Мария тихо поднималась по лестнице, держа в руках корзину с только что постиранным бельем. День клонился к вечеру, и дом погружался в привычную тишину. Завтра ей исполнялось тридцать два года, но праздничного настроения не было — слишком много накопилось домашних дел, да и муж Андрей последнее время казался каким-то отстраненным.
Остановившись у двери спальни, она услышала знакомые голоса, доносившиеся из гостиной внизу. Андрей разговаривал с матерью — Валентиной Петровной, которая приехала погостить на выходные.
— Андрюша, ты же понимаешь, что так дальше продолжаться не может, — говорила свекровь своим обычным категоричным тоном.
Мария замерла. Что-то в интонации заставило ее прислушаться.
— Мам, не начинай опять, — устало ответил Андрей.
— Как не начинать? — голос Валентины Петровны становился все более резким. — Сын мой, посмотри на себя! Ты превратился в домашнего раба. Работаешь с утра до ночи, а дома — она только и знает, что требования предъявлять.
Сердце Марии болезненно сжалось. Она прижалась спиной к стене, чувствуя, как корзина с бельем становится неподъемно тяжелой.
— Мария хорошая жена, — неуверенно возразил Андрей.
— Хорошая? — фыркнула свекровь. — Андрей, будь честен хотя бы перед собой. За семь лет брака что она тебе дала? Детей нет, дома беспорядок, готовить толком не умеет. А какая из нее хозяйка? Помню, как твой отец, царствие ему небесное, приходил домой — у меня всегда был полный порядок, ужин на столе, и я всегда выглядела как королева.
— Времена другие сейчас, мам, — слабо защищался Андрей.
— Времена! — презрительно бросила Валентина Петровна. — А Лариса Михайловна? Помнишь, дочку Лариса Михайловны? Вышла замуж два года назад, уже двоих родила, а какая умница — и дом ведет, и на работе успевает, и выглядит всегда как с иголочки.
Мария закрыла глаза, чувствуя, как слезы подступают к горлу. Каждое слово свекрови било как плетью.
— Да и потом, — продолжала Валентина Петровна, — посмотри, во что она превратилась. Помню, какой красивой была, когда вы познакомились. А сейчас? Вечно в этих домашних тряпках, волосы не причесаны, макияжа никакого. Как же ты на такую смотришь без отвращения?
— Перестань, мам, — Андрей говорил тише, но в его голосе не было настоящего возмущения.
— Не перестану! Я мать, и я вижу, как мой сын несчастлив. Ты думаешь, я не замечаю, как ты вздыхаешь? Как смотришь в окно с таким видом, будто тебя здесь держат против воли?
В доме повисла тишина. Мария стояла как вкопанная, не смея даже дышать.
— Может быть… может быть, ты права, — наконец тихо произнес Андрей.
Эти слова прозвучали для Марии как приговор. Корзина выскользнула из ее рук и с глухим стуком упала на пол, белье рассыпалось по лестнице.
— Что это? — насторожилась Валентина Петровна.
— Наверное, кот, — ответил Андрей. — Или ветер.
Мария, не думая о последствиях, бросилась в спальню и заперла за собой дверь. Она упала на кровать и зарыдала в подушку, стараясь заглушить звуки своего плача.
Все эти месяцы она чувствовала, что что-то не так, но гнала от себя подозрения. Андрей действительно стал холоднее, реже обнимал ее, почти не разговаривал о планах на будущее. А она списывала все на усталость, на работу, на кризис среднего возраста.
Но оказалось, что проблема была в ней. Она была недостаточно хороша для своего мужа.
Спустя полчаса в дверь тихо постучали.
— Маша, можно войти? — голос Андрея звучал осторожно.
Мария быстро вытерла глаза и села на кровати.
— Да, заходи.
Андрей вошел, остановился в дверях и внимательно посмотрел на жену.
— Ты плакала?
— Нет, просто устала, — соврала Мария, отворачиваясь к окну.
— Маш, — он подошел ближе и сел на край кровати. — Завтра твой день рождения. Я думал… может, сходим куда-нибудь? В ресторан или в театр?
— А где твоя мама? — вместо ответа спросила Мария.
