Чужие деньги
Марина всегда считала себя доброй и отзывчивой женщиной. Когда четыре года назад вышла замуж за Игоря, отношения с его матерью, Ниной Степановной, складывались вполне дружелюбно. Свекровь часто заглядывала в гости, помогала с домашними хлопотами, а Марина искренне ценила эту поддержку.
Первый раз передать банковскую карту для покупок попросил сам муж.
— Мариш, мама в супермаркет идёт, дай ей свою карту, пусть молока купит и творога, — сказал Игорь, собираясь на работу. — У меня наличных нет, а банкомат далеко.
Марина без колебаний достала карту из портмоне и записала пин-код на стикере.
— Нина Степановна, возьмите, пожалуйста. Только не забудьте чек принести.
Свекровь улыбнулась и бережно убрала карту в кошелёк.
— Конечно, доченька. Спасибо за доверие.
Тогда это казалось обычной семейной взаимопомощью. Нина Степановна действительно купила только нужные продукты и вернула карту вместе с чеком. Марина даже не проверяла сумму — доверяла полностью.
Постепенно такие просьбы стали регулярными. То свекровь шла в аптеку за витаминами для всех, то в гипермаркет за продуктами к приходу родственников, то Игорь просил передать карту матери, когда сам не мог заехать в магазин. Марина привыкла и не видела в этом ничего странного. Нина Степановна всегда приносила чеки, всегда покупала именно то, о чём договаривались.
Однажды в октябре Игорь вернулся домой особенно весёлый.
— Мариш, мама нашла потрясающую акцию на мультиварки! Старая наша совсем сломалась, а тут такая скидка. Дашь карту? Нина Степановна уже поехала в торговый комплекс.
— А сколько стоит? — поинтересовалась Марина.
— Ну, обычная цена для хорошей техники. Зато японская, надёжная.
Марина кивнула и передала карту. Мультиварка действительно требовалась давно, а Нина Степановна разбиралась в бытовой технике не хуже консультантов.
Когда вечером свекровь вернулась с покупкой, Марина удивилась размеру упаковки.
— Нина Степановна, какая большая! А сколько в итоге получилось?
— Тридцать две тысячи, доченька. Но зато на семь лет гарантии, и программ много — даже йогурт можно готовить.
Марина едва заметно вздрогнула. Сумма показалась немалой, но спорить не стала. Мультиварка действительно выглядела солидно, а Нина Степановна так радовалась удачной покупке.
Через неделю история повторилась с блендером.
— Представляешь, Марин, — рассказывал Игорь за ужином, — мама зашла в тот же магазин за лампочками, а там распродажа техники! Блендер точно такой, как мы хотели, но в два раза дешевле!
— Мы хотели блендер? — переспросила Марина.
— Ну да, ты же говорила, что удобно было бы смузи делать…
Марина попыталась вспомнить такой разговор, но память подводила. Впрочем, блендер и правда не помешал бы.
— Хорошо. Но в следующий раз давайте сначала обсудим, а потом покупать.
— Конечно, конечно, — поспешно согласился муж.
Ноябрь принёс новые сюрпризы. Нина Степановна купила комплект полотенец — дорогой, из бамбукового волокна.
— Доченька, — объясняла свекровь, разворачивая покупку, — я видела точно такие же в рекламе! Говорили, что бамбук очень полезен для кожи и антибактериальный. А цвет — просто восхитительный!
Марина рассматривала кремовые полотенца с серебристой каймой. Красиво, спору нет, но цена в девятнадцать тысяч рублей казалась чрезмерной.
— Нина Степановна, может, стоило сначала посоветоваться?
— Ой, Мариночка, не переживай! Это же для вас с Игорёком. Хотела сделать приятное.
Игорь поддержал мать:
— Да ладно, Мариш. Мама старалась. И правда красивые.
В декабре Нина Степановна принесла сертификат на СПА-процедуры.
— Мариша, ты так устаёшь на работе! Эти процедуры — просто волшебство. Моя подруга Галина Михайловна ходила, говорит, помолодела на десять лет!
— А сколько это стоило? — осторожно поинтересовалась Марина.
— Восемнадцать тысяч за курс. Но представляешь, какая польза для здоровья!
