— Брату нужно поднять бизнес, поэтому продадим твой дом. Всё равно там никто не живёт, — заявил муж жене.
Эвелина замерла с кухонным ножом в руке. Она как раз нарезала овощи для салата, готовясь к ужину. Лезвие остановилось в миллиметре от помидора.
— Что ты сказал, Святослав?
— Ты слышала. Твой дом в Переделкино простаивает уже третий год. Зачем он нам? А Ярославу деньги нужны срочно — он открывает сеть автомоек.
Эвелина медленно положила нож на разделочную доску и повернулась к мужу. Святослав стоял в дверном проёме кухни, засунув руки в карманы брюк. На его лице читалась абсолютная уверенность в собственной правоте.
— Это дом моей бабушки, — произнесла она, стараясь говорить спокойно. — Я там выросла. И я никогда не соглашусь его продать.
— Эва, не будь эгоисткой. У моего брата реальное дело, которое принесёт прибыль всей семье. А твой дом только налоги требует.
— Всей семье? — переспросила Эвелина. — То есть твоей семье. Твоему брату, твоей матери, твоему отцу. А я кто в этом уравнении?
Святослав раздражённо фыркнул:
— Ты моя жена. И должна поддерживать решения мужа.
В этот момент входная дверь хлопнула, и в квартиру вошла Капитолина Ермолаевна — мать Святослава. Без стука, без звонка, своим ключом, который сын дал ей втайне от жены.
— Святик, ты поговорил с ней? — громко спросила свекровь, не снимая уличной обуви.
— Мама, мы как раз обсуждаем…
— Что тут обсуждать? — перебила Капитолина Ермолаевна, проходя на кухню. — Эвелина, милочка, не упрямься. Дом всё равно разваливается без присмотра. А Ярославушке деньги позарез нужны.
— Дом в прекрасном состоянии, — возразила Эвелина. — Я плачу охранной фирме за присмотр, раз в месяц туда приезжает уборщица.
— Вот видишь, одни расходы! — воскликнула свекровь. — А могли бы вложить эти деньги в дело Ярослава. Он обещал нам двадцать процентов от прибыли.
— Нам? — Эвелина посмотрела на мужа. — Святослав, ты уже всё решил за меня?
— Не начинай истерику, — поморщился он. — Мы просто рационально подходим к вопросу.
— Рационально? Продать дом моей покойной бабушки, чтобы твой брат-неудачник открыл очередной провальный бизнес?
— Как ты смеешь так говорить о Ярославе! — возмутился Капитолина Ермолаевна. — Он талантливый предприниматель!
— Который за последние пять лет сменил восемь бизнесов, и все закончились долгами, — парировала Эвелина.
— Это были неудачные стечения обстоятельств, — вступился Святослав. — На этот раз всё иначе. У него есть бизнес-план, инвесторы…
— Инвесторы? Я и есть инвестор, получается?
— Эва, хватит. Завтра придёт риелтор осматривать дом.
Эвелина почувствовала, как кровь отливает от лица.
— Ты уже вызвал риелтора? Без моего согласия?
— Я знал, что ты будешь сопротивляться. Но это правильное решение для нашей семьи.
— Для ТВОЕЙ семьи! — выкрикнула Эвелина. — Вы все решили за меня, да? Собрались и поделили мою собственность?
В этот момент дверь снова открылась. В квартиру ввалился Ярослав — младший брат Святослава. Невысокий, с залысинами, в мятой рубашке.
— О, все в сборе! — радостно воскликнул он. — Эвелинка, спасибо тебе огромное! Святик сказал, что ты согласна помочь с домом.
— Я не согласна, — отрезала Эвелина.
Лицо Ярослава вытянулось.
— Но… Святослав сказал…
— Святослав не имеет права распоряжаться моей собственностью.
— Эвелина Аркадьевна, — вкрадчиво начала Капитолина Ермолаевна, — вы же понимаете, что замужняя женщина должна советоваться с мужем в таких вопросах.
— Советоваться — да. Но не подчиняться беспрекословно.
— Какая разница? — махнул рукой Ярослав. — Святик, ты же глава семьи. Просто поставь её перед фактом.
