С днем рождения, мамочка! — Катя, моя единственная дочь, чмокнула в щеку свою свекровь Аллу Борисовну. — Вот, держи!
В роскошном конверте с золотым тиснением лежали авиабилеты и ваучер на двухнедельный отдых в Дубае. Пять звезд, все включено, личный батлер, спа-процедуры — полный пакет.
Я заметила логотип «Burj Al Arab» — самого дорогого отеля в мире, где ночь стоит как три моих месячных зарплаты.
— Боже, милая! — Алла Борисовна прижала конверт к груди, её бриллиантовые серьги сверкнули в свете люстры. — Это же… это же…
— Миллион рублей, — гордо объявила Катя, поправляя свой жемчужный комплект от Mikimoto — подарок свекрови на прошлое Рождество. — Ты достойна самого лучшего!
Гости, а их собралось человек двадцать в загородном доме Аллы Борисовны, одобрительно зашумели. Все сливки местного общества: владельцы бизнесов, члены городской думы, главврачи частных клиник.
Я среди них выглядела белой вороной в своем скромном платье, купленном на рынке.
— А теперь… — Катя повернулась ко мне с наигранной улыбкой. — Мамуль, и тебе подарочек!
Я напряглась.
За последние пять лет, с тех пор как Катя вышла замуж за Игоря, сына Аллы Борисовны и совладельца строительного холдинга, каждый семейный праздник превращался в изощренное унижение.
Моя дочь словно соревновалась со мной: кто круче, у кого больше денег, чей статус выше. Будто пыталась доказать своей новой семье, что она не из «этих», не из среднего класса.
— Вот! — она протянула мне… лотерейный билет, купленный в ближайшем супермаркете. — Потратила целых 150 рублей! Но кто знает. Может повезет? Хотя вряд ли. Ты же у нас… как бы это сказать… неудачница! Такие никогда выше пары туфель за 1000 рублей не поднимаются.
Гости захохотали.
Алла Борисовна снисходительно улыбнулась, её муж демонстративно уткнулся в последний iPhone, который он даже не пытался научиться нормально использовать.
Кто-то из гостей шепнул: «Какая находчивая девочка!»
— Спасибо, доченька, — я взяла билет трясущимися руками, чувствуя, как к горлу подступает комок. — Thank you very much!
— Ой, мам! — Катя закатила глаза, победоносно оглядывая публику. — Опять со своим английским! Кому он нужен, твой английский? Вот Алла Борисовна — профессор экономики, это другое дело! У неё хоть степень настоящая, а не какие-то там курсы…
Я промолчала. Не стала напоминать, что преподаю в языковой школе уже пятнадцать лет, что мои студенты поступают в лучшие вузы мира. Зачем? Для Кати существовал только мир больших денег и статусных вещей.
— Давайте выпьем! — провозгласила Алла Борисовна, поднимая бокал с шампанским. — За щедрость моей невестки, за…
— И за удачу моей мамы! — перебила Катя. — Ей она, ох, как нужна! Особенно после того, как папа ушёл к молодой!
По гостиной разнесся новый взрыв хохота.
Я почувствовала, как краска заливает лицо. Три года назад мой муж действительно ушёл к своей ассистентке. С тех пор Катя при каждом удобном случае напоминала об этом.
— Извините, — я встала из-за стола. — Мне нужно…
— В туалет? — громко спросила Катя. — Он там же, где и был час назад. Или ты уже забыла? В твоем возрасте это нормально!
Я вышла, сжимая в руке злосчастный билет. В туалете достала телефон, открыла приложение для проверки лотерейных билетов. Руки дрожали.
— Господи, — прошептала я. — Если ты есть… сделай так, чтобы…
***
В туалете было прохладно и тихо. Я прислонилась к мраморной столешнице, разглядывая себя в огромном зеркале.
Сорок пять лет, морщинки у глаз, седина, которую я старательно закрашивала.
«Неудачница!” — эхом звучал голос дочери.
Розыгрыш был через неделю, в следующую субботу. Я горько усмехнулась.
— Мам, ты там не уснула? — в дверь постучали. — Алла Борисовна торт выносит!
Я сделала глубокий вдох. Ещё два часа. Нужно продержаться всего два часа, а потом можно уехать домой, в свою маленькую квартиру, где никто не будет тыкать в меня пальцем.
Вернувшись за стол, я попыталась стать невидимой. Но не тут-то было.
