— Снова им телевизор купила? — В голосе мужа слышались нотки раздражения. — Семьдесят тысяч за корейскую панель?
Надежда застыла посреди прихожей, переступая с одной ноги на другую, словно школьница перед строгим учителем.
— Папе исполнилось шестьдесят пять, — произнесла она тихо. — Хотела сделать приятное…
— Приятное! — Игорь прошёл к бару, достал бутылку водки. — А помнишь, когда Дарья в прошлом месяце явилась с коробкой конфет за двести рублей? Твоя мать целый час расхваливала её разумный подход к тратам!
Три месяца назад
Воскресный обед у Петра Михайловича и Виктории Степановны превратился в привычный ритуал семейных встреч.
— Надюша, опять потратилась без меры? — Виктория Степановна рассматривала новенький кухонный комбайн, будто это был какой-то диковинный артефакт. — Столько денег выбросила…
— Мама, вы же мечтали именно об этой модели, — Надежда старалась сохранить улыбку на лице. — Помню, как ты в магазине на неё любовалась.
— Любоваться и приобретать — совершенно разные вещи, — Пётр Михайлович отрицательно покачал седой головой. — Старый миксер ещё исправно работает.
В этот момент в кухню вошла Дарья с полиэтиленовым пакетом в руках.
— Смотрю, сестричка уже здесь! — она водрузила на стол литр молока и батон хлеба. — Мама, принесла продукты, которые просила.
— Дашенька, какая ты заботливая! Вечно о нас думаешь! — Виктория Степановна крепко обняла старшую дочь. — Не в пример некоторым, которые только средства на ветер пускают.
— Мама, я же из лучших побуждений… — голос Надежды дрогнул от обиды.
— Надя, не расстраивайся, — Дарья опустилась на стул за столом. — Просто у родителей сейчас такой период жизни, когда разумная экономия важнее внешней демонстрации.
— Какой демонстрации? Я просто хочу облегчить им готовку!
— Нам и с прежней техникой комфортно, — Пётр Михайлович развернул вечернюю газету. — Дашка поступает мудро — откладывает на собственное жильё. Через год приобретёт двухкомнатную квартиру и обретёт независимость.
***
В этот же вечером дома
— Игорь, выслушай меня… — Надежда опустилась на стул напротив супруга. — Возможно, я действительно хватаю через край? Вчера мама снова отметила, что Даша молодец — живёт по средствам.
— По средствам? — Игорь допивал виски. — Ты за последний год подарков им на полмиллиона преподнесла! Стиральную машину, посудомоечную, этот злополучный телевизор!
— Это мои родители…
— А Дашины кто? Случайные знакомые? — Игорь поднялся с кресла. — Она за весь год принесла им упаковку аспирина!
— У неё ипотечные обязательства…
— У неё бесцеремонность! — он ударил ладонью по столешнице. — Прекрасно знает, что ты всё приобретёшь! И твои родители такое поведение поощряют!
Раздался телефонный звонок. Надежда подняла трубку.
— Да, мама? Дома… Что случилось? Приехать немедленно?
— Опять вызывают? — Игорь закатил глаза. — Наверняка Дашка что-то испекла из трёх ингредиентов, и теперь все обязаны восторгаться её домоводством.
— Мама говорит, серьёзный разговор предстоит…
***
В родительской квартире за обеденным столом расположились все: Виктория Степановна, Пётр Михайлович, Дарья с супругом Алексеем, дядя Павел.
— Надюша, присаживайся сюда, — мать показала на свободное место. — Мы тут посовещались между собой…
— По какому поводу? — Надежда ощутила тревогу.
— Дашенька приобретает квартиру, — Пётр Михайлович прочистил горло. — Для первоначального взноса не достаёт четырёхсот тысяч.
— Да?
— Мы приняли решение её поддержать, — Виктория Степановна избегала прямого взгляда. — Продадим дачный участок.
— Дачу? — Надежда утратила краски в лице. — Ту самую, где я целое десятилетие каждые выходные трудилась? Где собственноручно теплицы возводила, огород обустраивала?
— Не сгущай краски, — Дарья небрежно откинулась на спинку стула. — Всё равно никто туда больше не ездит.
— Я езжу! Каждую субботу и воскресенье!
— И что с того? — Алексей равнодушно пожал плечами. — Твоя сестра недвижимость покупает, это гораздо важнее твоего огородничества.