— Пошла к соседке в гости. Вернется поздно.
Мария кивнула, не поворачиваясь к мужу. Его предложение сходить куда-то звучало как попытка загладить вину, хотя он не знал, что она все слышала.
— Андрей, — тихо сказала она. — Скажи честно. Ты счастлив со мной?
Вопрос повис в воздухе. Мария чувствовала, как бешено колотится ее сердце.
— Конечно, — ответил он, но слишком быстро, слишком автоматически.
— Не ври, — Мария наконец повернулась к нему. — Я чувствую, что что-то изменилось. Мы стали чужими друг другу.
Андрей опустил голову, долго молчал, перебирая пальцами край одеяла.
— Я не знаю, Маша, — наконец признался он. — Я правда не знаю. Иногда мне кажется, что мы просто живем рядом, но не вместе. Как соседи по квартире.
Его честность была болезненной, но Мария была благодарна за нее.
— А что твоя мама сказала бы на это? — спросила она, не удержавшись.
Андрей вздрогнул и посмотрел на жену с удивлением.
— Моя мама? При чем здесь она?
— При том, что она считает меня никудышней женой. И, кажется, не только она.
— Маша, о чем ты говоришь?
Мария встала с кровати и подошла к окну. На улице зажигались фонари, и обычная картина вечернего города вдруг показалась ей чужой и холодной.
— Я случайно слышала ваш разговор, — сказала она, не оборачиваясь. — О том, какая я плохая хозяйка. О том, что я не умею готовить, не слежу за собой, не рожаю детей.
За спиной повисла мертвая тишина.
— Маша, я…
— Не надо оправдываться, — перебила его Мария. — Возможно, она права. Возможно, я действительно не такая, какой должна быть жена.
— Это не так, — Андрей встал и подошел к ней. — Мама иногда говорит лишнее. Она привыкла все держать под контролем, вмешиваться в чужую жизнь.
— А ты? Ты тоже так думаешь? — Мария повернулась к нему лицом. — Честно.
Андрей стоял перед ней, и в его глазах она видела борьбу. Он явно пытался найти правильные слова, но правильных слов не существовало.
— Маш, я люблю тебя, — сказал он наконец. — Но… но иногда я чувствую, что мы потерялись. И я не знаю, как нас найти.
— А хочешь найти? — тихо спросила она.
— Хочу, — он взял ее за руки. — Конечно, хочу. Просто не знаю как.
Мария смотрела в лицо мужа и понимала, что он говорит правду. Он не хотел причинить ей боль, но и притворяться больше не мог.
— Знаешь, — сказала она, — может быть, проблема не в том, что я плохая жена. А в том, что мы перестали стараться друг для друга.
— Что ты имеешь в виду?
— Когда мы познакомились, ты каждый день делал что-то, чтобы меня удивить. Цветы без повода, неожиданные прогулки, маленькие подарки. А я… я каждый день думала о том, как сделать тебя счастливым. Как красиво одеться, что приготовить, о чем поговорить.
Андрей кивнул, понимая, к чему она ведет.
— А потом мы решили, что любовь — это когда можно расслабиться. Что если человек тебя любит, то примет любым. И мы перестали стараться.
— И что теперь? — спросил он.
— А теперь я не знаю, — призналась Мария. — Можно ли вернуть то, что было? Или нужно начинать заново?
Они стояли друг напротив друга в полумраке спальни, и каждый думал о своем. О том, что было потеряно, и о том, что еще можно спасти.
— Завтра мой день рождения, — сказала Мария. — И знаешь, что я хочу в подарок?
— Что?
— Честность. От тебя и от себя. Давай попробуем говорить друг с другом правду. Без обид, без упреков. Просто правду.
— Хорошо, — согласился Андрей. — Начнем с того, что моя мама действительно сказала ужасные вещи. И я не остановил ее так, как должен был.
— А я действительно перестала за собой следить, — призналась Мария. — И дом запустила. И готовлю только то, что проще всего.
— А я перестал замечать, когда ты стараешься, — добавил Андрей. — И принимаю как должное все, что ты делаешь.
— А я перестала интересоваться твоими делами. И думаю только о своих проблемах.
