— У тебя есть деньги? Мне нужно на бензин, — резко произнес Андрей.
— Подожди, а твоя зарплата? Она же была всего неделю назад.
— Моя зарплата — это мои личные расходы. А твои деньги — это расходы семьи.
***
Младшей дочери Инны не исполнилось еще и двух лет, когда Инна вышла на удаленную работу. Она устроилась оператором в контакт-центр одной медицинской организации. Работа, казалось бы, простая: отвечай на звонки, фиксируй данные, записывай пациентов к врачам.
Но на деле — нервы мотала изрядно. То звонит глуховатая бабушка и по десять раз переспрашивает одно и то же, то нахальный мужик требует запись «здесь и сейчас», то молоденькая девушка с претензией на королеву уверяет, что все должно быть по ее.
График у Инны был 2/2, и это хотя бы позволяло чередовать: день для работы, день для семьи. Ее муж Андрей работал в сервисе по ремонту техники и часто задерживался допоздна. Так что хозяйство и дети в основном были на Инне.
Младшенькая Соня требовала постоянного внимания: то игрушку подай, то на руки возьми, то плачет просто так — чтобы мама рядом была. А старшая, Катя, уже ходила во второй класс. Девочка была самостоятельная: сама вставала по утрам, уходила в школу и возвращалась тоже сама. Школа находилась буквально за соседним домом, и это сильно облегчало жизнь Инны.
Но все равно усталость копилась. Иногда Инна ловила себя на том, что ей хочется просто тишины. Чтобы никто не звал, не дергал и не жаловался не только по телефону, но и дома. Она мечтала хотя бы час посидеть с книжкой или полежать в ванной в тишине и одиночестве.
Однажды, в середине рабочего дня, ей попался особенно неприятный звонок. Мужчина на другом конце провода кричал так, что пришлось снизить громкость наушников до минимальной. Но это все равно не помогало. Инна попыталась говорить спокойно, как ее учили:
— Понимаю ваши эмоции, но, пожалуйста, говорите без оскорблений. Я хочу вам помочь.
В ответ посыпались новые грубости. Инна отключилась, отметив в системе «некорректное обращение». Она сняла гарнитуру и потерла виски. И тут услышала голос Кати, которая только что вернулась из школы.
— Мам, ты чего такая грустная?
Девочка стояла в дверях, держа в руках портфель.
— Да так… Звонки тяжелые, люди разные бывают, — улыбнулась Инна, стараясь не показывать усталость.
— А я тебе помогу! — вдруг заявила Катя и гордо подняла подбородок. — Я буду с Соней играть, пока ты работаешь. А еще вечером сделаю сама уроки, чтобы ты не переживала.
Инна растроганно посмотрела на старшую дочь. Ей было всего восемь, а уже такая забота и понимание. В тот день Инна осознала, что несмотря на усталость и бесконечные трудности, у нее есть опора — ее девочки. И это давало силы двигаться дальше.
Однако все было не так радужно. Андрей, напротив, не считал работу супруги чем-то действительно важным. По его мнению, такие задачи как у нее сможет выполнить любой дурак. А когда Инна сказала, что большинство работы на дому связано именно со звонками, то муж ответил:
— Ну и иди тогда на нормальную работу. Зачем дома то сидеть?
Тут Инна ошарашенно посмотрела на мужа.
— А с кем будет Соня? Ты не забыл, что в этом году ей не дали место в детском саду?
— Моя мать посидит. Ничего страшного.
— О, да. Знаю я эти обещания Александры Дмитриевны. А как дело дойдет, так у нее сразу что-то случается. Есть другая идея — я спокойно сижу с детьми, а ты нас всех содержишь. Как такое?
— Ты издеваешься? Хочешь на меня одного повесить четверо человек? Нет уж. Сиди и работай.
