Елена вышла из метро и направилась к дому. В руках женщина держала коробку с тортом из кондитерской, мимо которой проходила каждый день, но никогда не заходила. Сегодня был особенный случай. Октябрьский вечер окутал город прохладой, под ногами шуршали мокрые листья, но Елена почти не замечала погоды. Внутри всё ликовало.
Повышение. Наконец-то. Три года упорного труда, бессонных ночей над отчётами, конфликтов с поставщиками, которые приходилось улаживать дипломатично и твёрдо одновременно. Елена работала менеджером по закупкам в крупной торговой компании, и сегодня директор вызвал женщину в кабинет.
— Елена Викторовна, — сказал Игорь Семёнович, откидываясь на спинку кожаного кресла. — Мы оценили вашу работу. С первого ноября вы становитесь руководителем отдела закупок.
Елена не сразу поняла, что услышала. Руководитель отдела. Прибавка к зарплате, новый кабинет, уважение коллег. Признание того, что женщина действительно заслужила это место. Игорь Семёнович протянул руку, Елена пожала ладонь директора, стараясь не показать, как сильно дрожат пальцы.
— Спасибо. Я постараюсь оправдать ваше доверие.
— Уверен в этом, — кивнул Игорь Семёнович.
После работы Елена зашла в кондитерскую и купила торт. Дома ждал Павел, муж. Женщина хотела отметить это событие вместе, просто вдвоём, за чашкой кофе. Рассказать о том, как долго к этому шла, как радостно и страшно одновременно брать на себя новую ответственность. Павел должен был разделить эту радость. Ведь супруги вместе уже пять лет.
Елена открыла дверь квартиры ключом и вошла в прихожую. Пахло жареным луком и чем-то ещё, возможно, курицей. Из комнаты доносился звук телевизора — какое-то ток-шоу с громкими голосами. Елена сняла туфли, поставила коробку с тортом на тумбочку и прошла в гостиную.
Павел сидел на диване, вытянув ноги на журнальный столик. В руках у мужа был телефон, взгляд прикован к экрану. Павел что-то листал, изредка усмехаясь. На столе стояла тарелка с остатками ужина, рядом валялся пульт от телевизора.
— Привет, — сказала Елена, останавливаясь в дверях.
— Угу, — буркнул Павел, не отрываясь от телефона.
Елена прошла на кухню, поставила чайник. Достала две чашки, разложила на тарелке торт. Руки слегка дрожали от волнения. Женщина хотела, чтобы всё прошло правильно. Чтобы Павел порадовался вместе с женой, обнял, сказал что-то тёплое.
Елена вернулась в гостиную с двумя чашками кофе и тарелкой с тортом. Поставила всё на журнальный столик, предварительно убрав грязную посуду мужа.
— Павел, — начала Елена, садясь рядом. — У меня новость.
— М-м-м? — Павел всё ещё смотрел в телефон.
— Меня сегодня повысили, — произнесла Елена, сдерживая волнение в голосе. — Я теперь руководитель отдела закупок.
Павел наконец оторвался от экрана. Посмотрел на жену, потом на торт, потом снова на жену. Пожал плечами.
— И что? — спросил муж равнодушно. — Мне всё равно.
Елена замерла. Слова мужа повисли в воздухе, тяжёлые и холодные.
— Как это всё равно? — переспросила женщина тихо.
— Да вот так, — Павел снова уткнулся в телефон. — Больше работы, больше проблем. Зачем тебе это надо было?
— Павел, это повышение! Я три года к этому шла! — голос Елены дрожал.
— Завтра мама с Кристиной переезжают к нам, — продолжил Павел, словно не слыша жену. — Помогай им с переездом. Вещей много, одни не справятся.
Елена вздрогнула.
— Что? Переезжают к нам? Когда это решилось?
— Вчера. Я маме звонил, она сказала, что у них проблемы с квартирой. Что-то там с трубами. Надо ремонт делать, а это долго. Решили, что пока поживут у нас.