Они замолчали, переваривая сказанное. Было больно, но одновременно где-то внутри зарождалась надежда.
— Маш, — тихо сказал Андрей. — А что, если мы попробуем знакомиться заново? Как будто встретились впервые?
— То есть?
— Ну… я мог бы пригласить тебя на свидание. Ты могла бы красиво одеться. Мы могли бы говорить друг с другом так, как говорят люди, которые хотят понравиться.
Мария улыбнулась — впервые за этот тяжелый вечер.
— А что скажет твоя мама?
— А моя мама пусть занимается своей жизнью, — твердо сказал Андрей. — Завтра утром я с ней поговорю. По-взрослому.
— Не хочу, чтобы из-за меня у вас были проблемы.
— Маша, ты моя жена. И если кто-то, даже родная мать, позволяет себе говорить о тебе такие вещи, то проблемы будут обязательно. Я должен был защитить тебя сегодня, но не сделал этого. Прости меня.
Мария подошла к мужу и обняла его. Впервые за много месяцев его объятия показались ей настоящими, не дежурными.
— Знаешь, что самое страшное в том, что я услышала? — прошептала она ему на ухо.
— Что?
— То, что в каких-то вещах она была права. Я действительно забросила себя. Действительно перестала стараться. И мне стыдно за это.
— А знаешь, что самое страшное для меня? — ответил Андрей. — То, что я даже не заметил, как ты от меня отдалилась. Как ты стала несчастной. Какой мужч я после этого?
Они стояли, крепко обнимая друг друга, и каждый чувствовал, что это не конец, а начало. Начало трудной работы над отношениями, которые чуть не потеряли.
На следующее утро Мария проснулась от запаха кофе и звуков на кухне. Спустившись вниз, она увидела накрытый стол, букет цветов и записку: «С днем рождения, моя дорогая жена. Твой муж, который хочет тебя заново завоевать. А.П.»
Валентины Петровны в доме не было.
— Где твоя мама? — спросила Мария, входя в кухню, где Андрей готовил завтрак.
— Уехала, — коротко ответил он, не оборачиваясь. — Рано утром.
— Вы поговорили?
— Поговорили, — Андрей повернулся к жене. — Я сказал ей, что в моем доме никто не имеет права оскорблять мою жену. И что если она не может относиться к тебе с уважением, то ей здесь не место.
— И как она это восприняла?
— Плохо, — честно признался Андрей. — Она обиделась и сказала, что я выбираю жену вместо матери. А я ответил, что выбираю свое счастье вместо чужого мнения о том, каким оно должно быть.
Мария подошла к мужу и поцеловала его в щеку.
— Спасибо, — тихо сказала она.
— За что?
— За то, что не побоялся конфликта. За то, что защитил меня, хотя это было трудно.
— Маш, а теперь моя очередь сказать спасибо.
— За что?
— За то, что ты не сбежала вчера вечером. За то, что согласилась попробовать все исправить. Другая бы уже собирала чемоданы.
Мария засмеялась.
— Знаешь, я об этом думала. Минут пять. А потом поняла, что сбегать глупо. У нас есть семь лет общей жизни, общие воспоминания, общие друзья. И… и я все еще люблю тебя. Даже после вчерашнего.
— А я люблю тебя больше, чем вчера, — сказал Андрей. — Потому что теперь я знаю, что ты готова бороться за нас.
Они позавтракали, говоря о планах на день, на выходные, на ближайший месяц. И впервые за долгое время их разговор был наполнен не бытовыми вопросами, а настоящим интересом друг к другу.
— А теперь, — сказал Андрей, допивая кофе, — если моя жена не против, я хочу пригласить ее на свидание. Сегодня вечером. Ресторан, театр, или просто прогулка — что она предпочтет.
— Ваша жена предпочтет сначала сходить в салон красоты, — улыбнулась Мария. — А потом уже решать, куда идти. Можно?
— Можно все, что угодно, — серьезно ответил Андрей. — Только пообещай мне одну вещь.
— Какую?
— Что если у тебя снова появятся сомнения, ты скажешь мне об этом прямо. Не будешь молчать и страдать в одиночку.
— Обещаю. А ты пообещай мне, что больше никому не позволишь говорить обо мне плохие вещи в моем же доме.
