— Ты решил вернуться? — возмущённо спросила Наталья, стоя в дверном проёме. — После того как вывез ВСЁ из квартиры?
Герман переминался с ноги на ногу, держа в руках связку ключей. Его костюм помялся, галстук съехал набок. За спиной виднелась лестничная площадка с облупившейся краской на перилах.
— Наташ, давай поговорим спокойно. Я понял, что погорячился…
— ПОГОРЯЧИЛСЯ? — голос Натальи взлетел на октаву выше. — Ты забрал даже мою кофеварку! И коллекцию виниловых пластинок моего отца!
— Это общее имущество…
— Пластинки мне отец подарил на восемнадцатилетие! До нашей свадьбы!
Герман опустил взгляд на свои начищенные туфли. В квартире за спиной Натальи царила пустота — голые стены, на которых остались только следы от картин, пустой коридор без единой вешалки.
— Я верну всё обратно, — пробормотал он. — Грузчики приедут завтра утром.
— НЕ НАДО, — отрезала Наталья. — Оставь себе. И ключи тоже оставь, я замок уже поменяла.
— Но это же и моя квартира…
— Была. До того момента, как ты решил, что Эвелина важнее семьи.
Имя любовницы повисло между ними, как натянутая струна. Герман дёрнулся, словно его ударили.
— Откуда ты…
— Соседка видела, как ты грузил вещи. И как она командовала грузчиками, указывая, что брать в первую очередь. Кстати, моя ваза из муранского стекла теперь тоже у неё?
— Наташ, всё не так…
— УХОДИ, — Наталья сделала шаг назад. — И не возвращайся. Завтра получишь документы на РАЗВОД.
— Подожди! — Герман попытался войти, но Наталья преградила путь. — Я же извинился! Давай всё обсудим!
— Обсуждать было надо ДО того, как ты начал встречаться с двадцатитрёхлетней стажёркой из вашего агентства. ДО того, как стал врать про командировки. И уж точно ДО того, как вывез имущество, пока я была у мамы.
В этот момент из глубины квартиры появился мужчина лет тридцати пяти. Высокий, широкоплечий, в домашних джинсах и футболке. В руке он держал кружку с дымящимся чаем.
— Наталья Сергеевна, всё в порядке? — спросил он, окидывая Германа взглядом.
— Да, Мирослав. Это мой бывший муж. Он уже уходит.
— Кто это? — Герман побагровел. — Что он делает в МОЕЙ квартире?
— Это Мирослав Игоревич, мой адвокат. Он помогает оформить документы. И да, он останется на ужин.
— Адвокат? — Герман скривился. — В джинсах и футболке?
— В отличие от тебя, ему не нужно притворяться тем, кем он не является, — парировала Наталья. — Мирослав, познакомься — это Герман, который считает, что может вернуться после того, как ОГРАБИЛ собственную жену.
— Я НЕ ГРАБИЛ! — взорвался Герман. — Я забрал то, что купил на свои деньги!
— Холодильник покупала моя мама на новоселье. Стиральную машину подарили мои родители на годовщину. Даже карниз в спальне устанавливал мой брат. Но ты и это забрал.
Мирослав сделал глоток чая, наблюдая за перепалкой с профессиональным интересом.
— У вас есть документы на имущество? — спросил он у Германа.
— А вы точно адвокат? — огрызнулся тот. — Может, покажете удостоверение?
Мирослав полез в карман джинсов и достал визитку. Герман прочитал и присвистнул — юридическая фирма была одной из самых престижных в городе.
— Теперь вы понимаете, в каком положении находитесь? — спокойно поинтересовался Мирослав. — Вывоз имущества без согласия супруги в период брака квалифицируется весьма неприятно.
— Она не докажет, что я что-то вывез!
— Камеры видеонаблюдения в подъезде, показания соседей, данные транспортной компании, — Мирослав загибал пальцы. — Более чем достаточно, ну и акт в полиции.
Герман попятился. Его лицо из багрового стало бледным.
— Наташ, зачем ты так? Мы же десять лет вместе…
— БЫЛИ вместе. До того момента, как ты решил, что молодая любовница важнее семьи. Кстати, она знает, что ты ещё женат?
— Это временно…
— О, значит, ты ей пообещал развод? — Наталья усмехнулась. — И квартиру показал? МОЮ квартиру, между прочим — она оформлена на меня, если ты забыл.
— Но я же вкладывал деньги в ремонт!
— Покупал обои и ламинат? — уточнил Мирослав. — Это не даёт права собственности. Максимум — можете требовать компенсацию затрат. При наличии чеков.
— У меня есть чеки!
— Прекрасно. Предоставите их в суде. После того, как вернёте вывезенное имущество.
Герман стиснул кулаки. Вены на его шее вздулись.
— Я не буду ничего возвращать! Это МОИ вещи!
— Герман, — голос Натальи стал ледяным. — У тебя есть два варианта. Либо ты возвращаешь всё добровольно, и мы разводимся тихо. Либо я подаю заявление в полицию за воровство, и твоя Эвелина узнает, какой ты на самом деле. Как думаешь, понравится ей встречаться с человеком, у которого проблемы с законом?
— Ты шантажируешь меня?
— Я защищаю свои права. Мирослав, сколько времени даётся на добровольный возврат имущества?
— Обычно суд даёт неделю. Но можем договориться на три дня.
— ТРИ ДНЯ? — Герман чуть не задохнулся. — Но я уже всё расставил в новой квартире!
