Вика терпеть не могла своего свёкра — отношения у них не заладились с самого начала. Кирилл Павлович был человеком прижимистым, если не сказать жадным, ему постоянно всего недоставало. Со свёкровью же у Вики сложились почти родственные отношения — Галина Васильевна звала невестку дочкой, а та её — мамой. Их тёплые разговоры по телефону часто затягивались, становясь отдушиной для обеих.
В последнее время семья свёкров трещала по швам. Полгода назад Кирилл Павлович лишился работы. Вернее, его с позором выгнали из конторы, где он трудился последние десять лет. Вика, узнав об этом от Галины Васильевны, лишь тяжело покачала головой.
О том, что отец Дениса за десять лет до пенсии остался без дохода, невестке по телефону сообщила свёкровь, голос её дрожал от отчаяния:
— Викуш, ты представляешь, что учудил Кирилл! Я в ужасе, слов нет! Ты же знаешь, он на заводе работал?
— Да, конечно. Знаю, мам, — спокойно ответила Вика, стараясь унять тревогу свекрови. — Что-то случилось?
— Так вот. В последнее время его перестала устраивать зарплата. Наш король вдруг решил, что его недооценивают. Пошёл к начальству, потребовал повышения. Причём хотел стать минимум начальником цеха! Я ему говорю: «Кирюш, ты хотя бы в мастера бы сначала попросился!» Естественно, ему отказали. Так он вместо того, чтобы спокойно вернуться на место, устроил скандал. Орал, требовал повышения зарплаты минимум в два раза! Его опять развернули, велели иди работать, пока ветер без камней. Он пошёл… Ой, не могу, аж трясёт!
— Так что же случилось? — терпеливо спросила Вика, предчувствуя недоброе.
— А я сейчас расскажу! У этого старого недотёпы есть закадычный дружок, Саня. Коллеги они. Так вот, мой вместе с этим Санькой придумал, как поправить финансы — металл нужно таскать! Ты представляешь? Они, когда смена кончилась, подогнали машину к забору, уж не знаю, как умудрились, но перелезли через ограду, пробрались на склад и давай оттуда железяки волочить! Кругом же камеры, охрана сразу всё пресекла. Началось разбирательство, начальство приехало, скандал… Слава Богу, его просто выперли, а не уголовное дело завели. Господи, как мы теперь жить будем?!
Вечером, рассказывая мужу новости, Вика не скрывала раздражения:
— Ты уж прости, Дениска, но отец у тебя будто не от мира сего! Человек очень… своеобразный, — подобрала она более мягкое слово, глядя на усталое лицо мужа.
— Да я привык, — вздохнул Денис, откладывая ноутбук. — К его выходкам. Ну что не хватало? Работал бы себе, до пенсии десять лет, где он место с такой зарплатой сыщет? Платили ведь неплохо! Это же чистейшей воды инфантилизм — не получил конфетку, решил украсть целый мешок. Идиотский риск.
Кирилл Павлович виноватым себя не считал. Он был уверен, что начальство поступило с ним несправедливо. Искать новую работу он не собирался. После увольнения мужчина неделями лежал на диване и командовал женой, как заправский барин.
Галина Васильевна поначалу пыталась спокойно говорить с супругом:
— Кирилл, милый, ну подумай, на мою одну зарплату нам вдвоём будет очень туго. Надо искать хоть что-то. Хотя бы временно.
Но Кирилл Павлович отмахивался:
— Отстань, Галя! Я сорок лет вкалывал! Нашёл, наконец, время отдохнуть по-человечески. Заработал! Пусть теперь государство обо мне подумает.
***
Менять что-либо в жизни Кирилл Павлович не желал. Даже когда Галина Васильевна уехала в деревню ухаживать за больной матерью, мужчина не стал инимать никаких усилий. Неделю он опустошал запасы жены, а когда еда кончилась, позвонил ей, не скрывая раздражения:
— Галя, немедленно возвращайся! Ты что, меня на голодную смёрть здесь бросила? Совсем башкой ударилась?