Марина молча взяла сертификат. СПА действительно не помешали бы, но опять крупная трата без согласования.
Когда в январе Нина Степановна объявила о покупке ортопедического матраса за четырнадцать тысяч, Марина решила изучить банковские выписки.
То, что она увидела, заставило её опуститься на диван. За последние четыре месяца со счёта ушло более ста тридцати тысяч рублей. Мультиварка, блендер, полотенца, СПА, матрас, и ещё множество покупок, о которых Марина даже не подозревала: набор кастрюль, очиститель воздуха, кофеварка, кремы, продукты в количествах, явно превышающих нужды одной семьи.
Игорь пришёл домой около девяти вечера и сразу заметил озабоченное лицо жены.
— Что случилось?
Марина молча протянула ему выписки.
— Игорь, объясни мне, пожалуйста, что это такое?
Муж пробежал глазами по строчкам и неловко откашлялся.
— Ну… мама иногда увлекается. Но ведь всё для дома, для нас.
— Для нас? — Марина встала и прошлась по комнате. — Игорь, мне никто не говорил, что я финансирую покупки твоей матери! Набор кастрюль за двадцать тысяч — это для нас? Увлажняющий крем за шесть тысяч — тоже для нас?
— Мариш, не нервничай. Мама не со зла. Просто она привыкла к хорошим вещам…
— За мой счёт? — голос Марины стал тише, но тверже. — Игорь, это моя зарплата архитектора. Я работаю по одиннадцать часов в день, чтобы эти деньги заработать. А твоя мать тратит их, как будто это её личный бюджет!
Игорь опустил взгляд.
— Я поговорю с ней.
— Нет, — Марина покачала головой. — Я сама поговорю. И завтра же иду в банк менять пин-код.
— Зачем так кардинально? Мы можем просто договориться…
— Договориться? — Марина развернула выписку и ткнула пальцем в строчку. — Вот здесь твоя мать купила швейцарские витамины за десять тысяч. В подарок себе. Это тоже «для нас»?
Игорь не нашёлся что ответить.
На следующий день Марина отпросилась с работы на два часа и поехала в банк. Процедура смены пин-кода заняла несколько минут, но Марина чувствовала, словно сбросила с плеч тяжесть.
— Новый пин-код будет активен через час, — сообщил сотрудник банка. — И рекомендую никому его не сообщать.
— Обязательно так и сделаю, — твёрдо ответила Марина.
Дома Игорь нервно спросил:
— Ну как, поменяла?
— Поменяла. И больше никто, кроме меня, картой пользоваться не будет.
— А если маме что-то срочно нужно будет?
— Пусть тогда покупает на свои деньги или просит у тебя.
Игорь хотел что-то возразить, но по лицу жены понял — разговор закончен.
Прошло три дня. Марина уже забыла о смене пин-кода, когда в воскресенье утром в дверь позвонили. На пороге стояла Нина Степановна с красным лицом и сверкающими глазами.
— Где Игорь? — резко спросила свекровь, даже не поздоровавшись.
— Доброе утро, Нина Степановна. Игорь в ванной. Проходите.
Нина Степановна прошла в прихожую, но раздеваться не стала.
— Я подожду здесь.
Марина пожала плечами и пошла на кухню готовить завтрак. Через несколько минут появился Игорь, ещё не до конца одетый.
— Мам? Что случилось?
— Твоя жена сменила пин-код на карте, я теперь шкаф купить не могу! — верещала свекровь.
Марина замерла у холодильника с йогуртом в руке. Значит, свекровь уже успела попытаться воспользоваться картой.
— Как это — шкаф? — растерянно переспросил Игорь.
— Обычный шкаф! Для белья! В мебельном центре! — голос Нины Степановны становился всё пронзительнее. — Я выбрала замечательный гарнитур, подошла к кассе, а карта не работает! Продавцы на меня смотрели, как на мошенницу!
Марина вышла из кухни и остановилась в дверном проёме.
— Нина Степановна, а почему вы решили, что можете покупать шкаф на мои деньги?
Свекровь резко повернулась к ней.
— Потому что мы одна семья! Потому что этот шкаф нужен Игорю для его белья! И потому что я всегда помогала вам!