— Павел, ты хоть спросил меня? — Елена выпрямилась на диване.
— Зачем спрашивать? Это моя мать и сестра. Куда им ещё идти?
— Но мы живём в двухкомнатной квартире! Где они будут жить?
— В твоей комнате. Ты переедешь ко мне, будешь спать на диване в гостиной, если надо. Разберёмся как-нибудь.
Елена не верила тому, что слышала. Слова прозвучали буднично, как будто речь шла не о жизни жены, а о перестановке мебели. Павел говорил так, словно обсуждал, куда поставить лишний стул.
— Павел, но у меня завтра работа. Я не смогу помогать с переездом. У меня встреча с поставщиками в десять утра, потом совещание.
— Отпросишься. Или возьми выходной. Семья важнее.
— Я только что получила повышение! Я не могу сейчас брать выходной!
Павел наконец поднял глаза и посмотрел на жену с раздражением.
— Елена, хватит. Мама нуждается в помощи. Кристине тоже нужна поддержка. Ты же понимаешь, что я не могу один всё делать? У меня работа тоже.
— У тебя работа? — Елена не сдержала горькой усмешки. — Ты работаешь три дня в неделю охранником в торговом центре.
— И что с того? — вспыхнул Павел. — Это тоже работа! Не все же могут в офисах сидеть и начальниками становиться!
— Я не об этом! Просто у меня сейчас очень важный период! Я не могу взять выходной просто так!
— Значит, моя семья для тебя неважна, да? — Павел бросил телефон на диван и скрестил руки на груди.
— Твоя семья? А я кто? — тихо спросила Елена.
— Ты жена. А это мать. Разница чувствуешь?
Елена встала с дивана. Внутри всё сжалось в тугой комок. Радость, которую женщина несла домой, испарилась без следа. Торт на столе казался издевательством. Елена прошла на кухню, вылила кофе в раковину, убрала чашки. Руки двигались автоматически, мысли путались.
Как так получилось? Когда Павел стал таким? Или всегда был, просто Елена не замечала? Женщина вспомнила, как познакомились. Пять лет назад, на дне рождения общей знакомой. Павел тогда показался обаятельным, внимательным. Ухаживал красиво, дарил цветы, водил в кафе. Женились через год. Первое время было хорошо. Потом постепенно что-то изменилось.
Павел всё чаще стал ссылаться на мать. Нина Фёдоровна звонила каждый день, иногда по несколько раз. Просила то одно, то другое. Павел бросал все дела и ехал к матери. Елена сначала относилась к этому с пониманием. Нина Фёдоровна овдовела три года назад, осталась одна с младшей дочерью Кристиной. Конечно, сыну хотелось помочь.
Но постепенно просьбы становились всё более навязчивыми. Нина Фёдоровна требовала, чтобы Павел приезжал каждые выходные. Потом стала приезжать сама, оставаться на ночь, критиковать Елену. Кристина тоже начала появляться всё чаще. Девушке было двадцать два года, училась в университете, но вела себя как избалованный ребёнок.
— Елена, можешь постирать моё платье? — говорила Кристина, протягивая вещь. — Мне некогда, завтра на пары.
— Елена, приготовь что-нибудь вкусное, — просила Нина Фёдоровна. — Дома у меня холодильник пустой, не до готовки было.
Елена пыталась сохранять спокойствие. Но каждый раз, когда женщина пыталась поговорить с Павлом, муж отмахивался.
— Ты преувеличиваешь. Они просто просят помочь. Что в этом плохого?
Теперь Нина Фёдоровна с Кристиной переезжали сюда. Насовсем? На неделю? Месяц? Павел не уточнил. Просто поставил перед фактом. Елена должна помогать, ухаживать, обслуживать. А собственные достижения жены никого не интересовали.
Елена вернулась в гостиную. Павел снова уткнулся в телефон, как будто разговора не было.
— Павел, мы должны обсудить это, — сказала Елена твёрдо.
— Что обсуждать? Всё уже решено.
