— Женщина… где жених? — в глазах работницы ЗАГСа мелькнуло сожаление.
— Не берет трубку… Наверное, что-то случилось.
— Понимаю, в вашем возрасте от ЗАГСа до морга… — начала регистратор, но тут же спохватилась и густо покраснела, а Мария Петровна выскочила из зала, сбивая на ходу следующих брачующихся.
Мария Петровна всегда считала себя женщиной разумной и доброй. Поэтому, когда сын привёл в дом невесту, она приняла Леру как родную дочь.
— Конечно, сынок, живите у меня. Что я, чужая вам? — ответила она, понимая, что аренда дорогая, а снимать конуру как-то не хочется. В той квартире, которую планировали подарить Гоше, жил бывший муж. Три года назад они с Марией развелись и разъехались. От совместного проживания с молодой семьей Мария Петровна не отказалась. Знала, что молодым хочется уюта, домашнего тепла, заботы. И кто же мог бы дать всё это лучше, чем мать?
Поначалу Мария Петровна, как добрая хозяйка собирала за молодыми вещи, случайно разбросанные по дому, мыла за ними тарелки, сама готовила первое, второе и компот, особенно после того, как молодая невестка сожгла ее любимую кастрюлю. Но недели сменялись месяцами, а месяцы — годом, и каждый раз, когда Мария Петровна поднималась раньше всех и шла на кухню, где вчерашняя посуда стояла, как памятник семейному раздолбайству, она всё чаще ловила себя на мысли, что ее труд принимается как само собой разумеющийся факт. Более того, ее укладу жизни начали делать замечания…
— Мария Петровна, а вы могли бы не жарить на масле? — попросила невестка. — У нас тут, вообще-то, диетическое питание. Мы с вашим сыном худеем.
— Я себе готовлю, а вы ешьте что хотите, — сказала Мария Петровна, прижимая к себе новую сковороду и думая, куда бы ее припрятать, чтоб никто не спалил дорогую посуду.
— Вы же знаете, что нам тяжело. Мы работаем, ничего не успеваем… И поэтому, нам тоже приходится это есть. Вчера после вашей жареной картошки у Гоши была изжога!
— Да? — Мария Петровна подняла брови, вспомнив, как сын уплетал за обе щеки то, что она пожарила для себя.
— Да! И запах остаётся, а у меня очень чувствительно обоняние.
Мария Петровна вздохнула, не зная, что на это сказать.
Сын, конечно, был занят: у него были важные проекты, отчёты, дедлайны, а у Лерочки, которая работала на фрилансе, «был такой график», что она могла только лежать и дышать, а иногда — перекусывать авокадо и семенами чиа.
— Ты невестке своей намекни, что надо дела по дому делать! И сыну! — посоветовала коллега Марии. — А то сели и ножки свесили!
— Да я не хочу быть злой свекровью, — отвела взгляд Мария. — Вроде девушка неплохая, но уж больно неряшливая.
— А ты ей замечания не делай, просто перестань за ними убирать.
— Так мне ж потом самой придется тараканов выводить, — с ужасом прошептала Мария.
Впрочем, женщина решила прислушаться к совету коллеги и шла домой с твердым намерением поговорить с сыном. Вот только он опередил мать.
— Ты помнишь, какое число в субботу?
— 8-е…
— Да. Я хочу жене сюрприз сделать на женский день. Ты не могла бы ну… Уйти? Ну, просто мы хотели бы отметить вдвоем…
Мария Петровна так и села.
— И куда мне уйти?
— Ну к подруге, например. Не знаю…
— Я в театр хотела вас пригласить. Нам на работе билеты подарили.
— Вот и сходи. С коллегами, — отмахнулся сын. Сколько раз мать звала Леру и Гошу с собой, у них всегда были отговорки. Ни в парк, ни на выставку, ни на концерт с матерью, даже в магазин Гоша ходил с неохотой, мол, закажи через интернет, чего на себе тяжести таскать…
Но с 8 Марта Мария Петровна совершенно расстроилась. Ей как-то не по себе стало, о чем она и рассказала коллеге.
— Маш, ты какая-то слишком мягкая. Тебя из собственного дома выживают, похоже. Если надо им, пусть снимают номер в гостинице и наслаждаются уединением! А не мать выгоняют! Что за дела?!
— Я понимаю, конечно, но сделать ничего не могу. Это мой сын, родной, единственный…
— А знаешь, что? Пойдем-ка, и правда, в театр. Я возьму мужа, а он друга позовет. — Осенило коллегу.