— Помогали? — Марина нахмурилась и наклонила голову набок, пытаясь осмыслить услышанное. — Нина Степановна, за четыре месяца вы потратили моих денег больше, чем я трачу на себя за год.
— Ну и что? Зато у вас теперь всё самое лучшее! Техника, посуда, полотенца!
— Которые я не выбирала и которые мне не нужны были в таком количестве.
Нина Степановна всплеснула руками.
— Не нужны? Да вы пользуетесь всем этим каждый день! И ещё спасибо должны сказать!
Игорь попытался вмешаться:
— Мам, ну может, не стоит… Марина права, надо было спрашивать…
— Ах, значит, ты теперь на её стороне? — свекровь развернулась к сыну. — Я тебя тридцать лет растила, не жалела ничего, а ты теперь жену больше слушаешь!
Марина спокойно прошла в гостиную, открыла секретер и достала папку с банковскими документами. Вернувшись в прихожую, положила её на комод.
— Нина Степановна, вот все выписки за последние четыре месяца. Можете посмотреть, сколько ваших покупок здесь числится. Это не мои расходы.
Свекровь даже не взглянула на папку.
— Да что вы копейки какие-то считаете! Главное, что теперь у вас дом — полная чаша!
— За мой счёт, — спокойно повторила Марина. — И без моего согласия.
— Согласия? — Нина Степановна фыркнула. — А когда я вам борщ варила, я тоже согласия спрашивала? Когда окна мыла? Когда Игорю носки стирала?
Марина медленно кивнула.
— Нина Степановна, давайте посчитаем. Вы приходили к нам два раза в неделю. Готовили, когда было желание. Убирались, когда было настроение. А тратили мои деньги каждый день.
— Мариша, не будь такой жадной, — Нина Степановна изменила тон на умоляющий. — Ну что тебе стоит? У тебя отличная работа, зарплата хорошая…
— Которую я зарабатываю сама. И распоряжаться ею буду тоже сама.
Игорь неловко переминался между женой и матерью.
— Может, всё-таки найдём компромисс? Мам, а что если ты будешь предупреждать заранее о больших покупках?
— Каких ещё покупках? — Марина посмотрела на мужа. — Игорь, никаких покупок больше не будет. Пин-код знаю только я.
Нина Степановна всплеснула руками и направилась к двери.
— Прекрасно! Отлично! Живите теперь сами! Без моей помощи! Посмотрим, как справитесь!
Свекровь хлопнула дверью так, что зазвенели стёкла в буфете. Игорь виновато посмотрел на жену.
— Мариш, может, ты всё-таки слишком жёстко? Мама просто привыкла помогать…
— Помогать? — Марина взяла папку с выписками и открыла на первой странице. — Игорь, садись. Я тебе сейчас покажу, как твоя мать «помогала».
Марина разложила выписки на столе как веер, указывая пальцем на строчки с тратами.
— Вот здесь мультиварка за тридцать две тысячи. Здесь блендер за восемнадцать. Полотенца — девятнадцать тысяч. СПА — восемнадцать. Матрас — четырнадцать. И это только крупные покупки.
Игорь молча смотрел на цифры, а Марина продолжала:
— А вот здесь мелочи. Набор приправ за четыре тысячи, которыми никто не пользуется. Массажные масла за две тысячи — у меня аллергия на такие запахи. Маска для лица за три тысячи, хотя у меня уже есть. Кондиционер для волос за полторы тысячи — не мой тип волос.
Нина Степановна стояла в дверях и слушала, постепенно бледнея. Марина подняла глаза и внимательно посмотрела на свекровь.
— Нина Степановна, объясните мне, пожалуйста, почему вы считали себя вправе тратить мои деньги на свои капризы?
Свекровь замерла, моргая и не в силах подобрать ответ. Рот открывался и закрывался, но слова не складывались в предложения.
— Я… я же не знала… — наконец выдавила Нина Степановна.
— Не знали чего? — спокойно переспросила Марина. — Не знали, что деньги не ваши? Или не знали, что нужно спрашивать разрешения?
— Игорь давал карту…
— Игорь дал карту для молока и творога. Один раз. А дальше вы решили, что имеете право на мой счёт постоянно.
