— Ты сделаешь это завтра, и точка! — Артём швырнул на стол медицинское направление. Бумага плавно скользнула по полированной поверхности и остановилась прямо перед Вероникой. — Запись на десять утра, я уже всё оплатил.
Вероника смотрела на документ, не решаясь взять его в руки. Слова расплывались перед глазами.
— Я не буду убивать нашего ребёнка! — она схватила бумагу дрожащими пальцами, словно это была змея.
— Какого ещё «нашего»? — Артём развернулся к ней, и в его взгляде не было ни капли тепла. — Мы же договаривались — никаких детей первые три года! У меня карьера на кону, твоя мамаша и так на шее сидит постоянно!
— Но Артём, это же случилось! Разве можно планировать такие вещи до минуты?
— Можно и нужно! Я не собираюсь жертвовать своим будущим ради твоих материнских инстинктов!
Две недели назад всё было иначе. Вероника Журавлёва сидела на краю ванны, держа в руках тест с двумя яркими полосками. Сердце билось так громко, что казалось, его слышно во всём доме. Три года брака, три года ожидания — и вот оно, долгожданное чудо.
Она представляла эту минуту сотни раз. Артём обнимет её, покружит по комнате, они вместе будут выбирать обои для детской, спорить об именах… Мальчик или девочка? Может быть, двойня? В семье Стрельцовых были близнецы.
— Ника, ты там в порядке? — голос мужа за дверью заставил её вздрогнуть.
— Да-да, сейчас выйду! — она поспешно спрятала тест в карман махрового халата.
За ужином Вероника раз десять собиралась с духом, чтобы рассказать новость. Но Артём был увлечён своими рассказами о работе.
— Представляешь, Семёнов сегодня подал заявление об уходе! Это означает, что место заместителя директора освобождается, — он энергично размахивал вилкой. — Главное сейчас — показать себя с лучшей стороны, не расслабляться ни на минуту.
— Артём, мне нужно тебе кое-что важное сказать…
— Потом, милая. Завтра у меня отчет перед советом директоров. Нужно ещё раз проверить цифры, — он уже поднимался из-за стола.
Вероника осталась сидеть перед недоеденным ужином. Может, и правда лучше подождать? Пусть сначала получит это повышение, а потом…
***
На следующий день она решила поговорить с матерью. Лидия Фёдоровна жила в старом доме недалеко от центра, в квартире, где Вероника провела детство. Увидев дочь на пороге среди дня, мать сразу встревожилась.
— Никочка, что случилось? Ты бледная какая-то, — она провела дочь на кухню, машинально поставила чайник.
— Мама… — Вероника села на табуретку, на которой сидела в детстве, когда мама пекла блины. — Я БЕРЕМЕННА.
Лидия Фёдоровна замерла с чашкой в руках. Несколько секунд она молчала, потом лицо её озарилось радостью:
— Внук! Или внучка! — она поставила чашку и обняла дочь. — Господи, какое счастье-то! А Артём уже знает?
— Ещё нет. Хочу сегодня вечером сказать.
— Он обрадуется! — мать хлопотала вокруг дочери, наливая чай. — Помню, как твой отец узнал про тебя. Сначала онемел, потом схватил меня на руки и давай кружить по комнате! Соседи снизу даже стучали!
Вероника улыбнулась. Отца она помнила смутно — он умер, когда ей было восемь. Но мама часто рассказывала о том, каким счастливым он был, узнав о беременности.
— Мам, а вдруг он не обрадуется? Артём так увлечён работой сейчас…
— Глупости! Какой мужчина не обрадуется, узнав, что станет отцом? Это же продолжение рода, СМЫСЛ жизни!
Вечером Вероника особенно тщательно накрыла стол. Достала хрустальные бокалы, которые берегли для особых случаев, зажгла свечи. А разве это не особый случай? Самый важный в их жизни.
Артём вернулся в половине десятого.
— Что за праздничные приготовления? — он окинул взглядом стол. — У нас что, годовщина?
— Нет, но у меня есть для тебя новость. Очень важная, — Вероника подошла к нему, взяла за руки. — Мы ЖДЁМ ребёнка.
Тишина затянулась на целую вечность. Артём медленно высвободил руки, отступил на шаг.
