Я обнаружила пропажу случайно. Просто хотела достать из шкафа зимние сапоги — ноябрь выдался холодным, и осенние ботинки уже не спасали от промозглого ветра. Сапоги стояли на верхней полке, и когда я встала на стул, чтобы дотянуться до коробки, моя рука нащупала знакомый конверт, спрятанный за стопкой старых свитеров.
Конверт был легким. Пугающе легким.
Я открыла его дрожащими пальцами. Внутри было пусто. Совершенно пусто. Ни одной купюры из тех ста двадцати тысяч рублей, которые я копила три года. Три года! По пять тысяч каждый месяц откладывала от своей зарплаты учительницы математики. Экономила на всем: на косметике, на одежде, на походах в кафе с подругами. Эти деньги были моей подушкой безопасности, моим маленьким личным счастьем, знанием, что в случае чего я смогу справиться сама.
И теперь их не было.
— Андрей! — голос мой прозвучал странно, будто чужой. — Андрей, иди сюда. Немедленно.
Муж появился в дверях спальни с бутербродом в руке. Его добродушное круглое лицо выражало легкое недоумение.
— Что случилось, Лен?
Я протянула ему пустой конверт. Андрей посмотрел на него, и я увидела, как по его лицу пробежала тень. Он знал. Он прекрасно знал, что случилось с моими деньгами.
— Где? — спросила я тихо, слишком тихо. — Где мои деньги, Андрей?
Он опустил глаза, отложил бутерброд на комод.
— Лена, понимаешь, это Максим…
— Максим? — я почувствовала, как я закипаю. — Твой брат Максим?
— Ну да. Он позвонил позавчера, весь в панике. Сказал, что у него проблемы со здоровьем, серьезные. Нужно срочно обследование пройти, платное, в хорошей клинике. А денег нет. Он же знаешь какой, работает то там, то тут…
— Продолжай, — прошипела я сквозь зубы.
— Сказал, что может быть что-то с сердцем. Боли в груди, одышка. Врачи в поликлинике ничего толком не говорят, отправляют от одного специалиста к другому. А частная клиника сразу все обследования сделает, за один день. Но это стоит денег. Много.
— Сколько?
— Сто двадцать тысяч, — пробормотал Андрей. — Я не мог отказать. Это же мой брат, Лен. Что, если с ним правда что-то серьезное?
Я села на кровать, потому что ноги больше не держали. Три года моей экономии, моих отказов от новых туфель и косметики, моих обедов из домашних котлет вместо кафе — все это ушло на очередные выдумки Максима.
— Ты взял мои деньги, — медленно проговорила я, — не спросив меня. Мои личные сбережения. И отдал их своему брату, который за свои тридцать пять лет ни разу не работал на одном месте больше года. Который регулярно висит на шее у твоих родителей. Который каждые полгода придумывает новую историю о том, почему ему срочно нужны деньги.
— Но на этот раз же здоровье, — слабо возразил Андрей.
— В прошлый раз тоже было «здоровье»! — взорвалась я. — Помнишь, год назад у него зуб мудрости удаляли за пятьдесят тысяч? В самой дорогой клинике города, потому что только там, видите ли, работают настоящие профессионалы. А за два года до этого у него машину ремонтировали — якобы попал в аварию, а страховка не покрывает. Тогда твои родители влезли в долги!
Андрей молчал, глядя в пол. Я встала и начала ходить по комнате, пытаясь совладать с яростью.
— Когда он должен вернуть? — спросила я наконец.
— Он сказал, через месяц…
— Сказал! — я рассмеялась, и этот смех получился истерическим. — Он же ничего не вернет, Андрей! Когда ты уже поймешь, что твой брат — профессиональный манипулятор? Он использует вас всех, и ты это прекрасно знаешь, но каждый раз ведешься на его истории!
— Лена, он мой брат…
— А я твоя жена! — выкрикнула я. — И эти деньги были мои! Не наши общие, не семейные — мои! Я их копила, я от всего отказывалась! И ты не имел права распоряжаться ими без моего ведома!
Андрей поднял на меня глаза, и я увидела в них растерянность и, как ни странно, вину.
— Прости, — тихо сказал он. — Я действительно думал, что это важно. Что у него проблемы…
— Позвони ему, — приказала я. — Прямо сейчас.
— Зачем?
— Позвони и спроси, как прошло обследование. Какие результаты. Что врачи сказали.
Андрей нерешительно достал телефон. Я видела, что он не хочет этого делать, но выбора у него не было. Он набрал номер, включил громкую связь.
— Привет, брат! — раздался веселый голос Максима после третьего гудка. На фоне слышалась музыка, смех. — Как дела?
— Привет, Макс. Я хотел узнать, как ты? Как обследование прошло?
Повисла пауза. Слишком долгая пауза.
— А? Да, да, все нормально. Врачи сказали, что это, э… переутомление. Нервное. Нужно отдохнуть, попить витамины.
— За сто двадцать тысяч тебе сказали, что у тебя переутомление? — не выдержала я, наклонившись к телефону.
