Виктория Антоновна поднималась по лестнице к дочери, держа в руках пакет с детским питанием. Подъезд старого панельного дома выглядел уныло — облупившаяся краска на стенах, тусклый свет лампочек, запах сырости. На четвёртом этаже она остановилась перед знакомой дверью и позвонила. Дверь открыл Кирилл — молодой мужчина в домашних тапочках и мятой футболке.
— А, это вы, — протянул он без особого энтузиазма, зевая и потирая глаза.
— Да, это я, — сухо ответила Виктория Антоновна, проходя в прихожую и с неодобрением оглядывая его растрёпанный вид. — А почему ты дома? Разве не рабочий день?
Кирилл замялся, поправляя футболку и избегая её пристального взгляда.
— Вчера ходил на собеседование. Сказали подождать с ответом.
— Опять собеседование? — тёща повесила пальто на вешалку и сняла туфли. — Сколько можно ходить по собеседованиям? Тебе двадцать шесть лет, а ты как школьник — то одно, то другое. Нормальные мужчины в твоём возрасте уже карьеру строят!
— Это не так просто, как кажется, — начал оправдываться Кирилл. — Сейчас везде высокие требования, конкуренция огромная…
— Не рассказывай мне про требования! — прервала его женщина, поднимая голос. — В твоём возрасте мой муж уже семью содержал и квартиру купил. А ты что? Год сидишь на шее у дочери! Она с ребёнком, в декрете, а ты дома диван протираешь!
— Мама проходи, я чай завариваю.
Кирилл проводил тёщу тяжёлым взглядом и устало вздохнул. В кухне было тепло и уютно — на подоконнике цвели фиалки, на столе лежала детская игрушка. Инга стояла у плиты, помешивая что-то в небольшой кастрюле. Она слышала весь разговор, но не вмешивалась. Раньше она всегда вставала на защиту мужа, когда мать начинала свои нравоучения. Теперь просто устала это делать — эти сцены повторялись слишком часто.
Инга вспомнила, как они познакомились три года назад. Кирилл тогда был студентом последнего курса — энергичным, полным идей и грандиозных планов. Она читала лекции на его факультете, была старше почти на десять лет. Сначала казалось, что это просто увлечение — молодой человек нравился ей своей непосредственностью, верой в светлое будущее, способностью мечтать. Но увлечение затянулось, переросло в серьёзные отношения.
Студенты поначалу посмеивались — профессор и студент. Но Кирилл не обращал внимания на пересуды. Он приходил к ней домой, помогал готовится к лекциям, рассказывал о своих планах открыть собственное дело.
Когда Инга узнала о беременности, Кирилл без колебаний сделал предложение. Её младшая сестра Карина, которая была всего на два года старше Кирилла, сразу предупредила:
— Это бесполезная затея, Инга. Он ещё не нагулялся, не нажился. Зачем тебе такие проблемы? Ты же видишь — он мальчишка!
— Он меня любит, — защищалась тогда Инга. — И я тоже.
— Любовь — это хорошо, но жить на что будете? — не унималась Карина. — Ты что, собираешься его содержать?
Но Инга не хотела растить ребёнка одна. Да и действительно любила этого молодого человека — любила его мечты, амбиции, планы на будущее, его веру в то, что всё получится.
После свадьбы всё изменилось словно по мановению волшебной палочки. Словно кто-то выпустил воздух из яркого воздушного шара — Кирилл сдулся на глазах. Амбиции испарились, энергия пропала, планы забылись. Уже почти год он то устраивался на работу с громкими заявлениями о том, что «теперь всё будет по-другому», то через пару недель снова оказывался дома с очередными жалобами на несправедливых начальников.
— Я пойду прогуляюсь, — объявил Кирилл, натягивая куртку и избегая взглядов женщин.
— Лучше сходи в новое офисное здание на Садовой, — не унималась Виктория Антоновна. — Там много организаций открылось. Узнай насчёт работы, резюме оставь.