— Это шутка? — голос его прозвучал странно.
— Какая шутка? Я на третьей неделе. Сегодня подтвердила у врача.
— ИЗБАВЛЯЙСЯ, — он произнёс это так просто, словно попросил передать соль.
Вероника не поверила своим ушам:
— Что ты сказал?
— Я сказал — избавляйся. НЕМЕДЛЕННО. Мы же договаривались, Ника. Никаких детей, пока я не получу повышение и мы не встанем на ноги как следует.
***
— Как ты можешь так говорить? — Вероника всё ещё надеялась, что ослышалась. — Это же наш ребёнок! Наша кровь!
— Никакой это не ребёнок! — Артём прошёл в гостиную, налил себе виски из бара. — Это эмбрион размером с горошину! Набор клеток, не больше!
— Но у него уже есть сердце! Оно бьётся!
— Не неси чушь! И потом, мы договаривались — сначала я делаю карьеру, мы покупаем нормальную квартиру, накопим денег, потом дети. Всё по плану.
— Планы могут меняться! Жизнь — это не бизнес-схема!
— Моя жизнь — это именно схема. И я не позволю ТЕБЕ её ломать.
— А моё мнение тебя не интересует?
— Твоё мнение? — он выпил виски залпом. — Твоё мнение было учтено три года назад, когда мы обо всём договорились. Или ты забыла наш разговор перед свадьбой?
Вероника помнила. Артём тогда чётко изложил свой план: первые годы брака — на карьеру, потом квартира побольше, машина, накопления. И только потом дети. Она согласилась, потому что была влюблена и готова ждать сколько угодно.
— Но Артём, ребёнок уже есть! Я не могу просто взять и…
— Можешь и должна. Завтра же едешь в клинику.
— А если я ОТКАЖУСЬ?
Он поставил пустой стакан на стол и повернулся к ней. В его глазах не было ни капли сомнения:
— Тогда собирай вещи и возвращайся к своей мамочке. ВЫБИРАЙ.
В этот момент зазвонил домофон. Артём недовольно нажал кнопку:
— Кто там?
— Это я, Марина. Можно подняться?
Сестра Артёма появилась на пороге с бутылкой дорогого вина и коробкой конфет.
— Привет! Ехала мимо, решила заглянуть к любимому братцу. О, у вас романтический ужин? — она заметила свечи и накрытый стол.
— Заходи, — буркнул Артём. — Как раз вовремя. Может, ты объяснишь этой упрямой особе, что такое здравый смысл.
— О чём речь? — Марина сняла куртку, с любопытством глядя на заплаканную Веронику.
— Твоя невестка решила сделать мне подарочек. Забеременела. Видимо, специально, чтобы карьеру мне сломать.
— Я не специально! — вскрикнула Вероника. — Как ты можешь так думать?
— А как ещё думать? — Артём налил себе ещё виски. — Мы предохранялись, но видимо, кто-то халтурил!
— Стоп, стоп, — Марина подняла руку. — Ника беременна? И ты, Артём, этому НЕ рад?
— Рад? — он язвительно рассмеялся. — Я в восторге! Особенно от того, что все наши планы идут к чёрту!
— Но Артём, дети — это же не всегда по расписанию, — Марина попыталась достучаться до брата. — Иногда судьба решает за нас. И может, это к лучшему?
— Ты ещё на её сторону встанешь? — взорвался он. — Отлично! Все бабы в заговоре!
— Никакой это не заговор. Просто ты ведёшь себя как эгоист.
— А ты ведёшь себя как дура! Я годами работал ради этого повышения! Годами! И теперь, когда цель рядом, она хочет всё разрушить!
— Ребёнок ничего не разрушит! Наоборот, даст смысл всем твоим стараниям!
— Смысл? — Артём расхохотался. — Смысл — это бессонные ночи, вонючие пеленки и кредиты на детские коляски вместо инвестиций в будущее?
— Артёмочка, — Вероника попыталась в последний раз. — Мы ведь любим друг друга. Неужели наша любовь не важнее карьеры?
— Любовь не накормит семью. Любовь не купит квартиру. Любовь — это красиво в кино, а в жизни нужны деньги и положение в обществе.