— Кстати, мам, — Катя повысила голос, привлекая всеобщее внимание. — А ты знаешь, что мы с Игорем дом купили? Большой и просторный!
— Поздравляю, — тихо ответила я.
— Тебе, конечно, сложно подобное понять. Ты же всю жизнь по арендованным квартирам скитаешься, — она рассмеялась. — Помнишь, как ты говорила: «Доченька, главное, образование, а не материальные ценности»? А я вот послушала Аллу Борисовну, бросила твои любимые языки и пошла в финансы!
Алла Борисовна довольно кивнула:
— Катюша молодец. Сразу видно, что у нее есть деловая хватка. Не то что некоторые…
— Да-да! — подхватила Катя. — Представляете, мама до сих пор верит, что честным трудом можно чего-то добиться! Репетиторство, курсы, частные уроки… Просто смешно!
— Зато у твоей мамы есть… лотерейный билет! — пошутил кто-то из гостей.
Новый взрыв хохота.
Я механически ела торт, не чувствуя вкуса. В голове крутились воспоминания: маленькая Катя, которая прибегает ко мне с очередной пятеркой… Катя-подросток, увлеченно учащая английский… Катя-студентка, вдруг резко меняющая факультет иностранных языков на экономический…
— Мам, а давай посмотрим твой билет! — дочь протянула руку. — Интересно, какие там цифры?
— Нет, — я машинально прижала сумочку к груди. — Это мой подарок.
— Ой, да ладно! — дочь демонстративно закатила глаза. — Думаешь, там правда что-то выиграешь? Будь реалисткой!
— Просто… это мой билет, — я встала из-за стола. — Извините, мне пора. Завтра рано вставать, у меня уроки с утра.
— Уроки! — фыркнула Алла Борисовна. — Боже мой, какая провинциальность! Катюша, ты представляешь, где работает твоя мама!
Я шла к выходу под звуки смеха и шепотки за спиной. В прихожей никак не могла попасть в рукав пальто, руки предательски дрожали.
— Мам, — Катя вышла следом. — Не обижайся. Мы же просто шутим!
— Конечно, — я наконец справилась с пальто. — Спасибо за… подарок.
— Да ладно тебе! Ты же понимаешь, что я не могла подарить тебе что-то серьёзное. Ты бы выглядела глупо рядом с Аллой Борисовной.
Я молча вышла в промозглый октябрьский вечер. Билет в сумочке словно жег руку.
***
Неделя пролетела как обычно.
Я работала в школе, вечерами давала частные уроки, в пятницу ходила в театр с подругой.
Унизительный вечер у Аллы Борисовны постепенно стирался из памяти. За двадцать лет преподавания я научилась не принимать близко к сердцу чужую жестокость.
Катя не звонила. Впрочем, это было нормально. После семейных праздников она обычно «остывала» неделю-две, наверное, где-то в глубине души всё-таки стыдясь своего поведения. Или просто была слишком занята выбором люстры за сто тысяч для своей новой квартиры.
В субботу я занялась генеральной уборкой.
Включила фоном телевизор. Это было моей привычкой с тех времён, когда стала жить одна. Драила окна, разбирала шкафы, нашла старую фотографию: мы с маленькой Катей на море, она строит замок из песка, а я читаю ей сказку…
Когда всё изменилось? Когда моя добрая, умная девочка превратилась в эту холодную женщину с вечной усмешкой?
— Внимание! Начинаем розыгрыш главного приза… — голос с экрана заставил меня обернуться.
По центральному каналу шла прямая трансляция лотереи.
И тут я вспомнила. Билет! Подаренный Катей билет… Где он?
Я бросилась к сумке и вытряхнула из нее все содержимое. Нет!
Побежала к письменному столу и начала выдвигать ящики один за другим. Руки дрожали. В последнем, под стопкой тетрадей, нашёлся смятый билетик.
— Первый номер барабана… — вещал телевизор.
Я села прямо на пол, разглаживая помятую бумажку. Почему-то вспомнилось лицо дочери, когда она вручала «подарок». Торжествующая улыбка, снисходительный тон:
«Ты же у нас неудачница!»
— Второе число…
Машинально сверила цифры. Совпали. Сверила следующие. Тоже совпали.
— А сейчас решающий момент! Последнее число определит обладателя рекордного джекпота в сто миллионов рублей!
Комната поплыла перед глазами. Все шесть чисел на билете совпадали с выпавшими в эфире.
Я смотрела на экран, не веря своим глазам.
Сто миллионов!