— Нет, не решено. Это моя квартира тоже. Я имею право голоса.
Павел поднял глаза, в которых мелькнуло раздражение.
— Квартира моя. На меня оформлена. Ты просто прописана здесь.
Елена знала это. Квартира действительно была собственностью Павла. Мужчина получил жильё от отца ещё до свадьбы. Елена тогда не придавала этому значения. Казалось, что разницы нет. Супруги же вместе.
— Хорошо, — выдохнула Елена. — Но я не могу завтра взять выходной. Мне нужно быть на работе.
— Тогда приедешь после работы и поможешь. Вечером разберём вещи.
— Павел, у меня будет тяжёлый день. Я вернусь уставшей.
— Все устают. Не ты одна.
Елена развернулась и пошла в спальню. Закрыла дверь, села на кровать. Хотелось плакать, но слёзы не шли. Внутри была пустота. Холодная, тяжёлая пустота.
На следующее утро Елена встала рано. Павел ещё спал. Женщина оделась, выпила кофе стоя на кухне и вышла из квартиры. По дороге на работу Елена думала о вчерашнем разговоре. Точнее, о том, что разговора не было. Был монолог Павла, в котором мнение жены не имело значения.
На работе день прошёл в напряжённом ритме. Встреча с поставщиками, обсуждение новых контрактов, совещание с директором. Игорь Семёнович представил Елену остальным руководителям отделов. Коллеги поздравляли, пожимали руку. Кто-то искренне радовался, кто-то смотрел с завистью. Но это было признание. Елена добилась своего.
К вечеру женщина вернулась домой. Открыла дверь и остановилась на пороге. В прихожей громоздились коробки, сумки, пакеты. Узкий коридор превратился в склад.
— Лена, наконец-то! — раздался голос Нины Фёдоровны из комнаты. — Иди помоги нам разобрать вещи!
Елена сняла туфли, аккуратно поставила сумку на тумбочку и прошла в комнату. Нина Фёдоровна стояла посреди спальни Елены и командовала Кристиной, которая вытаскивала одежду из чемодана.
— Здравствуйте, Нина Фёдоровна, — сказала Елена сдержанно.
— Здравствуй, Леночка, — свекровь обернулась с натянутой улыбкой. — Ну что, будешь помогать или просто стоять?
— Я только с работы. Можно я переоденусь?
— Конечно, конечно. Только быстрее, у нас тут работы много.
Елена прошла в гостиную. Павел сидел на диване и смотрел телевизор, как будто ничего не происходило.
— Павел, где мои вещи? — спросила Елена.
— Перенёс в гостиную. Там у окна коробка.
Елена подошла к окну. Действительно, в углу стояла картонная коробка, в которую Павел небрежно сложил одежду жены. Вещи были помяты, смешаны в кучу.
— Ты серьёзно? — Елена обернулась к мужу.
— А что не так? — Павел пожал плечами, не отрывая взгляда от экрана.
— Мои вещи просто свалены в коробку.
— Ну и что? Потом разберёшь. Некогда было аккуратно складывать.
Елена сжала кулаки. Хотелось закричать, швырнуть эту коробку, потребовать уважения. Но женщина промолчала. Взяла коробку, отнесла в ванную, переоделась. Вернулась в спальню.
— Лена, помоги Кристине повесить платья в шкаф, — велела Нина Фёдоровна.
— Нина Фёдоровна, я очень устала. Можно я немного отдохну?
— Отдохнёшь потом. Сейчас нужна помощь.
Елена посмотрела на Кристину. Девушка сидела на кровати и листала телефон, пока мать разбирала вещи.
— Кристина могла бы сама повесить платья, — заметила Елена.
— У неё завтра экзамен. Ей нужно готовиться, — отрезала Нина Фёдоровна.
— У меня завтра важная встреча.
— Встреча и экзамен — разные вещи. Учёба важнее.
