Антонина Павловна сидела в кресле с высокой спинкой, напоминая собой судью на трибунале. Её худощавая фигура была облачена в строгий костюм цвета мокрого асфальта, а седые волосы были уложены в тугой узел на затылке. Перед ней, на краешке дивана, примостилась Милана — молодая женщина с мягкими чертами лица и каштановыми волосами до плеч.
— Милочка, я ЗАПРЕЩАЮ вам заводить ребёнка, — заявила Антонина Павловна, и её голос прозвучал как удар молотка судьи.
Милана вздрогнула. Она ожидала многого от этого разговора, но не такого категоричного заявления.
— Простите, Антонина Павловна, но это наше с Урбаном решение…
— НАШЕ? — свекровь подалась вперёд, её глаза сузились. — Девочка моя, вы живёте в МОЕЙ квартире, едите за МОИМ столом, и мой сын содержит вас на МОИ деньги. Какое может быть «наше»?
Милана сжала в руках чашку с остывшим травяным настоем. Она работала дизайнером интерьеров, имела собственных клиентов и неплохой доход, но для Антонины Павловны это не имело значения.
— Я работаю, Антонина Павловна. У меня есть свои заказы…
— Ваши каракули на бумаге? — свекровь презрительно фыркнула. — Это не работа, а хобби для скучающих домохозяек. Урбан — вот кто настоящий кормилец в этой семье. Он руководит целым отделом в строительной корпорации, а вы… вы просто красивое дополнение к его имиджу.
В этот момент входная дверь хлопнула, и в гостиную вошёл Урбан. Высокий мужчина с начинающей редеть шевелюрой выглядел измождённым после рабочего дня. Его взгляд метнулся от матери к жене и обратно.
— Мам, Милана, что происходит?
— Твоя жена вздумала обсуждать со мной свои планы на материнство, — Антонина Павловна откинулась в кресле. — Я объясняю ей, что это НЕВОЗМОЖНО.
Урбан замер посреди комнаты. Его лицо выражало растерянность.
— Мам, мы с Миланой действительно думали…
— НЕТ! — голос Антонины Павловны взлетел на октаву выше. — Урбан, сынок, ты не понимаешь, во что ввязываешься. Дети — это колоссальные расходы. Твоя зарплата едва покрывает ваши нынешние потребности. А если Милана перестанет работать? На что вы будете жить?
— Но многие семьи…
— Многие семьи не имеют такого уровня жизни, как мы! — перебила она сына. — Ты привык к определённым стандартам. Хорошая машина, отпуск за границей, рестораны. С ребёнком можете забыть обо всём этом.
Милана поднялась с дивана. В её глазах блеснули слёзы, но голос оставался твёрдым.
— Антонина Павловна, мы не просим у вас денег. Мы справимся сами.
— САМИ? — свекровь рассмеялась, и этот смех резанул по нервам. — Девочка, вы даже за квартиру не платите! Эта трёхкомнатная квартира записана на меня, и я позволяю вам здесь жить из милости. Но если вы пойдёте против моей воли…
Она не договорила, но угроза повисла в воздухе, как дамоклов меч.
Урбан сделал шаг к матери.
— Мам, ты не можешь так…
— Могу и буду! — Антонина Павловна встала, выпрямившись во весь свой немалый рост. — Я всю жизнь работала, чтобы обеспечить тебе достойное будущее. Я отказывала себе во всём, экономила каждую копейку. И теперь, когда ты наконец встал на ноги, эта… — она бросила презрительный взгляд на Милану, — хочет всё разрушить своими материнскими инстинктами?
— Антонина Павловна, ребёнок — это не разрушение, это продолжение рода, — Милана пыталась говорить спокойно.
— Продолжение рода? — свекровь подошла к ней вплотную. — А вы уверены, что ваши гены достойны продолжения? Что вы можете дать моему внуку, кроме своей посредственности?
Эти слова стали последней каплей для Миланы. Она отставила чашку и направилась к выходу из комнаты.