Игорь покраснел и пробормотал:
— Я думал, это всё не так серьёзно… Ну, несколько покупок для дома…
— Несколько? — Марина перелистнула страницы выписок. — Игорь, за четыре месяца твоя мать потратила сто тридцать семь тысяч рублей. Это почти три мои зарплаты.
Муж вздрогнул, услышав итоговую сумму.
— Сто тридцать семь? Но я думал…
— Ты не думал, — отрезала Марина. — Ты просто закрывал глаза на то, что твоя мать живёт за мой счёт.
Нина Степановна попыталась перейти в наступление:
— А что тут такого? Ты же зарабатываешь! И потом, я столько лет Игоря растила, не считая расходов!
— Нина Степановна, — Марина встала и сложила руки на груди, — это ваш сын. Растить детей — обязанность родителей, а не услуга, за которую можно потом требовать компенсацию.
— Как ты смеешь так говорить! — взвилась свекровь. — Неблагодарная! А кто тебе помогал, когда ты простужалась в прошлом году?
— Помогали? — Марина усмехнулась. — Нина Степановна, вы принесли мне одну упаковку лекарства и ушли через двадцать минут, сославшись на занятость. Зато на следующий день купили на мою карту очиститель воздуха за девять тысяч.
Игорь неловко ёрзал на стуле.
— Мам, может, Марина права… Надо было предупреждать о покупках…
— Предупреждать? — Нина Степановна развернулась к сыну. — Я твоя мать! Я не должна ни перед кем отчитываться!
— Это мои деньги, — тихо, но чётко произнесла Марина, — и они больше не будут тратиться без моего ведома.
Свекровь всплеснула руками и заголосила:
— Ты эгоистка! Я рассчитывала на поддержку! Мы же одна семья! А ты отгораживаешься от нас какими-то деньгами!
— Какими-то деньгами? — брови Марины поползли вверх. — Нина Степановна, это результат моей работы. Я встаю в половине седьмого утра, добираюсь полтора часа до офиса, работаю до позднего вечера, чтобы заработать эти деньги. А вы тратите их на витамины и массажи.
— Но я же не для себя покупала! Для семьи!
— Для семьи? — Марина открыла выписку на странице с ноябрьскими тратами. — Тушь для ресниц за пять тысяч рублей — это для семьи? У меня другой цвет глаз. Биологически активные добавки — тоже для семьи? Я такие не принимаю.
Нина Степановна попыталась оправдаться:
— Ну… может, ошиблась с цветом… А добавки полезные, попробовала бы…
— Нина Степановна, — Марина поднялась со стула и показала рукой на дверь, — прекращайте скандал. В моём доме правила устанавливаю я.
— В твоём доме? — взвизгнула свекровь. — А как же Игорь? Это и его дом тоже!
— Игорь, — Марина повернулась к мужу, — ты согласен с тем, что твоя мать имеет право тратить мои деньги без разрешения?
Муж опустил голову и молчал.
— Я жду ответа, — настаивала Марина.
— Я… не знаю… — пробормотал Игорь.
— Тогда я тебе помогу определиться, — Марина взяла со стола выписку за декабрь. — Твоя мать купила подарочный набор парфюмерии за восемь тысяч. Как думаешь, кому она его подарила?
Игорь поднял глаза.
— Наверное, коллеге какой-то…
— Себе, — коротко ответила Марина. — На мои деньги купила себе подарок.
Нина Степановна не выдержала:
— И что тут такого! Я имею право себя побаловать!
— За мой счёт? — Марина сложила выписки в стопку. — Нина Степановна, если хотите себя баловать — используйте свою пенсию.
— Пенсию? — свекровь задохнулась от возмущения. — На пенсию много не купишь!
— Вот именно. Поэтому и решили жить за мой счёт.
Игорь попытался встать со стула:
— Девочки, может, не будем ругаться? Найдём компромисс…
— Какой компромисс? — Марина посмотрела на мужа. — Игорь, твоя мать украла у меня сто тридцать семь тысяч рублей. Это уголовно наказуемо.
— Украла? — завопила Нина Степановна. — Да как ты смеешь! Ты сама давала карту!
— Для покупки молока, — напомнила Марина. — А вы решили, что это даёт вам право на все мои деньги.
— Мы же родственники! Должны друг другу помогать!