***
На следующий день Вероника поехала к свекрови. Галина Петровна Журавлёва жила в большом доме за городом, гордилась садом и оранжереей. Территория усадьбы утопала в зелени — ухоженные клумбы, изящные беседки, мраморные статуи создавали впечатление музейной экспозиции. Даже в этом доме всё должно было подчиняться железной воле его хозяйки.
Галина Петровна встретила невестку у крыльца. Её лицо не выражало радости от неожиданного визита — отношения у них всегда были натянутыми. Свекровь терпела жену сына, но никогда не скрывала, что считала её недостойной партией для своего единственного мальчика.
— Вероника? — сухо произнесла она, снимая садовые перчатки. — Артём не с тобой? Он не предупреждал о твоём приезде?
— Галина Петровна, мне нужна ваша помощь, — Вероника сделала глубокий вдох. — Я беременна, а Артём требует сделать аборт.
Свекровь поджала губы, оглядев невестку с головы до ног. В её взгляде не было ни малейшего проблеска сочувствия.
— И правильно делает, — жёстко произнесла она. — Вам сейчас не до детей. Артём делает карьеру, поднимается по служебной лестнице, ему нужна поддержка, а не обуза в виде младенца.
— ОБУЗА? — Вероника не могла поверить в услышанное. — Это же ваш внук!
— Будут другие внуки, — отмахнулась Галина Петровна. — Когда придёт время. А сейчас не мешай сыну добиваться успеха. Он у меня золотой мальчик, всего добьётся, если ты не встанешь на пути.
— Галина Петровна, я не могу УБИТЬ своего ребёнка! Вы же мать, вы должны понимать…
— Понимаю. Понимаю, что ты эгоистка, — холодно перебила свекровь. — Думаешь только о своих желаниях. Это простая процедура, ничего страшного. Я в молодости два раза делала, пока Артёмушка не родился в подходящее время. И ничуть не жалею.
— Но это живое существо! Наш ребёнок!
— Это клетки, — отрезала Галина Петровна. — И не выдумывай лишнего. Артём принял взвешенное решение. Ты должна его поддерживать, а не ставить палки в колёса.
Вероника поняла, что разговор бессмыслен. Она развернулась и выбежала из дома, не прощаясь. В машине слёзы сами собой покатились по щекам. Она завела мотор дрожащими руками, когда зазвонил телефон. На экране высветилось имя сестры — Алина.
— Привет, Ник! — радостный голос сестры ворвался в динамик. — Мама сказала про беременность! Поздравляю тебя! Когда празднуем? Я уже начала думать, что подарить малышу!
— Нет никакого праздника, Алин, — глухо ответила Вероника. — Артём против.
В трубке повисла долгая пауза. Когда Алина заговорила снова, её голос изменился до неузнаваемости.
— Что значит «против»? — медленно произнесла она. — Он что, хочет, чтобы ты аборт сделала?
— ДА.
— Господи… Какой же он СВОЛОЧЬ! — взорвалась Алина. — Приезжай ко мне прямо сейчас, поговорим. И никуда больше не езди, слышишь?
***
Алина жила с мужем Павлом Хромовым в новом районе, в светлой трёхкомнатной квартире. Они сами год назад стали родителями, и их дом дышал счастьем молодой семьи. Повсюду виднелись детские игрушки, на холодильнике красовались первые рисунки малыша каракулями.
Алина встретила сестру с сыном на руках. Годовалый Денис был копией отца — круглолицый, светловолосый, с любопытными серыми глазами.
— Вот, смотри, какой богатырь растёт! — с гордостью произнесла Алина, поцеловав сына в макушку. — А у тебя тоже такой будет. Или красавица-дочка.
— Если Артём позволит ему родиться, — горько усмехнулась Вероника, опускаясь на диван.
В комнату вошёл Павел. Высокий, спокойный мужчина с добрыми глазами, он работал инженером и обожал семейную жизнь. При виде золовки его лицо озарилось улыбкой.
— О, Ника! Как дела? Алина сказала, вы с Артёмом скоро родителями станете? Поздравляю!
— Павел, можно тебя как мужчину спросить? — Вероника решилась на откровенность. — Если бы Алина забеременела в неподходящий момент, ты бы настаивал на аборте?