— Моего огородничества? — голос Надежды сорвался на высокую ноту. — Я десять лет вкладывала силы в этот участок! Баню возвела, беседку построила!
— Никто тебя не принуждал, — Пётр Михайлович развёл руками. — Твоя собственная инициатива была.
— Как и подарки, которые вы якобы не просили?
— Совершенно верно! — Виктория Степановна энергично кивнула. — Лучше бы на квартиру средства откладывала, как разумная Даша!
***
— Минуточку, — Игорь, до этого момента молчавший, резко встал. — Правильно ли я понимаю ситуацию? Моя супруга целый год обеспечивает вас техникой, возит на дачу, делает ремонт. А вы этот участок реализуете, чтобы дать средства Дарье?
— Игорь, это внутрисемейные вопросы, — дядя Павел попробовал вмешаться.
— Внутрисемейные? — он горько усмехнулся. — Тогда где семейная справедливость?
— Не вмешивайся в чужие дела! — рявкнул Пётр Михайлович.
— В чужие? В дела моей супруги? — Игорь приблизился к нему. — Которая как последняя простофиля отдаёт вам свои сбережения?
— Как ты осмеливаешься так разговаривать с моим отцом? — Дарья вскочила на ноги.
— Как с человеком, который эксплуатирует великодушие моей жены!
— Игорь, уходим, — Надежда дёрнула его за рукав.
— Нет! — он освободил руку. — Довольно терпеть! Ты им больше ни копейки не дашь!
— Не тебе это определять! — закричала Виктория Степановна.
— Мне! Потому что эти средства из нашего общего бюджета!
***
Дома. Надежда сидела за кухонным столом, Игорь расхаживал по комнате.
— Не укладывается в голове! Просто невероятно!
— Игорь, возьми себя в руки…
— Взять себя в руки? — он остановился. — Ты год надрываешься, приобретаешь им всё необходимое! А они участок продают в пользу Дашки!
— Это их собственность…
— Их собственность? — он сел напротив неё. — А как насчёт твоего права на уважение?
— Они мои родители.
— Которые тобой манипулируют! — Игорь взял её ладони в свои. — Надя, осознай происходящее! Дарья намеренно бездействует, зная, что ты всё обеспечишь!
— Не может быть…
— Ещё как может! Помнишь, как она при тебе упомянула маме о неисправной стиральной машине? На следующий день ты новую купила!
— Я хотела помочь…
— А она через неделю старую через интернет продала! Я объявление видел!
Надежда молчала.
— И самое отвратительное? — продолжал Игорь. — Твои родители это поощряют! Хвалят её за «разумность», а тебя обвиняют в расточительности!
***
Телефон зазвонил в полночь. Надежда сонно подняла трубку.
— Слушаю?
— Надя, это Даша. Ты совсем разум потеряла?
— О чём речь?
— Мама рыдает из-за твоего супруга! Как он посмел так с ними обращаться?
— Даша, обсудим завтра…
— Нет, прямо сейчас! Ты своего грубияна не можешь усмирить?
— Он не грубиян. Он меня защищал.
— От кого? От родных людей? — Дарья рассмеялась. — Надя, очнись! Никто тебя не заставляет тратиться!
— Но все рассчитывают, что я куплю!
— Это твои домыслы!
— Домыслы? — Надежда села в постели. — А кто месяц намекал маме на посудомоечную машину? Кто рассказывал папе о новых телевизорах?
— Я просто информацией делилась!
— Зная, что я приобрету!
— Слушай! — голос Дарьи стал ледяным. — Если ты такая обиженная, больше ничего не покупай. Посмотрим, как родители к тебе относиться будут.
— Что ты подразумеваешь?
— То, что они тебя ценят исключительно за подарки. Убери их — и превратишься в пустое место.
***
Игорь проснулся от плача жены.
— Надя? Что произошло?
— Даша сказала… — она всхлипывала. — Что родители ценят меня только за подарки.
— Она стерва, — он обнял супругу. — Но, вероятно, права.
— Как ты можешь такое говорить?
— Надя, давай проверим. Месяц ничего им не покупай. Посмотрим, как изменится их поведение.
— Это бессердечно…
— Бессердечно — это продавать участок, в который ты вложила душу, ради сестры, которая и пальцем не пошевелила для родителей!
Надежда размышляла.
