Анна стояла на пороге квартиры, держа в руках пакет с продуктами и букет хризантем — скромный знак внимания к свекрови в день её рождения. За три месяца совместной жизни она так и не смогла найти общий язык с Валентиной Петровной, матерью её мужа Игоря.
— Проходи, что стоишь, — буркнула свекровь, даже не взглянув на цветы. — Игорь где?
— На работе задерживается, просил передать поздравления, — мягко ответила Анна, снимая туфли в прихожей.
Валентина Петровна презрительно хмыкнула. В её представлении Анна была обычной охотницей за жилплощадью — красивенькая, но пустая девчонка, которая умудрилась закрутить роман с её единственным сыном. Что она могла дать Игорю? Работала обычным менеджером в какой-то конторе, семья самая обычная — отец врач в районной поликлинике, мать учительница. Никаких связей, никаких перспектив.
«Думает, что будет жить на всём готовеньком», — размышляла Валентина Петровна, наблюдая, как невестка аккуратно ставит цветы в вазу. Сама она в молодости прошла через многое: работала на двух работах, чтобы поднять Игоря после развода с его отцом, ютилась в коммуналке, экономила на всём. Никто ей не помогал, всего добивалась сама. А эта хочет сразу в готовую квартиру въехать, и семейное счастье получить без усилий.
Первый серьёзный конфликт произошёл через неделю после дня рождения. Анна простудилась и попросила свекровь помочь ей, пока Игоря не было дома.
— У меня температура тридцать восемь, — жалобно говорила Анна, лёжа в постели. — Валентина Петровна, не могли бы вы сходить в аптеку? Или хотя бы чаю принести…
Свекровь стояла в дверях спальни с каменным лицом.
— Я тебе не прислуга. В твоём возрасте я уже ребёнка растила и на ногах держалась при любой температуре. А ты что, руки-ноги отсохли? До аптеки дойти не можешь?
— Но я же семья теперь… — попыталась возразить Анна.
— Ты мне никто! — резко отмахнулась Валентина Петровна. — Семья — это кровные родственники. А ты так, временное явление. Игорь ещё одумается.
После этого отношения между женщинами стали откровенно враждебными. Валентина Петровна при каждом удобном случае давала понять невестке, что та здесь лишняя. Критиковала её готовку, уборку, манеру одеваться. Анна терпела ради Игоря, но с каждым днём становилось всё тяжелее.
Когда Анна попросила помочь с поиском работы — у компании, где она работала, дела шли всё хуже, — свекровь лишь усмехнулась:
— Сама ищи. Я в молодости своим ногами пороги обивала, никто мне дорожку не стелил. Хочешь жить в моей квартире — будь добра сама о себе заботиться.
Анна обратилась к отцу, и тот помог устроиться в медицинскую компанию. Валентина Петровна встретила эту новость с недовольством:
— Вот видишь, сразу папочку на помощь позвала. А сама что, совсем немощная?
Так тянулось почти полгода. Игорь пытался сглаживать конфликты, но его постоянные командировки не позволяли всерьёз заняться семейными проблемами. Анна всё чаще задумывалась о том, чтобы предложить мужу съехать от матери.
Всё изменилось в один день в конце осени. Валентина Петровна проснулась с сильной болью в груди. Сначала подумала, что это сердце — в последнее время давление скакало, покалывало в левой стороне. Выпила валидол, но боль не проходила, а только усиливалась.
В районной поликлинике её принял терапевт — молодой парень, который осмотрел поверхностно и выписал обычные сердечные препараты. Но боли продолжались, добавилось ощущение нехватки воздуха, слабость.
— Возраст, — пожал плечами кардиолог на следующий визите. — Пятьдесят восемь лет, что вы хотите? Пейте таблетки, больше отдыхайте.
Но Валентине Петровне становилось только хуже. Боли мучили и днём, и ночью, она похудела, осунулась. Анна предлагала помочь, но получала в ответ лишь злобные комментарии о том, что «молодая жена хочет избавиться от свекрови».