— Куда это вы собрались? — окликнула её Антонина Павловна.
— Мне нужен воздух, — бросила Милана через плечо.
— Бегите, бегите! Только помните — если вы уйдёте из этого дома, обратно я вас не пущу!
Милана остановилась в дверях, обернулась и посмотрела на мужа. Урбан стоял между двумя женщинами, разрываясь между любовью к матери и к жене.
— Урбан, — тихо сказала она. — Твоя мать права в одном. Нам нужно определиться, как мы хотим жить дальше.
С этими словами она вышла, оставив мать и сына наедине.
Антонина Павловна победно улыбнулась.
— Вот видишь, сынок, она показала своё истинное лицо. При первой же трудности готова сбежать.
— Мам, ты несправедлива к ней.
— Я? НЕСПРАВЕДЛИВА? — Антонина Павловна схватилась за сердце с театральным жестом. — Я, которая вырастила тебя одна, без отца, дала тебе образование, устроила на работу через своих знакомых? Я несправедлива, когда пытаюсь уберечь тебя от ошибки?
Урбан опустился на диван и закрыл лицо руками.
— Мам, я люблю Милану. И я хочу детей.
— Хочешь? — Антонина Павловна села рядом с сыном, её голос стал вкрадчивым. — А ты подумал о последствиях? Бессонные ночи, постоянный плач, грязные пелёнки. Твоя карьера остановится. Ты видел, что происходит с мужчинами, у которых появляются дети? Они превращаются в загнанных лошадей, работающих на износ.
— Но ты же сама родила меня…
— Это было другое время! — резко оборвала его мать. — У меня не было выбора. Твой отец бросил нас, когда тебе было два года. Я выживала, как могла. И я НЕ ХОЧУ, чтобы ты повторил мою судьбу!
— Милана не бросит меня.
— Откуда такая уверенность? — Антонина Павловна встала и подошла к окну. — Ты знаешь её всего три года. Это ничто. Люди меняются, особенно женщины после родов. Она станет раздражительной, потеряет форму, начнёт пилить тебя за каждую мелочь.
— Мам, хватит!
— НЕТ, не хватит! — она резко обернулась. — Я должна открыть тебе глаза! Эта девица охомутала тебя своей молодостью и красотой, но что будет через десять лет? Через двадцать? Когда она располнеет, покроется морщинами?
— Мы все стареем, мам.
— Но некоторые стареют достойно, а некоторые превращаются в обузу! — Антонина Павловна подошла к серванту и достала оттуда папку с документами. — Хочешь знать правду? Я навела справки о твоей драгоценной Милане.
Урбан вскочил с дивана.
— Ты что, следила за ней?
— Я защищаю своего сына! — мать раскрыла папку. — Её отец — алкоголик, мать работает уборщицей в супермаркете. Прекрасная генетика для твоих детей, не находишь?
— Это низко, мам. Очень низко.
— Низко — это выходить замуж за состоятельного мужчину, чтобы решить свои финансовые проблемы! — Антонина Павловна швырнула папку на стол. — Она использует тебя, Урбан! Неужели ты не видишь?
В этот момент хлопнула входная дверь. Милана вернулась, но не одна. За ней вошла молодая женщина с короткой стрижкой и решительным выражением лица.
— Урбан, Антонина Павловна, — сказала Милана. — Это Снежана, моя подруга и юрист. Я попросила её прийти, чтобы прояснить некоторые юридические вопросы.
Антонина Павловна побледнела.
— Какие ещё вопросы?
Снежана достала из портфеля документы.
— Добрый вечер. Милана попросила меня разъяснить ситуацию с жилплощадью. Согласно документам, которые я изучила, данная квартира была приобретена в браке Урбана и Миланы Сергеевых, следовательно, является их совместной собственностью.
— ЧТО? — Антонина Павловна схватилась за спинку кресла. — Это МОЯ квартира! Я давала деньги на первоначальный взнос!
— Давали, — кивнула Снежана. — Но оформили вы эти деньги как подарок сыну на свадьбу. Есть соответствующая дарственная. А квартира куплена на имя супругов Сергеевых в равных долях.