Сумма, которую я не смогла бы заработать за всю жизнь преподавания.
В оцепенении я добрела до кухни, налила воды и выпила залпом.
Снова проверила билет. Цифры не изменились.
Включила компьютер, зашла на сайт лотереи. Ввела номер билета. На экране высветилось:
«Поздравляем! Вы выиграли главный приз!»
В тишине квартиры отчётливо тикали часы. За окном шумел субботний вечер: машины, музыка из соседнего кафе, чья-то смеющаяся компания. Обычная жизнь текла своим чередом, не подозревая, что для одной «неудачницы» всё только что перевернулось с ног на голову.
Я достала коробку с документами и нашла паспорт. По инструкции на сайте, его нужно будет предъявить в офисе лотереи. В понедельник. Сегодня суббота, впереди целых два дня.
Взгляд упал на фотографию Кати, стоящую на полке.
Интересно, она следит за розыгрышем? Или забыла про свой «подарок», как забывает всё, что считает недостойным внимания?
Я налила себе бокал “дешевого” вина, купленного по акции в супермаркете.
Возможно, это последний раз, когда я пью такое вино.
Я усмехнулась своим мыслям. Неудачница? Что ж, посмотрим…
***
В понедельник я взяла отгул и оформила документы в офисе лотереи.
К четвергу деньги поступили на счёт.
Первым делом я купила себе трёхкомнатную квартиру в новом жилом комплексе в центре нашего города. Светлую, с панорамными окнами и видом на парк.
Впервые в жизни! За десять миллионов!
Следующим шагом стала разработка бизнес-плана. Я двадцать лет мечтала о собственной языковой школе, но не хватало стартового капитала. Теперь все препятствия исчезли.
Параллельно я занялась собой. Нашла хорошего косметолога, стоматолога, начала ходить к персональному тренеру. Записалась на курсы по управлению бизнесом.
Время летело незаметно.
Катя звонила редко, обычно когда нужны были деньги. Я вежливо отказывала, ссылаясь на отсутствие свободных средств.
Однажды мы случайно встретились в торговом центре.
— Мам? — она удивленно оглядела меня. — Ты как-то… изменилась. Помолодела что ли?
— Просто высыпаться начала, — я пожала плечами. — Больше гуляю, правильно питаюсь.
— На репетиторстве так разбогатела? — съязвила дочь.
— Я уже не репетитор, — улыбнулась я. — Открыла свою школу.
— Школу? Ты? — она расхохоталась. — Ну-ну, удачи!
Через полгода моя школа «Prime Language Academy» стала главной сенсацией города. Инновационные методики, лучшие преподаватели, результаты, которые говорили сами за себя. Наши ученики поступали в престижные вузы России и зарубежья.
Местный телеканал предложил взять у меня интервью для программы «Успешные люди города».
Я долго сомневалась, стоит ли идти на телевидение. Публичность никогда не была моей сильной стороной. Но что-то внутри подсказывало, что пришло время расставить все точки над i. Поэтому я согласилась.
Студия оказалась меньше, чем я представляла.
Гримёр колдовала над моим лицом, а я разглядывала себя в зеркале: строгий брючный костюм от Max Mara, уложенные волосы, уверенный взгляд.
— Марина Сергеевна, расскажите, как вам удалось создать такой успешный проект? — ведущая излучала дружелюбие. — Ваша школа за полгода вышла на окупаемость, у вас уже открыт второй филиал.
— Всё началось с… лотерейного билета, — я улыбнулась, чувствуя странное спокойствие. — Моя дочь подарила его мне на день рождения своей свекрови. Ей тогда достался тур в Дубай за миллион, а мне — билет за 150 рублей. Все смеялись…
— Подождите, — ведущая подалась вперёд. — Вы говорите о том самом розыгрыше? Сто миллионов?
— Именно, — я кивнула. — Знаете, говорят, деньги меняют людей. Но иногда они просто помогают проявить то, что уже есть внутри. Я всегда мечтала создать школу, где дети смогут по-настоящему полюбить языки. Где не будет места снобизму и делению на успешных и неудачников.
— Но почему вы молчали столько времени?
— Хотела убедиться, что смогу. Что школа станет успешной не из-за денег, а благодаря правильному подходу. Сейчас у нас триста учеников, восемьдесят процентов поступают в ведущие вузы. Мы запускаем онлайн-программы, открываем филиалы…
— А ваша дочь? Она знает?