— Да-да-да, обязательно, — пробормотал Кирилл и поспешно вышел.
Виктория Антоновна покачала седой головой и со вздохом села за стол:
— Бесполезный мужик. Молодой, здоровый, а абсолютно ленивый. Что ты в нём нашла, не понимаю.
— Мама, не надо, пожалуйста, — тихо попросила Инга, разливая чай по чашкам. — Мне не нравится, когда ты так о нём говорите.
— А что тут хорошего? — не унималась мать. — Ты сидишь в декрете с маленьким ребёнком, а он дома лежит на диване и в телефоне ковыряется. Это нормально для мужчины? Где его гордость?
Инга промолчала, помешивая сахар в чае. Ситуация её тоже не устраивала — деньги заканчивались, накопления таяли, а перспектив не было. Но слушать постоянную критику в адрес мужа было мучительно неприятно.
— Ладно, не будем об этом, — махнула рукой Виктория Антоновна. — Я Алёнку на прогулку возьму, свежий воздух полезен. А ты я так понимаю сядешь за работу.
После того как мать с внучкой ушли, в квартире наконец воцарилась тишина. Инга быстро переоделась в деловой костюм и привела себя в порядок. Несмотря на декретный отпуск, она продолжала работать — читала онлайн-лекции для студентов заочного отделения. Это помогало не только оставаться в профессии, но и приносило необходимый дополнительный доход.
Устроившись перед ноутбуком за письменным столом, Инга разложила план лекции, проверила звук и включила камеру.
— Добрый день, уважаемые студенты. Сегодня мы продолжаем изучать основы маркетингового анализа, и я расскажу вам о современных методах исследования потребительского поведения…
***
Тем временем Кирилл встретился с другом Павлом у него дома. Павел работал в крупной строительной компании руководителем отдела, был женат на бывшей однокурснице Ольге, которая преподавала английский язык в частной школе. У них была размеренная жизнь без особых потрясений — стабильная работа, зарплата, планы на будущее.
— Ты представляешь, — сразу начал жаловаться Кирилл, едва усевшись за столик, — пришла тёща и давай меня прессовать. Почему не работаю, почему дома сижу, когда уже приведу себя в порядок…
— А действительно почему? — спросил Павел, медленно помешивая кофе и внимательно глядя на друга. — Неужели до сих пор без работы? Сколько уже прошло времени?
— Да иди ты… У меня с дипломом проблемы пока, документы не все в порядке.
Кирилл соврал, и сам это прекрасно понимал. За последний год он целых пять раз устраивался на работу, но каждый раз что-то шло не так. То систематически опаздывал на час-полтора, то рано уходил под надуманными предлогами, то просто сидел часами в офисе, попивая кофе и бесцельно листая интернет вместо выполнения рабочих задач. Дважды его вежливо просили уволиться по собственному желанию, намекая, что иначе будут неприятности. Один раз даже поймали на мелком, но унизительном воровстве — решил, что пачка бумаги для принтера в офисе лишняя и никто не заметит, но видеокамера зафиксировала весь процесс того, как он осторожно прятал её в сумку. Тогда увольнение было строго по статье, с соответствующей записью в трудовой книжке. Об этом позорном эпизоде он никому не рассказывал, особенно жене, которая до сих пор считала его просто невезучим.
— Ты пойми правильно, — осторожно сказал Павел, выбирая слова, — Инге ведь тяжело тянуть вас обоих на себе. Она и работает, и дом ведёт, и с ребёнком сидит…
— Да понимаю я всё! — неожиданно согласился Кирилл. — Разослал уже кучу резюме по разным компаниям. На этой неделе обещали ответить из трёх мест.
— Ну хорошо, — примирительно кивнул Павел. — Держи меня в курсе событий. Если что — помогу связями.
После ухода Кирилла жена Павла Ольга, которая всё это время молча сидела в соседней комнате и внимательно наблюдая за разговором мужчин, подошла к мужу:
— Скажи мне честно, зачем ты до сих пор поддерживаешь контакт с этим откровенным бездарем? — спросила она без обиняков. — Я бы на месте Инги уже давно выставила его за дверь со всеми вещами.
