— Кристина, ты съела все пирожки? — голос Анны дрогнул от возмущения.
Молодая женщина стояла перед открытым холодильником с восьмимесячной Соней на руках. Девочка тянулась к яркой упаковке йогурта, а Анна судорожно искала взглядом контейнер с пирожками, которые готовила накануне вечером для гостей. Вместо него на полке зияла пустота.
За кухонным столом сидела золовка — двадцатипятилетняя Кристина. Она лениво листала ленту в телефоне, облизывая пальцы от масла. Перед ней стояла пустая тарелка с крошками, а рядом — недопитая кружка чая.
— Ну да, съела. А что такого? — Кристина даже не подняла взгляд от экрана. — Они вкусные были.
Анна переложила дочку на другую руку и посмотрела на раковину, полную грязной посуды. Кристина пришла два часа назад, успела поесть суп, котлеты с гарниром, а теперь вот и пирожки уничтожила. При этом даже тарелку за собой не убрала.
— Я их готовила для твоих родителей. Они через час придут.
— Ну и что? Сделаешь ещё, — Кристина встала, потянулась и направилась в гостиную. — Я телек посмотрю.
Звук включённого на полную громкость телевизора разбудил только что задремавшую Соню. Ребёнок заплакал, и Анна, прижав дочку к груди, бессильно опустилась на табурет. В голове билась одна мысль: как можно так себя вести?
***
Анна познакомилась с Кириллом одиннадцать лет назад на университетской вечеринке. Он был старше на три года, серьёзный, работящий. После свадьбы молодые часто бывали в доме его родителей — уютной трёхкомнатной квартире на окраине города.
Лидия Петровна и Сергей Николаевич были простыми людьми. Она — медсестра в поликлинике, он — мастер на заводе. Кристину родили поздно, когда Кириллу уже исполнилось пятнадцать. Врачи долго не давали никаких гарантий, поэтому появление девочки стало настоящим чудом.
— Мы её так ждали, — рассказывала свекровь за чаем. — Думали, второго ребёнка уже не будет. А тут — наша принцесса!
Принцессой Кристина и росла. Пока Кирилл с детства помогал отцу в гараже и подрабатывал летом на стройке, младшую дочь берегли от любых забот. Лидия Петровна вставала в шесть утра, чтобы приготовить ей завтрак, Сергей Николаевич возил в школу на машине, хотя та находилась в пятнадцати минутах ходьбы.
Вечерняя картина в родительском доме всегда была одинаковой. Лидия Петровна, придя с суточного дежурства, стояла у плиты и готовила ужин. Сергей Николаевич, несмотря на больную спину, мыл полы и выносил мусор. А Кристина лежала на диване в гостиной, обложившись подушками, и громко переговаривалась с подругами по видеосвязи.
— Мам, есть хочу! — кричала она, не отрываясь от телефона.
— Сейчас, доченька, уже почти готово!
Кирилл пытался вразумить родителей, но те только отмахивались: пусть ребёнок отдыхает, успеет ещё наработаться. Даже когда Кристина бросила колледж после первого курса, заявив, что учёба — это не её, родители нашли оправдание: не всем дано, зато она у нас добрая и красивая.
***
Восемь месяцев назад в семье Анны и Кирилла родилась Соня. Роды были тяжёлыми, восстановление — долгим. Кирилл взял отпуск только на две недели, потом вернулся на работу — ипотеку надо платить. Анна осталась одна с младенцем, который, казалось, перепутал день с ночью.
Третий час ночи. Анна стояла у кроватки, мерно покачивая дочку. Соня никак не хотела засыпать — то ли зубки резались, то ли животик болел. Из спальни доносился размеренный храп Кирилла. Он крепко спал после двенадцатичасовой смены.
Слёзы текли по щекам Анны сами собой. От усталости кружилась голова, ныла спина, руки едва держали ребёнка. Она не помнила, когда последний раз нормально ела — всё на бегу, кусками, между кормлениями и укачиваниями.
Подруги помогали как могли. Лена приносила готовую еду в контейнерах, Марина забегала с продуктами, Оля могла посидеть часок с Соней, пока Анна принимала душ. Они убирали со стола, мыли посуду, складывали бельё.