Елена не стала спорить. Взяла стопку платьев и начала вешать на плечики. Нина Фёдоровна продолжала указывать, куда что класть, как складывать, что переставить. Кристина изредка поднимала глаза от телефона и кивала.
Прошло два часа. Елена еле держалась на ногах. Целый день на работе, потом переезд, разбор вещей. Хотелось просто лечь и закрыть глаза.
— Всё, Нина Фёдоровна, больше не могу, — сказала Елена. — Я пойду отдохну.
— Ладно, иди. Мы тут сами доделаем, — милостиво разрешила свекровь.
Елена вышла из спальни и прошла в гостиную. Павел всё ещё сидел на диване.
— Где я буду спать? — спросила Елена.
— Тут, на диване. Разложишь и ляжешь.
— Павел, этот диван узкий. Я не высплюсь.
— Ничего, потерпишь. Это ненадолго.
— Надолго ли?
— Не знаю. Мама сказала, недели две-три. Может, месяц.
Елена опустилась на диван. Месяц. Месяц жить в гостиной, спать на неудобном диване, обслуживать свекровь и золовку. А муж даже не считает нужным посочувствовать.
— Павел, ты понимаешь, что это тяжело для меня?
— Для всех тяжело. Не ной.
— Я не ною. Я просто хочу, чтобы ты меня услышал.
Павел наконец оторвался от телевизора и посмотрел на жену.
— Я слышу. Но что ты хочешь? Чтобы я выгнал мать и сестру на улицу? Это невозможно.
— Я не прошу выгонять. Я прошу хотя бы посоветоваться со мной, прежде чем принимать такие решения.
— Решение уже принято. Живи с этим.
Елена встала и прошла на кухню. Открыла холодильник. Достала остатки торта, который купила вчера. Взяла вилку и съела кусок прямо у холодильника, стоя. Торт был сладким, но радости не приносил. Только горечь на языке.
Прошло несколько дней. Квартира превратилась в склад. Коробки стояли в прихожей, сумки громоздились у стены, кастрюли заняли половину кухни. Постельное бельё Нины Фёдоровны лежало стопками на полках, вытеснив вещи Елены. Женщина пыталась найти свой крем для лица и обнаружила тюбик в коробке на балконе, куда Павел сложил всё лишнее.
Нина Фёдоровна хозяйничала на кухне с утра до вечера. Переставляла банки, перекладывала посуду, объясняла, где удобнее хранить крупы.
— Лена, ты неправильно расставила специи, — говорила свекровь, доставая баночки из шкафа. — Их нужно ставить по высоте, так удобнее. Вот смотри, я тебе сейчас покажу.
Елена молча наблюдала, как Нина Фёдоровна перестраивает кухню под себя. Женщина пыталась возразить, но свекровь не слушала.
— Я же хочу как лучше. У меня опыт больше, я знаю, как правильно.
Кристина тоже быстро освоилась. Девушка устраивала себе утренние процедуры в ванной, занимая комнату по часу. Елена стояла у двери, держа в руках полотенце и косметичку, и ждала, когда золовка выйдет. Изнутри доносилась музыка, шум воды, смех Кристины, разговаривающей по телефону.
— Кристина, ты скоро? — стучала Елена в дверь.
— Да, сейчас! — отвечала девушка, но проходило ещё двадцать минут, прежде чем дверь открывалась.
Кристина выходила из ванной в халате, с полотенцем на голове, и небрежно проходила мимо Елены.
— Извини, просто делала маску. Кожа требует ухода.
После ванной Кристина устраивалась в кресле с телефоном. Листала ленту, смотрела видео, переписывалась с подругами. Весь день девушка проводила в телефоне, изредка отвлекаясь на еду.
— Кристина, ты не хотела бы помочь по дому? — однажды спросила Елена.
— Мне некогда. У меня учёба, — ответила золовка, не поднимая глаз от экрана.
— Но ты же сидишь в телефоне уже три часа.
— Я отдыхаю. Голова болит от занятий.