— Обещаю, — твердо сказал Андрей.
Вечером того дня они сидели в небольшом ресторанчике, который когда-то был их любимым местом для свиданий. Мария действительно сходила в салон, сделала прическу и макияж, надела платье, которое не носила больше года. Андрей купил ей цветы и выглядел так, как будто действительно идет на первое свидание.
— Скажи, — спросила Мария, отпивая вино, — а что бы произошло, если бы я не услышала вчера ваш разговор?
Андрей задумался.
— Не знаю, — честно ответил он. — Возможно, мы бы еще долго жили как соседи. Делали вид, что все в порядке. И постепенно отдалялись бы друг от друга все больше.
— А потом?
— А потом… — он замолчал, представляя эту картину. — А потом, наверное, кто-то из нас не выдержал бы. И все закончилось бы очень плохо.
— Получается, я должна быть благодарна твоей маме, — с иронией заметила Мария.
— За что?
— За то, что она заставила нас открыть глаза на правду.
Андрей покачал головой.
— Нет, Маш. Мама хотела нас разрушить, а не спасти. Мы сами нашли силы все исправить.
— Думаешь, у нас получится?
— Думаю, что если мы будем помнить о вчерашнем разговоре и не будем принимать друг друга как должное, то у нас есть все шансы, — ответил Андрей.
Домой они шли пешком, держась за руки и говорря о том, о чем не говорили уже много месяцев. О мечтах, о планах, о том, каким они видят свое будущее.
— А дети? — вдруг спросила Мария. — Твоя мама была права в том, что за семь лет мы так и не завели детей.
— А ты хочешь детей? — встречным вопросом ответил Андрей.
— Хочу, — тихо сказала она. — Но боюсь. Боюсь, что если у нас самих проблемы, то какие из нас родители?
— А теперь боишься?
Мария подумала.
— Меньше, — призналась она. — Если мы научимся быть честными друг с другом, если не будем бояться говорить о проблемах, то, может быть, мы справимся и с детьми.
— Тогда давай попробуем, — сказал Андрей. — Но сначала давай попробуем быть мужем и женой. Настоящими.
— Договорились, — улыбнулась Мария.
Дома они сидели на кухне за чаем и планировали выходные. Первые выходные за много лет, которые они собирались провести вместе, занимаясь тем, что им интересно, а не тем, что нужно.
— Маш, — вдруг сказал Андрей.
— Что?
— А что, если моя мама попытается вернуться? Извиниться или что-то в этом роде?
Мария отложила чашку и посмотрела на мужа.
— А ты хочешь, чтобы она вернулась?
— Я хочу, чтобы у меня были нормальные отношения с матерью, — сказал он. — Но не за счет наших отношений.
— Тогда пусть приезжает, когда научится относиться ко мне как к равной, — спокойно ответила Мария. — Я не против твоей мамы. Я против того, чтобы кто-то решал, какой я должна быть и достаточно ли я хороша для своего мужа.
— А если она не изменится?
— Тогда это ее выбор. И твой тоже. Ты можешь общаться с ней, встречаться где-то в другом месте. Но в нашем доме должно быть место только для уважения.
Андрей кивнул.
— Знаешь, что самое удивительное? — сказал он.
— Что?
— То, что один подслушанный разговор изменил всю нашу жизнь. Если подумать, это же случайность была.
— Не случайность, — возразила Мария. — Это была неизбежность. Рано или поздно мы бы все равно столкнулись с правдой. Просто вчера эта правда пришла раньше, чем мы ее ждали.
— И что теперь?
— А теперь мы знаем, над чем работать. И знаем, что хотим работать.
Мария встала, подошла к мужу и обняла его сзади, положив голову на плечо.
— Спасибо тебе за этот день рождения, — прошептала она. — Самый честный день рождения в моей жизни.
— А мне спасибо за то, что ты дала нам шанс, — ответил Андрей, покрывая ее руки своими.
За окном наступала ночь, а в доме впервые за долгое время царили мир и понимание. Не идиллия — они оба понимали, что впереди трудная работа над отношениями. Но мир и готовность эту работу делать.
И это было хорошим началом.