— Не стоит так категорично вмешиваться в чужую семейную жизнь, — мягко попросил Павел. — Кирилл всё-таки умный парень, просто что-то с ним сейчас явно не то происходит.
— А знаешь, в чём, по-моему, дело? — Ольга села напротив мужа и наклонилась к нему. — Его жена значительно старше, и он подсознательно воспринимает её скорее как заботливую маму, чем как жену. Постепенно переложил на неё абсолютно все жизненные проблемы и обязанности — квартира есть, машина есть, стабильная зарплата есть. Она и коммунальные услуги исправно оплачивает, и продукты покупает, и одежду ему выбирает и стирает. Он просто незаметно превратился из мужа в избалованного маминого сынка.
Павел задумался, рассматривая остатки кофе в чашке. Большая доля истины в словах жены определённо была.
— Помню, как он сам к ней на зачёты и экзамены ходил, когда она ещё преподавала в университете, — задумчиво сказал он. — Строгая была преподавательница, требовательная.
— У неё тогда просто была сильная любовь и романтические иллюзии, — философски пожала плечами Ольга. — Захотелось настоящего женского счастья после долгого одиночества, вот и решилась на такой рискованный шаг. Но, видимо, билет в семейной лотерее попался крайне неудачный.
***
Тем же вечером Инга твёрдо решила серьёзно поговорить с мужем. Кирилл, как обычно, безмятежно сидел на диване, бесцельно листая ленту в телефоне.
— Сегодня звонила твоя мама, — ровным голосом начала она, — говорит, что при плановой опрессовке труб в доме у неё потекли старые батареи отопления. Пенсия только через три недели, а на срочную замену радиаторов денег катастрофически не хватает.
Кирилл равнодушно пожал плечами, не отрываясь от экрана:
— Ну пусть сантехника вызовет, пусть подкрутит что-нибудь или временно заделает.
— Ты хоть представляешь, что происходит зимой, когда в повреждённую батарею подают кипяток под давлением, а старая труба окончательно лопается? — с нескрываемым удивлением спросила Инга. — Материальные убытки от потопа будут такие колоссальные, что потом взвоешь от размера компенсации соседям.
— У меня же денег нет! — сразу заявил Кирилл, наконец подняв голову. — Я не виноват, что меня на нормальную работу до сих пор не взяли!
— Я твоей маме уже дала необходимые деньги на ремонт, — спокойно и деловито сказала Инга. — Но при этом она всё-таки твоя мама, а не моя. Поэтому теперь ты мне должен ровно двадцать пять тысяч рублей.
— Что?! — искренне возмутился Кирилл. — Почему?
— И честно говоря, — невозмутимо продолжала Инга, — я больше не вижу в этом доме настоящего мужа и хозяина. Вижу только человека, который регулярно ест, спокойно спит и время от времени лезет ко мне в постель. Но куда бесследно делись все твои прежние амбиции? Куда окончательно испарились грандиозные планы на будущее? Ты ведь так много и красиво мечтал когда-то… А что конкретно от всего этого осталось сейчас?
Ему было мучительно стыдно за себя.
— Я… я действительно окончательно опустился, — тихо признался он. — Обязательно найду нормальную работу, честно обещаю.
— Нет, Кирилл, — твёрдо сказала Инга. — Расплывчатое «в самое ближайшее время» меня больше абсолютно не устраивает. Ставлю тебе совершенно конкретный и окончательный срок: ровно одна неделя. Сегодня пятница, значит, к концу следующей пятницы ты обязан принести домой официальный документ, чётко подтверждающие твоё реальное трудоустройство. В противном случае подаю на развод без лишних разговоров.
Кирилл уже хотел было возмутиться и начать спорить, но что-то новое и незнакомое в голосе жены резко остановило его. Она говорила именно тем профессиональным тоном, каким когда-то читала лекции студентам — предельно спокойно, но совершенно без возможности возражений и торга.