— Смёрть? — возмутилась Галина Васильевна. — Кирилл, ты в своём уме? Я же столько всего наготовила, холодильник полон! Пять литров борща, полный казан мяса тушёного с картошкой, в морозилке — готовые котлеты, которые разогреть в микроволновке! Голубцы там же, пельмени две пачки, вареники. Крупа в шкафу, рыба свежая! Ты что, всё съел?
— Всё, что можно разогреть, я давно съел, — буркнул Кирилл. — А готовить не умею, ты прекрасно знаешь! Давай, возвращайся, я один не справлюсь. Это твои прямые обязанности!
— Кирилл, ты что! Как я мать больную брошу? — голос свёкрови задрожал от обиды и злости. — Поднимись с дивана и хоть раз о себе позаботься! И готовить умеешь, сам хвастался, как в армии кашеварил. Продукты есть — так что вперёд и с песней! Как маме полегчает, сразу приеду. А пока — не мешай, ей и так плохо!
***
Мириться с ситуацией Кирилл Павлович не собирался. Он быстро нашёл выход: позвонил сыну, стараясь говорить обиженно и слащаво:
— Дениска, привет. Как дела? А я к тебе с маленькой просьбой.
— Здравствуй, папа. Всё нормально. Что случилось? — настороженно спросил Денис.
— Мамочка твоя, безответственная женщина, укатила к бабке в деревню и неделю дома не появляется. Я голодаю, есть нечего! Привези мне какой-нибудь еды. Ну что-нибудь вкусненькое, а? Сынок, небось на новой машине чалишься? Выручи старика.
— Хорошо, пап, — вздохнул Денис, предчувствуя начало. — Выбери, что хочешь, я закажу и курьера пришлю. Машина в сервисе, кстати.
Кирилл Павлович сделал заказ, через сорок минут получил туго набитый пакет и обрадовался: вот оно, решение всех его проблем! Каждый день ведь можно звонить сыну, озвучивать перечень блюд и через час уже наслаждаться их вкусом. Ни готовить, ни деньги на продукты тратить, ничего не надо. Да вообще с дивана можно не вставать до прихода курьера. «Вот это жизнь!» — подумал он, уплетая стейк с трюфельным соусом.
***
Несколько дней Денис покорно оплачивал отцу питание, хотя Вика лишь цокала языком, наблюдая за тратами. С каждым разом запросы Кирилла Павловича становились всё изысканнее и наглее. Когда отец попросил у сына икры, «да побольше, грамм триста», Денис не выдержал:
— Пап, я не могу все твои капризы исполнять. Ты не забывай, что у меня тоже есть семья. Я с Викой поговорю, она будет готовить и на тебя. Вечером я после работы буду привозить тебе домашнюю еду. Нормальную, сытную.
— Денис, так не пойдёт! — завопил Кирилл в трубку. — Я на харчах твоей жены долго не протяну – она у тебя мясо совершенно готовить не умеет! Она же его не ест, вегетарианка твоя, поэтому к нему и не притрагивается! А от её сухой курицы меня воротит. Давай оставим всё, как есть?! Ты же не хочешь, чтобы твой отец с голоду помер?!
— Отец, я за обычную еду из ресторана двойную цену переплачиваю! — голос Дениса стал твёрдым. — Давай возвращаться к привычному образу жизни. Мама, когда с деревни приедет, она тебя кормить едой из доставки не будет, ты прекрасно знаешь. Побаловал себя и хватит. Финансы, отец, требуют планирования, а не спонтанных деликатесов.
Кирилл Павлович на сына обиделся, язвительно бросив:
— Это что ж, ты на мне экономишь, что ли? Я тебя вырастил, выучил, с работой помог, а ты вот так вот к отцу? Скупой рыцарь, блин! Икра для тебя дороговата? Сынок, небось на жене экономишь? Она ж у тебя золотая, всё сама может!