А вот Кристина… Она приходила раз в неделю, якобы навестить племянницу. Но вместо помощи устраивала набеги на холодильник. Съедала всё, что находила, включала телевизор так громко, что Соня просыпалась и плакала часами. А потом уходила, оставив горы грязной посуды и крошки по всей кухне.
В тот вечер, укачивая дочку в очередной раз, Анна приняла решение. Хватит. Либо она начнёт защищать свои границы, либо превратится в бесплатную прислугу для золовки. Выбор был очевиден.
***
Воскресный обед собрал всю семью. Лидия Петровна принесла свой фирменный салат, Сергей Николаевич — бутылку вина. Кристина пришла с пустыми руками, зато с отменным аппетитом.
За столом царило оживление. Обсуждали новости, планы на отпуск, успехи Сони. Кристина молча уплетала за обе щёки, изредка тянулась за добавкой. После десерта родители Кирилла и сам хозяин переместились в гостиную смотреть новости по телевизору. Кристина осталась сидеть за столом, уткнувшись в телефон, пока Анна собирала грязную посуду.
Соня спокойно играла в манеже, который стоял в углу кухни — так Анна могла присматривать за дочкой во время готовки.
— Кристина, помой, пожалуйста, свою тарелку, — спокойно попросила Анна, ставя стопку посуды в раковину.
Золовка подняла голову и посмотрела на невестку как на сумасшедшую.
— Что? — переспросила она.
— Тарелку. Помой за собой тарелку.
Из гостиной доносился звук работающего телевизора и приглушённые голоса — там обсуждали какую-то политическую новость.
Кристина фыркнула, но встала. С обиженным видом подошла к раковине, схватила свою тарелку и начала полоскать её под струёй холодной воды, даже не взяв губку. Потом с грохотом бросила её в сушилку.
— Всё, довольна? — процедила сквозь зубы.
— Спасибо, — ответила Анна.
Кристина демонстративно вытерла руки о кухонное полотенце, схватила сумку и направилась к выходу.
— Я пошла! — крикнула она в сторону гостиной и, не дожидаясь ответа, хлопнула входной дверью.
— Что это с ней? — удивилась Лидия Петровна, выглядывая из гостиной.
— Дела, наверное, — пожала плечами Анна, продолжая мыть посуду.
Свекры пробыли ещё часа два, играли с внучкой, пили чай. Уже вечером, когда Анна укладывала Соню спать, Кирилл вошёл в детскую с хмурым видом.
— Мама звонила, — сказал он тихо, чтобы не разбудить задремавшую дочку. — Кристина говорит, ты её унизила, заставила посуду мыть при всех, как прислугу.
— При всех? — Анна осторожно положила Соню в кроватку. — Твои родители были в гостиной, они даже не видели. Я просто попросила её помыть свою тарелку. Одну тарелку, Кирилл.
— Мама говорит, Кристина очень расстроена. Сказала, что больше к нам не придёт.
— Ну и пусть не приходит, если мытьё одной тарелки — это унижение.
Кирилл вздохнул и потёр переносицу.
— Мама просит завтра приехать, поговорить. Без меня — я на смене буду.
Анна посмотрела на мирно спящую дочку и кивнула. Она знала, что этот разговор рано или поздно должен был состояться.
***
На следующий день Анну пригласили на разговор к свекрови. Кирилл был на суточной смене, поэтому пришлось взять Соню с собой. Анна специально покормила дочку перед выходом и взяла любимые игрушки — авось, получится спокойно поговорить.
В гостиной её встретила Лидия Петровна с суровым выражением лица. Сергей Николаевич сидел в кресле, явно чувствуя себя неловко. Кристина расположилась на диване, поджав под себя ноги.— Анна, мы хотели поговорить о произошедшем, — начала свекровь. — Кристина очень расстроена. Она говорит, ты слишком требовательная.
— Я попросила её помыть одну тарелку. Свою тарелку.
— Но она же гостья! В нашем доме гости не моют посуду.
— Которая приходит к нам домой и съедает недельный запас продуктов. Это уже не гость, а член семьи.
— И что в этом плохого? Родные должны помогать друг другу!
— Вот именно — помогать друг другу. А не одним пользоваться другими.