Елена больше не спрашивала. Понимала, что бесполезно. Кристина привыкла, что за девушкой всё делают. Сначала мать, теперь невестка брата.
Павел уверял, что всё временно. Каждый раз, когда Елена пыталась поговорить о сроках, муж отмахивался.
— Ещё неделька, и они уедут.
Но неделя проходила, а Нина Фёдоровна и Кристина не собирались съезжать. Более того, свекровь начала обсуждать, кто где будет спать на постоянку.
— Кристине нужна отдельная комната. Девочке нужно учиться, — говорила Нина Фёдоровна за ужином. — Павлуша, может, вы с Леной переедете в гостиную? Там диван раскладывается.
— Мам, давай потом обсудим, — уклончиво ответил Павел.
— Что обсуждать? Мы же семья. Надо друг другу помогать.
Елена сжала кулаки под столом. Хотелось крикнуть, что это не обсуждение, а приказ. Что квартира не резиновая, что женщина устала жить на диване. Но Елена молчала. Понимала, что если заговорит, начнётся скандал. А Павел в скандалах всегда принимал сторону матери.
Однажды вечером Елена вернулась с работы раньше обычного. Совещание отменили, и женщина решила зайти в аптеку за лекарствами. Открыла дверь квартиры и услышала голоса в прихожей. Нина Фёдоровна разговаривала с соседкой, Татьяной Ивановной.
— Да, квартира-то бабушкина была, теперь Павлушина, — говорила свекровь. — Пусть невестка радуется, что её пустили. Мы вот тоже теперь тут будем жить. Места хватит.
Лицо Елены побледнело. Женщина замерла у двери, не в силах сделать шаг. Слова свекрови прозвучали как пощёчина. Пустили. Как будто Елена здесь чужая, как будто женщина живёт из милости.
Татьяна Ивановна что-то ответила, но Елена не слышала. Внутри всё онемело. Женщина тихо прошла в гостиную, положила сумку на диван и села. Руки дрожали. Дышать было трудно.
Пустили. Пять лет брака, пять лет жизни в этой квартире, и всё это время Елена была просто временной гостьей. Павел никогда не говорил, что квартира общая. Всегда подчёркивал, что жильё принадлежит мужчине. Елена тогда не придавала этому значения. Думала, что между супругами такие вещи не имеют значения. Ошибалась.
Нина Фёдоровна вошла в гостиную и увидела Елену.
— А, Лена, ты уже пришла? Что так рано?
— Совещание отменили, — тихо ответила Елена.
— Хорошо. Тогда поможешь мне ужин приготовить. Я одна не справляюсь.
Елена посмотрела на свекровь. Нина Фёдоровна стояла в дверях, ожидая, что невестка сейчас встанет и пойдёт на кухню. Как всегда. Как положено.
— Нет, — сказала Елена.
— Что нет? — не поняла Нина Фёдоровна.
— Я не буду готовить ужин. Я устала.
— Лена, не капризничай. Надо всем поесть.
— Тогда приготовьте сами. Или попросите Кристину.
Нина Фёдоровна нахмурилась.
— Что с тобой сегодня? Настроение плохое?
— Со мной всё в порядке. Просто я больше не буду этого делать.
— Не будешь чего делать?
— Обслуживать вас.
Свекровь выпрямилась, скрестив руки на груди.
— Павлуша! — позвала Нина Фёдоровна. — Иди сюда!
Павел вышел из спальни.
— Что случилось?
— Твоя жена отказывается помогать по дому, — пожаловалась мать.
Павел посмотрел на Елену.
— Лена, в чём дело?
— В том, что я устала быть прислугой, — ответила Елена спокойно.
— Никто не говорит, что ты прислуга. Просто нужно помочь.
— Я помогала. Каждый день. Но этого недостаточно.
— Хватит устраивать сцены, — поморщился Павел. — Ужин надо готовить.
— Приготовь сам. Или попроси мать.
Павел покраснел.
— Я устал на работе.
— Я тоже устала.
— Лена, ты сейчас ведёшь себя как ребёнок.