Я на секунду замолчала. Перед глазами промелькнуло лицо Кати, ее снисходительная улыбка, когда она протягивала тот билет.
— Узнает. Прямо сейчас, из этого интервью. Знаете, я благодарна ей за тот подарок. Он научил меня важной вещи. Неудачник не тот, кто мало зарабатывает. А тот, кто считает деньги мерилом человеческой ценности.
— Вы не боитесь, что после эфира на вас обрушится шквал звонков? Внезапно объявившиеся родственники, просьбы о помощи…
— Не боюсь, — я расправила плечи. — Я давно научилась говорить «нет». И знаете что? Это оказалось даже легче, чем открыть собственную школу!
Выйдя из студии, я включила телефон.
Тридцать пропущенных от Кати, десятки сообщений от родственников, звонки от бывших коллег.
Программа ещё даже не вышла в эфир. Видимо, кто-то из съёмочной группы уже разнес новость.
Я села в свой новый автомобиль, положила телефон в сумку. Пусть звонят. У меня впереди важная встреча: набор преподавателей в третий филиал.
«Неудачница», значит? Что ж, посмотрим! Смеется тот, кто смеётся последним.
***
После выхода интервью в эфир жизнь превратилась в водоворот событий, а через неделю в местной газете вышла разгромная статья о махинациях со строительством дома, где жила моя дочь.
Оказалось, компания Игоря построила целый комплекс без надлежащих разрешений.
Алла Борисовна, конечно, пыталась замять скандал, но на этот раз ее связи не помогли. Дом признали незаконной постройкой, подлежащей сносу.
Катя с Игорем остались без жилья и с огромным долгом перед банком.
— Мамочка! — дочь появилась на пороге моей новой квартиры без предупреждения.
Глаза заплаканные, дорогая сумка потерта.
— Помоги! Мне жить негде, все отвернулись…
— Все? — я спокойно смотрела на дочь. — А как же Алла Борисовна? Она ведь ‘всегда готова помочь, в отличие от некоторых’, если не ошибаюсь.
— Она… она говорит, что мы опозорили семью, — Катя всхлипнула. — Игорь пил, кричал, что я приношу несчастья… Я ушла от него.
— И пришла ко мне? К ‘неудачнице’?
— Мама, прости! Я была такой дурой! Такой высокомерной идиоткой!
— Присядь, — я указала на кресло. — Хочешь чаю?
Она кивнула, размазывая тушь по щекам. Я заварила чай. Не в старой щербатой чашке, а в фарфоровой. Достала пирожные из модной кондитерской.
— Знаешь, — начала я, глядя, как дочь судорожно глотает чай, — когда ты подарила мне тот билет, я чувствовала себя раздавленной. Не из-за денег. Из-за твоего презрения. Я всё думала, где я ошиблась в твоем воспитании?
— Мам…
— Помолчи. Дай договорить. Ты росла доброй, умной девочкой. А потом появились… они. С их деньгами, связями, снобизмом. И ты решила, что главное в жизни — это статус. Что мать, которая просто честно работает и любит своё дело — это позор!
Катя опустила голову.
— Я могла бы помочь тебе деньгами, — продолжила я. — Могла бы купить новую квартиру, погасить долги. Но знаешь что? Я не стану этого делать.
— Почему? — дочь подняла заплаканные глаза.
— Потому что тебе нужно научиться жить заново. Научиться уважать труд — свой и чужой. Научиться ценить не брендовые сумки, а человеческие отношения.
— И что мне делать?
— Для начала найти работу. У меня в школе как раз нужен администратор. Зарплата небольшая, зато честная.
— Я… я подумаю, — она встала и нервно одернула платье.
— Подумай. И ещё, Катя… Когда будешь готова стать прежней — той девочкой, которая строила замки из песка и мечтала изменить мир, — просто позвони. А пока… пока поживи у тёти Тани, она сдает комнату недорого. Сейчас тебе там самое место!
После ухода дочери я долго стояла у окна. Внизу Катя медленно брела к остановке. Моя девочка, которую я когда-то учила быть сильной и независимой, но которая ничего в жизни не поняла. По крайней мере, пока.
Вдруг на телефон пришло сообщение от директора нашего третьего филиала:
«Марина Сергеевна, у нас аншлаг на курсы выходного дня!»
Я улыбнулась. Жизнь продолжалась. И теперь она текла в правильном русле, где каждый получил по заслугам. Даже если для этого потребовался лотерейный билет за 150 рублей.
