— Олег, что это было? Какие еще бриллианты? Ты сам говорил, что денег нет!
— Взял кредит. Хотел порадовать маму.
— Кредит?! — Яна чуть не подавилась от изумления. — У нас собственной квартиры нет. А ты взял кредит на серьги. Я в шоке…
***
Яна и Олег собирались на юбилей свекрови Марины Ивановны. Яна всегда любила наряжаться, а уж по особым случаям — тем более. Но в этот раз Олег попросил супругу быть скромнее, чтобы не перетягивать все внимание на себя.
Яна согласилась и выбрала наряд попроще: светлое платье сдержанного кроя, почти без аксессуаров, легкий макияж. Но ее красоту было сложно чем-то прикрыть — девушка с точеной фигурой, правильными чертами лица и длинными волосами сама по себе выглядела как модель.
Олег же нервничал. Он знал, как мать относится к Яне — с холодной вежливостью, за которой скрывались ревность и вечные сравнения с собой. Марина Ивановна была женщиной властной, привыкшей держать сына рядом. Она не раз говорила: «Олег, ты у меня один. Никто не полюбит тебя так, как я».
Вечер обещал быть непростым.
Когда они вошли в ресторан, где собралось уже человек двадцать родственников и друзей, Яна сразу почувствовала на себе внимательные взгляды. Женщины переглядывались, мужчины украдкой отмечали ее красоту. Даже официанты задерживали на ней свой взор.
Марина Ивановна заметила это первой. Сама в ярком, стильном бордовом костюме с украшениями, она вдруг ощутила, что на ее юбилее внимание рассеивается.
— Вы пришли. — произнесла она натянуто-радостным голосом и чмокнула невестку в щеку. — Ну надо же, Яночка, как ты скромно оделась. Это очень… правильно.
Яна улыбнулась и поблагодарила, не заметив колкости. Она старалась вести себя так, чтобы не вызвать недовольства. Девушка поняла сразу, что расположения свекрови ей не добиться никогда. Поэтому лучшее, что она могла сделать — просто держаться в стороне и поменьше контактировать.
Год назад, когда перед свадьбой Олег познакомил будущую супругу с родителями, Марина Ивановна произнесла:
— Ты уверен, что именно эту девушку ты хочешь взять в жены? Ты же понимаешь, что надо будет держать ухо в остро.
Тогда Яна не понимала, надо радоваться тому, что она красивая или стыдится. За всю жизнь мать Яны — Юлия Викторовна никогда не давала Яне шанса усомниться в себе, своих силах и внешности. Мать считала, что найдется еще как минимум сотня человек, которые захотят, чтобы ее дочь чувствовала хуже, чем она этого заслуживает.
Когда очередь дошла до поздравления, Олег поднялся, держа в руках маленькую коробочку.
— Мама, — начал он торжественно, — спасибо тебе за все, что ты для меня сделала. Ты всегда была рядом, поддерживала, и я хочу, чтобы этот подарок напоминал тебе о моей любви и благодарности.
Он протянул коробочку. Марина Ивановна с довольной улыбкой раскрыла ее и громко, так чтобы все слышали, произнесла:
— Ох, какой же у меня сын! Любит мать, поэтому подарил серьги с бриллиантами!
Зал зааплодировал, кто-то даже восхищенно ахнул. А Яна едва не открыла рот от изумления. В коробочке действительно лежали серьги, но совсем не те, что они с мужем выбирали ранее. Вместо аккуратных серег с гранатами — массивные бриллиантовые, минимум втрое дороже.
Она метнула на мужа взгляд, полный вопросов. Но Олег только отмахнулся, будто все было в порядке. Яна почувствовала, как внутри поднимается волна злости. Это был не тот случай, когда можно молча улыбаться и делать вид, что все хорошо. Но скандал устраивать при всех она тоже не собиралась.
Позже, выйдя вместе с мужем на улицу, она не выдержала:
— Олег, что это было? Какие еще бриллианты? Мы же договорились. Ты сам говорил, что денег нет!
— Да купил, и что? — раздраженно бросил он. — Хотел порадовать маму. Это ее праздник, не твой.
— Но такие серьги стоят как минимум двести пятьдесят тысяч! — Яна понизила голос, чтобы не услышали случайные прохожие. — Откуда у тебя такие деньги?
Олег сжал губы и посмотрел в сторону.
— Взял кредит.