Урбан ошеломлённо смотрел то на мать, то на жену.
— Милана, ты знала об этом?
— Я узнала неделю назад, когда решила проверить документы, — ответила она. — Твоя мать постоянно угрожает выгнать меня из «своей» квартиры, и я решила выяснить, насколько эти угрозы обоснованы.
Антонина Павловна дрожащими руками взяла документы и начала их изучать.
— Это подлог! Я никогда не подписывала дарственную!
— Ваша подпись заверена нотариально, — спокойно заметила Снежана. — Датирована она днём свадьбы Урбана и Миланы. Возможно, вы забыли в суматохе праздника?
— Я НИЧЕГО НЕ ЗАБЫЛА! — закричала Антонина Павловна. — Это вы, — она ткнула пальцем в Милану, — это вы всё подстроили! Опоили меня на свадьбе и подсунули бумаги!
— Мам, успокойся, — Урбан попытался взять её за руку, но она вырвалась.
— НЕ ТРОГАЙ МЕНЯ! Ты заодно с ней! Вы сговорились против меня!
Милана покачала головой.
— Антонина Павловна, никто не сговаривался. Вы сами настояли на том, чтобы оформить деньги как подарок — помните, вы говорили, что так будет меньше налогов? Урбан тогда хотел оформить всё на вас, но вы сказали, что молодая семья должна иметь своё жильё.
— Ложь! ВСЁ ЛОЖЬ!
— У меня есть видеозапись с нотариуса, — добавила Снежана. — Там чётко видно, как вы подписываете документы в здравом уме и твёрдой памяти.
Антонина Павловна покачнулась. Урбан бросился к ней, но она оттолкнула его.
— Убирайся! УБИРАЙТЕСЬ все! Это заговор! Вы хотите отнять у меня всё!
— Мам, никто ничего не хочет отнимать…
— МОЛЧИ! — она повернулась к сыну, и в её глазах полыхала ненависть. — Ты предатель! Я отдала тебе всю жизнь, а ты променял меня на эту…
— Достаточно! — Урбан впервые повысил голос на мать. — Хватит оскорблять мою жену! Милана права — нам действительно нужно определиться, как жить дальше.
— Прекрасно! — Антонина Павловна схватила свою сумочку. — Живите, как хотите! Плодите нищету, превращайтесь в замученных родителей! Но БЕЗ МЕНЯ!
Она направилась к двери, но Милана окликнула её:
— Антонина Павловна, подождите. Есть ещё кое-что.
Свекровь обернулась с презрительной усмешкой.
— Что ещё вы придумали?
Снежана достала ещё один документ.
— Это выписка из банка. За последние пять лет вы перевели со счёта вашего сына более трёх миллионов рублей на свои личные счета.
Комната погрузилась в молчание. Урбан медленно повернулся к матери.
— Что это значит, мам?
Антонина Павловна выпрямилась, пытаясь сохранить достоинство.
— Я… я управляла твоими финансами. Ты сам дал мне доверенность.
— Доверенность на оплату коммунальных услуг и текущих расходов, — уточнила Снежана. — Но не на переводы таких сумм. Это превышение полномочий и, возможно, мошенничество.
— Мам, — голос Урбана дрогнул. — Ты говорила, что у нас едва хватает денег. Что мы не можем позволить себе ребёнка. А сама…
— Я КОПИЛА! — выкрикнула Антонина Павловна. — Копила на твоё будущее!
— На чьё будущее? — Милана достала из сумки распечатки. — На будущее Эраста Витальевича? Вашего… друга?
Антонина Павловна побелела как полотно.
— Откуда вы…
— Соцсети — удивительная вещь, — пожала плечами Милана. — Эраст Витальевич очень любит выкладывать фотографии из дорогих ресторанов, с курортов, хвастаться подарками от «любимой женщины». Странно, что все эти траты совпадают по времени с переводами со счёта Урбана.
Урбан схватился за голову.