— С ума сошла? — Павел искренне удивился, переводя взгляд с жены на золовку. — Дети — это ДАР Божий. Да, бывает не вовремя, бывает трудно финансово, но это же семья! Это продолжение рода! Артём что, против?
— Говорит, карьере помешает. Не хочет отвлекаться на младенца.
— Вот УРОД, — вырвалось у обычно сдержанного Павла. — Прости, Ника, но твой муж — редкостный эгоист. Какая ещё карьера? А ради чего тогда семья?
— Паш, не лезь в чужие дела, — попыталась одёрнуть мужа Алина, но голос её звучал неубедительно.
— Какое там чужие? — вспылил Павел. — Он заставляет жену УБИТЬ ребёнка ради какого-то служебного повышения! Это не мужик, это… это просто МЕРЗАВЕЦ!
— Павел!
— Ладно, молчу, — он поднял руки в примирительном жесте. — Но, Ника, серьёзно подумай — нужен ли тебе такой муж? Который ставит работу выше семьи?
Алина передала сына мужу и села рядом с сестрой.
— Ник, что ты собираешься делать? — тихо спросила она.
— Не знаю, — призналась Вероника. — Артём поставил ультиматум. Либо аборт, либо развод.
— И что ты выберешь?
— Не могу убить своего ребёнка. Не могу. Даже ради брака.
Павел кивнул с одобрением:
— Правильно думаешь. А мы тебе поможем. Будем крёстными, правда, Алин?
— Конечно, — обняла сестру Алина. — Мы всегда рядом.
***
Вечером Вероника вернулась домой. Артём сидел в кабинете за ноутбуком, просматривая какие-то документы. При её появлении он даже не поднял голову.
— Где шлялась весь день? — равнодушно поинтересовался он.
— У сестры была.
— А, у этой размножившейся парочки? — съязвил Артём. — Небось, мозги тебе промывали про то, какое это счастье — дети, пелёнки, бессонные ночи?
— Артём, давай спокойно поговорим, — Вероника присела на край кресла напротив мужа. — Может, мы справимся с ребёнком? Я возьму отпуск по уходу, буду сидеть дома, ты продолжишь работать…
— НЕТ! — он резко захлопнул ноутбук. — Сколько раз повторять одно и то же? Завтра едешь в клинику. Я уже договорился с лучшим врачом, всё оплатил.
— А если я откажусь?
Артём медленно встал из-за стола и подошёл к жене.
— Тогда вали отсюда, — произнёс он тихо, но отчётливо. — К мамочке своей, к сестрице. Где хочешь живи. Но со мной — только без этого, — он ткнул пальцем ей в живот.
— Ты серьёзно? — Вероника не могла поверить услышанному. — Ты выгонишь меня из дома за то, что я хочу родить нашего ребёнка?
— Это не ребёнок! — рявкнул Артём. — Это клетки! Эмбрион! И да, выгоню без колебаний. Мне не нужна жена, которая нарушает договорённости.
— Какие договорённости? О чём ты говоришь?
— Мы с тобой планировали пожить для себя! Поездки, рестораны, карьера! А не пелёнки и детские крики!
В дверь позвонили. Артём раздражённо пошёл открывать, бормоча себе под нос что-то нелицеприятное. На пороге стояла Лидия Фёдоровна с пакетом в руках.
— Добрый вечер, Артём, — вежливо поздоровалась она. — Можно войти?
— Тёща пожаловала, — язвительно протянул зять. — Заходите, Лидия Фёдоровна. Дочку свою заберите заодно. Она мне здесь больше не нужна.
— Что происходит? — Лидия Фёдоровна прошла в гостиную и увидела заплаканную дочь. — Никочка, что случилось? Ты плачешь?
— Ваша дочь, мамаша, решила мне жизнь сломать! — Артём налил себе виски из бара. — Забеременела назло! Специально, чтобы карьеру мне испортить!
— Молодой человек, следите за выражениями! — возмутилась Лидия Фёдоровна. — Беременность — это не назло, это благословение! Продолжение рода!
— Вот именно что моего рода! — огрызнулся Артём. — И я решаю, когда ему продолжаться! А не какая-то там случайность!
