— Вы что, совсем обнаглели? — голос Марины дрожал от возмущения. — Я не нанималась медсестрой к вашему мужу!
— Ах, какие мы нежные! — Галина Петровна криво усмехнулась. — В семье все друг другу помогают. Или ты не семья?
— Мам, прекрати! — Андрей встал между женщинами.
— Молчи! — обе женщины повернулись к нему одновременно.
За две недели до этого разговора Галина Петровна величественно восседала в гостиной, поглаживая руку лежащего на диване мужа. Седые волосы Сергея Михайловича растрепались, левая сторона лица безжизненно обвисла, глаза смотрели в потолок отсутствующим взглядом.
— Бедный мой Серёжа, — причитала она. — Инсульт в шестьдесят лет, какое горе!
— Галина Петровна, давайте наймём сиделку, — предложила Марина, прекрасно зная, что у свекрови есть накопления, но надеясь избежать роли бесплатной медсестры. — У вас же есть деньги от продажи дачи.
— Какая сиделка? Чужой человек в доме? — свекровь возмущённо фыркнула, представив, как посторонняя женщина будет копаться в их семейных делах и, возможно, что-то украдёт. — У нас есть ты. Андрюша целый день на работе, я слабая женщина, а ты молодая, справишься.
— Но я тоже работаю!
— Подумаешь, твои каракули в интернете! Это не работа, а баловство. — Галина Петровна всегда завидовала тому, что Марина зарабатывает, сидя дома за компьютером, и считала это несправедливым по сравнению с «настоящими» профессиями.
***
Спустя неделю.
— Мариш, ну потерпи немного, — Андрей обнял жену на кухне, видя, как она устала. — Мама переживает.
— Твоя мама переживает уже месяц! А я каждый день после работы бегу к твоему отцу — помыть, покормить, перевернуть. Твоя мать только сидит рядом и вздыхает! — Марина с болью говорила о том, как Галина Петровна демонстративно прижимала платочек к глазам, но даже памперс сменить не помогала.
— Она же пожилая женщина…
— Ей пятьдесят восемь! Моя мама в шестьдесят пять сама огород копает!
— Твоя мама — это другое дело, она всю жизнь физически работала, а моя мама интеллигентная женщина, — Андрей отвернулся.
Марина вспомнила вчерашний разговор, позавчерашний, разговор неделю назад — все они заканчивались одинаково. Андрей находил оправдания матери, а она шла к свекрови, словно на каторгу. Он даже перестал благодарить её за заботу об отце, воспринимая это как должное, как будто она обязана была посвятить свою жизнь чужому человеку.
***
Тёща Марины, Валентина Ивановна, приехала через три дня, обеспокоившись сухими, односложными ответами дочери по телефону.
— Доченька, ты похудела, — она обняла Марину. — Рассказывай, что происходит.
— Да всё нормально, мам.
— Не ври мне. Я вижу — ты измучена. — Валентина Ивановна отметила синяки под глазами дочери и то, как та нервно кусала губы.
В дверях появилась Галина Петровна, и Валентина Ивановна удивлённо подняла брови — что свекровь делает в квартире её дочери в будний день?
— О, Валентина! Какими судьбами? Приехала полюбоваться на наши страдания? — намекала она на то, что семья Андрея переживает тяжёлые времена, а родня Марины только наблюдает со стороны.
— Приехала дочь поддержать, — спокойно ответила Валентина Ивановна.
— Лучше бы научила её мужу помогать, а не от обязанностей отлынивать! — Галина Петровна считала, что теща плохо воспитала дочь, не привила ей покорности мужу и его семье.
— Мам, давай лучше чай попьём, — Марина быстро повела мать на кухню, не желая устраивать разборки.
Вечером того же дня в гости заехала Лена, сестра Андрея.
— Марина, ты что творишь? — накинулась она на невестку, услышав от матери, что та «совсем распоясалась» и «отказывается ухаживать за больным». — Мама мне всё рассказала! Отца бросаешь без ухода!
— Лена, я каждый день…
— Каждый день жалуешься! Мама плачет, говорит, ты её оскорбляешь! — Лена продолжала нападки, обвиняя Марину в том, что та якобы грубит пожилой женщине и ведёт себя как избалованная принцесса.
— Это она меня оскорбляет! Называет мои статьи каракулями, требует, чтобы я бросила работу! — Марине было больно слышать это от человека, которого она считала подругой, ведь они когда-то хорошо общались.
