Марина крутилась на кухне, словно маленький ураган. На плите булькал рис, в духовке запекалась курица с золотистой корочкой, а на столе уже стояли тарелки с овощами. Всё было просто, быстро, без изысков. Она смеялась сама с собой:
«Зачем сегодня устраивать праздник, если настоящий праздник — уже завтра?»
С завтрашнего утра они с Андреем улетают. Впервые за долгие годы — отпуск мечты, вдвоём, без звонков, без визитов, без бесконечной работы. Марина чувствовала себя девочкой, которой наконец-то разрешили открыть подарок, и в душе у неё трепетало что-то лёгкое, воздушное.
— Андрей, ты билеты проверил? — крикнула она из кухни, вытирая руки о полотенце.
Ответа не было. Только из комнаты доносился сухой щелчок пальцев по экрану телефона. Она нахмурилась, но продолжила нарезать огурцы.
— Андрей! — повторила она, чуть громче. — Слышишь?
— Ага… — раздалось в ответ. Но в его голосе не было ни внимания, ни уверенности.
Марина вздохнула, вытерла руки и пошла в зал. Андрей сидел на диване, склонившись над телефоном. Когда он заметил её взгляд, слишком поспешно заблокировал экран. Но Марина успела увидеть несколько строк — там было имя: «Мама».
— С ней разговариваешь? — спросила она спокойно, хотя в груди что-то ёкнуло.
— Ну… да. Так, по мелочам, — Андрей попытался улыбнуться, но получилось неловко.
— Но ты ведь сказал ей, что мы едем вдвоём? — уточнила Марина, пытаясь уловить в его глазах хоть каплю уверенности.
— Да-да… всё в порядке, — пробормотал он и отвёл взгляд.
Внутри Марины появилась тень сомнения. Его слова звучали так, будто он держит в руках фразу недосказанную, тяжёлую, но пока не готовую сорваться с губ.
Она вернулась на кухню, поставила тарелки на стол. И всё же радость не ушла. Она пыталась удержать её — думала о море, о песке, о белом платье, которое специально купила для этой поездки. Марина даже поставила на календаре яркий стикер с надписью «День свободы». Это должен был быть её отпуск. Их отпуск.
—————————————————————————————————————
Извините, что отвлекаю. Но… В моём канале Еда без повода в начали выходить новые рецепты. Подпишись чтобы не пропустить!
—————————————————————————————————————
Решение без неё
Поздним вечером Андрей зашёл на кухню. Он почесал затылок, будто школьник, пойманный на шалости, и сел напротив Марины.
— Слушай, Мариш, только ты не злись, ладно? — начал он.
— Что случилось? — насторожилась она.
Он отвёл глаза в сторону.
— Мама летит с нами. Я купил ей билет. Завтра встречаемся в аэропорту.
Тишина. Марина моргнула, думая, что ослышалась.
— Что ты сказал? — переспросила она тихо.
— Мама… ну, понимаешь, она ведь никогда на море не была. Ей тоже хочется. Я подумал — будет правильно, если она поедет.
— Ты… подумал? — повторила Марина, ощущая, как внутри всё рушится. — То есть ты решил за нас обоих?
Он потянулся к её руке, но она отодвинулась.
— Это же мама. Ну правда, что тут такого?
Марина вспоминала десятки моментов: как свекровь приезжала без предупреждения, как хмуро смотрела на её ужин, как однажды забрала её духи, сказав «ошиблась». И теперь именно эта женщина поедет с ними туда, куда она мечтала попасть только с мужем.
— Когда ты это решил? — спросила она уже без сил.
— Ну… давно. Просто ждал момента сказать.
— И лучший момент — это за сутки до вылета? Когда я уже чемодан собрала? Когда я надеялась, что мы наконец-то будем вдвоём?
Андрей вздохнул, будто устал от собственных слов.
— Это же ненадолго. Две недели. Побудем вместе, мама ведь не будет мешать…
— Не будет? — её голос дрогнул. — Ты сам в это веришь?
Он опустил голову.