— Ленка? — голос Максима стал настороженным. — Слушай, ну там же целый комплекс обследований был, понимаешь…
— Где ты сейчас? — жестко спросила я. — Судя по фону, не дома лежишь с переутомлением.
— Я… ну, с друзьями встретился. Нужно же как-то отвлечься после больниц всех этих…
— В каком ресторане? — я уже знала ответ, но хотела услышать его.
— В «Панораме», — неохотно признался Максим. — Но это же…
Я сбросила звонок.
— «Панорама», — повторила я, глядя на Андрея. — Самый дорогой ресторан города. Средний чек — пять тысяч на человека. Твой брат, у которого было срочное обследование позавчера, сегодня прожигает деньги в самом дорогом заведении. И это точно не переутомление, которое он лечит.
— Может, он…
— Хватит! — я подняла руку. — Хватит его оправдывать. Мы сейчас поедем туда.
— Куда?
— В «Панораму». И ты своими глазами посмотришь, на что пошли мои деньги.
Ресторан находился на последнем этаже торгового центра, и панорамные окна действительно открывали впечатляющий вид на вечерний город. Но я не была настроена любоваться пейзажами. Мы с Андреем вошли внутрь, и мне потребовалось всего несколько секунд, чтобы обнаружить Максима.
Он сидел за столиком у окна в компании молодой девушки — яркой блондинки в коктейльном платье. Перед ними стояли бутылка дорогого вина, изысканные блюда, и Максим, откинувшись на спинку стула, что-то увлеченно рассказывал, жестикулируя руками. Девушка смотрела на него с восхищением.
Никакого больного человека. Никакого переутомления. Только самодовольный мужчина средних лет, который пытается произвести впечатление на девушку явно моложе его лет.
— Вот твой больной брат, — тихо сказала я Андрею.
Я видела, как побелело его лицо. Видела, как сжались его челюсти. Андрей был мягким человеком, слишком мягким иногда, но даже у него были пределы терпения.
Мы подошли к столику. Максим заметил нас только когда мы оказались в метре от него. Выражение его лица было бесценным — смесь удивления, страха и досады.
— Андрюх! Лен! — он попытался изобразить радость. — Вот это встреча! Познакомьтесь, это Вика. Вика, это мой брат и его жена.
— Здравствуйте, — неуверенно пробормотала девушка.
— Максим, нам нужно поговорить, — сказал Андрей, и в его голосе была сталь, которую я редко слышала. — Прямо сейчас.
— Но я тут с…
— Сейчас.
Мы отошли к служебному входу, подальше от чужих глаз и ушей. Максим попытался сохранить беззаботный вид, но я видела нервную дрожь в его руках.
— Слушай, я могу объяснить…
— Объясни, — коротко бросил Андрей. — Объясни, какое обследование ты проходил за сто двадцать тысяч. Объясни, почему человек с больным сердцем пьет вино в ресторане.
— Да врачи же сказали, что все нормально! Я уже здоров!
— Не ври, — тихо, но очень выразительно произнесла я. — Ты и не собирался никуда идти. Никакого обследования не было. Ты просто соврал, чтобы получить деньги. Как всегда.
Максим открыл рот, закрыл, снова открыл. Я видела, как он прикидывает варианты, ищет новую ложь, новое оправдание. Но на этот раз даже он понял, что попался.
— Ладно, — он поднял руки в примирительном жесте. — Ладно, да. У меня не было никакого обследования. Но, Андрюх, пойми, мне нужно было произвести впечатление на Вику. Она же…
— Стой, — перебил его Андрей, и я услышала в его голосе нечто новое. Ярость. Холодную, контролируемую ярость. — Ты хочешь сказать, что соврал про больное сердце, выманил у меня деньги моей жены, которые она копила три года, чтобы потратить их на девицу, с которой познакомился неделю назад?
— Ну… два месяца, на самом деле…
— Это меняет суть?! — взорвался Андрей, и Максим отступил на шаг. — Ты украл у моей жены! У Лены, которая каждый день ходит на работу, тащит на своих плечах семью, экономит на себе, чтобы иметь хоть какую-то финансовую подушку! И ты потратил ее деньги на то, чтобы покрасоваться перед какой-то девчонкой?!
— Андрюха, не кипятись…
— Ты вернешь все. Каждый рубль. И очень скоро. — отчеканила я, глядя Максиму прямо в глаза. — И это не обсуждается.
— Откуда у меня такие деньги? — попытался огрызнуться Максим. — Я же не работаю сейчас…
— Это твои проблемы, — жестко сказал Андрей. — Продай машину. Попроси в долг. Найди работу, наконец. Мне плевать, как ты это сделаешь. Но через две недели я хочу видеть все деньги до копейки.
— Две недели?! Ты с ума сошел? Где я за две недели найду сто двадцать тысяч?
— Не знаю. Но если не найдешь, — Андрей сделал шаг вперед, нависая над братом, — я расскажу родителям. Расскажу все. Про то, как ты врал про машину два года назад. Про то, как выманивал у них деньги на лечение зуба. И про эту историю с сердцем. Все.
Максим побледнел. Мама и папа Андрея были людьми старой закалки. Для них семья и честность значили все. Если бы они узнали правду о махинациях младшего сына, это разбило бы им сердце. И разорвало бы все связи с Максимом.