— Кредит?! — Яна чуть не подавилась от изумления. — У нас собственной квартиры нет. А ты взял кредит на серьги. Я в шоке…
— Не начинай! — резко оборвал ее муж. — Я мужчина, и я сам решаю, что делать с деньгами.
— Мужчина? — Яна почувствовала, как голос предательски дрогнул. — Мужчина, который скрывает от жены кредит ради того, чтобы доказать матери свою любовь?
— Хватит! — вспыхнул Олег. — Кто ты такая, чтобы мне указывать?
Яна отступила на шаг назад, глядя на мужа так, будто впервые его видела. Внутри все перевернулось: растерянность, обида и внезапная холодная ясность. Она вдруг поняла — это разговор не просто о серьгах. Это о месте, которое она занимает в его жизни. И похоже, она всегда будет на втором плане после Марины Ивановны.
Яна решила для себя сразу: раз муж сам взял кредит, то и выплачивать его будет сам. Свою часть денег она уже заранее отдала, когда была уверена, что Олег купит серьги с гранатом.
Когда они вернулись в зал после улицы и бурного обсуждения, Марина Ивановна довольно ухмылялась, словно план удался. В ее взгляде сквозило торжество: она заметила растерянность Яны и, казалось, только этого и ждала.
— Ну что, Яночка, — произнесла свекровь, поправляя на ушах новые серьги, — не зря говорят: сыновья — это мамина опора.
Яна промолчала.
Прошло несколько недель. Олег все чаще ходил мрачный и становился раздражительным. В один из вечеров он подошел к Яне и неловко попросил:
— Одолжи мне немного денег, а то до зарплаты не дотяну.
Яна удивилась, но достала из кошелька нужную сумму. В семье они все делали вместе — покупали продукты, платили арендную плату, покупали вещи для дома. А платеж по кредиту, насколько она знала, был не таким уж и большим.
Однако вскоре просьбы стали повторяться. Второй раз. Третий. Яна давала деньги мужу молча, но внутри у нее копились вопросы. Наконец, в один из вечеров, она не выдержала:
— Олег, объясни, как так выходит? Мы тратим одинаково, зарплаты у нас почти одинаковые. Куда у тебя все девается? Я даже немного откладывать умудряюсь. А ты?
Олег тяжело вздохнул, потер лицо ладонью и буркнул:
— Я каждый месяц отдаю маме двадцать тысяч. Плюс пятнадцать за кредит. В итоге остается… ну, совсем крохи.
— Ты… отдаешь маме двадцать тысяч каждый месяц? — Яна удивленно переспросила мужа.
— Да, — раздраженно бросил Олег. — Она же одна, ей нужны деньги.
— Она работает, отец твой тоже работает, у них трехкомнатная квартира, даже сбережения есть! — Яна уже не сдерживалась. — А мы живем в съемной квартире. И ты вместо того, чтобы думать о нашей семье, ежемесячно спонсируешь маму?! Интересно, когда же мы переедем в свою квартиру при таком раскладе?
Олег нахмурился и повысил голос:
— Так мать и копит мне на квартиру. Чтобы я не тратил. Знаешь, сколько получится за год? Двести сорок тысяч.
Яна почувствовала, как внутри все перевернулось.
— Серьезно? Тебе квартиру? А я тут для чего, стесняюсь спросить? Просто тебя украшаю? Или досуг устраиваю?
— Моя квартира будет куплена на мои деньги.
— Ясно… спасибо.
Яна молча поднялась и пошла в спальню. Олег еще что-то бормотал вслед, но она его не слушала. В голове звучала лишь одна мысль: «Моя квартира… мои деньги… а я кто тогда? В этой схеме для меня вообще есть место?»
Она достала с верхней полки шкафа свой чемодан и начала складывать вещи. Движения были резкими, но внутри все дрожало от злости. Яна не могла больше оставаться рядом с этим человеком. Муж живет с ней, спит рядом, завтракает за одним столом — а все свое будущее строит с матерью. Он даже не подумал посоветоваться, обсудить, включить жену в свои планы.
«А может, в этих планах ее и не было вовсе?» — подумала Яна, и сердце болезненно сжалось.
Может, в той «будущей квартире», о которой Олег говорит с таким упоением, будет жить только он и его мать. А она? Она вечно будет третей лишней, прислугой.
Сколько разных мыслей мелькало в голове, сколько вопросов хотелось задать, но Яна молчала. Слова казались лишними. В горле стоял ком, и от этого было только противно и тяжело.