— Хорошо, — совсем тихо сказал он. — Я понял. Обещаю.
В субботние выходные к Инге, как обычно, пришла свекровь Кристина Дмитриевна. Они неспешно гуляли с маленькой Алёной в ближайшем парке, пока девочка мирно спала в удобной коляске.
— Я поставила Кириллу жёсткий ультиматум, — откровенно сказала Инга. — Он просто обязан наконец взяться за ум, иначе будет поздно.
Кристина Дмитриевна виновато молчала. Ей было невыносимо стыдно за взрослого сына.
— Понимаете, — продолжала Инга, — последние десять лет я полностью сама себя содержала, самостоятельно купила квартиру, машину, создала финансовую подушку безопасности… Так мечтала о настоящем семейном счастье, о гармоничном союзе. Конечно, понимала, что существенная разница в возрасте может много значить, но никак не ожидала такой вопиющей инфантильности от взрослого мужчины.
— Возможно, у него началась серьёзная депрессия, — робко предположила Кристина Дмитриевна. — Современная жизнь такая сложная…
— Знаете что, — жёстко ответила Инга, — когда человек по-настоящему голодный, любая депрессия проходит удивительно быстро. А сейчас он сытый и обеспеченный. Передо мной здоровый, крепкий мужчина в расцвете сил, просто катастрофически ленивый. Дала ему срок до конца недели — иначе окончательно расстаёмся.
— Но Инга… подумайте о ребёнке…
— Тех денег, которые я стабильно зарабатываю, вполне хватит на достойную жизнь для меня и дочери, — решительно ответила молодая женщина. — Но содержать совершенно здорового взрослого мужчину, как маленького ребёнка, больше категорически не намерена.
***
В понедельник утром Кирилл, как обычно, спросил у жены:
— А что у нас можно позавтракать?
— Ничего специально для тебя не готовила, — совершенно спокойно ответила Инга, сосредоточенно одевая маленькую дочку. — Свари себе обычную кашу или отвари картошку. Я сейчас иду с Алёной на плановый осмотр в детскую поликлинику, а в час дня у меня важная лекция в университете.
***
Вечером, когда Кирилл вернулся домой и громко объявил, что ходил на собеседование, Инга снова ничего не приготовила.
— Я голодный! — возмутился он. — Что мне есть?
— Не знаю, — пожала плечами Инга. — Я с дочкой уже поужинала.
— Так не делается! Я же муж! У меня временные трудности, такое у многих бывает! А ты меня не поддерживаешь, гонишь как собаку!
— Каждый день твоего проживания здесь стоит денег, — напомнила Инга, не отрываясь от книги, которую читала, сидя на диване.
— Вот куда подевалась твоя любовь! — закричал Кирилл. — Всё в деньги упирается! Неужели ты не понимаешь, что мне трудно?
— Прошу не повышать голос, — холодно сказала Инга, закрывая книгу. — Я твоя жена, а не девочка. И не забывай, что в доме спит ребёнок. А что касается нашего знакомства — тогда ты был студентом, который учился и стремился к чему-то. Сейчас передо мной совершенно другой человек.
Кирилл нервно прошёлся по комнате, затем подошёл к холодильнику, где висела бумажка с цифрой «5».
— Что это?
— Пять дней. Столько у тебя осталось. Завтра будет четыре.
— Ты серьёзно? Ты правда собираешься выгнать меня из собственного дома?
— Из моего дома, — поправила Инга.
Кирилл сорвал бумажку, скомкал её и швырнул на пол, после чего ушёл в комнату. Инга спокойно подняла скомканную бумажку, расправила её и снова повесила на холодильник.
***
К пятнице на холодильнике висела цифра «1». Кирилл уже второй день не разговаривал с женой. Каждое утро он демонстративно уходил из дома, громко топая и хлопая дверьми, и возвращался к трём часам дня. Инга знала, что он просто слоняется по городу, потому что на серьёзные поиски работы у него не хватало ни терпения, ни настойчивости.