— Хорошо, — наконец произнесла она. — Месяц. Ничего покупать не буду.
***
Через две недели. Звонок от матери.
— Надя, в воскресенье к нам придёшь?
— Приду, мама.
— Что-нибудь к столу принесёшь?
— Нет, мама. Сейчас финансовые затруднения.
Пауза.
— Затруднения? У тебя? — голос Виктории Степановны заметно охладел. — Это Игорь тебя настраивает против нас?
— Нет, мама. Просто зарплату задерживают.
— Понятно. Ладно, Даша что-нибудь испечёт. Она у нас хозяйственная.
Гудки отбоя.
Игорь наблюдал за женой.
— Видишь? Две недели — и уже «Даша у нас хозяйственная».
— Это ни о чём не говорит…
— Ещё как говорит. Смотри, сообщение от твоего батюшки.
Надежда прочитала текст: «Раз у тебя проблемы с финансами, можешь в воскресенье не появляться. Незачем с пустыми руками приходить».
— Вот она, родительская любовь, — Игорь поставил перед ней чашку чая.
***
Надежда долго стояла перед знакомой дверью, собираясь с духом. Воскресные визиты к родителям давно превратились в тягостную обязанность, но сегодня она решила — последний раз.
— О, явилась! — Дарья орудовала ножом над шоколадным тортом, даже не поднимая глаз. — С пустыми руками, как я погляжу.
— У меня финансовые проблемы, — тихо ответила Надежда, присаживаясь на свободный стул.
— Которые не мешают твоему мужу покупать новые часы, — заметил Алексей, зять, демонстративно указав на запястье Игоря.
— Это подарок от его фирмы.
— Конечно-конечно, — Виктория Степановна расставляла чашки с особой тщательностью, словно каждое движение подчёркивало её недовольство. — Просто признай, что Игорь запретил тебе помогать родителям.
— Никто ничего не запрещал! — голос Надежды дрогнул.
— Надь, не ври, — Пётр Михайлович медленно покачал седой головой. — Мы же видим. Раньше ты каждую неделю что-то приносила, а теперь…
— А теперь я поняла, что вы меня цените только за подарки!
Слова вырвались сами собой, и Надежда испугалась их искренности.
— Что за глупости? — мать вскинула руки.
— Глупости? — Надежда встала, опрокинув стул. — Вы две недели со мной не разговаривали, когда узнали, что у меня нет денег!
— Мы просто были расстроены, что ты нас обманываешь! — Виктория Степановна взмахнула руками. — Какие проблемы с деньгами? Игорь прекрасно зарабатывает!
— Это наши с ним деньги, и мы сами решаем, как их тратить!
— Вот именно — вы! — Дарья ухмыльнулась, отрезая ещё один кусок торта. — А родители пусть сами выкручиваются!
— Как ты выкручиваешься все эти годы?
— Я коплю на квартиру! У меня цель!
— А у меня цель — заботиться о родителях!
— Покупкой ненужных вещей? — Алексей хмыкнул. — Это не забота, это попытка купить любовь.
— Что?
— То и слышала. Ты всю жизнь пытаешься купить их любовь, потому что знаешь — Дарья любимая дочь.
Надежда резко поднялась, стул упал с глухим стуком.
— Знаете что? Идите вы все к чёрту. Даша, наслаждайся своей победой. Родители продали дачу ради твоей квартиры. Но запомни — когда им понадобится помощь, не ко мне приходи.
— Да кто к тебе придёт? — Дарья тоже вскочила. — Ты же эгоистка!
— Я? Эгоистка? — Надежда рассмеялась горько. — Это я-то эгоистка? Я, которая десять лет всем помогала?
— Помогала? Ты покупала любовь! И знаешь что? Не получилось! Родители всё равно меня больше любят!
— Потому что ты им мозги промыла!
— Девочки, прекратите! — рявкнул Пётр Михайлович.
— Нет, пап! — Надежда развернулась к отцу. — Я всю жизнь молчала! Всю жизнь терпела, как вы с мамой восхищаетесь «практичной» Дашей! Как вы хвалите её за каждую мелочь, а мои подарки принимаете как должное! А ещё и ругаете за них!
— Мы никогда… — начала Виктория Степановна.
— Всегда! — перебила Надежда. — «Дашенька молодец, конфеты принесла!» А то, что я вам полквартиры обставила — это так, ерунда!