Вот уже полгода как Инна проработала удаленно на звонках и теперь наконец-то заслужила отпуск. Хоть и всего две недели, но зато какие! Спокойствие, возможность выдохнуть и не слушать бесконечные претензии и жалобы по телефону.
Первым делом она устроила генеральную уборку в квартире — ту самую, на которую никогда не хватало времени. За три дня Инна перемыла окна, выстирала и погладила шторы, расставила по местам вещи, которые давно лежали в беспорядке, отмыла шкафчики на кухне. Квартира преобразилась: сияли полы, на подоконнике стояли свежие цветы, а воздух был наполнен запахом чистоты.
На третий вечер, уставшая, но довольная, Инна сидела в кресле с кружечкой какао и смотрела свой любимый сериал на ноутбуке. Впервые за долгое время она почувствовала себя спокойно и легко.
Но идиллию нарушил Андрей. Он вернулся домой ближе к одиннадцати вечера, как всегда, задержавшись на работе. Инна уже привыкла к его объяснениям: «много заказов», «клиенты задержали», «без меня там никак». Хотя она прекрасно знала — от этих постоянных задержек зарплата мужа не увеличивалась.
Андрей с порога начал ворчать:
— У тебя есть деньги? Мне нужно на бензин.
Инна удивленно подняла глаза от экрана.
— Подожди, а твоя зарплата? Она же была всего неделю назад.
Муж пожал плечами, будто это само собой разумеется:
— Моя зарплата — это мои личные расходы. А твои деньги — это на семью.
Инна замерла, осмысливая его слова. Все стало на свои места: вот почему он так настаивал, чтобы она работала. Ее заработок шел на продукты, коммуналку, детей, а его — на игрушки для себя. И не совсем дешевые. Совсем недавно Андрей пришел домой с новыми смарт-часами, которые стоили больше ее зарплаты.
Тогда Инна впервые отчетливо поняла: муж никогда не считал ее труд равным. Для него ее работа была пустяками, а деньги — удобным дополнением к его свободе. И именно поэтому он давил, требуя, чтобы Инна работала, а не сидела с детьми.
Она посмотрела на мужа долгим взглядом.
— Я не дам тебе денег на бензин. Как ты сказал «твои деньги — твои расходы». Так вот машина твоя, а значит и бензин ты покупаешь сам. Кроме тебя на ней никто не ездит. Ты девочек даже отказываешься свозить в поликлинику. Так что решай сам, как тебе быть.
Инна снова включила сериал и продолжила просмотр, а Андрей так и остался стоять, не ожидая такой грубости от жены.
— Еще посмотрим, кто прав, — фыркнул он и ушел в спальню.
Спустя время Инна сменила работу. Соня пошла в садик, а Инна нашла более спокойное место, хоть и тоже удаленно. Она не строила замков из песка и понимала, что ребенок будет часто болеть. А дома ей не надо будет брать больничный. Так и вышло. Соня болела через каждые две недели.
Работа была очень спокойной. Инна работала больше с документацией, чем людьми. И наконец-то смогла найти работу по своей профессии бухгалтера. Правда, из-за длительного пропуска с профессии, ей пришлось стать младшим помощником. Но это было куда лучше, чем весь день сидеть на телефоне.
Их отношения с Андреем тем временем становились все холоднее. Чем больше Инна реализовалась не только как мать и жена, тем больше это злило супруга. Она чувствовала, но заговорить на эту тему не решалась.
Инна посмотрела в окно. Серый ноябрьский день давил своей промозглостью и сыростью. Ветер гонял редкие потемневшие и посеревшие листья по двору, люди, укутанные в шарфы, спешили кто куда, а она сидела дома, в тепле, мягком халате, с кружкой горячего кофе рядом на столе.
В такие моменты Инна особенно благодарила себя за то, что не поддалась на уговоры мужа выйти «на нормальную работу», а нашла удаленную. Пусть и зарплата была не слишком высокой, зато у нее была тишина, возможность работать в удобное время и не толкаться в душном транспорте.