— Именно! — поддержала свекровь. — Святослав, покажи, кто в доме хозяин.
Эвелина посмотрела на мужа. Тот выпрямился, явно воодушевлённый поддержкой родственников.
— Эва, решение принято. Дом продаём. И точка.
— Нет.
— Что значит «НЕТ»? Я твой муж!
— Это не даёт тебе права распоряжаться моим имуществом. Дом оформлен на меня, это наследство от бабушки. И я не подпишу никаких документов.
— Да что ты себе позволяешь! — взвизгнула Капитолина Ермолаевна. — Святослав, да она тебя ни в грош не ставит!
— Мам, успокойся, — попытался вмешаться Ярослав, но свекровь уже разошлась.
— Нет, ты посмотри на неё! Мой сын обеспечивает её, кормит, одевает, а она жадничает!
— Я работаю, — напомнила Эвелина. — И зарабатываю не меньше Святослава.
— Работаешь! — фыркнула свекровь. — Рисуешь свои картинки для журналов. Это не работа, а хобби.
Эвелина была иллюстратором детских книг и довольно успешным. Но для семьи Святослава это никогда не считалось «настоящей» работой.
— Знаете что, — сказала она, снимая фартук. — Я пойду прогуляюсь. А вы тут решайте, как поделить то, что вам не принадлежит.
— Эва, стой! — крикнул Святослав, но она уже выходила из квартиры.
На улице Эвелина достала телефон и набрала номер подруги.
— Влада? Можно я к тебе приеду?
— Конечно, что случилось?
— Расскажу при встрече.
Владислава Игнатьева была её подругой со студенческих времён и работала юристом. Через час Эвелина сидела в её уютной квартире и рассказывала о произошедшем.
— Подожди, — остановила её Влада. — Они серьёзно думают, что могут продать твой дом без твоего согласия?
— Похоже на то. Святослав сказал, что уже вызвал риелтора.
— Эва, это же абсурд. Дом оформлен на тебя?
— Да, я вступила в наследство три года назад.
— Тогда без твоей подписи они ничего не смогут сделать. Максимум — попытаются тебя запугать или уговорить.
— Или подделать документы, — мрачно заметила Эвелина.
Влада нахмурилась:
— Ты думаешь, они способны на такое?
— Я уже ни в чём не уверена. Ярослав вечно в долгах, свекровь его обожает и готова на всё ради младшенького. А Святослав… Он последнее время какой-то странный. Скрытный.
— Хочешь совет юриста?
— Очень хочу.
— Сходи завтра в Росреестр, возьми свежую выписку на дом. Убедись, что всё в порядке с документами. И на всякий случай напиши заявление, что не планируешь продавать недвижимость и любые сделки без твоего личного присутствия считать недействительными.
— Спасибо, Влада. Так и сделаю.
Домой Эвелина вернулась поздно вечером. Святослав сидел в гостиной с ноутбуком.
— Где ты была? — спросил он, не поднимая взгляда.
— Гуляла. Думала.
— И что надумала?
— Что дом я НЕ ПРОДАМ. Это моё окончательное решение.
Святослав захлопнул ноутбук:
— Эва, ты ведёшь себя как ребёнок. Ярослав уже договорился с поставщиками оборудования для автомоек. Дал задаток.
— Откуда у него деньги на задаток?
— Взял в долг.
— У кого?
— Какая разница? У него есть знакомые.
Эвелина похолодела:
— Святослав, он что, взял деньги у криминала?
— Не говори глупости. Просто частный заём под проценты.
— Под какие проценты?
— Ну… существенные. Но когда мы продадим дом, он сразу вернёт долг.
— МЫ не продадим дом. Я НЕ продам дом. И точка.
— Эва, ты не понимаешь! — Святослав вскочил с дивана. — Ярославу угрожают! Если он не вернёт деньги через две недели, ему несдобровать!
— Пусть идёт в полицию.
— Ты что, совсем? В полицию? Это же… это серьёзные люди.
— Которым твой брат должен деньги. И теперь вы хотите расплатиться моим домом.
— Это вопрос жизни и смерти!
— НЕТ, Святослав. Это вопрос последствий глупых решений твоего брата. Я не обязана их расхлёбывать.