— Помогать — да. Но не грабить.
Нина Степановна метнулась к сыну:
— Игорь! Ты же не позволишь своей жене так со мной разговаривать!
Игорь тяжело вздохнул:
— Мам, а что я могу сказать? Марина права. Ты действительно потратила слишком много…
— Ах, вот как! — свекровь схватилась за сердце. — Родного сына настроила против матери! Интриганка!
Марина спокойно собрала выписки в папку.
— Нина Степановна, называйте меня как хотите. Но больше моими деньгами распоряжаться не будете.
— А если Игорю что-то понадобится? — попыталась найти лазейку свекровь.
— Игорь взрослый человек. Может заработать сам или попросить меня. Нормально попросить, объяснив, зачем и на что.
— Просить? — Нина Степановна фыркнула. — У собственной жены разрешения спрашивать?
— У собственной жены, на деньги которой претендует, — уточнила Марина.
Свекровь поняла, что аргументы кончились, и перешла на крик:
— Скряга! Жадина! Хорошего мужа потеряешь из-за своей скупости!
— Если муж хороший, то не будет красть у жены, — ответила Марина и добавила, глядя на Игоря: — Если ты считаешь нормальным воровать у жены — собирай вещи.
Игорь вздрогнул, словно получил удар.
— Мариш, ты серьёзно?
— Абсолютно. Выбирай: либо ты на моей стороне, либо идёшь к матери и живёшь за её счёт.
— Но я же не знал, что всё так серьёзно…
— Теперь знаешь. Какое решение?
Муж молчал, глядя в пол. Нина Степановна ждала, что сын встанет на её защиту, но Игорь так и не поднял головы.
— Ну и оставайся со своей скрягой! — не выдержала свекровь. — Я больше ноги сюда не поставлю!
Нина Степановна выскочила из квартиры, громко хлопнув дверью. Звук эхом прокатился по лестничной клетке.
Марина и Игорь остались вдвоём. Тишина затягивалась.
— Я правда не думал, что мама тратит столько, — наконец произнёс муж.
— Не думал или не хотел думать?
Игорь поднял глаза.
— Возможно, не хотел. Мне казалось, что ничего страшного… Ну, купила что-то для дома…
— Для дома? — Марина достала из папки ещё одну выписку. — Игорь, твоя мать покупала одежду. На мою карту. Себе. Вот кофта за одиннадцать тысяч, вот босоножки за восемь тысяч, вот кошелёк за четырнадцать тысяч.
Муж внимательно изучил строчки.
— Я… не знал про одежду.
— А про остальное знал?
— Про крупные покупки — да. Но мне казалось, что раз ты ей карту доверила…
— Я доверила карту для продуктов. Один раз.
Игорь молча встал и направился в спальню. Марина слышала, как муж открывает шкаф, достаёт дорожную сумку.
Через час Игорь вернулся с сумкой в руке.
— Я поживу пока у брата. Подумаю.
— О чём думать? — спросила Марина.
— О том, как дальше жить. С мамой не соглашусь — она действительно перегнула палку. Но и тебя понимаю.
— Игорь, вопрос простой: ты будешь защищать мать, когда она ворует мои деньги, или встанешь на мою сторону?
Муж долго молчал, потом тихо сказал:
— Наверное, впервые за тридцать лет скажу маме «нет».
— Наверное?
— Скажу, — твёрже повторил Игорь. — Марина, ты права. Мама использовала твоё доверие. Это недопустимо.
Марина кивнула.
— Тогда оставайся. И больше никому карту не давай.
Игорь поставил сумку на пол.
— А что делать с мамой? Она же обиделась.
— Пусть обижается. Когда поймёт, что деньги кончились, образумится.
Так и вышло. Нина Степановна продержалась четыре недели, а потом позвонила Игорю.
— Сынок, может, всё-таки помиримся? Я поняла, что была неправа…
Но Марина была непреклонна: никаких карт, никаких крупных покупок без согласования. Нина Степановна согласилась, но в гости стала приходить значительно реже.
Марина сохранила свои финансы и показала всем, что доверие нельзя подменять использованием чужого счёта для собственных капризов. Семейные отношения стали честнее, хоть и прохладнее. Но Марина предпочитала честность показному родству за свой счёт.