В четверг вечером он попытался заговорить с ней:
— Инга, ну хватит уже этого театра с бумажками. Мы взрослые люди, можем всё обсудить по-человечески.
— Обсуждать больше нечего, — ответила она, не поднимая глаз от тетрадей, которые проверяла. — У тебя есть один день.
— Ты понимаешь, что творишь? Я твой муж! Отец твоего ребёнка!
— Биологический отец, — уточнила Инга. — Ты ни разу не встал к Алёне ночью, ни разу не покормил её, не поменял подгузник. Для тебя она просто помеха, которая мешает спать.
— Это женские обязанности!
— А мужские обязанности — это лежать на диване? — Инга подняла на него глаза. — Знаешь, Кирилл, я поняла одну вещь. Ты не мужчина. Ты большой ребёнок, который хочет, чтобы его содержали, кормили и ни о чём не просили. Но я не твоя мама.
***
Утром в субботу Инга сняла листочек с единицей и повесила «0». Повернувшись к мужу, который сидел за столом с кофе, она спросила:
— Покажи контракт.
— Нет его, — буркнул Кирилл, не поднимая глаз.
— А справка с биржи труда есть? Документы о том, что ты официально ищешь работу?
— Нет, — ещё тише пробормотал он.
— Тогда покажи хотя бы резюме, которые ты рассылал, или записи в блокноте с адресами, куда обращался.
Кирилл молчал.
Инга молча вышла из кухни.
— Не злись! — крикнул он ей вслед. — Обязательно найду работу! Просто нужно ещё немного времени!
Ответа не последовало. Инга была в детской, переодевала Алёну и тихо разговаривала с ней:
— Доченька моя, сегодня у нас будет непростой день. Но ты не волнуйся, мама всё решит.
Кирилл заварил себе ещё кофе, сделал несколько бутербродов и вышел из кухни. Планировал устроиться на диване и включить телевизор, но мимо него прошла Инга с большими чёрными пакетами в руках. «Ну вот, сейчас заставит выносить мусор», — подумал он.
— Иди одевайся, — сказала Инга, протягивая ему пакеты.
— Да сейчас всё вынесу, — проворчал Кирилл. — Только телевизор включу.
— Нет, иди одевайся прямо сейчас.
Он оставил кружку с кофе и тарелку с бутербродами на столе. Не хотелось ругаться с Ингой, поэтому взял пакеты и вышел. Пакеты были тяжёлыми и объёмными. Через несколько минут он вернулся, но жена уже ждала его с новой порцией мусора.
Кирилл удивился. Откуда столько? Но молча взял пакеты и снова направился к мусорному баку. Спускаясь по лестнице, он почувствовал, что в пакетах что-то твёрдое, похожее на книги. Когда поднялся обратно, Инга стояла в коридоре с его курткой и дорожной сумкой в руках.
— Что это?
— Всё, Кирилл. Срок закончился, — произнесла она спокойно. — Я предупреждала тебя месяц назад и неделю назад. Шла навстречу, старалась понять, но ты решил воспользоваться моей добротой. Не понимаю, как я это так долго терпела. Наверное, только из-за дочки, из-за Алёны. Думала, что ребёнок изменит тебя, заставит повзрослеть.
Кирилл растерянно смотрел на неё. До него наконец дошло, что происходит.
— Ты не мальчик, не тот студент, которого я когда-то уважала и которым восхищалась, — продолжала Инга. — От той любви ничего не осталось — ты сам её убил. Превратился в бездельника, в человека, которого я не могу уважать. Даже презираю. Вот твоя последняя сумка с вещами. Всё, что ты сейчас выносил, — твоё. В этой квартире больше ничего от моего бывшего мужа не осталось.
— Бывшего? — переспросил он. — Ты что, с ума сошла? Мы женаты!
— Документы на развод я подам в понедельник. Адвокат всё подготовит и свяжется с тобой.