И в тот миг Марина ощутила: её мечта рухнула. Белое платье, песок, море — всё поблекло. Осталась только одна мысль: он снова сделал выбор без неё.
Линия разлома
Марина закрылась в ванной. Включила воду в кране — тонкая струйка стекала по раковине, создавая фоновый шум, словно прикрывала её мысли от посторонних ушей. Она смотрела в зеркало на своё лицо: бледное, губы плотно сжаты, глаза полные напряжения.
— Она летит с нами… — повторила она шёпотом. — Не отпуск, а приговор.
В груди жгло. За десять лет брака Марина привыкла многое терпеть. Андрей часто просил: «Ну, потерпи, ей же одной тяжело…» Или: «Ну, это ненадолго, она скоро уедет…» И она терпела. Ради семьи, ради спокойствия, ради любви. Но сейчас — это была её мечта. Её единственный глоток свободы за все эти годы.
Она глубоко вдохнула и вышла из ванной. В кухне всё ещё пахло курицей и приправами, но теперь этот запах вызывал отвращение. Андрей сидел за столом, механически листая ленту на телефоне.
— Я понимаю, ты расстроилась, — сказал он, не поднимая головы. — Но неужели нельзя войти в положение?
— В какое положение? — Марина замерла напротив него. — Моё положение тебя не интересует?
Он наконец оторвал взгляд от экрана. В глазах читалось недоумение, будто он и правда не понимал, в чём трагедия.
— Мариш, ну что такого? Мы же просто вместе проведём время. Ты, я, мама. Она ведь не враг тебе.
— Не враг? — Марина усмехнулась, но в её голосе прозвучала горечь. — Ты помнишь, как она смотрела на меня, когда я готовила? Как закатывала глаза, пробуя моё печенье? Как однажды сказала: «Ну, как для молодой хозяйки — сойдёт»?
— Да ладно, ты преувеличиваешь, — Андрей махнул рукой.
— Нет, я не преувеличиваю! — сорвалась она. — Она меня не принимает, Андрей. И теперь ты хочешь, чтобы я провела с ней две недели в одном номере? Ты серьёзно считаешь, что это отдых?
Андрей вздохнул и снова уткнулся в экран.
Марина почувствовала: всё, что они строили, треснуло. Не громко, не с криком, но именно сейчас внутри их брака прошла трещина — невидимая, но настоящая.
Разрыв
На следующее утро Марина сидела на краю кровати и смотрела на чемодан. Белое платье лежало сверху, словно насмешка над её вчерашними мечтами.
Андрей вошёл в комнату, теребя ремень на брюках.
— Слушай, ну правда… ты же понимаешь, что я не хотел ничего плохого, — начал он неуверенно.
— Ты хотел, — перебила она. — Только для себя. Для мамы. Но не для нас.
— Да что ты всё утрируешь? Это всего две недели. Мама будет рядом, но это же не катастрофа.
— Для тебя — нет, — тихо сказала Марина. — Для меня — катастрофа.
Она встала, застегнула молнию на чемодане.
— И отель ты тоже переделал? — спросила она, даже не глядя на него.
— Да… — Андрей почесал затылок. — Трёхместный номер.
Марина замерла. Потом медленно выдохнула.
— Тогда я никуда не лечу.
Андрей резко поднял голову:
— В смысле?! Да ты что! Мы же всё оплатили!
— Ты всё решил без меня, — произнесла она медленно, каждое слово словно отрывалось с болью. — Значит, сам и лети.
Он шагнул к ней, схватил за руку:
— Марина, ну подожди! Ты сейчас на эмоциях! Это мама, мы не можем её бросить!
Она посмотрела прямо ему в глаза:
— А ты подумал, как ты бросаешь меня?
Андрей застыл.
Марина выдернула руку, взяла чемодан и вышла из комнаты. Дверь за ней закрылась тихо, почти бесшумно, но этот звук прозвучал громче любого хлопка.
Она знала: если сейчас останется — то окончательно предаст саму себя.