— Да как вы смеете так говорить! — взорвалась обычно сдержанная женщина. — Это же и моя внучка или внук!
— Пока это никто, — холодно произнёс Артём. — И останется никем. Завтра Вероника едет на аборт. Вопрос закрыт.
— Через мой труп! — Лидия Фёдоровна встала между зятем и дочерью. — Ника, собирай вещи! Поехали домой! Не останешься ты в этом доме ни минуты!
— Вот и отлично! — Артём махнул рукой. — Забирайте её к себе! Только пусть потом не плачется и не просится обратно!
— Не бойся, не попросится, — твёрдо ответила Лидия Фёдоровна.
***
Вероника методично складывала вещи в чемодан, стараясь не обращать внимания на злые реплики мужа. Артём не унимался, расхаживая по спальне взад-вперёд.
— Беги к мамочке! Там тебе самое место! Будете вдвоём внука нянчить, на мои алименты жить!
— Артём, послушай меня, — Вероника обернулась, держа в руках сложенные кофточки. — Мы можем всё обсудить спокойно. Зачем такие слова?
— Спокойно? — он хмыкнул. — Ты решила завести ребёнка, даже не посоветовавшись со мной! О какой спокойной беседе может идти речь?
— Я была уверена, что ты обрадуешься…
— Обрадуюсь? Когда у меня сейчас самый ответственный период в карьере?
Услышав повышенные голоса, тёща поспешила в спальню.
— Артём, опомнись! — она попыталась вразумить зятя. — Вы же три года женаты! Неужели ребёнок важнее карьеры?
— А неужели карьера мужа не важнее прихоти жены? — Артём остановился, уперев руки в боки. — Я же не навсегда против детей! Года через три-четыре…
— Через три-четыре года может быть поздно! — вмешалась Вероника, захлопнув чемодан. — Мне уже двадцать восемь!
— Ой, прямо старуха! — рассмеялся Артём, и в этом смехе было что-то жестокое. — Сейчас до сорока рожают!
— Ты не понимаешь, — Лидия Фёдоровна подошла к дочери, обняла её за плечи. — Каждый год после тридцати — это риск. Врачи говорят…
— Врачи много чего говорят! — перебил Артём. — А я говорю — сейчас не время!
Звук поворачивающегося в замке ключа заставил всех замолчать. В квартиру вошла Марина — у неё были запасные ключи на случай чрезвычайных ситуаций.
— Я тут подумала, что давно не заходила… — она осеклась, увидев семейную сцену. — Какого чёрта тут происходит?
Марина заметила чемодан в руках Вероники, слёзы на её лице.
— Ты её выгоняешь? — она посмотрела на брата.
— Она сама уходит. К мамочке. Правильно делает, — Артём пожал плечами, словно речь шла о чём-то совершенно незначительном.
— Артём, ты идиот, — отрезала Марина, сбрасывая пальто. — Вероника, не уходи. Это ваш дом.
— Это мой дом! — рявкнул Артём. — Я его купил!
— На деньги, которые папа оставил! На нас двоих! — Марина подошла к брату вплотную. — Так что и мой тоже!
— Марина, не вмешивайся в наши семейные дела…
— Ещё как вмешаюсь! — её голос стал громче. — Ты хочешь заставить жену сделать аборт! Это же средневековье какое-то!
— Это моё право! Я не хочу сейчас детей!
Вероника присела на край кровати, обхватив голову руками. Всё происходящее казалось кошмарным сном.
— А её права? — продолжала Марина. — Она что, инкубатор для твоего потомства? Родит, когда ты прикажешь?
— Да что вы все против меня ополчились? — Артём повысил голос, разводя руками.
— Потому что ты ведёшь себя как последний мерзавец! — выкрикнула обычно спокойная Марина.
— Дети, что за шум? — в дверях появилась Галина Петровна. Марина оставила входную дверь открытой.
— Мама, отлично! — Артём обрадованно обвёл всех присутствующих рукой. — Расскажи им, как правильно я поступаю!
Галина Петровна окинула взглядом комнату: плачущую невестку, суетящуюся тёщу, разгневанную дочь.
— Артёмушка прав, — холодно произнесла свекровь, не глядя на Веронику. — Сейчас не время для детей. Вероника должна послушаться мужа.