— Отец, я тебе бесконечно за всё благодарен, — Денис старался говорить ровно, хотя внутри всё клокотало. — Но и ты меня тоже пойми! Я не справляюсь! Я не могу, да и не хочу за это безумие переплачивать. Какая икра, да ещё и побольше? Ты знаешь, сколько настоящая осетровая стоит? Имитацию ты есть не будешь, а на натуральную у меня просто нет лишних денег! Это не экономия, это реальность.
***
Вика связь со свёкровью поддерживала постоянно. Денис периодически матери тоже деньги отправлял, когда та просила на лекарства бабушке. Невестка, в очередной раз созвонившись с Галиной Васильевной, рассказала ей про капризы Кирилла Павловича. Свёкровь взорвалась:
— Нет, ты посмотри, совсем из ума выжил! — закричала она в трубку. — Денис тоже хорош, зачем он вообще на поводу у отца шёл? Кириллу дай волю, он сядет на шею и ножки свесит! И как назло, приехать сейчас не могу, вынуждена задержаться ещё дня на три. Маму потом в город в больницу положат, там будет проще. Вика, не смейте капризы Кирилла выполнять, ты меня слышишь? И Денису скажи! Хватит его баловать – сидит, не работает, никуда не собирается устраиваться, и ещё деликатесов требует! Я ему сейчас позвоню, мозги вправлю. Это уже ни в какие ворота не лезет! Позор!
Кирилл Павлович с супругой поссорился в пух и прах. Галина Васильевна мужа отругала так, что стены дрожали, и предупредила ледяным тоном:
— Чтобы к моему возвращению нашёл себе работу! Думаешь, я, как Дениска, вокруг тебя плясать буду? Не дождёшься, Кирилл! Ты меня прекрасно знаешь, на мне где сядешь, там и спрыгнешь. Задание на ближайшие два дня получил? Вот и приступай к его исполнению. Устраивайся куда угодно, хоть сторожем, хоть охранником, хоть грузчиком. Да хоть директором – главное, найди работу! Иначе будешь жить на балконе. Понял?
***
Кириллу Павловичу сидеть дома пришлось весьма по душе. Привыкший к покою и минимальным усилиям, он решил любой ценой сохранить этот вновь обретенный комфорт. Перебрав несколько вариантов, остановился на самом очевидном и позвонил сыну.
— Денис, слушай сюда, осенило! — начал он без предисловий. — Будешь мне алименты платить. Регулярно.
— Чего? — в трубке явственно ощутилось изумление. — Алименты? Пап, ты в своём уме? С какого перепугу?
— А с какого? — Кирилл Павлович фыркнул. — Не работаю, сам себя тянуть не могу, а жить-то на что-то надо! Не обнаглею, двадцать тысяч в месяц — и ладно. Скромно, по-семейному.
— Отец, очнись! — Дениса холодно засмеялся. — Двадцать тысяч для нашего города — деньги очень серьёзные. Это почти половина моей зарплаты! Как, по-твоему, на оставшиеся тридцать пять я должен содержать жену и дочь?
— Вика работает, — отмахнулся Кирилл Павлович, его голос наполнился ядовитым сарказмом. — Пусть сама за себя платит. Разъелась на твоей шее, как клещ, только пыль из-под ногтей вытряхивает. А тебе с внуком тридцать пять — за глаза! Я отказ не приму, понял? Зарплата у тебя когда? Жду перевод!
Денис не успел вставить ни слова — отец бросил трубку. Сын стоял, сжимая мобильник, пока пальцы не онемели. Идти на поводу у отцовского эгоизма? Ни за что. Будь ситуация критической — лечение, настоящая беда — тогда другое дело. Но отец просто ленился и хотел жить за чужой счет. С этим Денис мириться не собирался.
***
На кухне Вика, услышав обрывки разговора, отложила половник. Лицо помрачнело.
— Опять твой батяня «заботу» проявляет? — спросила она без эмоций.
Денис кивнул, рассказывая суть.
— Двадцать тысяч? — Вика резко вытерла руки о фартук. — Нам на Анечку новые ботинки к зиме копить! Это уже не наглость, это клиника. Не дашь ни копейки, Денис. Твёрдо.