Прошёл месяц. Валентина Петровна совсем слегла, а врачи продолжали твердить одно и то же: «Возрастные изменения, стресс, переутомление». Страх начал подтачивать её изнутри. А что если это что-то серьёзное? Онкология? Сердечная недостаточность?
В один из особенно тяжёлых дней, когда боль разрывала грудь, а Игоря не было дома, Валентина Петровна вспомнила: отец Анны — врач. Кардиолог с большим стажем, работает в той же поликлинике, где её безуспешно лечили. Может быть, у него есть связи, знакомые специалисты?
Гордость боролась со страхом. Но страх оказался сильнее.
— Анна, — позвала она невестку, лежащую с книгой в соседней комнате.
Анна подняла голову, удивлённая мирным тоном свекрови.
— Слушаю, Валентина Петровна.
— Ты же говорила, что твой отец врач?
— Да, кардиолог. А что?
Валентина Петровна помолчала, собираясь с духом.
— Может, он посмотрит на мои анализы? Я что-то совсем плохо себя чувствую, а наши врачи… — она махнула рукой. — Одно и то же твердят.
Анна отложила книгу и подошла ближе.
— Конечно, папа обязательно посмотрит. Можете сейчас собрать все свои обследования? Я ему завтра же покажу.
— Да… то есть, спасибо, — неловко проговорила свекровь.
Но уже на следующий день, когда Анна вернулась с работы, Валентина Петровна встретила её с высокомерным видом.
— Ну что, показала отцу мои анализы?
— Показала. Он говорит, что нужно обследоваться дополнительно. Возможно, проблема не в сердце.
— И что он предлагает?
— Папа может договориться с хорошими специалистами в областной больнице. Там есть современное оборудование, опытные врачи…
Валентина Петровна выпрямилась, приняв начальственный тон:
— Ну вот, я же говорила, что ты можешь проявить себя! Наконец-то хоть какая-то польза от твоей семьи. Договаривайся скорее, мне нужно наконец выяснить, что со мной происходит.
Анна растерянно посмотрела на свекровь.
— Валентина Петровна, я, конечно, попрошу папу помочь, но…
— Но что? — нахмурилась та.
— Понимаете, после всего, что было между нами… После того, как вы говорили, что я вам никто… Сложно просто взять и помочь, как будто ничего не произошло.
Лицо Валентины Петровны сначала покраснело от гнева, потом побледнело от осознания. Она действительно не раз говорила невестке те самые слова. И теперь, когда ей была нужна помощь…
— Анна, — голос свекрови стал мягче, почти просящим. — Ну что ты… Мы же семья! Мы должны помогать друг другу! Понимаешь, я так испугалась… Думаю, что со мной что-то серьёзное, а врачи ничего толком сказать не могут.
Анна долго смотрела на свекровь, размышляя. В глазах пожилой женщины читался неподдельный страх.
— Я помогу, — спокойно сказала она. — Не потому, что я что-то вам должна или якобы зависима. А потому, что мы действительно семья. И в семье помогают друг другу. Как равные.
На следующий день Анна рассказала отцу о ситуации. Дмитрий Владимирович, врач с тридцатилетним стажем, согласился помочь.
— Конечно, доченька. По описанию симптомов сказать сложно. Боль может отдавать в грудь, имитируя сердечные проблемы. Я договорюсь с Мариной Сергеевной — она заведует гастроэнтерологическим отделением в областной больнице.
Через неделю Валентина Петровна попала на приём к профессору Кравцовой. После тщательного обследования диагноз подтвердился: с сердцем всё в порядке. Ничего смертельного, но требовалось лечение и строгая диета.
— Вот видите, — объясняла профессор, показывая снимки УЗИ. — Здесь есть воспаление. Боль отдаёт в область сердца, потому диагностика была затруднена. Участковые врачи искали проблему не в том месте.
Валентина Петровна вышла из больницы как на крыльях. Жить будет! Не онкология, не инфаркт, всё лечится! Ничего страшного.