— Галина Петровна, это же ваш внук! — взмолилась Лидия Фёдоровна. — Ваша кровь!
— Будут другие внуки. В своё время. А эта беременность только помешает моему сыну достичь успеха.
Лидия Фёдоровна опустилась в кресло, не в силах поверить услышанному.
— Мам, ты серьёзно? — Марина уставилась на мать. — Ты поддерживаешь этот бред?
— Это не бред, а разумное решение. Я сама в своё время…
— Знаю, знаю, два аборта сделала! — перебила Марина. — И что? Счастлива от этого стала?
— Зато вырастила успешного сына!
— Успешного эгоиста! — бросила Марина.
— Как ты разговариваешь с матерью! — возмутился Артём.
— А как ты разговариваешь с женой? — парировала сестра.
Резкий звонок в дверь прервал спор. Все замолчали.
— Это Алина с Павлом, — тихо сказала Вероника. — Я их попросила приехать.
— Вот и подкрепление подъехало! — съязвил Артём. — Целый консилиум собрался!
Алина и Павел вошли в квартиру, сразу почувствовав напряжённую атмосферу.
— Мы просто за Никой приехали, — спокойно сказал Павел, забирая у Вероники чемодан.
— Вот и забирайте! И пусть не возвращается! — махнул рукой Артём.
— Артём, одумайся! — Алина подошла к зятю. — Ты же любишь Нику! Я видела, как ты на неё смотришь!
— Любил. Пока она не стала навязывать мне свои хотелки!
— Ребёнок — это не хотелка! — не выдержал Павел. — Это естественное желание женщины!
— А что? Обязанность? — Артём повернулся к нему. — Я не подписывался на отцовство сейчас!
— Ты подписывался, когда женился! — крикнула Лидия Фёдоровна, поднимаясь с кресла. — Семья — это дети!
— В загсе про детей ничего не говорили! — огрызнулся Артём.
— Там и про любовь ничего не говорили, — тихо произнесла Вероника, поднимаясь. — Но мы клялись друг другу.
— Не нужно пафоса, — отмахнулся Артём.
— Хватит! — Вероника наконец заговорила громче, и все повернулись к ней. — Я уезжаю. Артём, если ты не хочешь этого ребёнка, я рожу и воспитаю его сама.
— Алименты не жди!
— Не нужны мне твои деньги! Я работала до замужества, буду работать и после развода.
— Ника, милая, пойдём отсюда, — Алина обняла сестру за плечи.
— Да, уходите все! — Артём махнул рукой в сторону двери. — И ты, мамаша-тёща, и ты, сестрица, вали! Все валите!
— Артёмушка, успокойся, — Галина Петровна попыталась взять сына за руку.
— Мам, и ты иди. Мне нужно побыть одному.
Все начали молча собираться. У двери Марина обернулась:
— Артём, ты совершаешь огромную ошибку. Потом пожалеешь.
— Это моя жизнь! И мой выбор!
— Твой выбор коснулся и других людей, — сказала Вероника, не оборачиваясь.
Когда все ушли, Артём прошёл в кухню, достал бутылку виски из шкафа. Квартира казалась странно пустой. Он налил себе полный стакан, выпил залпом. Затем достал телефон, пролистал контакты, нашёл нужный номер.
— Алло, Ксюш? Да, я свободен. Нет, окончательно. Завтра? Конечно, увидимся.
***
Через месяц Вероника подала заявление на развод. Артём не возражал — в его жизни уже появилась Ксения, двадцатичетырёхлетняя сотрудница из соседнего отдела. Блондинка с длинными ногами и цепким взглядом.
— Артёмчик, ты такой умный, — ворковала она, устроившись у него на коленях в его кабинете. — Я восхищаюсь твоими амбициями.
— Да? — Артём гладил её по спине.
— Конечно! Знаешь, милый, дети — это такая обуза. Хорошо, что ты не дал той дурочке тебя связать.
— Ага, — Артём обнимал её крепче. — Мы с тобой поживём для себя. Кстати, о детях — ты ведь предохраняешься?
— Естественно! Я же не идиотка.
***
Через полгода Марина позвонила Артёму на работу.
— У тебя дочь, если интересно. Вчера родилась. Миланой назвали.