— Так брось! Андрей достаточно зарабатывает!
— А почему ты сама не ухаживаешь за отцом? — вмешалась Валентина Ивановна, недоумевая, почему дочь Галины Петровны перекладывает ответственность на невестку.
— У меня двое детей! — возмутилась Лена. — Да и живу я далеко, каждый день не наездишься! К тому же я в декрете, денег лишних нет на бензин!
— А у Марины работа. И кстати, где твой муж? Пусть тоже поможет.
Лена покраснела и начала мямлить что-то про занятость Игоря, а потом быстро собралась и ушла, поняв, что разговор принимает неудобный для неё оборот.
***
На следующий день появился муж Лены, Игорь, явно недовольный тем, что его втянули в семейные разборки.
— Андрюха, ты чего жену не контролируешь? — он развалился в кресле, считая Андрея слабаком, который не может поставить жену на место, а Марину — избалованной бабой. — Моя Ленка вся в слезах из-за вашей ругани.
— Не лезь, — устало ответил Андрей, которого уже достала эта история с отцом и постоянные семейные советы.
— Как не лезь? Твой отец болен, а твоя жена выпендривается! — Игорь был убеждён, что Марина обязана ухаживать за свёкром просто потому, что она женщина и у неё якобы более лёгкая работа.
— Марина не выпендривается, она устала.
— От чего устала? От того, что старику памперс поменять надо? Моя бы не пикнула!
— Твоя за свекровью вообще никогда не ухаживала! — вырвалось у Андрея, вспомнив, как Игорь отправил свою больную мать в дом престарелых, сказав, что у них нет времени на старушку.
— Но твоя обязана, да! — настаивал Игорь, но, видя, что Андрей злится, решил, что лучше не встревать в эту историю. — Ладно, забей. Пошли лучше на балкон покурим.
***
Сергей Михайлович лежал в своей комнате и всё слышал. Глаза его были открыты, но говорить после инсульта он не мог. Только слушал, как его жена манипулирует всеми, как рушится семья сына. Он понимал, что жена лжёт и играет на жалости, а сын и дочь — слабые люди, которые предпочитают переложить ответственность на чужие плечи.
— Серёжа, покушай, — Галина Петровна держала ложку. — Марина опять не пришла, представляешь? Вот я и мучаюсь.
Сергей Михайлович отвернулся. Марина была здесь час назад — помыла его, переодела, накормила. А жена в это время сидела на кухне, листала журналы и болтала по телефону с подругами.
— Не хочешь? Ну и ладно, — Галина Петровна отставила тарелку. — Пойду позвоню Леночке, пожалуюсь.
«Сорок лет женат на этой лгунье, — думал Сергей Михайлович. — Всю жизнь она искала выгоду, а сейчас решила превратить невестку в бесплатную прислугу. А дети мои… трусы. Не смогли защитить жену и невестку от своей матери.»
***
Спустя несколько дней в квартире Марины и Андрея.
— Я ухожу! — она стояла с чемоданом в прихожей, приняв это решение после вчерашнего скандала, когда поняла, что больше не может терпеть унижения и равнодушие мужа.
— Маринка, остановись! — Андрей преградил ей путь, испугавшись, что жена действительно может его бросить.
— Нет! Твоя мать довела! Вчера заявила, что я специально плохо за твоим отцом ухаживаю, чтобы он быстрее умер! — Марина пересказывала слова свекрови дословно, возмущаясь не только самим обвинением, но и тем, что всё это время она терпела оскорбления и никто не встал на её защиту. — Она сказала, что я наливаю ему слишком горячий чай, чтобы обжечь, и слишком туго заправляю постель, чтобы он задохнулся!
— Она не это имела в виду… — Андрей по привычке начал оправдывать мать, не желая признавать, насколько та зашла далеко.
— Именно это! При Лене и Игоре сказала! А ты молчал! — Марина кипела от злости, понимая, что муж снова выбирает мать. — Ты даже не попытался меня защитить! Сидел как истукан!
— Что я мог сказать?
— Защитить меня мог! Но ты всегда на стороне мамочки! Ты же видишь, как она меня унижает, но тебе проще закрыть глаза и сделать вид, что ничего не происходит!
Галина Петровна сидела на кухне и все слышала. Она опять пришла без приглашения, словно специально избегала своего дома, чтобы не видеть лежащего в постели мужа:
— Вот и уходи! Найдём Андрюше нормальную жену, которая семью ценить будет! — продолжала она, обвиняя Марину в эгоизме и неблагодарности после всего, что семья для неё сделала.