Позже, укладывая сына, Денис ощутил знакомый комок в горле. Анечка, пятилетняя девочка, смотрела на него большими глазами.
— Пап, а дедушка нас не любит? — спросил он вдруг, вертя в руках игрушку. — Бабушка вчера звонила, сказала, что он опять злится и деньги требует… У него что, совсем денег нет на мороженое?
Денис погладил дочь по голове.
— У дедушки просто… странные представления о жизни, доча. Но мы-то с тобой знаем, что важнее машинок или мороженого, правда?
Анечка кивнула, но тень тревоги в её глазах не исчезла.
Весть о требовании мужа достигла Галину Васильевну в деревне молниеносно. На следующий же день она ворвалась в их городскую квартиру. Кирилл Павлович сидел перед телевизором, потягивая чай.
— Алименты, говоришь?! — загремел её голос, ещё с порога. — Сейчас я тебе устрою алименты, милок! Совсем крыша поехала? Совесть с голодухи сдохла? У внука последнее отжимать собрался, лишь бы диван не осквернять трудом?
Она схватила первое, что попалось под руку — кухонное полотенце — и прошлась им по плечу ошеломлённого мужа.
— Встал! Сию минуту! К Вике на овощебазу марш! Я с ней договорилась — грузчиком возьмут! Быстро переобулся, или мне тебя за шиворот оттащить? Помогу, не сомневайся!
— Галя, опомнись! — взвизгнул Кирилл Павлович, отскакивая. — Какая база? У меня где-то была справка, что я не годен! Спина!
— Спину вылечишь работой! — парировала Галина Васильевна, её слова резали как нож. — Или сейчас позвоню в соцзащиту, расскажу, как ты тут на диване годность симулируешь, пока сын на трёх работах горбатится? Выбирай: база или проверка с комиссией? Думай быстро, терпение мое не безгранично
Кирилл Павлович, поджав хвост, сдался. Напор жены был неумолим. На овощебазе, под началом невестки, работа давалась ему тяжело. Каждый подъём ящика сопровождался стоном и проклятиями в адрес «бессердечного семейства». Но ходил. Потому что Галина Васильевна звонила Вике ежедневно.
***
Однажды вечером, за семейным ужином у Дениса и Вики, раздался звонок. На экране — «Марина». Сестра Дениса, успешный столичный юрист, звонила редко.
— Привет, братик, — её голос звучал ровно. — Мама рассказала про папины… финансовые аппетиты. Сочувствую. Он вечно ищет лёгких путей.
— Да уж, — Денис усмехнулся без веселья. — Нашёл «гениальную» идею, как стать моим иждивенцем.
— Классика, — в голосе Марины послышался холодный сарказм. — Типичная манипуляция слабого человека. Но ты, я слышала, не поддался? Молодец. Дай слабину — сядет на шею навсегда. Пусть на овощах потеет, полезно для позвоночника и осознания реальности. Кстати, если снова начнёт давить — скажи, я готова прислать ему подборку судебной практики по искам трудоспособных родителей к детям. Очень… отрезвляет.
***
Галина Васильевна действовала по своему. Домик в деревне был продан. Деньги она разделила строго пополам: одну часть оставила себе «на чёрный день», вторую вручила Денису и Вике.
— На Анечку, на будущее, — сказала она твёрдо, глядя на невестку. — Чтоб знали, что бабушка о них печётся. И чтоб у кого-то, — она бросила выразительный взгляд в сторону Кирилла Павловича, ковырявшего вилкой котлету, — не возникало иллюзий.
Кирилл Павлович до сих пор дулся на Дениса. В его картине мира сын предстал чёрствым эгоистом, отказавшим родному отцу в «крохотной» помощи. Он так и не понял, что его «крохотная» сумма была для молодой семьи куском хлеба, парой детских сапог, оплатой кружка. Он видел только свой ущемлённый комфорт и злился, что попытка устроить жизнь за чужой счет так грубо провалилась. А Денис, хоть и осознавал отцовскую обиду, твёрдо знал: иногда любовь проявляется в умении сказать «нет». Даже самому близкому. Особенно когда этот близкий пытается вытеснить твоих детей из их же будущего.