Артём отложил ручку, которой подписывал документы.
— Мне не интересно.
— Она на тебя похожа. Глаза твои.
— Это не мой ребёнок. Я от него отказался.
— От неё, — поправила Марина. — Дурак ты, братец. Такое счастье упустил.
— Моё счастье — в карьерном росте, — отрезал Артём и повесил трубку.
Ещё через три месяца пришло долгожданное повышение. Артём стал заведующим отделом. Праздновали с Ксенией в дорогом ресторане.
— За твой успех, милый! — она подняла бокал шампанского. — Теперь мы заживём по-настоящему!
— Да, детка, всё будет супер! Новая машина, отпуск на Мальдивах…
— О да! — Ксения прижалась к нему. — Я так тебя люблю!
Через неделю она пришла к нему домой с загадочным выражением лица.
— Артёмчик, у меня для тебя сюрприз.
— Какой ещё сюрприз? — Артём отвлёкся от телевизора.
— Я беременна!
Артём поперхнулся кофе, закашлялся.
— Что? Но ты же… Мы же… Ты сказала, что предохраняешься!
— Ну, знаешь, иногда случаются сбои, — она села рядом, погладила его по руке. — Но не волнуйся, милый. Я знаю, что ты не хочешь детей сейчас. Я сделаю аборт.
— Да, — Артём облегчённо выдохнул. — Да, конечно. Обязательно делай.
— Хорошо, милый, — она поцеловала его в щёку. — Только… Это платно, а у меня сейчас проблемы с деньгами. Родители помочь не могут.
— Сколько нужно?
— Тысяч пятьдесят. В хорошей клинике. Я не хочу рисковать здоровьем.
— Конечно, — Артём достал кошелёк. — Завтра дам.
Через два дня Ксения сообщила, что процедура прошла успешно. Артём облегчённо вздохнул. Но через месяц история повторилась.
— Опять? — он уставился на неё. — Ты что, совсем не предохраняешься?
— Ой, Артёмчик, это всё гормоны после того аборта, — она всплеснула руками. — Врач говорит, часто бывает. Организм пытается компенсировать. Нужно опять делать.
— И сколько на этот раз?
— Семьдесят тысяч. Там осложнения возможны, нужна особая процедура.
Артём дал деньги, хотя сумма его насторожила. Через полтора месяца Ксения снова пришла с печальным лицом.
***
Четыре месяца Артём исправно переводил деньги на «аборты». Каждый раз история была одинаковой: Ксения звонила со слезами в голосе, рассказывала о новой беременности, просила помочь. За это время она «избавилась» от трёх детей, а из его кармана ушло двести тысяч рублей.
Но Артём не был глупцом. Слишком часто повторялась одна и та же ситуация. Слишком удобно для неё складывались обстоятельства. Решив проверить свои подозрения, он начал следить за Ксенией.
В среду, получив от него очередной перевод на «операцию», она направилась не в клинику, а в небольшое кафе на Тверской. Там её ждал незнакомый мужчина лет сорока, с золотым зубом и наколками на руках. Ксения передала ему конверт — тот самый, в который она переложила деньги, снятые с карты Артёма.
— Что происходит? — Артём ворвался в кафе, опрокидывая стул.
— Артёмчик? — Ксения побледнела, словно увидела привидение. — Ты… откуда здесь?
— Кто это? И что за деньги ты ему передаёшь? — он ткнул пальцем в сторону мужчины с золотым зубом.
— Это… это мой брат. Я помогаю ему материально, — заикаясь, пролепетала Ксения.
— Врёшь! — взревел Артём. — У тебя нет никакого брата! Ты сама мне говорила, что выросла в детском доме!
Мужчина медленно поднялся из-за столика, демонстрируя внушительную комплекцию:
— Слышь, мужик, не лезь куда не надо. И голос потише.
— Это мои деньги! — не унимался Артём. — Деньги на аборты! Она три раза делала аборт за четыре месяца!
— На какие аборты? — мужчина расхохотался, обнажив золотые коронки. — Ксюха, ты что этому лопуху рассказывала?
