— Я не собираюсь оплачивать коммуналку за эту квартиру. Это ведь не моя собственность.
— Прости, что?
— Ну… ты ведь ее купила и оформила на себя. И ипотеку сама платишь. Коммуналка — это твоя ответственность, разве нет?
***
Когда Виктория оформила ипотеку на просторную трехкомнатную квартиру рядом с домом родителей, ей было всего двадцать пять. Она работала риелтором, зарабатывала неплохо, обожала свою работу и знала рынок недвижимости как свои пять пальцев. Этот район она выбирала не просто по принципу «удобное расположение», а по сердцу — зеленые дворы, знакомые улочки, родная школа за углом. Детство, юность, все прошло здесь. И, конечно, близость к родителям тоже играла немаловажную роль.
Любовь Степановна, мама Вики, сначала была не в восторге от идеи дочери брать ипотеку в одиночку.
— А если замуж соберешься? Мужчины этого не любят — когда у женщины все есть. Не будет он себя хозяином чувствовать, — ворчала она по телефону.
— Мам, я квартиру покупаю не для мужчины, а для себя, — сдержанно отвечала Вика. — Хозяином пусть себя чувствует у себя дома. А это мой.
Спустя два года Вика встретила Егора. Он показался ей спокойным, уравновешенным, без пафоса, но с каким-то внутренним стержнем. Работал инженером в частной компании, снимал квартиру в другом районе, ездил на старенькой Шкоде, но был вежлив и надежен. Через полгода знакомства они съехались, а еще через восемь месяцев расписались.
Свадьба была скромной. Родители Вики настояли, чтобы отпраздновали хотя бы в кафе. Вика, как всегда, была за практичность — все организовала сама, не потратив лишней копейки. И все бы ничего, но уже спустя два месяца после свадьбы она услышала от мужа фразу, которую не ожидала:
— Я не собираюсь оплачивать коммуналку за эту квартиру. Это ведь не моя собственность.
Вика в тот момент стояла у плиты и мешала суп.
— Прости, что?
— Ну… ты ведь ее купила и оформила на себя. И ипотеку сама платишь. Коммуналка — это твоя ответственность, разве нет?
Суп в кастрюле давно закипел, но Вика продолжала стоять. Внутри у нее что-то оборвалось. Не от злости — от неожиданности.
— Подожди, — она медленно повернулась. — Ты здесь живешь. Пользуешься водой, газом, светом. Разве это не логично, что мы платим за все вместе?
— Если бы это была наша квартира, я бы не спорил. А так — мне как-то странно платить за то, что мне не принадлежит.
— Так ты же не платишь ипотечные платежи.
— Ну и что?
— Твоя логика мне понятно.
Вика выключила плиту и села за кухонный стул. Все это было очень похоже на сцену из какого-то дешевого сериала. Только это была ее реальность и уверенные слова супруга, будто это самое разумное решение в его жизни.
— Подожди. Но ведь ты живешь тут достаточно давно. И раньше никаких проблем с оплатой у нас не было. Если честно, я даже не задумывалась.
— Конечно, не задумывалась, ведь тебе это было удобно, что я плачу.
В словах Егора была доля правды, но Вика достаточно зарабатывала, чтобы унижать себя такими разговорами. Просто в ее картине мира все было правильно.
— Ну ладно… Раз ты считаешь, что не должен ничего не платить, то делай так, — она пожала плечами и приступила к трапезе.
Вика, конечно, расстроилась, но не очень сильно. Все же опыт общения с разными людьми научил ее отделять эмоции от рационального. Она не устраивала сцен и не рыдала в подушку. Просто сделала вывод — с этим человеком у них разное понимание семьи и ответственности. И это был первый звоночек.
Прошел почти месяц, прежде чем Виктория как бы невзначай рассказала об этом разговоре своей матери. Любовь Степановна слушала молча, а потом закипела:
— Так, значит, он живет на всем готовом, так еще и денег на платежки жалеет! А ничего, что ты его кормишь, убираешь, и он, между прочим, всем этим пользуется? Это ж надо — женился, и сразу переобулся! Хорошо твой Егор устроился!
Вика только усмехнулась. Мама, как всегда, была категорична, но, как ни странно, теперь ее слова казались логичными.
А еще через пару недель стало ясно, откуда у поведения Егора «растут ноги». Они пришли в гости к его родителям. Ужин, как обычно, был с разговорами о «новых ценах», приближающейся пенсии и погоде. И вот, когда зашел разговор о том, сколько нынче стоит содержать квартиру, свекровь — Светлана Викторовна — между делом обронила:
— А мы вот с Егорушкой как договорились — ты, сынок, своими деньгами не разбрасывайся. Женщина должна сама все тянуть, особенно если уж такая гордая, что квартиру купила без мужа. Вот и пусть сама крутится.
Вика даже вилку из рук выронила. Она вдруг увидела, что все это — не просто импульс Егора. Это была целая «философия», воспитанная маменькой. И она, похоже, считала это вполне справедливым.