Андрей метался между двух огней. С одной стороны, он видел, что жена измучена, с другой — мать была права: он действительно много работает, зарабатывает деньги, а у жены просто творческая работа, она пишет статьи дома, в комфорте. Разве это так тяжело — немного помочь с отцом?
***
Приехала Валентина Ивановна молча и забрала дочь к себе. Марина собрала только необходимые вещи, не в силах больше оставаться в этом доме, где её превратили в бесплатную прислугу. Мать понимала: при таком отношении к невестке дочь рано или поздно ушла бы от мужа — никто не может вечно терпеть унижения.
— Мам, я больше не могу, — рыдала Марина.
— Правильно сделала, что ушла. Нельзя позволять себя унижать.
— Но я люблю Андрея… — Слова вырвались сами собой. Даже после всех обид она не могла просто взять и разлюбить человека, с которым связывала будущее. Но любви явно было недостаточно, раз он даже не попытался защитить её.
— А он тебя любит? Любящий муж не позволил бы матери так с женой обращаться. — Валентина Ивановна вспомнила собственный опыт: её свекровь первое время точно так же пыталась унижать молодую невестку, но муж вовремя поставил мать на место. Тогда был скандал, обиды, но семью удалось сохранить, потому что муж встал на сторону жены.
Телефон Марины разрывался от звонков Андрея, но она не отвечала. Что он мог сказать? Снова попросить потерпеть ради семьи? Объяснить, что мать «хотела как лучше»? Марине нужна была тишина, чтобы разобраться в своих мыслях.
— Доченька, — Валентина Ивановна обняла её. — Иногда любовь — это не повод терпеть унижения. — Она думала о своей младшей сестре, которая годами мучилась в токсичном браке, а после развода впервые за долгие годы стала по-настоящему счастливой.
*
Через неделю произошло неожиданное. Сергей Михайлович, собрав силы, написал трясущейся рукой записку и позвонил в колокольчик, который Марина оставила ему перед уходом.
Галина Петровна вбежала в комнату:
— Что случилось, Серёжа?
Он указал на записку. Она прочитала и побледнела:
«Продай квартиру на Речной. Деньги — Марине. Она одна за мной ухаживала. Ты — лгунья».
Мир Галины Петровны рушился. Все эти месяцы она была уверена, что муж ничего не понимает, не слышит, не запоминает. Оказалось, он всё видел и всё помнил.
— Серёжа, ты бредишь! Какая квартира?
Она отчаянно надеялась, что сможет убедить всех в том, что это бред больного человека. Главное — не дать мужу связаться с детьми.
Но Сергей Михайлович уже набирал номер на телефоне. Звонок Андрею.
— Пап? — удивился сын. За два месяца после инсульта отец ни разу не звонил сам, не мог говорить, даже писать с трудом получалось.
Сергей Михайлович включил громкую связь и ткнул пальцем в записку, потом в Галина Петровну.
— Мам, что происходит? — спросил сын.
— Ничего! Отец болен, не понимает…
— ВРЁШЬ! — прохрипел Сергей Михайлович, собрав все силы.
Это было первое слово за два месяца после инсульта.
— Пап! Ты заговорил! Что врёт? — Андрей не мог поверить — отец снова может говорить! Это же настоящее чудо! Но что значат его слова о вранье?
— Квар-ти-ра… на Реч-ной… Ма-ри-не…
— Какая квартира? Мам?
Галина Петровна молчала. Придумать объяснение на ходу было невозможно. Сын знал, что кроме этой квартиры у них никакой недвижимости нет.
— Твоя мать… пять лет… сдаёт… мою квартиру… Деньги… прячет… Могли… нанять… десять сиделок…
Андрей бросил трубку и примчался через двадцать минут. Если это правда, то получается, мать обманывала их годами, а он заставлял жену бесплатно ухаживать за больным. По дороге он успел позвонить Лене: «Отец говорит! Приезжай скорее, тут что-то серьёзное происходит!» За ним приехали Лена с Игорем.
— Мам, это правда? — Андрей смотрел на мать.
Ему нужно было услышать признание. Понять, неужели мать действительно способна на такую подлость — скрывать доходы и заставлять невестку работать сиделкой бесплатно.
— Ну и что? Это семейные деньги!
