— Захапала чужое жилье? Хорошо устроилась!
Наталья Николаевна ввалилась в прихожую, даже не сняв уличные ботинки. Грязные следы потянулись по светлому линолеуму. Мария застыла с пакетами в руках — молоко, хлеб, детский парацетамол из аптеки. Ключи всё ещё торчали из замочной скважины.
— Наталья Николаевна, Лиза болеет, у неё температура…
— Болеет, значит? — бывшая свекровь прошла дальше, окинув взглядом кухню. — А чайник-то новый. Откуда деньги?
Мария поставила пакеты на пол. Плечи ломило после смены в магазине, ноги гудели. Из детской донёсся слабый кашель.
— Мам, ты пришла? — хрипло позвала Лиза.
— Сейчас, солнышко, — откликнулась Мария и повернулась к незваной гостье. — Что вам нужно?
— Что нужно? — Наталья Николаевна усмехнулась. — Поговорить о квартире. Виктору деньги требуются, а ты тут засела.
***
После короткого разговора на старую тему Наталья Николаевна ушла, хлопнув дверью. Мария прислонилась к стене в прихожей, закрыла глаза. Тишина длилась недолго — из комнаты снова закашляла Лиза.
— Мам, кто приходил?
— Никто, милая. Спи.
Мария разобрала пакеты, поставила чайник. Руки дрожали, когда она доставала из аптечной упаковки градусник. Тридцать восемь и три. Надо сбивать.
Эту двухкомнатную квартиру они с Виктором купили семь лет назад. Копили, брали ипотеку. Мария работала на двух работах, пока он «раскручивал бизнес». Первый проект провалился. Потом второй. «Стартапы», — важно говорил Виктор друзьям за пивом. После развода он исчез. Никаких алиментов, только редкие звонки дочери на день рождения.
А месяц назад объявился. Сначала СМС: «Нужно поговорить о квартире». Потом звонки. Теперь вот мать прислал.
— Виктору деньги нужны на новый проект, — вещала сегодня Наталья Николаевна, усевшись на кухне без приглашения. — Инвесторы ждут. Либо выкупай его половину за три миллиона, либо продавайте. Это законно, между прочим.
Три миллиона. Мария мысленно пересчитала свою зарплату продавца — тридцать пять тысяч. Если не есть, не платить за свет и воду, копить можно… лет семьдесят.
— У меня ребёнок болеет, — попыталась она объяснить. — В магазине сокращения намечаются. Откуда я возьму такие деньги?
— Это твои проблемы, — отрезала бывшая свекровь. — Даю месяц на раздумья. Виктор юриста уже нашёл.
Лиза заснула после лекарства. Мария сидела на кухне, смотрела в окно на вечерний двор. Где-то там Виктор строит новые планы обогащения. А здесь — их дом. Единственный дом её дочери.
Телефон завибрировал. СМС от неизвестного номера: «Это Виктор. Новый номер. Мама с тобой говорила? Жду ответа».
Мария удалила сообщение.
***
Прошла неделя. Мария как раз мыла посуду после завтрака, когда раздался звонок в дверь.
— Агентство «Эксперт-оценка», — представился мужчина в костюме. За ним маячил второй, помоложе, с планшетом. — Виктор Сергеевич заказал оценку квартиры.
— Я не давала согласия.
— У него доля в собственности. Имеет право.
Они ходили по комнатам, фотографировали, замеряли. Лиза испуганно выглядывала из детской. Соседка с площадки, тётя Валя, потом рассказала: «Видела твоего бывшего у подъезда. В машине сидел, ждал кого-то».
В тот же вечер Мария вызвала слесаря.
— Замок меняем? — уточнил дед Михалыч, разглядывая дверь. — Правильно делаешь. Сейчас такие поставим — не подберёшь.
Спать перестала на третью ночь. Сидела на кухне с блокнотом, записывала всё: даты звонков, слова Натальи Николаевны, визит оценщиков. Рука выводила неровные строчки: «15 октября, 21:30 — СМС с угрозами».
— Мам, ты чего не спишь? — Лиза стояла в дверях.