— Мам, это правда? Ты тратила мои деньги на какого-то мужика, любовника?
— Это не какой-то мужик! — Антонина Павловна попыталась оправдаться. — Эраст — достойный человек, он обещал на мне жениться!
— Обещал? — Снежана достала планшет. — Вот его страница в соцсети. Статус: женат. Жена — Раиса Петровна, двое детей. Живут в Сочи.
Антонина Павловна выхватила планшет и уставилась на экран. На фотографии улыбающийся Эраст обнимал полную женщину средних лет, рядом стояли двое подростков.
— Нет… это невозможно… он говорил, что разведён…
— Судя по датам публикаций, эти фото сделаны на прошлой неделе, — заметила Снежана. — Во время его «командировки в Москву», как он вам сказал?
Планшет выпал из рук Антонины Павловны и с грохотом упал на пол. Она покачнулась и тяжело опустилась в кресло.
— Мам, — Урбан подошёл к ней, но она подняла руку, останавливая его.
— Не надо… я… мне нужно побыть одной…
— Антонина Павловна, — мягко сказала Милана. — Мы не собираемся подавать заявление в полицию. Вы — мать Урбана, и, несмотря на всё, мы не хотим вам зла. Но вещи нужно называть своими именами.
Свекровь подняла на неё потухший взгляд.
— Вы победили. Довольны?
— Это не война, Антонина Павловна. Это жизнь. И в ней есть место для всех — для вас, для нас, для наших будущих детей. Если вы захотите быть частью этой жизни — мы будем рады. Если нет — это ваш выбор.
Антонина Павловна медленно поднялась. Вся её напускная властность испарилась, оставив сгорбленную пожилую женщину.
— Я… мне нужно домой…
— Мам, может, останешься? — предложил Урбан. — Поговорим спокойно…
— Нет, — она покачала головой. — Мне нужно… переосмыслить многое.
Она направилась к двери, но в последний момент обернулась.
— Милана… я… — слова давались ей с трудом. — Может быть, из вас получится хорошая мать. Лучше, чем из меня.
С этими словами она вышла, тихо прикрыв за собой дверь.
Урбан, Милана и Снежана остались в гостиной. Некоторое время все молчали, переваривая произошедшее.
— Спасибо, Снежана, — наконец сказала Милана. — Без тебя я бы не справилась.
— Всегда пожалуйста. Но знаешь, мне её немного жаль. Она просто запуталась в собственной лжи и страхах.
Урбан обнял жену.
— Прости меня. Я должен был раньше поставить мать на место.
— Не вини себя. Она твоя мать, ты любишь её. Это естественно.
— Но она украла мои деньги!
— Она одинокая женщина, которую обманул мошенник, — вздохнула Милана. — Да, она поступала неправильно, но месть — не наш метод. Давай просто начнём новую жизнь. Без упрёков и обид.
Урбан крепче прижал её к себе.
— Ты удивительная. Знаешь об этом?
— Знаю, — улыбнулась она. — И наш ребёнок будет таким же удивительным.
— Ребёнок? Ты хочешь сказать…
— Да, — Милана положила его руку себе на живот. — Восьмая неделя. Я хотела сказать сегодня, но твоя мама…
— О боже! — Урбан закружил её по комнате. — Мы будем родителями!
Снежана улыбнулась, наблюдая за счастливой парой.
— Ну что ж, моя миссия выполнена. Пойду домой, оставлю вас праздновать.
— Спасибо ещё раз, — Милана обняла подругу. — Ты нас очень выручила.
Когда Снежана ушла, супруги остались вдвоём. Они сели на диван, и Урбан осторожно погладил живот жены.
— Как думаешь, мама примет внука?
— Время покажет. Но я надеюсь, что да. В глубине души она не злая, просто… потерянная.
— Ты слишком добрая к ней после всего, что она наговорила.
— Я буду матерью, Урбан. И я понимаю её страхи. Она боялась потерять тебя, как когда-то потеряла мужа. Просто выбрала неправильный способ удержать.