Кирилл смотрел на Ингу и видел перед собой не жену, а ту самую строгую преподавательницу, которой когда-то сдавал экзамены. Такое же непреклонное выражение лица, такой же холодный взгляд.
— Уходи. И прошу — больше не приходи. Я тебя не пущу. Замки уже поменяла. И не забудь про алименты. Существует закон: не будешь платить — будет принудительная работа. Хоть так научишься отвечать за свои поступки. А теперь уходи.
Кирилл наконец очнулся и чуть не закричал:
— Ты меня не понимаешь! Я хотел устроиться на работу, но везде всё тянут! Везде нужен опыт, а как его получить, если никто не берёт? А ты меня вот так просто выбрасываешь на улицу! Это несправедливо! Нечестно! Ты старая дура! Вместо того чтобы радоваться, что у тебя есть муж, ведёшь себя как стерва! Кому ты нужна с ребёнком на руках? Думаешь, найдёшь себе другого? Да кто на тебя посмотрит!
Услышав эти слова, Инга со всей силы дала ему пощёчину.
— Ты психованная дура! — заорал испуганный Кирилл. — Я добром хотел всё решить, а ты руки распускаешь!
Лицо Инги покраснело от злобы. Она ударила его ещё раз, и ещё. Кирилл попытался поймать её руки, но Инга была в бешенстве:
— Вон! Немедленно вон из моего дома! Чтобы духу твоего здесь не было!
С воплями Кирилл схватил сумку и выскочил на лестничную площадку. Только когда за ним захлопнулась дверь и он услышал, как поворачивается ключ в замке, он осознал масштаб своего положения.
Вспомнив, что выбросил пакеты с вещами в мусорку, он быстро побежал на улицу и стал их вытаскивать. Начинался дождь. В пакетах действительно оказались его книги, старые диски, фотоальбомы — всё то, что напоминало о его присутствии в квартире. Кирилл матерился, проклиная Ингу. Вспомнил, что телефон и зарядка остались в квартире, но возвращаться туда побоялся. Взвалив пакеты на плечи, с трудом дотащился до остановки.
Пока ехал в автобусе, он всё ещё надеялся, что это временное помешательство, что Инга одумается и позвонит ему. Но телефона-то у него не было.
Через час он стучался в дверь матери. Открыла сестра Маргарита.
— Надо же! А я думала, что ты продержишься ещё неделю, — сказала она с недовольным видом. — Спать будешь на кухне. И не думай, что мы будем тебя жалеть.
— Откуда ты знаешь? — удивился Кирилл.
— Инга звонила. Предупредила, что ты можешь появиться.
Кирилл затащил свои вещи в квартиру. Он был мокрый, злой и униженный. В коридоре появилась мать и холодно посмотрела на него.
— Переодевайся. Сейчас накормлю ужином. А завтра в восемь утра пойдёшь искать работу. Причём настоящую работу, а не будешь изображать поиски. У меня проживёшь только до пятницы, потом съедешь.
— Куда? — тут же спросил Кирилл. — Мама, ну ты же понимаешь, что денег у меня нет!
— Мне всё равно. У тебя одна неделя — найти работу и снять жильё. Больше эту тему поднимать не буду. Иначе, как твоя жена, выставлю за дверь. И не смотри на меня так жалобно. Пора отвечать за свои поступки.
— Но я же твой сын!
— Именно поэтому мне за тебя стыдно, — ответила мать. — Я растила не иждивенца, а мужчину. Видимо, где-то допустила ошибку в воспитании.
Кирилл снял мокрую рубашку и принялся ругаться себе под нос, но мать услышала:
— Ещё одно грубое слово — и отправишься ночевать на улицу. Марго, дай ему полотенце и покажи, где он будет спать.
А в это время Инга сидела около кроватки дочери. Алёна только что покушала, немного поиграла, и теперь мать укачивала её, напевая колыбельную — ту самую, которую когда-то пела ей собственная мама. Малышка мирно сопела, уютно устроившись на маминых руках.