Дома она встретила Анну с победным видом:
— Ну что, как я и думала — все эти врачи просто идиоты! Не могли элементарную вещь разглядеть. Я же говорила, что ничего серьёзного быть не может. В моём возрасте такие болячки — сплошные пустяки. Даже благодарить особо не за что — любой нормальный врач сразу бы понял, в чём дело.
Анна молча выслушала этот монолог. Никакого «спасибо», никакого признания того, что именно её помощь позволила найти правильного специалиста. Свекровь моментально вернулась к привычному высокомерному тону, словно и не просила недавно о помощи, не говорила про семью и взаимопомощь.
— Валентина Петровна, — тихо сказала Анна. — А вы помните, что говорили мне неделю назад? Про то, что мы семья?
— Ну да, и что? — удивилась свекровь. — Я же сказала, что дело оказалось пустяковое. Не стоило и шум поднимать.
Анна кивнула и вышла из комнаты. Вечером, когда вернулся Игорь, она заговорила с ним серьёзно.
— Игорь, мне нужно с тобой поговорить.
— О чём, родная?
— О том, что нам пора съехать от мамы. Снять квартиру и жить отдельно.
Игорь удивлённо посмотрел на жену:
— Но почему именно сейчас? Мама же болеет, ей нужен уход…
— Твоя мама скоро поправится. И она показала своё истинное лицо. Когда ей была нужна помощь, я стала семьёй. Как только проблема решилась — снова стала никем.
Анна рассказала мужу всю историю последних дней. Игорь долго молчал, обдумывая услышанное.
— Ты права, — наконец сказал он. — Мы снимем квартиру. Маме будет полезно научиться жить самостоятельно.
Через месяц молодые переехали в небольшую квартиру в другом районе города. Валентина Петровна встретила их решение с возмущением и упрёками, но Анна больше не вступала в споры. Она просто прекратила общение со свекровью.
Игорь навещал мать по выходным, а Анна оставалась дома. Постепенно он стал рассказывать, что здоровье Валентины Петровны снова ухудшается — то давление скачет, то суставы болят, то желудок беспокоит. Врачи в поликлинике по-прежнему не могли толком помочь, а к хорошим специалистам она не хотела обращаться — «дорого и далеко».
— Может, ты всё-таки поговоришь с папой? — однажды попросил Игорь. — Мама не просит, но я вижу, что ей плохо.
— Нет, — спокойно ответила Анна. — В прошлый раз, когда я помогла, твоя мама поставила всё с ног на голову. Сказала, что дело было пустяковое, а благодарить не за что. Если она считает, что может справиться сама — пусть справляется.
— Но она же моя мать…
— Игорь, — Анна повернулась к мужу. — Я готова помогать семье. Но семья — это когда все равны между собой, когда есть взаимное уважение. А твоя мама хочет получать помощь, но при этом унижать того, кто помогает. Это не семья, это потребительство.
Игорь вздохнул. Он понимал, что жена права, но всё равно было жалко мать.
— Может быть, со временем она изменится?
— Может быть, — согласилась Анна. — Но она должна понять всё сама. Пока она не поймёт, что отношения строятся на взаимном уважении, а не на том, что кто-то кому-то что-то должен, ничего не изменится.
Прошёл год. Валентина Петровна так и продолжала жить одна, периодически жалуясь сыну на здоровье и врачей-«недоучек». Игорь исправно навещал её, помогал с покупками и домашними делами, но отношения с невесткой не восстанавливались.
Анна иногда думала о свекрови, особенно когда Игорь приходил после очередного визита расстроенный. Ей было не жалко помочь, но она хорошо помнила тот урок, который получила: настоящая семья строится на равенстве и взаимном уважении. А пока Валентина Петровна видела в ней лишь инструмент для решения собственных проблем, никаких отношений не выстроишь.
«Ты мне никто!» — эти слова навсегда остались между ними невидимой стеной. Стеной, которую можно было разрушить только искренним признанием ошибок и готовностью строить отношения заново. Но Валентина Петровна на это не была готова.
И Анна больше не собиралась делать первый шаг.