В этот момент зазвонил телефон Урбана. На экране высветилось «Мама».
— Алло, мам?
Из трубки донёсся плач.
— Урбан… сынок… я… я только что узнала… Эраст… он исчез. И с ним… все мои сбережения. Все счета пусты. Я… я не знаю, что делать…
Урбан переглянулся с Миланой. Она кивнула.
— Мам, приезжай к нам. Мы что-нибудь придумаем.
— Но… после всего, что я наговорила…
— Ты моя мать. А мы — семья. В семье всякое бывает, но мы не бросаем друг друга в беде.
В трубке снова послышались всхлипы, но теперь это были слёзы облегчения.
— Спасибо… спасибо, сынок. И… передай Милане… пусть простит старую дуру.
Когда Урбан положил трубку, Милана прижалась к нему.
— Правильно сделал, что позвал её.
— Она многое потеряла сегодня. Не только деньги — иллюзии, гордость…
— Зато, может быть, обретёт семью. Настоящую семью.
Они сидели в обнимку, глядя в окно, где загорались вечерние огни города. Впереди их ждала новая жизнь — сложная, полная вызовов, но честная и настоящая.
А через три часа в дверь позвонили. На пороге стояла Антонина Павловна — растрёпанная, с размазанной тушью, совсем не похожая на ту властную женщину, которая несколько часов назад пыталась управлять их жизнями.
— Можно мне войти?
— Конечно, мам. Идём, я заварю чай.
Она переступила порог и вдруг обернулась к Милане.
— Это правда? Про ребёнка?
— Правда, Антонина Павловна.
Пожилая женщина неожиданно улыбнулась сквозь слёзы.
— Я… я всегда мечтала о внуках. Просто боялась, что не доживу, если вы будете тянуть…
— Доживёте, — уверенно сказала Милана. — И ещё правнуков понянчите.
Они прошли на кухню. Антонина Павловна села за стол и вдруг расплакалась.
— Я всё испортила… всю жизнь пыталась контролировать, управлять, а в итоге… Эраст оказался мошенником, вы меня ненавидите…
— Мы вас не ненавидим, — Милана поставила перед ней чашку чая. — Вы просто запутались. Бывает.
— Я вела себя ужасно. Говорила такие вещи…
— Все мы говорим то, о чём потом жалеем, — Урбан сел рядом с матерью. — Главное — уметь признавать ошибки.
— Я… я хочу начать сначала. Если вы позволите. Быть нормальной бабушкой, а не деспотом.
— Посмотрим, — улыбнулась Милана. — Для начала — никаких советов без спроса. Договорились?
— Договорились, — кивнула Антонина Павловна. — А можно один вопрос? Вы уже придумали имя?
Супруги переглянулись.
— Если мальчик — Святослав, — сказал Урбан.
— А если девочка — Василиса, — добавила Милана.
— Красивые имена, — Антонина Павловна утёрла слёзы. — У меня будут красивые внуки.
— Будут, — подтвердила Милана. — Только давайте договоримся — воспитываем мы, а вы балуете. Но в меру.
— Хорошо, — свекровь неожиданно рассмеялась.
За окном начал накрапывать мелкий дождь, но на кухне было тепло и уютно. Три человека, ещё утром бывшие почти врагами, сидели за одним столом, строя планы на будущее.
А через неделю пришла новость — Эраста Витальевича задержали при попытке вылететь в Таиланд. При нём нашли несколько поддельных паспортов и банковские карты, оформленные на подставных лиц. Оказалось, Антонина Павловна была не единственной его жертвой — всего пострадало около двадцати женщин по всей России.
Спустя восемь месяцев Антонина Павловна сидела в том же кресле с высокой спинкой, но теперь на её руках покоилась крошечная Василиса — розовощёкая девочка с густыми тёмными волосиками. «Она похожа на тебя в детстве», — шептала бабушка внучке, а Милана, уставшая, но счастливая, наблюдала за этой картиной с дивана, понимая, что их дом обрёл настоящий мир.