В этот момент вся хитроумная схема рухнула, как карточный домик. Выяснилось, что никаких беременностей не было и в помине. Ксения с сообщником разработали простую, но эффективную схему: она изображала несчастную любовницу, постоянно попадающую в деликатную ситуацию, а он играл роль то её родственника, то знакомого врача. Деньги делили пополам.
— Ты… ты меня обманывала все эти месяцы? — Артём опустился на стул, ощущая, как реальность расползается под ногами.
— Не строй из себя невинную овечку, — огрызнулась Ксения, сбросив маску беспомощности. — Ты же сам хотел, чтобы я избавлялась от детей. Я просто дала тебе то, что ты просил.
— Но деньги… не было никаких операций!
— А ты разве интересовался подробностями? Тебе было важно только одно — чтобы никто не мешал твоей карьере.
Артём попытался обратиться в полицию, но там только развели руками. Доказательств мошенничества не было — все переводы он делал добровольно, без принуждения. Заявления Ксении о беременности нигде не фиксировались. Юридически она ничего не нарушила.
Ксения исчезла на следующий же день. Телефон не отвечал, съёмная квартира опустела. Артём остался один — без любовницы, без денег, с подмоченной репутацией.
История быстро просочилась на работу. Злые языки — а их в любом коллективе предостаточно — разнесли сплетни по всем отделам. Руководство, узнав о «похождениях» Артёма, серьёзно усомнилось в его благонадёжности.
— Понимаете, Артём Владимирович, — объяснил ему директор, — человек, который не может разобраться в собственной личной жизни, вряд ли справится с управлением целым отделом. Нам нужны стабильные кадры.
Повышение получил Сергей Викторович из соседнего отдела — серый, но надёжный семьянин с тремя детьми.
Прошёл год. Артём так и остался на прежней должности, живя в однокомнатной съёмной квартире и питаясь полуфабрикатами. Друзья постепенно отдалились — холостяк за сорок, да ещё с такой репутацией, не слишком желанный гость на семейных праздниках.
В воскресенье, гуляя по Сокольническому парку, он неожиданно увидел знакомую фигуру. Вероника толкала детскую коляску, рядом с ней шёл высокий мужчина в джемпере и джинсах. Они выглядели счастливыми.
— Привет, — Артём остановился на дорожке.
— Здравствуй, — холодно ответила бывшая жена, инстинктивно придвинувшись ближе к спутнику.
— Это… она? — он осторожно заглянул в коляску.
— Да. Милана.
Девочка месяцев восьми улыбнулась беззубой улыбкой и протянула к нему пухлые ручки. У неё были его серые глаза — такие же, какие смотрели на него каждое утро из зеркала.
— Можно… подержать её?
— НЕТ, Артём. Ты сделал свой выбор тогда. НЕ ТРОЖЬ ЕЁ!
Спутник Вероники молча положил руку ей на плечо — жест собственнический, но не агрессивный. Просто обозначение границ.
— Вероника, я…
— До свидания, Артём.
Они ушли по аллее, и он долго смотрел им вслед. Маленькая Милана махала ручкой через плечо незнакомого мужчины.
Вечером Артём набрал номер сестры.
— Марина, я полный идиот.
— Наконец-то дошло, — сухо ответила она. — Жаль, что поздно.
— Думаешь, она когда-нибудь простит меня?
— НЕТ. Да и не нужно тебе её прощение, братец. Живи теперь с тем, что натворил.
— Но я же могу попытаться…
— Что попытаться? Вернуть время? Отменить тот день, когда ты выбрал служебную лестницу вместо собственного ребёнка?
Марина помолчала, потом продолжила уже мягче:
— Она счастлива, Артём. У неё новая семья, новая жизнь. Не разрушай её второй раз.
Прошло ещё полгода. Артём живёт один в своей съёмной квартире. Иногда видит в социальных сетях фотографии дочери — Марина иногда выкладывает снимки. Милана растёт красивым ребёнком, у неё появился младший братик. Вероника вышла замуж за того самого мужчину из парка — оказалось, он детский врач.
А Артём каждый день вспоминает тот вечер, когда стоял перед выбором между семьёй и карьерой. Карьеры не получилось — он так и остался рядовым менеджером. Семьи тоже не стало.
Остались только фотографии в телефоне да горькое понимание того, что некоторые ошибки исправить невозможно.