— Нет, Павел. Я веду себя как взрослый человек, который больше не позволит собой манипулировать.
Нина Фёдоровна фыркнула.
— Вот видишь, Павлуша, какая у тебя жена. Неблагодарная.
Елена встала с дивана.
— Неблагодарная? За что я должна быть благодарна? За то, что меня пустили в квартиру? За то, что я сплю на диване? За то, что меня не спросили, когда решили, что ваша семья переедет сюда?
— Это моя семья, — сказал Павел.
— А я кто? — тихо спросила Елена.
Павел не ответил. Молчание затянулось. Елена поняла всё. Для мужа женщина не была семьёй. Была просто женой. Удобным дополнением к жизни. Кем-то, кто готовит, убирает, обслуживает. Но не равным партнёром.
— Понятно, — кивнула Елена.
Женщина прошла в спальню, взяла чемодан из шкафа. Начала складывать вещи. Павел зашёл следом.
— Что ты делаешь?
— Собираюсь.
— Куда?
— Отсюда.
— Лена, не глупи. Куда ты пойдёшь?
— Куда-нибудь. Главное, не сюда.
Павел схватил жену за руку.
— Останови эту истерику.
Елена высвободила руку.
— Это не истерика. Это решение.
— Какое решение?
— Я ухожу, Павел.
— Из-за чего? Из-за того, что мама с сестрой живут здесь?
— Из-за того, что ты не видишь во мне человека. Для тебя я просто функция. Готовить, убирать, терпеть.
— Ты преувеличиваешь.
— Нет, Павел. Ты меня не слышишь. Не слышал с самого начала.
Елена застегнула чемодан. Взяла сумку с документами. Паспорт, трудовая книжка, дипломы. Всё, что имело значение. Одежду можно купить новую. Вещи можно заменить. А вот достоинство не вернёшь, если один раз позволишь его растоптать.
— Лена, не уходи, — попросил Павел тише.
— Поздно.
— Мы можем всё обсудить.
— Обсуждать нечего. Ты сделал свой выбор. Я сделала свой.
Елена вышла из спальни. В гостиной стояли Нина Фёдоровна и Кристина. Обе смотрели с удивлением.
— Куда ты собралась? — спросила свекровь.
— Поздравляю вас с новосельем, — сказала Елена. — Квартира теперь полностью ваша.
— Лена, не будь дурой, — буркнул Павел.
Елена обернулась.
— Я не дура, Павел. Я просто поздно поняла, с кем живу.
Женщина открыла дверь и вышла из квартиры. За спиной хлопнула дверь. Елена спустилась по лестнице, вышла на улицу. Осенний вечер встретил холодом и ветром. Но внутри было тепло. Впервые за долгое время Елена чувствовала себя свободной.
На следующее утро Елена сняла небольшую студию недалеко от офиса. Квартира была крошечной, но своей. Никто не командовал, где ставить вещи. Никто не занимал ванную по часу. Никто не критиковал. Тишина. Впервые за долгое время Елена услышала тишину без чужих голосов.
Женщина разложила вещи, повесила одежду в шкаф. Поставила на стол фотографию с корпоратива, где Елена получала награду за лучший проект года. Это было два года назад. Тогда Павел даже не пришёл на мероприятие. Сказал, что устал.
Елена села на диван и посмотрела в окно. За стеклом шумел город, горели фонари, шёл дождь. Но здесь, в маленькой студии, было тихо и спокойно. Впервые за много месяцев Елена легла спать в нормальной кровати, а не на узком диване.
На работе коллеги снова поздравляли с повышением. Игорь Семёнович представил Елену на планёрке как нового руководителя отдела. Все аплодировали. Кто-то подходил пожать руку, кто-то обещал помощь в работе.
— Елена Викторовна, поздравляю, — сказала Светлана, коллега из соседнего отдела. — Вы заслужили это повышение.
— Спасибо, Светлана, — улыбнулась Елена.
— У вас такой довольный вид сегодня. Что-то случилось?