В театре Марию Петровну и познакомили с Алексеем. Он оказался довольно привлекательным мужчиной, вдовцом. И ему тоже очень не хватало человека, который бы скрасил его одиночество.
Одинокие и еще вполне молодые люди понравились друг другу. Алексей после театра пригласил всех к себе домой на бокал чая. В общем, 8 Марта удалось на славу, и Мария Петровна отметила праздник даже веселее, чем сын с невесткой, придя домой под утро.
Новый знакомый начал ухаживать: приглашал её на концерты, в музей, а в июне предложил поехать в круиз по Волге.
К тому моменту Мария окончательно устала от домоводства, а разговор с сыном все откладывался. Поэтому она собрала чемодан и поставила перед фактом:
— Уезжаю в отпуск, а вы хозяйничайте. Я надеюсь, когда вернусь, дома будет идеально чисто.
За время круиза Алексей и Мария здорово сблизились. Правда, отчего-то Мария Петровна чувствовала смущение, когда он брал ее под руку или пытался приобнять на людях.
Алексей понял это.
— Маша, переезжай ко мне, чтобы не было никаких вопросов. Я настроен серьезно.
— Насколько серьезно? — полушутя спросила Мария Петровна.
— Женюсь. Что бы ни было пересудов за спиной. Приедем из отпуска, и в ЗАГС.
— Мы же совсем друг друга не знаем.
— То, что я узнал о тебе, достаточно, чтобы понять, что ты будешь хорошей женой, — сказал Алексей.
Маша не ответила, взяла время подумать.
Правда, вернувшись домой, она увидела такую разруху, будто бы ее не было лет пять. Куча посуды, мусор, ни разу не вынесенный, копился на балконе в пакетах, заляпанная раковина в туалете, вонь из холодильника от какой-то консервной банки, что протекла…
— Господи милостивый, — пробормотала она, оценивая масштаб.
— Мама! Приехала! — с радостью крикнул сын. — Я такой голодный, слона бы съел… Может…
— Я на минутку, Гоша, — выдохнула она.
— Как? У тебя разве отпуск не кончился?
— Я… Замуж выхожу.
Мария Петровна взяла свой, так и не разобранный чемодан, села за стол и спокойно сообщила:
— Дети мои, я переезжаю к Алексею Николаевичу. Живите как хотите. Я всё для вас сделала, дальше сами. Если хотите, пока не накопите — живите здесь. Как подкопите, квартиру отца можно разменять, я от своей доли там откажусь, а вы с ним поделитесь.
— А он куда пойдет? — удивился Гоша.
— Не знаю. Что-нибудь решит.
— Мам, ну зачем тебе куда-то переезжать? Разве тебе будет хорошо в чужом доме? Ты же, наверное, к этому привыкла.
— Правда, в вашем возрасте вредно менять уклад жизни! — поддакнула Лера.
— Я еще вполне молодая, и сама решу, что мне лучше. А вам пора заботиться о себе самим.
Поняв, что мать не шутит, молодые засуетились: в доме началась паника, потому что внезапно выяснилось, что никто не знает, как включается стиральная машина, что посуда сама не моется, а вещи не убирает «мойдодыр» из сказки.
Но Мария Петровна внезапно проявила упрямство и уехала взаправду.
Через две недели ей позвонил сын.
— Мам, приезжай… У нас муравьи дома. Я не знаю, что делать.
— Гоша, вы их развели, вы их и выводите. Ну или можете купить аквариум и разводить дальше. Говорят, они интересные ребята — строят ходы и проявляют недюжинный интеллект. Может, научат вас… как хозяйство вести.
Положив трубку, Мария Петровна задумалась. Ей было жаль квартиру. И она все-таки дрогнула.
— Лёш, я поеду домой, посмотрю, что там происходит. Да и вроде примета плохая, чтоб жених до свадьбы невесту видел, — улыбнулась она. В субботу у них была назначена дата росписи в ближайшем ЗАГСе.
— Ладно, поезжай. Только не опаздывай, в 11 у нас назначено.
Мария Петровна подумала, что ей только на руку сборы без жениха. Она решила сделать укладку, нарядиться… хоть и не планировалось никакого праздника. Они просто хотели вечером пойти в кафе. Но…
Алексей в назначенное время не приехал в ЗАГС.