Но этот день оказался совсем не таким спокойным, как Инна себе представляла. Уже в одиннадцать утра позвонила воспитательница из детского сада и сообщила, что Соня температурит — нужно срочно забирать домой. Инна поспешно объяснилась с начальницей, взяла паузу и побежала за дочкой. Девочка была горячая, вялая и сонная. Инна еле донесла ее на руках до квартиры.
Не прошло и двух часов, как свалилась Катя. Вернулась из школы с жалобами на головную боль и горячим лбом. Инна металась между ноутбуком, в котором висели нерешенные рабочие задачи, и двумя больными девочками, пытаясь одновременно сбить температуру, приготовить им чай с малиной, уложить Соню, а потом проверить самочувствие Кати.
К вечеру, вымотанная и злая, она позвонила Андрею:
— Андрюша, пожалуйста, приди пораньше. Девочки заболели обе. И купи по дороге лекарства, я тебе список вышлю сообщением.
Но муж только отмахнулся:
— Не могу. У нас завал, работы море. Давай как-нибудь сама.
— Сама я не могу. Я не оставлю детей в таком состоянии одних. Пока я дала им что у нас было в аптечке, а ты купи по списку. И не задерживайся.
Но муж решил по-другому.
К ночи, когда девочки наконец уснули, входная дверь открылась. Андрей явился ближе к полуночи, пьяный. От него сильно пахло дешевым алкоголем и… женскими духами. Инна аж поморщилась. Ей давно не покупали ни цветы, ни духи, и она уже забыла, как это — пахнуть вкусно.
— Ты где был? — срывающимся голосом спросила она.
— Да расслабился с ребятами. А ты что такая злая? — ухмыльнулся он, разуваясь и пошатываясь.
Инна не выдержала. Все, что копилось месяцами, вырвалось наружу. Она устроила ему разнос — за пьянку, за безразличие к детям, за то, что ей приходится тащить все на себе.
Андрей вдруг резко ответил:
— Да вообще-то у меня очередь из таких, как ты! Я тебя не держу. Не нравится — вали на все четыре стороны!
Инна замерла, а затем, неожиданно даже для себя, ответила спокойно, почти холодно:
— На все четыре стороны можешь пойти ты. Из этой квартиры я никуда не уйду. Две трети ее стоимости оплачены из моих денег. Все оформлено официально, по дарственной от моей матери.
Андрей заморгал, будто не сразу понял, что она сказала. Но он был так пьян, что только махнул рукой:
— Да хоть так. Уж лучше не видеть твоей морды…
И, пошатываясь, ушел обратно, громко хлопнув дверью.
Инна стояла в коридоре, глядя на эту дверь, и вдруг почувствовала странное облегчение. В квартире было тихо. Только далекое дыхание дочерей из их комнаты напоминало о том, ради кого она должна держаться.
Наступил следующий день — суббота. Инна могла позволить себе проснуться чуть позже обычного, не вскакивая под звонок будильника. Теперь она работала по графику 5/2, как «обычные люди», и имела стандартные выходные. Суббота и воскресенье принадлежали только ей и девочкам.
Соня лежала в кроватке, все еще вялая, с температурой и обнимала любимого зайца. Катя же, напротив, чувствовала себя гораздо бодрее. Она выспалась, повеселела и даже попросилась ненадолго погулять во дворе с подругой. Инна, взвесив все «за» и «против», разрешила, но строго наказала — не больше часа.
Сама же она весь день крутилась возле Сонечки: измеряла температуру, давала пить теплый компот из сухофруктов, читала ей сказки. Девочка капризничала и все время тянулась к маме, будто боялась потерять. Инна старалась уделять внимание обеим дочерям, и, несмотря на усталость, даже испекла их любимый пирог с абрикосовым джемом. Когда кухня наполнилась сладковатым ароматом, Катя прибежала домой и радостно воскликнула:
— Мама! Я знала, что ты приготовишь мой любишь пирог!
