Валя стояла у плиты и мешала борщ. Петя зашел на кухню, сел за стол. Лицо у него было какое-то странное.
— Вал, нам надо поговорить.
Она обернулась. Тридцать пять лет замужества научили чувствовать его настроения.
— Что случилось?
— Садись.
— Петь, ты меня пугаешь.
— Садись, говорю.
Валя выключила газ, села напротив. Сердце колотилось. Неужели что-то с работой? Или здоровье?
— Я подаю на развод.
Мир остановился. Просто взял и замер. Даже часы на стене перестали тикать.
— Что?
— Слышала. Все кончено между нами.
— Петь, ты что? Совсем?
— Чувства угасли, Вал. Мы живем как соседи. Зачем притворяться?
Валя смотрела на него и не понимала. Вот он сидит, ее Петя. Тот самый, с которым познакомилась в институте. За которого вышла замуж в двадцать два. Родила двоих детей. Переехала в другой город ради его карьеры. Бросила работу, когда у него проблемы начались. И теперь он говорит про угасшие чувства?
— А дети?
— Дети взрослые. Живут своей жизнью.
— Но как же так? Мы же…
— Что мы? Молчим по вечерам. Спим в разных комнатах уже год. Ты своими рукоделками занимаешься, я работаю. Где тут семья?
Валя хотела возразить, но слов не находилось. А он продолжал:
— Я встретил женщину. Настю. Мне с ней хорошо.
Вот тут мир не просто остановился. Он рухнул. Просто взял и развалился на мелкие кусочки.
— Давно?
— Полгода.
— Полгода! Петь, ну как так?
— Не кричи.
— Я не кричу! Я спрашиваю!
Телефон зазвонил. Лена, дочка. Валя смотрела на экран и не могла взять трубку.
— Возьми, — сказал Петя.
— Лен? — голос дрожал.
— Мам, что с тобой? Ты как будто плачешь.
— Все нормально.
— Точно? Звучишь странно.
— Приезжай. И Димку позвони.
— Что случилось?
— Приезжай, говорю.
Валя положила трубку. Петя встал из-за стола.
— Куда ты?
— Пакую вещи. Завтра съеду.
— Вот так сразу?
— А смысл тянуть?
Он ушел в спальню. Валя сидела на кухне и смотрела на недоваренный борщ. Тридцать пять лет. Как одним днем можно все перечеркнуть?
Через час приехала Лена. Ворвалась в дом как ураган.
— Мам, где папа?
— Собирается.
— Как собирается? Куда?
— К Насте своей.
Лена побледнела.
— Мам, ты о чем?
Валя все рассказала. Лена слушала, сжимала кулаки.
— Совсем офигел! В пятьдесят девять лет! Кризис среднего возраста затянулся!
— Лен, не ругайся.
— А что, мне радоваться? Папа семью бросает ради какой-то…
— Тише. Он услышит.
— Пусть слышит! Димка сейчас приедет. Поговорим с папочкой.
Дима примчался через полчаса. Лицо мрачное, глаза сердитые.
— Где отец?
— В спальне.
— Сейчас поговорю с ним.
— Дим, не надо скандала.
— Мам, он что делает? Ты понимаешь?
Дима пошел к Пете. Валя слышала их голоса. Дима кричал, Петя отвечал спокойно. Лена ходила по кухне и материлась вполголоса.
— Мам, а ты что думаешь делать?
— Не знаю, Лен. Совсем не знаю.
— Будешь одна жить?
— А куда деваться?
— К нам переедешь.
— Нет. Это мой дом тоже.
Дима вернулся красный от злости.
— Не достучался. Говорит, решение окончательное. Любовь прошла, завяли помидоры.
— Дим, при маме не надо.
— А что при маме? Пусть знает, какой у нее муж.
Петя вышел с чемоданом. Дети замолчали. Валя встала.
— И все?
— Все, Вал. Документы завтра подам.
— Пап, ты серьезно? — Лена не выдержала.
— Серьезно.
— А если мама заболеет? А если что-то случится?
— Вы взрослые. Поможете.
— Какой ты стал, Петь, — тихо сказала Валя.
Он посмотрел на нее, помолчал.
— Такой, какой есть. До свидания.
Дверь закрылась. В доме стало очень тихо.
Утром Валя проснулась и на секунду забыла. Потянулась за телефоном, хотела посмотреть время. А потом вспомнила. Петя ушел. Навсегда.