— Ты сама хотела! — закричала Дарья.
— Да, хотела! Хотела, чтобы меня хоть раз похвалили! Хоть раз сказали спасибо не сквозь зубы!
— Неблагодарная! — выплюнула мать.
— Я? — Надежда схватила сумку. — Знаете что? Живите теперь сами. Без моих подарков, без моей помощи. Посмотрим, как вы запоёте, когда Дашенька даже за хлебом не сходит!
Она направилась к двери. У выхода обернулась:
— И да, Даш. Алексей тебе изменяет. С твоей подругой Ленкой. Уже полгода. Весь офис знает, кроме тебя. Наслаждайся своей «практичностью».
Дверь захлопнулась с оглушительным треском.
В комнате воцарилось оглушающее молчание.
— Что она сказала? — Дарья медленно обернулась к мужу. — Алексей?
Он побледнел до серого оттенка.
— Даш, это… она всё придумала…
— Придумала? — Дарья достала телефон. — Тогда почему Ленка вчера писала, что не может встретиться, потому что «он дома»? Я думала, она про своего парня…
— Даша, я всё объясню…
— Объясни! — телефон полетел в его сторону. — Объясни, почему полгода врал?
— Это не то, о чём ты думаешь…
— Да? А что это? — Дарья схватила нож для торта. — Что это, Алексей?
— Даша, положи нож! — вскричал отец.
— Пусть ответит! Полгода! Полгода водил меня за нос!
— Ты сама виновата! — выпалил Алексей. — Вечно экономишь, вечно копишь! С тобой невозможно жить!
— Что?
— Ленка хоть живая женщина, а не счетная машина!
Звонкая пощёчина.
— Вон! — Дарья указала на дверь. — Вон из моей жизни!
— Это ещё не всё! — Алексей потёр красную щёку. — Я взял кредит на твоё имя. Полмиллиона. На подарки Ленке!
— Что?!
— Ты сама активировала кредитную карту, забыла, но пользуюсь ею я. Так что твоя драгоценная квартира теперь под вопросом!
Грохот опрокинутого стула. Дарья осела на пол без сознания.
***
Три месяца спустя
Надежда неторопливо помешивала кофе в небольшом кафе, когда к её столику подошла постаревшая Виктория Степановна.
— Можно присесть?
— Садитесь.
— Надь, я… мы хотели извиниться. Ты была права. Во всём.
— Поздно, мам.
— Дашу обманул муж, взял кредиты… Она теперь банкротство оформляет. Квартиры не будет.
— Сожалею.
— Нет, тебе не жаль, — Виктория Степановна заплакала. — И я тебя понимаю. Мы были слепы. Думали, Даша практичная, а она просто жадная оказалась. А ты… ты любила нас.
— Любила. В прошедшем времени.
— Надя, прости нас! Мы готовы всё исправить!
— Всё? — Надежда отпила кофе. — Вернёте дачу, которую продали? Вернёте десять лет моей жизни, когда я пыталась заслужить вашу любовь?
— Мы ошибались…
— Да, ошибались. И знаете что? Благодарю вас за это. Благодаря вашей «ошибке» я наконец освободилась. Игорь получил повышение, мы переезжаем в другой город. Подальше от вас всех.
— Надя, не бросай нас!
— А я вас не бросаю. Я просто ухожу. Как Даша говорила — у меня теперь есть цель. Жить для себя и мужа, который меня действительно любит.
Надежда поднялась, оставив деньги на столе.
— Передайте Даше — карма существует. И папе передайте — я больше не буду покупать его любовь. Пусть теперь «практичная» дочь о вас заботится. Если сможет.
Она вышла из кафе, оставив мать плакать над пустой чашкой.
На улице её ждал Игорь возле машины с коробками.
— Ну как?
— Сказала всё, что хотела.
— И как ощущения?
— Хорошие. Впервые за много лет действительно хорошие.
Они сели в автомобиль с последними вещами из старой квартиры.
— В Сочи новая жизнь ждёт, — улыбнулся Игорь.
— Новая жизнь, — повторила Надежда. — Где меня будут любить не за подарки.
— Всегда любил именно тебя.
— Знаю. Благодарю, что открыл мне глаза.
Машина тронулась, оставляя позади город, полный болезненных воспоминаний и людей, которые так и не научились любить искренне.