— Работу домой взяла, солнышко. Иди спать.
На лестнице начался шум. Громкий мужской голос, женский — срывающийся на крик. Мария узнала Наталью Николаевну: «Не твоё дело! Сама разберётся!»
— Да я просто спросил, зачем вы к ней ломитесь ночью!
Дверь наверху хлопнула. Через минуту — осторожный стук.
— Простите, — на пороге стоял сосед сверху. Мария видела его пару раз — молодой парень с большим рюкзаком курьерской службы. — Я Николай. С пятого этажа. Слышал, как эта женщина на вас кричала.
— Всё нормально.
— Нет, не нормально, — он помялся. — У меня есть камера, маленькая. Могу установить над вашей дверью. Бесплатно. Просто… чтобы спокойнее было.
Мария смотрела на него, не веря.
— Зачем вам это?
— Не люблю, когда обижают. Давайте завтра установлю?
Впервые за последние недели она почувствовала, что не одна.
***
Николай установил камеру утром, пока Лиза была в школе. Маленькая, незаметная — прямо над дверным глазком.
— Всё записывается на карту памяти, — объяснял он, стоя на стремянке. — Если что — сразу звоните.
Через три дня пришла повестка. Мария расписалась, не глядя на почтальона. Руки не дрожали — она ждала этого.
«Исковое заявление о выделении доли в натуре…» Виктор не блефовал.
— Приезжай ко мне в офис, — сказала по телефону Светлана, институтская подруга, теперь юрист. — И все документы захвати.
Кабинет Светланы располагался в бизнес-центре. На столе — папки, ноутбук, фото дочерей в рамке.
— Так, — Светлана пробежала глазами по иску. — Формально он прав. Доля его. Но… — она подняла взгляд, — а алименты он платит?
— Два года — ни копейки.
— Отлично. То есть, для нас отлично. Подаём встречный иск. Долг по алиментам сейчас сколько? Тысяч четыреста накапало? Это серьёзный аргумент. Собирай все чеки — на лекарства, школу, кружки. Справку с работы о зарплате. Выписки со счетов — покажем, что он не переводил ничего.
Мария кивала, записывая в блокнот. Дома разложила на столе папки: медкарта Лизы, квитанции за квартиру, чеки из аптек. Всё аккуратно сортировала, подписывала.
Телефон взорвался сообщениями около полуночи.
«Последний шанс договориться по-хорошему»
«Подписывай доверенность, продам свою долю инвесторам»
«Там вообще жить будет невозможно, поняла?»
«Завтра жди»
Утром он действительно пришёл. Мария включила диктофон в телефоне, сунула в карман халата.
— Ну что, готова подписать? — Виктор стоял в дверях, не заходя.
— Нет.
— Зря. Я найду покупателей похуже. Гастарбайтеров каких-нибудь поселю.
— Это незаконно, Виктор.
— А ты докажи, — усмехнулся он. — Подписывай, пока добрый.
— Сначала верни долг по алиментам. Четыреста двадцать тысяч.
Лицо Виктора изменилось.
— Откуда цифра?
— Посчитала. До встречи в суде, Виктор.
Она закрыла дверь. В кармане тихо работал диктофон. Теперь она была готова драться.
***
Зал суда оказался меньше, чем представляла Мария. Деревянные скамьи, потёртый линолеум, судья — усталая женщина в очках.
— По встречному иску о взыскании алиментов… — судья листала документы. — Задолженность составляет четыреста двадцать три тысячи рублей. Ответчик, что скажете?
Виктор молчал, его адвокат что-то быстро шептал ему на ухо.
— Мой клиент испытывал финансовые трудности…
— Трудности? — судья подняла бумагу. — Вижу выписку о покупке автомобиля за миллион двести тысяч. Это в период «трудностей»?
Светлана сжала руку Марии под столом.
— Решение суда: взыскать с Виктора Сергеевича задолженность по алиментам в полном объёме. По основному иску — отложить до погашения долга перед ребёнком.
На улице Мария глубоко вдохнула морозный воздух.