В этот момент Соня подползла к журнальному столику и потянулась к яркой обёртке от конфеты. Кристина, не отрываясь от телефона, отодвинула обёртку подальше от ребёнка, но саму Соню даже не попыталась отвлечь или взять на руки.
Что-то внутри неё оборвалось. Анна поняла: у неё нет союзников в этой семье. Родители будут защищать свою «принцессу» до последнего. Но и прогибаться она больше не намерена.
— Лидия Петровна, — Анна встала. — Я уважаю ваш выбор воспитания. Но в моём доме будут мои правила. Если Кристине это не нравится, она может не приходить.
— Но она же тётя Сони!
— Которая ни разу не подержала её на руках, не поменяла подгузник, не помогла искупать. Зато съела все пюре, которое я готовила ребёнку на неделю.
Анна прижала её к себе, встала и направилась к выходу. За спиной слышала возмущённые голоса, но не обернулась.
***
Дома её ждал Кирилл с виноватым видом.
— Прости, — сказал он сразу. — Мама звонила, рассказала. Я… я не знал, что всё так плохо.
— Ты не видел, потому что не хотел видеть.
— Да, наверное. Просто… она же моя сестра. Младшая.
— Которой двадцать пять лет. Кирилл, я не прошу многого. Просто элементарной вежливости и уважения.
Муж кивнул. Они долго разговаривали той ночью. О границах, о воспитании, о том, какой пример они хотят подавать Соне.
Через три дня Кристина снова пришла. Но квартира встретила её иначе. Анна заранее убрала все продукты из свободного доступа, оставив только воду и сухарики. Телевизор был отключён от розетки — якобы сломался. Соня спала в спальне с включённым радионяней.
— Есть что-нибудь? — спросила Кристина, заглядывая в холодильник.
— Ужин будет в семь. Если останешься — накрою на троих.
— А перекусить?
— Сухарики на столе.
Золовка села на диван с обиженным видом. Без телевизора и еды ей было откровенно скучно. Она повертелась полчаса и ушла, буркнув что-то о делах.
— Перегибаешь, — заметил Кирилл вечером.
— Устанавливаю границы. Либо она научится вести себя как взрослый человек, либо пусть сидит у мамы с папой.
***
Прошло полгода. Соня уже уверенно топала по квартире, исследуя каждый угол. Анна научилась спокойно, без эмоций объяснять свои требования. Если Кристина хотела прийти — пожалуйста, но с условиями. Хочешь поесть — помоги накрыть на стол и убери за собой. Хочешь посмотреть телевизор — сначала поиграй с племянницей полчаса.
Поначалу золовка бунтовала, жаловалась родителям, устраивала демонстративные обиды. Но еда в доме брата была вкусной, а общение с подрастающей племянницей — забавным. Постепенно, скрипя зубами, она начала соблюдать правила.
Лидия Петровна всё ещё косилась на невестку, считая её слишком строгой. Но однажды, придя в гости, с удивлением увидела, как Кристина сама несёт свою чашку в раковину.
— Что ты делаешь? — ахнула мать.
— Убираю за собой. Анна говорит, это нормально.
Может, для двадцатипятилетней женщины это был крошечный шаг, но всё же шаг вперёд.
Анна сидела на ковре, наблюдая, как Соня старательно складывает кубики в коробку. «Умница, помощница моя», — похвалила она дочку. В голове крутилась твёрдая мысль: её ребёнок вырастет самостоятельным. С детства будет знать, что у каждого есть обязанности, что уважение — это улица с двусторонним движением.
Соня сделала несколько неуверенных шагов, покачнулась, но устояла. Протянула маме кубик и просияла беззубой улыбкой.
— Молодец, солнышко!
Анна подхватила дочку на руки и закружилась с ней по комнате. За окном светило весеннее солнце, впереди ждали новые дни, полные забот и радостей. И она знала точно — её семья будет другой. Не идеальной, но честной, где каждый несёт ответственность за свои поступки.
В дверь позвонили. На пороге стояла Кристина с пакетом.
— Я пирожные принесла, — сказала она немного смущённо. — К чаю. Можно?
Анна улыбнулась:
— Заходи. Поставь чайник, пожалуйста, а я Соню переодену.
Кристина кивнула и прошла на кухню. Маленький шаг. Но в правильном направлении.