И Вика все поняла. — замялся Егор. — Ты же в шутку, правда?
— Ну да, конечно, — быстро поправила себя Светлана Викторовна.
Но Вика все равно была шокирована. А спустя еще три месяца Егор с сияющими глазами пригнал во двор новенькую Мазду.
— Ты что, купил машину? — с удивлением спросила Вика.
— Ну да. Удачно получилось. Как раз хватило накоплений на полную комплектацию.
Егор сиял от счастья.
— Я поеду до родителей. Хочу показать новую машину. Мама будет в восторге.
Вика не смогла вымолвить больше ни слова. Он копил за ее спиной, пока жена тянула на себе все: квартиру, еду, бытовые расходы и даже отпуск, который они провели у моря. И вот теперь у Егора — машина. А у нее — пустой кошелек и камень на сердце.
Она осталась в квартире одна. Стены будто сжались, а воздух стал тяжелым. Она села на диван, положила телефон на колени и просто уставилась в одну точку. Несколько минут — тишина, лишь шум проезжающих машин за окном.
И вдруг экран телефона загорелся:
Кристина. Подруга с институтских времен, с которой они не виделись уже больше полугода.
— Привет, Викуля. Ты как?
Вику будто прорвало. Она выложила все — от разговора про коммуналку до Мазды и слов свекрови. Кристина слушала молча, а потом решительно произнесла:
— Так. С тебя платье, с меня коктейль. Встречаемся в семь, кафе «Три сезона».
— Окей, — выдохнула Вика. — Спасибо.
— Всегда пожалуйста. Тебе сейчас надо развеяться.
Но вместо тихого кафе подруги свернули в караоке-бар. Уже через час Вика держала микрофон и с надрывом пела любимую песню, а Кристина хлопала и подбадривала. Потом был танец под старые песни Бритни Спирс и коктейли с забавными трубочками. Она смеялась от души и позволила себе отдохнуть и насладится вечером впервые за долгое время.
Телефон нещадно вибрировал, но Вика не отвечала. Она чувствовала, как к ней возвращается жизнь.
Пока она отдыхала, в это же самое время Егор сидел за столом у родителей и делился планами:
— Ну вот, теперь у меня есть машина. Следующее — накопить на первоначальный взнос на квартиру. Мама, ты была права. Надо было держаться, и вот результат. А квартира… Слушай, а если оформить все на меня, когда Вика выплатит ипотеку? Все равно же живем вместе.
Светлана Викторовна кивала и хлопала сына по плечу.
— Конечно, сынок. Умница ты у меня, а твоя Вика — полная дура. Поживешь с ней, а потом найдешь помоложе, чтобы внуков мне родила.
Вика вернулась домой глубоко за полночь. Егор уже спал. Он лежал, раскинувшись на кровати, с довольной улыбкой на лице. Видимо, ему снился очередной заезд на его новенькой Мазде. Вика только фыркнула, не скрывая презрения, и прошла мимо в кухню. Выпила залпом стакан ледяной воды, потом заглянула в ванную, умылась и на минуту задержалась перед зеркалом.
— Ну что, красавица, — пробормотала она себе. — Пора заканчивать этот сериал.
Утром она проснулась ближе к двенадцати. Но в квартире было тихо — Егор уже уехал. На столе не было ни записки, ни сообщения, только грязная чашка в раковине.
Вика посмотрела на часы, ее первый за много месяцев полноценный выходной. Без готовки и уборки. Она заварила себе чай, села с ноутбуком и открыла вкладку: «Подать заявление на развод через Госуслуги».
Все было просто — пара кликов, подтверждение личности. Она заполнила анкету, но пока не отправила. Хотела немного подождать — дождаться Егора вечером. Этот разговор должен был состояться лицом к лицу.
Ближе к вечеру она пошла в салон — постриглась короче, обновила цвет и зашла в торговый центр за новой блузкой для работы.
К семи вечера Егор вернулся домой — с коробкой конфет в руках и какой-то неестественной улыбкой.
— Привет, зай. Я пытался тебе вчера дозвониться, а ты не брала трубку. Я так и подумал, что ты захотела побыть с подругой.
— Да, ты все правильно понял, — сухо сказала Вика, принимая коробку конфет из рук супруга. — Садись. Нам нужно поговорить.
Егор насторожился.
— Что-то случилось?
— Нет. Ничего не случилось. Все, что ты делал последние полгода, вполне логично ведет к одному — мы несовместимы. У нас разные ценности, Егор. Я не твой банкомат. Я не планирую оплачивать твою комфортную жизнь, пока ты накапливаешь на свою.
— Подожди… Это из-за машины? — нахмурился он.
— Это из-за всего. Из-за коммуналки, из-за твоей мамы, из-за того, что ты живешь у меня, но не считаешь, что в семью надо вкладываться. А еще из-за того, что ты строишь планы за моей спиной. Я подаю заявление на развод.
Егор побледнел.
— Ты серьезно? Из-за какой-то коммуналки?