Встала, пошла на кухню. Поставила чайник. Один. Раньше всегда два ставила. Сел за стол и заплакала. Просто взяла и разревелась в голос.
Позвонила Лена.
— Мам, как дела?
— Плохо.
— Приеду после работы.
— Не надо. У тебя своя жизнь.
— Мам, не говори глупости.
Через неделю пришли документы из суда. Валя смотрела на бумаги и ничего не понимала. Слова какие-то казенные, печати. А ведь речь про ее жизнь идет.
Лена нашла адвоката. Тетя Света, соседка по лестничной площадке.
— Вал, не переживай так. Половину имущества получишь. Алименты не положены, но квартира твоя тоже.
— Света, мне не имущество нужно. Мне семью назад.
— Поздно об этом думать. Он уже с той своей живет.
Валя узнала случайно. Встретила в магазине Петину сотрудницу, Галю.
— Валь, как дела? Что Петр совсем к молодой ушел?
— Молодой?
— Ну да. Настя же тридцать пять. Красивая, стройная. В спортзал ходит.
Дома Валя встала перед зеркалом. Морщины, седые корни отросли, лишние килограммы. Когда это все случилось? Когда она превратилась в старушку?
— Вот и все, Вал. Кому ты теперь нужна?
Месяц тянулся как год. Валя почти не выходила из дома. Телевизор смотрела, плакала, чай пила. Лена приезжала каждый день.
— Мам, так нельзя. Ты же совсем раскисла.
— А что делать?
— Жить. Тебе пятьдесят семь, не девяносто.
— Легко сказать.
— А ты попробуй. Вон, в парке группа бабушек по утрам занимается. Ходи к ним.
— Лен, я не бабушка еще.
— Тогда веди себя не как бабушка.
Дима заехал на выходных. Принес торт, цветы.
— Мам, хватит киснуть. Съездим куда-нибудь.
— Куда?
— К морю. Или в санаторий. У меня отпуск на носу.
— Дим, дорого это.
— Не твоя забота. Поедем, решено.
Ехать никуда не хотелось. Но дети настаивали. Валя согласилась на дачу к Лениной подруге.
На даче познакомилась с Ирой. Тоже разведенная, но бодрая какая-то.
— Валь, а что ты вышиваешь?
— Картины. Крестиком.
— Покажи.
Валя достала работы. Ира ахнула.
— Да ты художник! Это же красота неземная!
— Да ладно.
— Серьезно говорю! А продавать пробовала?
— Зачем?
— Деньги получать. Я знаю магазинчик, там рукоделие берут.
— Ир, кому это нужно?
— Очень даже нужно. Сейчас все покупное, штампованное. А тут ручная работа, душа вложена.
Вернулись с дачи. Валя пошла в тот магазинчик. Хозяйка посмотрела на вышивки, покрутила в руках.
— Беру. Сколько еще таких есть?
— Дома штук десять лежит.
— Приносите все. Расходится хорошо.
За неделю продали три картины. Валя не поверила. Кому-то нравится то, что она делает? Всерьез нравится?
Записалась на курсы компьютерной грамотности. Лена смеялась.
— Мам, ты что, блогером станешь?
— Интернет-магазин открою.
— Серьезно?
— А что? Ира говорит, в интернете больше покупают.
Петя звонил раз в неделю. Спрашивал, как дела, нужна ли помощь. Голос у него был какой-то усталый.
— Все нормально, Петь.
— Вал, а как здоровье?
— Хорошо. А у тебя?
— Тоже ничего.
Молчали. Что говорить бывшему мужу?
— Ну, я пошел.
— Давай.
Клала трубку и думала. Зачем звонит? Совесть мучает или правда беспокоится?
Через два месяца после развода встретила его в поликлинике. Петя сидел в очереди к кардиологу. Постарел, похудел.
— Привет, Валь.
— Привет. Что с сердцем?
— Да так, проверяюсь.
— Настя с тобой не пошла?
— Она работает.
Валя села рядом. Сидели молча. Как чужие люди.
— Валя, а ты как? Совсем одна?
— А как думал? С кем мне быть?
— Не знаю. Думал, может, подруги какие появились.
— Появились.
Петя удивленно посмотрел на нее.
— Правда?
— Правда. И работа появилась.
— Какая работа?
— Продаю вышивки. Через интернет.
— Ты? Интернет?
— Я. А что такого?
Петю вызвали к врачу. Валя ушла домой и подумала: а ведь неплохо выглядел разговор. Она больше не жалкая брошенная жена. Она женщина с подругами и работой.