Вечером, когда девочки уже сидели за столом с кусочками еще теплой выпечки, дверь открылась. Вернулся Андрей. Видимо, отоспался и протрезвел. На его лице не было ни капли стыда или сожаления. Он вошел так, будто вчерашнего скандала не существовало вовсе.
— Ну что, чем кормите? — спросил он нагло, проходя на кухню.
Инна встретила его холодным взглядом.
— Пошли поговорим.
Они оба ушли в спальню, когда девочки остались на кухни и продолжали пить чай с пирогом.
— Ты думаешь, все можно вот так забыть? — продолжила Инна. — Я вчера тебе все сказала. Ты перестал быть частью нашей семьи. Ты не заботишься о детях, не думаешь ни о ком, кроме себя. Это длится уже больше года.
Андрей нахмурился, но быстро перешел в наступление.
— Ты всегда была занудой. С тобой никакого веселья. Знаешь что? У меня любовница уже давно есть. Красивая и ухоженная. А ты… — он презрительно оглядел ее домашний халат. — Ты и рядом с ней не стоишь.
Инна почувствовала, как что-то внутри оборвалось, но на лице не дрогнул ни один мускул. Она только вздохнула, собралась мыслями и произнесла:
— Хорошо. Тогда иди к ней. И больше сюда не возвращайся. Тебе тут никто не ждет.
Андрей, будто ждал этого, ухмыльнулся и с показным достоинством бросил:
— Вот и пойду. Я уже подал на развод. Так что готовься.
Он громко хлопнул дверью, оставив за собой тишину и даже не удивленную ни капли супругу. Когда Инна вернулась, Катя испуганно посмотрела на маму.
— Все хорошо, девочка моя. У нас с тобой и Соней все будет хорошо.
Инна спокойно восприняла новость о разводе. Боли и истерик не было — скорее облегчение и твердая решимость. Она прекрасно понимала: Андрей надеется уйти красиво, с высоко поднятой головой, в новую свободную жизнь. Но она не намеревалась так просто отпускать Андрея, да еще и оставлять за мужем часть того, что он в их семье даже не создавал.
Инна сразу решила действовать строго по закону. Она консультировалась с юристом, собирала документы, подготовила все доказательства. Андрей крутил носом, делал вид, что ему все безразлично, но на деле злился, что жена не устраивает скандалов, а ведет себя холодно и расчетливо.
Квартира осталась за Инной и дочками. Так и должно было быть: две трети стоимости были внесены с ее личных средств, оставшихся после продажи маминых накоплений и части наследства. На недостающую треть оформили ипотеку, которую они выплачивали вместе. Вот эту часть и предстояло разделить.
Инна оформила кредит, немного помогли родители, и в итоге она отдала Андрею его долю — символическую сумму. Все было по справедливости.
Андрей ушел почти с пустыми руками. Ему казалось, что впереди его ждет новая лучшая жизнь с любовницей. Именно она полгода встречала его по вечерам и по причине которой Андрей постоянно «задерживался на работе». Только вот у женщины были совсем другие планы на жизнь: свобода, редкие свидания без обязательств, сожительство ее не прельщало.
Когда Андрей понял, что его не ждут ни дома, ни в новой постели, вопрос «где жить» стал ребром. Снять квартиру? Было жалко денег. Оставался вариант вернуться к матери. Именно туда он и отправился, уверяя себя, что это временно, а после cмepти старушки он станет полноправным хозяином квартиры.
Инна же, закрыв за прошлым дверь, вдохнула свободно. Она благодарила судьбу за то, что вовремя отвела от нее человека, который только тянул вниз. Теперь у нее был свой дом — тихий, уютный, где смех дочек наполнял комнаты теплом. Она знала, что впереди их ждет еще много трудностей. Но теперь каждая капля сил уходила только на тех, ради кого стоило жить и бороться.