Вика встала и посмотрела прямо в его глаза:
— Не из-за коммуналки, а из-за твоего отношения. Я покупала квартиру, потому что знала, что могу на себя рассчитывать. А вот на тебя я рассчитывать не могу. Вообще мне кажется, что если вдруг со мной что случится, ты первым делом бросишь меня и побежишь к своей мамочке. Так что отдавай свои ключи. И подумай, где ты теперь будешь парковать свою новенькую Мазду.
Егор стоял в коридоре с бледным лицом, сжимая в руке связку ключей. На его лице застыло выражение обиды, растерянности и злости. Он не верил, что все это происходит на самом деле.
— Ты… ты даже не даешь мне нормально собрать вещи? — пробормотал он.
— Все, что тебе нужно, уже у тебя в машине. Остальное я соберу и передам через маму. Только уходи, не могу тебя больше видеть.
Егор хотел что-то возразить, но взгляд Вики был холоден и решителен. Поэтому он развернулся и вышел, хлопнув дверью.
Через час Егор сидел на кухне у матери, опустив голову. Светлана Викторовна, узнав обо всем от сына, вспыхнула:
— Что она о себе думает?
— Выгнала меня, — буркнул он. — Сказала, что подает на развод.
— Что?! Да как она посмела! — свекровь буквально подскочила. — Кто она вообще такая? Тоже мне, бизнесвумен! Мужа на улицу выставила! Я тебе сразу говорила, Егорушка, она себе на уме!
Она металась по кухне, громко гремела чашками и не могла найти себе места.
— Знаешь, что мы сделаем? — вдруг зловеще произнесла она. — Мы отсудим у нее половину квартиры. А что? Все по закону! Вы же в браке жили? Вот! Значит, ты имеешь право на половину квартиры. Пусть теперь кусает локти, гордая такая! Вся из себя независимая!
— Но… ипотека оформлена на нее. И платит она одна, — несмело возразил Егор.
— Это неважно! — отрезала мать. — Главное, что ты с ней жил в официальном браке! Это совместно нажитое имущество! И точка. Уж я найду хорошего юриста. Пусть теперь понервничает.
Егор молча сидел и смотрел на мать, как та активно жестикулировала. Он не был уверен, что хочет идти в суд. Но мама кипела, и спорить с ней было бесполезно.
Вика ничего не знала о грядущем суде. Пока. Но через пару недель ей пришло уведомление — бывший супруг подал иск о разделе имущества. Она прочитала текст, вскинула брови, усмехнулась, а затем — серьезно занялась этим делом.
Она собрала все документы: договор ипотеки, выписки по платежам, чеки, справки, подтверждения, что с момента покупки квартиры до последней выплаты по кредиту все расходы шли исключительно с ее счета. Подключила хорошего адвоката, и когда дело дошло до суда, неожиданно сильной стороной оказалась не только бумажная волокита, но и сам Егор.
А именно — его машина, которая зарегистрирована на него лично, и, главное — на средства, которые он копил, не участвуя в семейных расходах. Суд посчитал, что его вклад в «совместное имущество» ничтожен, а вот новое авто — приобретение в рамках брака, подлежит разделу.
В итоге: квартира осталась за Викой, как имущество, оформленное до брака и оплачиваемое ею одной. А вот Мазду Егору пришлось продать, а половину сумму перевести бывшей жене.
Вика не торжествовала. Она просто вздохнула с облегчением и подумала:
«А могли же разойтись по-хорошему…»
Но она больше не сожалела. Потому что, как она решила тогда — все будет по справедливости. Хотели у нее отобрать то, что она строила сама? Пусть это теперь будет им уроком.
Прошло два года.
Жизнь Вики изменилась. Она ушла с прежней работы и устроилась в крупное агентство — ее заметил директор, Андрей Леонидович, с которым они часто пересекались по работе. Когда он признался ей в чувствах, Вика была искренне удивлена.
— Ты мне давно нравилась, — говорил он однажды, когда они вместе готовили завтрак на его уютной кухне. — Но я думал, что разница в возрасте тебя отпугнет.
— Семь лет — не приговор, — с улыбкой ответила Вика. — Тем более, если мужчина зрелый не только по паспорту, но и по поступкам.
Этот брак был совсем иным. Андрей полностью взял на себя заботу о быте, и Вика впервые за долгое время почувствовала себя настоящей женщиной, а не лошадью, тащившей семейную телегу. Он даже не заикался о ее квартире — наоборот, предложил переехать к нему.
Любовь Степановна с мужем перебрались в просторную и современную квартиру дочери, а свою — старую, но теплую — стали сдавать. Деньги от аренды Вика каждый месяц переводила родителям, как небольшую прибавку к пенсии. Потому что теперь у нее была возможность заботиться о них так же, как когда-то заботились они о ней.
И каждый раз, проходя по знакомым улицам родного района, Вика смотрела на окна своей квартиры и улыбалась. Жизнь, пусть и с кривыми поворотами, вывела ее туда, где должно было быть по-настоящему хорошо. И главное — справедливо.