Она застегнула чемодан и глубоко вдохнула. В этот момент в комнату зашел Олег. Увидев супругу с чемоданом, он побледнел.
— Ты что творишь? — голос дрогнул от злости и растерянности.
Яна посмотрела на него холодным взглядом, которого он еще никогда не видел.
— Собираю свои вещи. Я не вещь, чтобы ждать, пока ты и твоя мама решите, какое место в вашей жизни для меня отвести.
Олег сделал шаг вперед, но Яна просто прошла мимо.
Яна решила перебраться на время к подруге. Дверь съемной квартиры закрылась за ней с тихим щелчком, который прозвучал в ее душе как освобождение. Она дышала тяжело, но не от слез, а от адреналина, от понимания, что переступила через страх и неизвестность.
Как только она покинула квартиру, Олег тут же позвонил Марине Ивановне пожаловаться на жену. Бледный и растерянный, он взахлеб рассказывал, как Яна ушла с чемоданом, обвиняя его в бездушии и финансовой несправедливости.
— Представляешь, мам, она вообще не понимает, что я для всех стараюсь! — голос его дрожал от обиды и злости.
А та сказала ему, не скрывая удовлетворения в голосе:
— Ну и хорошо. Пусть идет. Я всегда знала, что она тебе не пара. Красивая кукла, а что до настоящих чувств — их там попросту нет. Ты найдешь себе и получше, сынок. Послушную, которая будет ценить тебя и уважать твою семью и, главное, родителей.
Олег успокоился от слов матери. Ее уверенность, как всегда, стала для него опорой. Да, наверное, мама права. Яна — эгоистка, она не смогла оценить его жертву и его любовь в полной мере. Он почувствовал облегчение, сняв с себя груз ответственности за распавшийся брак.
А Яна тем временем, сидя в уютной гостиной у подруги, подавала онлайн заявление на развод. Ее пальцы не дрожали, когда она заполняла электронные формы. Каждый клик мышкой отдавался в душе не болью, а чувством восстановления справедливости. Она больше не хотела быть второстепенным персонажем в чужой жизни.
Их развели быстро и безболезненно, так и расстались — без общих детей, совместно нажитой недвижимости и мучительных дележек. Все были рады: и Яна, ощущавшая вкус новой свободы, и Марина Ивановна, торжествовавшая победу и вернувшая себе безраздельное влияние на сына.
Только Олег не понимал, радоваться ему или грустить. Иногда по вечерам в родительской квартире он ловил себя на мысли, что ему не хватает Яниного смеха, ее легкого присутствия. Но тут же вспоминал слова матери о том, что он заслуживает большего, и гнал эти мысли прочь. Он прислушивался к матери и решил, что надо радоваться. Ведь мама плохого не посоветует.
Олег так и вернулся в квартиру родителей и продолжал жить там, с каждым месяцем все больше привыкая к роли вечного сына, а не мужа. Он работал, отдавал матери часть зарплаты на будущую квартиру, которая почему-то все не покупалась. Больше Олег не женился, не решаясь на новые отношения, которые снова могла бы не одобрить мать.
А вот Яна, закаленная горьким опытом, пошла другим путем. Она с головой ушла в работу, брала дополнительные проекты и через несколько лет накоплений купила себе небольшую квартиру в ипотеку. И только потом, когда у нее за спиной была собственная крыша над головой, она позволила себе снова выйти замуж. Ее избранник был спокойным, надежным человеком, который ценил ее независимость.
Но Яна больше не позволяла себе не иметь запасного варианта с жильем или деньгами. Горький урок с Олегом научил ее главному: ее безопасность и благополучие должны быть в ее собственных руках. И хотя новый муж был весьма хорошим человеком, Яна больше не могла доверять мужчинам на все сто процентов.
И поэтому ее квартира была только ее. Она сама за нее платила, и нынешнего мужа жить туда жить не звала. Вместо этого Яна переехала к нему, оставив свою квартиру как неприкосновенный запас, символ ее независимости.
И в этот раз свекровь, видя, что невестка — состоявшаяся, самостоятельная женщина, которая не претендует на ее сына как на единственный источник благополучия, была счастлива. Она с уважением относилась к Яне, видя в ней не соперницу, а союзницу. Но для Яны это уважение было уже приятным бонусом, а не целью. Главное, что она обрела семью.