— Ты не сделаешь этого, — но голос его дрожал.
— Хочешь проверить? — ответил Андрей, и даже я немного испугалась холода в его глазах. — Я всю жизнь прикрывал тебя. Всю жизнь оправдывал перед родителями, давал деньги, верил в твои истории. Но теперь ты перешел черту. Ты украл у моей жены. И если ты не вернешь эти деньги, я позабочусь о том, чтобы все узнали, кто ты есть на самом деле.
Я взяла Андрея за руку. Он посмотрел на меня, и я кивнула. Мы разворачивались, чтобы уйти, но Максим окликнул нас:
— Подождите! Хорошо. Хорошо, я верну. Только не говорите родителям. Пожалуйста.
— Две недели, — повторил Андрей, не оборачиваясь. — И желательно, чтобы в следующий раз, когда ты собираешься произвести впечатление на девушку, ты использовал свои собственные деньги. Если они, конечно, у тебя когда-нибудь будут.
На следующий день Максим позвонил. Голос его был тусклым, побежденным.
— Я продал машину, — сообщил он. — Нашел покупателя. Получу деньги послезавтра. Верну вам все.
— Умница, — съязвила я. — И знаешь, что самое смешное? Ты мог продать эту машину месяц назад и найти нормальную работу. Вместо того чтобы клянчить деньги у родителей и обманывать брата.
— Я понял, Лен. Понял уже. Можешь не читать мне лекции.
— Могу. Но не буду. Знаешь почему? Потому что это бесполезно. Ты ничего не понял и не поймешь. Тебе просто не повезло, что попался. В следующий раз ты придумаешь новую историю и снова кого-нибудь обманешь. Но это уже будет не мы.
— То есть как?
— Именно так, — вмешался Андрей, который слушал разговор. — После того, как ты вернешь деньги, я не хочу тебя видеть. Не звони мне, не приходи в гости, не проси о помощи. Для меня у тебя больше нет брата.
В трубке повисла тишина.
— Андрюха, ты не можешь быть серьезен…
— Могу и серьезен. Я тридцать пять лет был для тебя запасным кошельком. Прикрывал твои аферы, оправдывал перед родителями, давал деньги, даже последние. Но когда ты залез в карман к моей жене, ты перешел последнюю границу. Прощай, Максим.
Андрей повесил трубку.
Через три дня Максим пришел к нам домой. На этот раз без своей яркой спутницы, в мятой куртке и старых джинсах. Он выложил на стол пачку купюр.
— Сто двадцать тысяч, — сказал он устало. — Пересчитай.
Я пересчитала. Все было на месте, до последней копейки.
— Машину продал за бесценок, — пробормотал Максим. — Нашел покупателя через друга, он дал меньше рыночной цены, но мне нужно было срочно.
— Надеюсь, урок пошел впрок, — сухо заметил Андрей.
Максим посмотрел на него, и впервые за все годы, что я его знала, в его глазах было что-то похожее на раскаяние.
— Родителям не скажешь? — тихо спросил он.
— Если больше никогда не попытаешься использовать нашу семью, — ответил Андрей. — Если действительно найдешь работу и перестанешь висеть у всех на шее.
— Я постараюсь. Правда.
Он развернулся и пошел к двери. У порога обернулся:
— Извини, Лен. За деньги. И вообще.
Я кивнула, ничего не ответив. Его извинения не значили для меня ничего. Но деньги в моих руках значили все.
Вечером мы с Андреем сидели на кухне за чаем. Деньги снова лежали в конверте, конверт — на верхней полке шкафа, за стопкой свитеров.
— Прости, — сказал Андрей, глядя в свою чашку. — За то, что не спросил. За то, что поверил ему в очередной раз.
— Я злилась, — призналась я. — Очень злилась. Но знаешь, что меня порадовало? То, как ты с ним разговаривал в ресторане. Я никогда не видела тебя таким.
— Я понял, что больше не могу, — он поднял на меня глаза. — Понял, что защищая его, я предавал тебя. И это было неправильно.
Я взяла его руку в свои:
— Семья — это не только кровные связи. Это еще и ответственность. И уважение. Твой брат забыл об этом давно.
— Думаешь, он изменится?
— Нет, — честно ответила я. — Не думаю. Но это его проблемы. Главное, что ты увидел его настоящее лицо.
Андрей кивнул, крепче сжав мою руку.
— Больше никогда, — пообещал он. — Никогда больше я не распоряжусь твоими деньгами без спроса. И никогда не поставлю его интересы выше наших.
— Я знаю, — улыбнулась я.
В конце концов, браки выдерживают не те пары, которые никогда не ошибаются. А те, которые умеют признавать ошибки и делать выводы. Мои деньги вернулись ко мне. Мой муж понял важный урок. А его брат… что ж, у него впереди была долгая жизнь без финансовой подушки в виде доверчивых родственников.
Иногда самый ценный урок приходит через потери. И я была рада, что Максим усвоил его за свои, а не за наши деньги.
Деньги снова были в безопасности. Семья — тоже. И это было главное.