***
Овощная база стала для Кирилла Павловича ежедневной каторгой. Унижение от работы под началом невестки, физический труд – всё это копило в нём глухое негодование. Однажды утром, когда Галина Васильевна разбудила его как обычно, он решил взбунтоваться.
— Не пойду! — заявил он, укрываясь одеялом с головой. — Спина болит, ноги отваливаются! Пусть твоя Викуля сама ящики таскает! Я человек больной, мне отдых нужен!
Галина Васильевна молча посмотрела на ком одеяла. В её глазах не было ни жалости, ни удивления.
— Хорошо, — сказала она спокойно. — Отдыхай.
Она вышла из спальни. Кирилл Павлович услышал, как хлопнула входная дверь. Он торжествующе ухмыльнулся под одеялом. Победил! Сейчас поспит, потом телевизор посмотрит… Живот предательски заурчал. Он подождал полчаса, час. Никто не звал его к завтраку. Наконец, вылез из-под одеяла и побрёл на кухню. Холодильник оказался пуст. Шкафы – тоже. Ни крошки хлеба, ни чайного пакетика. На плите стоял холодный пустой чайник.
— Галя! — заорал он. — Где еда?!
Ответа не последовало. Он обшарил все углы – ничего. Даже кошачий корм (кота у них не было) был убран. Голод начал сосать под ложечкой. К обеду он уже шарил по карманам старой куртки в поисках мелочи, но безуспешно. Вечером голод стал нестерпимым. Он позвонил жене.
— Галя, где ты? Совсем с ума сошла? Я голодный! Домой когда вернешься? Готовить будешь?
— Я на работе, — ответил её ровный, холодный голос. — Ужинай тем, что приготовил. Или сходи в магазин. Продукты я больше покупать не буду. И стирать твои вещи тоже. Не умеешь? Научишься. Или на базу иди – там тебе обед положен. Выбирай.
Она положила трубку. Кирилл Павлович в ярости швырнул телефон на диван. Он попытался заказать еду сыну, но Денис, посовещавшись с Викой, ответил кратко:
— Пап, ты взрослый человек. Мама права. Пока не выйдешь на работу – еды от нас не жди. И денег тоже.
Проголодав целые сутки, Кирилл Павлович утром следующего дня, бледный и злой, как оса, побрёл на овощную базу. Вика, увидев его, лишь кивнула в сторону ящиков:
— Опоздали на час. Разгружайте третью машину. Быстро.
***
Прошёл месяц. Однажды вечером, за ужином, Денис спросил отца, как дела на работе. Кирилл Павлович, ковыряя вилкой картошку, буркнул неохотно:
— Терпеть не могу эту возню с грязными овощами… Хотя… — он невольно потянулся к пояснице, — …спина, кажись, перестала ныть.
Вика переглянулась с Денисом. В её глазах мелькнуло удовлетворение.
— Физический труд полезен, Кирилл Павлович, — заметила она нейтрально. — Держит в тонусе.
***
Галина Васильевна не выпускала ситуацию из-под контроля. Как только Кирилл Павлович получил первую зарплату, она поставила его перед фактом:
— Половину – мне. На хозяйство, еду, коммуналку. Остальное – твои карманные. Хочешь – копи, хочешь – на ветер пускай. Но если опять забастуешь – холодильник снова опустеет. Понятно?
Кирилл Павлович хотел было возмутиться, но увидел в глазах жены стальную решимость и вспомнил голодные сутки. Он мрачно кивнул, мысленно проклиная «бессердечное семейство», но сдался. Сидеть голодным ему не хотелось. А Вика, наблюдая, как свекровь твёрдой рукой наводит порядок в их непростой жизни, испытывала глубочайшее уважение и тихую радость, что всё, хоть и с трудом, но устроилось.