Раз отрицать бесполезно, Галина Петровна решила перейти в наступление. В конце концов, она же не воровала чужие деньги — квартира принадлежала мужу, а значит, их семье.
— Ты морочила нам голову, что денег нет, а сама копила с папиной квартиры? И заставляла Марину… — Андрей не мог завершить фразу. Осознание того, что происходило, накрывало его как лавина. Получается, он потерял жену из-за материнской жадности и лжи.
— Она обязана была! Она жена!
Галина Петровна искренне не понимала, в чём её вина. Разве жена не должна ухаживать за больным свёкром? Разве это не её прямые обязанности?
— Нет, мам. Она была моей женой. Была. Пока ты не разрушила наш брак своей жадностью и ложью.
Только сейчас Андрей осмелился сказать матери правду. Пока он надеялся спасти брак, критиковать мать было нельзя. Теперь, когда Марина ушла, он мог позволить себе честность.
Лена закрыла лицо руками:
— Мам, как ты могла? Я Марину оскорбляла, думала, она правда отлынивает… А ты…
Лена вспоминала все свои упрёки в адрес невестки, обвинения в лени и равнодушии. Оказывается, Марина была единственной, кто по-настоящему заботился об отце, а семья за это только осуждала её.
— Все вы неблагодарные! — крикнула Галина Петровна. — Я для семьи старалась!
Она действительно верила в собственную правоту. Откладывать деньги «на чёрный день», обеспечивать семье финансовую подушку безопасности — разве это плохо?
— Для себя ты старалась, — прохрипел Сергей Михайлович. — Уходи. Совсем. Развод.
Сорок лет брака, а он так и не узнал жену. Думал, она просто практичная, бережливая. Не подозревал, что способна на такую ложь и манипуляции.
Андрей, не говоря ни слова, развернулся и вышел из квартиры. Ему нужно было как можно скорее добраться до Марины.
***
Через час Андрей стоял за дверью квартиры тёщи.
— Марина! Прости меня! Отец всё рассказал! Мама нас обманывала! — Он выпалил всё на одном дыхании: про квартиру, про скрытые доходы, про то, что денег на сиделку было более чем достаточно.
Марина открыла дверь, но не впустила его:
— И что теперь? Прозрел? А где ты был раньше? Неужели нужна была эта драма, чтобы ты наконец увидел очевидное? Ни ты, ни твоя сестра даже не предложили скинуться на профессиональную сиделку. Проще было переложить всё на меня.
— Прости! Вернись!
Андрей понимал: без Марины его жизнь не имеет смысла. Он готов был на всё, лишь бы вернуть её.
— Нет, Андрей. Ты сделал выбор. Ты выбрал поверить матери, а не жене. Это не лечится.
Ты никогда не защищал меня от её нападок. Больше того — сам упрекал, когда я «недостаточно старалась». Ты унижал меня не меньше, чем твоя мать.
— Марина, прошу тебя!
Марина закрывает дверь. Слёзы текли по её щекам, но это были не слёзы раскаяния. Это была боль от окончательного понимания: любовь не всегда способна преодолеть предательство.
Валентина Ивановна положила дочери руку на плечо:
— Не спеши. Если любит — подождёт. А нет — туда ему и дорога.
Андрей остался стоять за закрытой дверью. В памяти всплывали счастливые моменты: их первая встреча, свадьба, планы на будущее. А потом — голос матери: «Она на тебе паразитирует, Андрюша, только деньги тратит». И он, слабый, кивал, соглашался, вместо того чтобы защитить самого дорогого человека.
***
Сергей Михайлович медленно восстанавливался с профессиональной сиделкой, оплаченной из денег с той самой квартиры. Разоблачение Галины Петровны раскололо семью. Лена неделями не могла простить себе несправедливое отношение к Марине. Андрей винил себя в потере жены. Галина Петровна переехала к дочери Лене, но там её тоже долго не выдержали. Постоянные оправдания, попытки представить себя жертвой и обвинения детей в неблагодарности быстро исчерпали терпение зятя. Игорь поставил ультиматум: или свекровь, или он.
Андрей каждый день писал Марине, но она не отвечала. Что он мог предложить? Те же отношения, где его мнение всегда будет важнее её собственного? Где он снова поверит чужим словам больше, чем её слезам? Развод оформили быстро. Андрей не стал препятствовать — понимал, что потерял право удерживать её.
А через год Марина встретила другого. Того, кто ставил её на первое место. Всегда.