Весной Лена заболела. Серьезно заболела. Врачи долго не могли понять что, анализы плохие, температура скачет.
— Мам, страшно, — призналась Лена, лежа в больнице.
— Не бойся. Все будет хорошо.
Валя ездила к дочке каждый день. Носила еду, сидела рядом, читала вслух. Лениному мужу работу нельзя было бросать, кредиты платить.
— Валь, ты совсем замоталась, — сказала Ира. — Может, Петру сказать?
— Зачем? Он теперь чужой человек.
— Но дочь же общая.
— Справлюсь сама.
Справлялась. Ночами не спала, вышивала заказы. Днем в больнице сидела. Заказчикам объясняла, что задержка по семейным обстоятельствам. Никто не ругался.
Через неделю поставили диагноз. Серьезный, но лечится. Валя заплакала от облегчения прямо в коридоре.
— Мам, ты главное не реви, — слабо улыбнулась Лена. — А то я тоже заплачу.
— Реву от радости.
Петя узнал от Димы. Примчался в больницу с цветами.
— Лен, как дела?
— Нормально, пап. Лечусь.
— А мама? Где мама?
— В столовой. Обед мне купила.
Валя вернулась с подносом. Увидела Петю, остановилась.
— Привет, Вал.
— Привет.
— Дим рассказал. Почему не позвонила?
— А зачем?
— Как зачем? Дочь болеет.
— Твоя дочь? Или у тебя теперь другая семья?
Лена застонала:
— Хватит при мне выяснять отношения. Мне и так плохо.
Вечером Петя подошел к Вале в коридоре.
— Вал, можем поговорить?
— О чем?
— О Лене. Операция нужна?
— Пока нет. Посмотрим, как лечение пойдет.
— Деньги нужны?
— Справлюсь.
— Ты всегда говоришь «справлюсь». А если не справишься?
— Справлюсь, говорю.
Петя помолчал.
— Вал, я хочу помочь.
— Помогай. Никто не запрещает.
— Ты злишься на меня.
— Не злюсь. Просто живу без тебя.
— И как? Получается?
Валя посмотрела на него внимательно. Лицо усталое, глаза грустные. Не тот бодрый мужчина, что ушел полгода назад.
— Получается. А у тебя как дела с Настей?
Петя отвернулся.
— Нормально.
— Не очень похоже на нормально.
— Вал, это сложно объяснить.
— А что объяснять? Любовь, страсть, новая жизнь.
— Да… Новая.
На следующий день Петя опять пришел. Сидел с Леной, пока Валя домой ездила за вещами. Вечером поймал ее около больницы.
— Вал, давай кофе выпьем.
— Петь, я устала. Домой хочу.
— Пятнадцать минут. Поговорить надо.
Зашли в кафе напротив больницы. Петя заказал два кофе, долго молчал.
— Говори, — сказала Валя.
— Настя беременна.
Валя поперхнулась кофе.
— Что?
— Слышала. Беременна.
— И что?
— А что «что»? Женюсь, наверное.
— Наверное?
— Вал, она… другая.
— Молодая, красивая, стройная. Я знаю.
— Не в этом дело.
— А в чем?
Петя вертел в руках ложечку.
— Она не умеет борщ варить. И вообще готовить не умеет. Говорит, зачем, если доставка есть.
Валя фыркнула.
— Серьезно проблема.
— Не смейся. Я прихожу домой, а там пусто. Она или в спортзале, или с подругами. Поговорить не о чем.
— А страсть где?
— Какая страсть, Вал? Мне шестьдесят.
— Тогда зачем ушел?
Петя долго молчал.
— Не знаю. Показалось, что жизнь мимо проходит. Хотелось чего-то нового.
— Получил?
— Получил. Каждый день одинаковый. Работа, спортзал, рестораны. А дома тишина.
— У нас тоже тишина была.
— Была. Но другая. Добрая тишина. А тут пустая.
Валя допила кофе, встала.
— Петь, это твой выбор был. Живи с ним.
— Вал, подожди.
— Что еще?
— Я скучаю.
— По кому?
— По дому. По тебе. По нашей жизни.
Валя посмотрела на него. Жалко стало. Но не так, как раньше. По-другому.
— Поздно об этом думать, Петь.
— А если не поздно?
— Поздно. У тебя скоро ребенок будет.
— Вал…
— Иди домой. К Насте. Она беременная, ей внимание нужно.