Елена задумалась. Да, случилось. Женщина наконец поняла, что заслуживает большего. Не только на работе, но и в жизни. Заслуживает уважения, внимания, поддержки. А не равнодушия и использования.
— Просто хороший день, — ответила Елена.
Вечером женщина вернулась в студию. Приготовила ужин, включила музыку. Села у окна с чашкой чая и открыла ноутбук. Нужно было подготовить презентацию к завтрашнему совещанию. Работа шла легко, мысли не путались. Никто не отвлекал, не требовал внимания.
Телефон зазвонил. Павел. Елена посмотрела на экран и сбросила вызов. Через минуту пришло сообщение.
«Лена, вернись. Мы всё обсудим».
Елена удалила сообщение и заблокировала номер. Обсуждать было нечего. Всё уже сказано. Павел сделал выбор в пользу матери и сестры. Елена сделала выбор в пользу себя.
Прошла неделя. Елена привыкла к новой жизни. Утром женщина просыпалась в тишине, без криков Кристины из ванной. Завтракала спокойно, без указаний Нины Фёдоровны. Ехала на работу и возвращалась домой в пустую квартиру. Пустую, но свою.
Коллеги заметили перемены. Елена стала увереннее, спокойнее. Работа шла отлично, проекты закрывались в срок. Игорь Семёнович хвалил, обещал премию.
— Елена Викторовна, вы прямо расцвели, — заметила Светлана за обедом.
— Просто жизнь наладилась, — улыбнулась Елена.
— Видно. Вы светитесь изнутри.
Елена задумалась. Да, светится. Потому что впервые за долгое время живёт для себя. Не для мужа, не для свекрови, не для золовки. Для себя. И эта новость о повышении теперь действительно принадлежала женщине. Без чьего-то равнодушия, без обесценивания, без контроля.
Вечером Елена гуляла по городу. Зашла в книжный магазин, купила роман, который давно хотела прочитать. Потом зашла в кафе, заказала десерт. Сидела у окна, пила кофе и смотрела на прохожих. Впервые за много лет женщина чувствовала себя счастливой. Просто счастливой. Без оговорок, без условий.
Телефон снова зазвонил. Неизвестный номер. Елена ответила.
— Лена, это Павел, — голос мужа звучал устало. — Ты заблокировала мой номер, пришлось звонить с чужого.
— Зачем звонишь? — спросила Елена спокойно.
— Хочу поговорить.
— О чём?
— О нас. Может, встретимся?
— Павел, нам не о чём говорить.
— Лена, не будь такой. Я понял, что был неправ. Мама с Кристиной уехали. Можешь вернуться.
Елена усмехнулась.
— Уехали? Сами или ты их выгнал?
— Сами. Ремонт закончился.
— Как удобно.
— Лена, ну не злись. Давай всё начнём сначала.
— Нет, Павел.
— Почему?
— Потому что я поняла кое-что важное. Ты не изменишься. В следующий раз будет то же самое. Мать позвонит, ты бросишь всё и побежишь. А я снова останусь на последнем месте.
— Я исправлюсь.
— Нет, не исправишься. И знаешь что? Мне уже всё равно.
— Лена, ты же меня любишь.
Елена задумалась. Любила ли? Наверное, когда-то любила. Но эта любовь умерла. Медленно, постепенно, под грузом равнодушия и неуважения.
— Любила, Павел. Прошедшее время.
— Не говори так.
— Я желаю тебе всего хорошего. Правда. Но нам не по пути.
Елена положила трубку и заблокировала новый номер. Допила кофе, взяла книгу и вышла из кафе. На улице вечерело, зажигались фонари. Город жил своей жизнью, и Елена была частью этой жизни. Свободной, независимой, счастливой.
Женщина шла по улице и улыбалась. Повышение на работе, новая квартира, новая жизнь. Всё это было заслуженным. Всё это было результатом правильного выбора. Елена выбрала себя. И это было лучшее решение в жизни женщины.