На следующее утро Эвелина поехала в Росреестр. Очередь была небольшая, и через час она держала в руках свежую выписку. Всё было в порядке — дом по-прежнему числился на ней.
Она уже выходила из здания, когда её телефон зазвонил. Номер был незнакомый.
— Эвелина Аркадьевна? — спросил мужской голос.
— Да, это я.
— Меня зовут Мстислав Германович, я риелтор. Ваш супруг попросил меня оценить дом в Переделкино.
— Я не давала согласия на оценку.
— Но ваш муж сказал…
— Мой муж не имеет полномочий принимать решения о моей собственности. Всего доброго.
Она отключилась и тут же набрала номер Влады:
— Подруга, кажется, они всё-таки что-то затевают.
— Приезжай ко мне в офис. Подготовим официальное уведомление для всех риелторских агентств города.
Следующие дни превратились в настоящую войну. Святослав то угрожал разводом, то пытался давить на жалость. Капитолина Ермолаевна названивала по десять раз в день, обвиняя Эвелину во всех смертных грехах. Ярослав присылал жалобные сообщения с фотографиями своих будущих автомоек.
А потом произошло неожиданное.
В пятницу вечером Эвелина вернулась домой и обнаружила, что замки поменяны. Её ключ не подходил. Она позвонила Святославу — телефон был выключен.
Соседка с площадки, Раиса Михайловна, выглянула из своей квартиры:
— Эвелина, а я смотрю — мебель выносят. Думала, вы переезжаете.
— Что? Какую мебель?
— Да вот днём приехали грузчики, Святослав Игоревич руководил. Вынесли почти всё.
Эвелина набрала номер Влады:
— Кажется, Святослав выгнал меня из собственной квартиры.
— Как это выгнал? Квартира же общая?
— Купленная в браке, да. Но он поменял замки.
— Это незаконно. Вызывай полицию, я сейчас приеду.
Через два часа, после приезда полиции и слесаря, Эвелина снова оказалась в своей квартире. Вернее, в том, что от неё осталось. Святослав вывез всю технику, часть мебели и даже её личные вещи.
— Это уже перебор, — констатировала Влада. — Пиши заявление о краже.
В понедельник Эвелина узнала от управляющей компании, что кто-то пытался переоформить документы на дом в Переделкино через поддельную доверенность.
— Хорошо, что вы предупредили нас заранее, — сказал сотрудник Росреестра. — Мы заблокировали любые операции с этим объектом недвижимости.
Влада посоветовала нанять частного детектива. Геннадий Фёдорович, бывший опер, за два дня выяснил интересные подробности.
— Ваш муж, Эвелина Аркадьевна, влез в долги, — сообщил он. — Играет в онлайн-казино последние полгода. Проиграл около трёх миллионов.
— Три миллиона? Но откуда у него такие деньги?
— Брал кредиты. На вас, кстати, тоже оформлено два кредита.
— Что?! Я не брала никаких кредитов!
— По документам — брали. Вот копии договоров.
Эвелина изучила бумаги. Подписи были явно поддельные.
— Это же мошенничество!
— Именно. И это ещё не всё. Ярослав Игоревич, брат вашего мужа, должен не просто «серьёзным людям». Он связался с организованной преступной группировкой, которая занимается отжимом недвижимости. Дом в Переделкино они планировали не продать, а использовать для своих целей.
— Каких целей?
— Незаконных, скажем так. Там хотели организовать подпольное казино.
Эвелина обратилась в полицию с заявлением о мошенничестве. Дело быстро набрало обороты. Выяснилось, что Святослав и Ярослав создали целую схему по отъёму имущества. Эвелина была не первой жертвой.
— Ваш муж специально искал обеспеченных женщин, — объяснил следователь Артём Витальевич. — Женился, втирался в доверие, а потом вместе с братом обчищал их. У нас уже три заявления от его бывших жён.
— Бывших жён? Но он говорил, что я у него первая!
— К сожалению, нет. Вы третья. И, похоже, последняя.