Мария Петровна, в нарядном платье и с аккуратно уложенными волосами стояла у ЗАГСа одна, среди шумных невест и женихов, и вдруг почувствовала себя такой обманутой, что нужно было срочно ехать и разбираться с женихом. Может, ему плохо, мало ли… Сердце от волнения прихватило…
Подхватив полы платья, она прямо из ЗАГСа поехала к Алексею, но застала его не в одиночестве, а с соседкой — они неспешно пили чай на его кухне, и он, не моргнув глазом, сказал:
— Маша, я подумал, что ты женщина хорошая, но, может, ты с мужем своим помиришься, всё же семья, дети… внуки скоро будут. Квартира у вас общая, опять же. Надо молодым дать жилье, да и себя не обделить…
— Чего?! С каким мужем? Лёша? — у Марии задергался глаз.
— Ну с тем… Что ко мне вчера приходил, и всё по полочкам разложил. Говорит: люблю не могу, не кради мое счастье.
Слово за слово, и Мария поняла: перед Алексеем разыграли спектакль.
Смекнув, что мать мужа дала слабину и приехала по зову сына выводить муравьев, Лера быстренько подключила свекра, бывшего мужа Марии Петровны, и попросила его «поговорить по-мужски» с женихом матери, Алексеем, чтобы тот на ней не женился. Мол, Мария Петровна всё ещё его женщина, она просто немного сбилась с пути истинного. Но теперь, когда у сына семья, внук на подходе, не время делать опрометчивые шаги, надо о старости спокойной думать, о семейном благополучии и уюте.
А бывший муж и рад стараться: затаив обиду на жену, он с большим удовольствием согласился на эту авантюру. Пришёл к Алексею, рассказал, что Мария на самом деле тоскует, что хочет вернуться, что свадьба — ошибка. Но отказать жениху не может, слишком уж совестливая женщина.
Алексей, человек деликатный, решил семью не рушить и внял словам. Потому утром в субботу просто не пришёл на роспись.
В общем, все постарались. Не ради неё, не ради будущего их семьи, а ради бесплатного сервиса по дому. Ну и ради того, чтобы не делить квартиру отца.
Мария Петровна посмотрела на Алексея, на соседку и… вернулась домой. А там, не говоря лишнего, собрала вещи сына и невестки и выставила к двери.
— Как же так?! Куда нам идти?
— Куда хотите. Можете к свёкру, — спокойно ответила Мария.
— Но вы же нам обещали квартиру! — заскулила Лера. — Говорили, живите сколько хотите!
— Как обещала, так и передумала, дело мое.
— Но у нас ребёнок будет! Вы лишаете крова внука?!
— Очень сомневаюсь, что это правда, а не очередной розыгрыш во имя квартиры. А если всё же правда, вам тем более пора взрослеть.
— Но… У нас…
— Ты правильно сказала: «у вас». А не у меня. У меня, Лерочка, теперь будет своя личная жизнь.
Сын, красный, как варёная свёкла, хотел что-то вставить, но мать уже отвернулась. Она чувствовала усталость и эмоциональное опустошение. Но почему-то она была уверена, что все сделала правильно, только надо было сделать это гораздо раньше.
Прошёл месяц.
В магазине Мария Петровна встретила Алексея. Он смущённо кашлянул, спросил, как она.
— Отлично, — ответила Мария. — Сбросила с шеи всех нахлебников. Живу в своё удовольствие.
— Да? Значит, меня обвели вокруг пальца?
— Очевидно.
— Тогда… может, всё-таки поживём вместе? Дадим второй шанс нашим чувствам? Без обязательств? Как сейчас у молодежи модно.
Она усмехнулась и взяла с полки бутылку полусладкого.
— Нет, Алёша. Без обязательств даже кошки не рожают. Я была бесплатной прислугой пятьдесят лет. Теперь благодаря всем вам, я поумнела.
Она шагнула к кассе не оглядываясь. Дома её ждала тишина, вымытый пол, сериал, жареная картошечка с грибочками, которую Мария планировала есть прямо из сковородки. В приятном одиночестве: только она и её право жить так, как ей хочется.
Сын с невесткой жили теперь со свёкром, но тот в отличие от свекрови был таким же неряхой, как и невестка. Поэтому вскоре делить крышу с насекомыми стало невозможно, пришлось квартиру продавать.
— Мама, мы решили съехать. У отца старый дом, антисанитария! У нас и тараканы, и муравьи, и плесень на обоях! Пусти нас на время к себе, пока продаем и подыскиваем новую квартиру… — попросил сын.
Но мать не пустила. Ей было хорошо известно, что дело вовсе не «в старом жилом фонде», а в том, что чисто не там, где метут…