Вышла на улицу. Петя остался сидеть в кафе. И впервые за полгода Валя не заплакала. Просто пошла домой.
Лена выздоровела к лету. Врачи сказали, все позади, но наблюдаться надо. Валя радовалась как ребенок.
— Мам, спасибо тебе, — сказала Лена в день выписки. — Без тебя бы не справилась.
— Глупости. Ты сильная.
— Не глупости. Папа один раз пришел и испарился. А ты каждый день была рядом.
Дома Валя открыла ноутбук. Заказов накопилось много. Работы на месяцы вперед. Интернет-магазин разросся, теперь Ира помогала с отправкой посылок.
— Валь, ты знаешь, соседка спрашивала, не дашь ли ты уроки вышивания, — сказала Ира за чаем.
— Какие уроки?
— Ну, научить хочет. И еще несколько женщин интересуется.
— Ир, я же не педагог.
— А что тут педагогом быть? Покажешь, как держать иголку, объяснишь схемы. У тебя рука набита.
Валя согласилась попробовать. Через неделю к ней приходили пять женщин. Все разные: молодая мама, бабушка-пенсионерка, студентка, разведенная ровесница.
— А вы давно вышиваете? — спросила молодая мама.
— Лет тридцать. Раньше для дома делала, теперь на продажу.
— Вам нравится?
— Очень. Особенно когда видишь результат.
Уроки пошли хорошо. Женщины приходили, учились, болтали за работой. Валя поняла, как давно соскучилась по общению.
В сентябре позвонил Петя.
— Вал, можно увидеться?
— Зачем?
— Поговорить надо. Важное дело.
Встретились в том же кафе. Петя выглядел плохо. Осунулся, постарел еще больше.
— Настя родила?
— Родила. Мальчик.
— Поздравляю.
— Спасибо. Вал, мы расстались.
— Вы? Почему?
— Она сказала, ребенок ей карьеру портит. Предложила отдать моей маме на воспитание.
Валя молчала.
— Я отказался. Говорю, если ребенок, то вместе растим. А она: «Тебе легко говорить, ты мужчина». И собрала вещи.
— И что теперь?
— Малыш со мной живет. Няню нашел.
— А алименты?
— Какие алименты, Вал? Она от ребенка отказалась официально.
— Петь, но это же ужас.
— Ужас. Вал, я все понял. Какую ошибку сделал.
Валя вздохнула.
— Петь, не начинай.
— Почему?
— Потому что поздно. Я другая стала.
— Какая другая?
— Самостоятельная. Мне теперь хорошо одной.
— Но мы же семья были…
— Были. Теперь нет.
Петя помолчал.
— Вал, я хочу попросить прощения.
— За что?
— За все. За то, что бросил. За то, что не ценил. За то, что ранил.
— Прощаю.
— Правда?
— Правда. Но это не значит, что вернусь.
— А если я очень попрошу?
Валя посмотрела на него внимательно. Вот он сидит, ее бывший муж. Отец ее детей. Человек, с которым прожила полжизни. И чувствует… ничего особенного. Жалость, может быть. Но не любовь. Не тоску. Не желание вернуть прошлое.
— Петь, ты хороший человек. Но мы с тобой уже другие. Ты отец маленького ребенка. Я женщина, которая научилась жить сама.
— Но дети… Лена, Дима… Они хотят, чтобы мы были вместе.
— Они хотят, чтобы мы были счастливы. А счастье не в том, чтобы жить по привычке.
Встала из-за столика.
— Вал, подожди.
— Что?
— А можем хотя бы дружить? Встречаться иногда, говорить?
Валя улыбнулась.
— Можем. Но как друзья. Бывшие супруги, родители общих детей.
— Согласен.
На следующей неделе был день рождения Димы. Собрались все вместе: Валя, Петя с малышом на руках, Лена с мужем, именинник.
— Мам, ты сегодня красивая какая-то, — сказал Дима.
— Счастливая я, сынок.
— А почему?
Валя посмотрела на свою семью. На детей, которых вырастила. На внука, которого будет баловать. На Петю, который больше не муж, но навсегда останется частью ее истории.
— Потому что поняла: жизнь не кончается в пятьдесят семь. Она только начинается заново.
Петя поймал ее взгляд, кивнул. Понял наконец.
А Валя подумала: завтра придут ученицы, надо новые схемы подготовить. И еще Ира звала в театр. И путешествие планировать пора. Столько всего хочется сделать, посмотреть, узнать.
Хорошо быть свободной. Хорошо жить для себя.