Суд был скорым. Святослав получил пять лет за мошенничество в особо крупном размере. Ярослав — семь лет, так как у него были прежние судимости, о которых семья умалчивала. Капитолина Ермолаевна, как выяснилось, тоже была в доле — она помогала подделывать документы. Её приговорили к трём годам условно ввиду возраста.
Но самое интересное произошло уже в колонии. Те самые «серьёзные люди», которым задолжал Ярослав, нашли братьев и там. Оказалось, что Ярослав не просто взял у них деньги в долг — он пытался их обмануть, представив липовые документы на дом Эвелины как залог.
Эвелина узнала об этом от Геннадия Фёдоровича, который поддерживал связь с бывшими коллегами.
— Святославу и Ярославу там несладко, — сообщил он. — Криминальные авторитеты не любят, когда их пытаются развести. Братья теперь в самом низу тюремной иерархии.
— Мне их не жаль, — призналась Эвелина.
— И правильно. Кстати, дом в Переделкино в полном порядке?
— Да, я туда переехала. Знаете, там так спокойно. Тихо. Бабушкин сад весной зацвёл — яблони, вишни. Я теперь там работаю, новую серию иллюстраций делаю.
— Рада за вас. А развод?
— Оформила ещё полгода назад. Суд признал все кредиты, взятые на моё имя, мошенническими. Банки отозвали претензии.
Эвелина действительно зажила новой жизнью. Дом в Переделкино стал её мастерской и убежищем. Она больше не выходила замуж, но и не жалела об этом.
Через два года ей позвонил незнакомый номер.
— Эвелина Аркадьевна? Это Капитолина Ермолаевна.
— Что вам нужно?
— Я… я хотела попросить прощения. И ещё… Святослав тяжело болен. Туберкулёз. В тюремной больнице лежит. Может, вы навестите его? Он очень просил.
— Нет.
— Но он же ваш бывший муж! Неужели в вас нет капли сострадания?
— Сострадание? К человеку, который пытался отнять у меня всё? Который обманывал меня с первого дня знакомства? Нет, Капитолина Ермолаевна. Пусть его навещают две другие бывшие жены, которых он тоже обобрал.
— Вы жестокая женщина!
— Нет. Я просто больше не позволяю себя использовать. Всего доброго.
Эвелина отключила телефон и вернулась к работе. На мольберте её ждала новая иллюстрация — сказочный дом среди цветущих яблонь. Дом, который она отстояла. Дом, где она наконец-то была по-настоящему дома.
А Святослав… Святослав получил то, что заслужил. В колонии его прозвали «Домушником» — обидное прозвище для того, кто считал себя крупным махинатором. Туберкулёз подкосил его окончательно. Из бывшего импозантного мужчины он превратился в сутулого, кашляющего арестанта, которого презирали даже сокамерники.
Ярослав после первого же года заключения попытался покончить с собой — долги криминальному миру росли даже в тюрьме, а платить было нечем. Его спасли, но остаток срока он провёл в психиатрическом отделении колонии.
Капитолина Ермолаевна, лишившись сыновей и оставшись с судимостью, доживала свой век в одиночестве. Соседи от неё отвернулись, узнав о мошеннических схемах семейки.
Эвелина же расцвела. Её иллюстрации стали популярны не только в России, но и за рубежом. Дом в Переделкино превратился в творческую мастерскую, куда приезжали молодые художники на мастер-классы.
Однажды, разбирая бабушкины вещи на чердаке, она нашла старый дневник.
«Милая моя Эвушка, — было написано на первой странице. — Если ты читаешь эти строки, значит, дом теперь твой. Береги его. Он защитит тебя от всех бед, как защищал меня. Никогда не отдавай его чужим людям, даже если они кажутся близкими. Дом — это твоя крепость, твоя сила. Помни об этом».
Эвелина прижала дневник к груди. Бабушка была права. Дом действительно защитил её — стал той самой каменной стеной, о которую разбились алчные планы мошенников.
Она спустилась в сад, где цвели посаженные ещё бабушкой розы. Солнце клонилось к закату, окрашивая всё вокруг в золотистые тона. Где-то вдалеке пели птицы.
Эвелина улыбнулась. Она была дома. По-настоящему дома. И никто больше не посмеет отнять у неё это счастье.