— Это не конец, — предупредила Светлана, застёгивая пальто. — Но уже маленькая победа. Теперь у него арестуют счета, если не платит.
Дома ждал Николай — помогал Лизе с математикой на кухне. На плите булькал суп.
— Мам! — Лиза кинулась обнимать. — Дядя Коля щи сварил!
— Надеюсь, не против, — смутился Николай. — Лиза сказала, вы на суде. Подумал, есть захотите.
Мария села за стол, неожиданно почувствовав, как отпускает напряжение последних недель.
— Выиграли? — тихо спросил Николай, разливая суп.
— Да. Пока да.
Вечером она проверила телефон — ни одного сообщения от Виктора. Наталья Николаевна тоже молчала. В квартире было тепло, пахло домашним ужином. Лиза смеялась над мультиком.
Мария открыла блокнот с записями, перечеркнула строчку «Бояться» и написала: «Жить дальше».
***
Прошёл месяц после суда. Мария возвращалась с работы позже обычного — инвентаризация затянулась. В подъезде встретила тётю Валю.
— Марин, твой бывший приходил час назад. Лиза впустила, он минут десять побыл и ушёл.
Мария взбежала на третий этаж. Лиза сидела на диване, рядом — большая коробка с куклой и пакет со сладостями.
— Папа приходил, — тихо сказала дочь. — Подарки принёс. И вот это оставил.
Конверт лежал на столе. Мария вскрыла его, пробежала глазами:
«Я проиграл. Квартира остаётся вам. Больше претендовать не буду. Не держи зла. Виктор».
К письму был приколот второй листок — отказ от доли, написанный от руки.
— Мам, это правда? Мы останемся дома?
— Посмотрим, солнышко.
Мария набрала Светлану.
— Бумажка от руки? — фыркнула подруга. — Это филькина грамота. Завтра едем к нотариусу, пусть официально оформляет отказ. И сразу в Росреестр, и в опеку — зафиксировать, что он отказывается в пользу ребёнка.
Через неделю все документы были готовы. Нотариус, полная женщина в строгом костюме, проверила паспорта, зачитала текст.
— Вы понимаете, что отказываетесь безвозмездно? — спросила она Виктора.
— Понимаю.
— Подписывайте здесь, здесь и здесь.
Виктор подписал, не глядя на Марию. Встал, кивнул и вышел.
В Росреестре регистрация прошла быстро. Потом опека — там тоже без проблем. К вечеру у Марии на руках был полный пакет документов.
Дома она достала из ящика связку новых ключей, положила рядом свидетельство о праве собственности. Всё. Точка.
— Мам, можно дядю Колю на ужин позвать? — спросила Лиза. — Он пельмени обещал научить лепить.
— Можно, — улыбнулась Мария.
Вопрос был решён окончательно.
***
Полгода спустя. Мария и Николай поднимались по лестнице, гружёные пакетами из супермаркета. Суббота, Лиза на дне рождения у одноклассницы.
— Давай я арбуз понесу, — Николай перехватил тяжёлый пакет. — Зачем столько купили?
— Завтра же твои родители приезжают. Первый раз познакомиться.
— Мама обещала не допрашивать, — усмехнулся он.
В квартире пахло выпечкой — утром Мария испекла шарлотку. На холодильнике висели новые магниты из поездки в Суздаль, Лизины рисунки, расписание кружков.
Николай разбирал пакеты, раскладывал продукты по местам — уже знал, где что лежит. Мария заваривала чай, доставала чашки — те самые, с синими цветами, которые когда-то прятала от Виктора.
— Всё, пойду, — Николай надел куртку. — Курьерская смена через час.
У двери Мария задержала его, положила руку на плечо.
— Коль, спасибо. За всё.
— Да ладно тебе.
— Нет, правда. Знаешь, что самое главное? — она улыбнулась. — В этом доме больше нет чужих.
Николай поцеловал её в лоб.
— До вечера?
— До вечера.
Дверь закрылась. Мария прислушалась — в квартире было тихо. Но эта тишина больше не пугала. Она была наполнена покоем и ощущением дома. Настоящего дома.