В такси по дороге к вокзалу Марина впервые за долгое время почувствовала не страх, а странное спокойствие. Ей было всё равно, куда ехать. Лишь бы туда, где её решения принадлежат только ей.
Свобода
Марина вышла из такси у старенькой гостиницы в пригороде. Фасад облупился, на вывеске мигала буква, но внутри оказалось удивительно тихо. В её номере стояла деревянная кровать с покрывалом в цветочек, старый шкаф, за окном росла яблоня. И главное — тишина. Никто не торопил, не звонил, не требовал.
Утром она сидела у окна с блокнотом, писала всё, что копилось в ней годами: усталость, обиды, несбывшиеся ожидания. Потом вышла в сад, подышала влажным воздухом. Соседка — бабушка с корзиной яблок — улыбнулась и сказала:
— Красота у нас здесь. Тихо, спокойно. Отдыхается душой.
Марина впервые за долгое время улыбнулась искренне.
Телефон завибрировал. Сообщение от Андрея:
Мариш, ты где? Я переживаю. Мама спрашивает. Пожалуйста, ответь.
Она закрыла экран и положила телефон в сумку. В этот день она решила пообедать в местной столовой: борщ, котлета, компот. Простая еда казалась вкуснее любого ресторана, потому что в ней не было напряжения.
На второй день пришло голосовое сообщение. Голос Андрея звучал уставшим, тянущимся:
— Марина… мне здесь пусто без тебя. Я понял, ты права. Я многое перепутал. Думал, что обязанность перед мамой важнее. Но понял — мама это прошлое. А ты — моё настоящее. Была. Я не знаю, можно ли вернуть…
Марина слушала, потом нажала «повторить». Ещё раз. И ещё. Но не от тоски — а потому, что голос её мужа теперь звучал как чужой. Словно человек из прошлого, который пытается достучаться, но дверь уже закрыта.
Она написала одно:
Я слышала. Спасибо за честность. Мне нужно время подумать.
И снова вернулась к своим делам. Вечером она сидела в саду, рядом на лавочке присела пожилая женщина. Они разговорились. Марина поймала себя на мысли: она говорит спокойно, без спешки, и ей хорошо.
В этот момент она впервые за долгое время почувствовала вкус свободы.
Новый отпуск
Прошла неделя. Марина сняла комнату в частном доме на окраине. Хозяйка — сухонькая женщина лет семидесяти — встретила её пирожками.
— Устала, значит? — спросила она.
— Устала, — ответила Марина. — Просто решила остановиться.
— Ну, кто умеет вовремя остановиться, тот уже наполовину спасён, — кивнула хозяйка.
И Марина согласилась.
Каждый день она вставала рано, открывала окно, слушала пение птиц. Готовила себе простую кашу на плите, записывала мысли в блокнот. И впервые за много лет чувствовала себя не статистом, не приложением к чужим решениям, а главным человеком в собственной жизни.
Андрей писал редко. Сначала ещё пытался звонить, потом прислал короткое сообщение:
Я вернулся. Дома пусто. Если захочешь поговорить — я рядом.
Она не ответила. Слова не шли. Ей нужна была тишина.
Однажды ночью Марине приснился сон: она стоит в аэропорту, а билеты держит свекровь. Андрей улыбается не ей, а матери. А сама Марина — лишь тень рядом. Она проснулась и поняла: не отпуск был украден. Было украдено её место рядом с мужем.
Когда она вернулась в квартиру, там всё было по-старому: книги, вещи, зеркало. Только она уже была другой.
Спустя несколько дней в дверь позвонили. На пороге стоял Андрей с букетом ромашек. Усталый, сгорбленный.
— Можно войти? — спросил он.
Марина посмотрела на него долго. Без злости, без укора. Просто по-другому.
— Не сейчас, Андрей, — произнесла она спокойно. — Мне хорошо одной.
Он кивнул, опустил плечи и ушёл.
Вечером Марина достала блокнот и написала:
«Иногда лучший отпуск — это тот, где ты впервые отдыхаешь от всех. Даже от самого близкого. И понимаешь: теперь ты — с собой.»