— Это ваши проблемы, — пожал плечами Мирослав. — Кстати, квартира оформлена на вас?
Герман замялся.
— Пока снимаю…
— То есть вывезли вещи из квартиры супруги в съёмное жильё? — Мирослав покачал головой. — Это отягчающее обстоятельство.
— ХВАТИТ! — рявкнул Герман. — Я заберу свои вещи и всё! Можете подавиться этой квартирой!
Он развернулся и зашагал к лестнице. Наталья окликнула его:
— Герман! Ключи!
Он швырнул связку на пол и скрылся за поворотом. Хлопнула дверь подъезда.
Наталья подняла ключи и закрыла дверь. Мирослав всё ещё стоял в коридоре, попивая чай.
— Спасибо вам огромное, — выдохнула она. — Без вас я бы не справилась.
— Не за что. Это моя работа. Хотя признаюсь, редко приходится консультировать клиентов в такой неформальной обстановке.
— Извините, что втянула вас. Просто он заявился так неожиданно, а вы как раз были здесь с документами…
— Всё нормально. Главное, что он согласился вернуть имущество. Правда, боюсь, не всё вернёт.
— Пусть оставит себе что хочет. Лишь бы отстал.
Наталья прошла в кухню — единственную комнату, где остался стол и два стула. Мирослав последовал за ней.
— Как вы вообще с ним столько лет прожили? — спросил он, усаживаясь на шаткий стул.
— Он не всегда был таким. Или я не замечала. Влюбилась в образ, который он создал. Успешный менеджер, душа компании, заботливый муж. А оказалось — мелкий позёр, который самоутверждается за счёт молоденьких девочек.
— Эта Эвелина — не первая?
Наталья покачала головой.
— Третья за последние два года. Но с ней он зашёл дальше всех — квартиру снял, вещи перевёз. Видимо, решил начать новую жизнь.
— А развод не оформил предварительно?
— Тянул. Говорил, что нужно подготовить документы, поделить имущество. А сам просто выжидал удобный момент, чтобы всё вывезти. Знал, что я к маме на выходные уеду.
— Подло.
— Это ещё мягко сказано. Знаете, что самое противное? Он ведь и Эвелине врёт. Говорит, что давно в разводе, что бывшая жена отсудила квартиру. Я случайно их разговор услышала, когда он в машине по громкой связи говорил.
— Откуда вы знаете?
— Стояли в пробке рядом. Окна открыты были. Он меня не заметил — был увлечён разговором. Рассказывал, какая я стерва, как испортила ему жизнь. А она ему сочувствовала, бедненькому.
Мирослав хмыкнул.
— Классическая схема. Представиться жертвой, вызвать жалость и материнский инстинкт.
— Да уж. Только вот что будет, когда она узнает правду?
— Полагаю, ничего хорошего. Молодые девушки не любят, когда их обманывают. Особенно в таких вопросах.
За окном стемнело. Наталья включила свет — единственную лампочку, которую Герман не смог выкрутить.
— Может, чаю ещё? — предложила она. — У меня есть печенье. Его он не забрал — было в шкафу на верхней полке, не заметил.
— С удовольствием.
Наталья поставила чайник на плиту — электрический Герман тоже забрал. Достала из шкафа пачку овсяного печенья.
— Знаете, — сказала она, доставая две кружки, — я ведь давно чувствовала, что что-то не так. Постоянные задержки на работе, липовые командировки, странные эсэмэски по ночам. Но убеждала себя, что это паранойя.
— Интуиция редко обманывает.
— Вот только прислушиваться к ней надо вовремя. А не когда муж уже вывозит вещи к любовнице.
Чайник засвистел. Наталья разлила кипяток по кружкам, бросила пакетики с чаем.
— Простите за скромное угощение. Если бы знала, что вы задержитесь, купила бы что-то посущественнее.
— Да бросьте. После того шоу, которое устроил ваш муж, я должен доплачивать за представление.
Наталья рассмеялась.
— Он всегда был артистом. Любил пускать пыль в глаза. Дорогие костюмы, швейцарские часы, последняя модель телефона. При этом половину покупал в кредит.
— И вы это терпели?
— А что было делать? Жена должна поддерживать мужа, верить в него. Так меня мама учила. Только вот мама не говорила, что делать, если муж начинает верить в собственную ложь.
Они пили чай в тишине. За окном зажглись фонари, осветив пустую детскую площадку во дворе.
— У вас есть дети? — вдруг спросил Мирослав.
— Нет. Герман не хотел. Говорил, рано, надо сначала карьеру построить, квартиру побольше купить. А теперь я рада, что их нет. Представляете, каково было бы им в этой ситуации?
— Дети — это всегда заложники в конфликтах взрослых.
— Вы говорите так, словно знаете по опыту.
— Мои родители развелись, когда мне было двенадцать. Отец тоже ушёл к молодой. Классика жанра.
— И как сложилось?
— Через год вернулся. Но мама его не приняла. Сказала, что доверие — это хрусталь. Разбил — не склеишь.
— Мудрая женщина.
— Да. Хотя тогда я злился на неё. Хотел, чтобы семья воссоединилась. Только повзрослев понял, что она была права.
Внезапно телефон Натальи зазвонил. На экране высветилось «Катюша». Наталья нахмурилась.
— Это сестра Германа. Интересно, чего ей надо.
Она ответила на вызов.
— Да, Катя?
Из трубки донёсся взволнованный женский голос. Наталья слушала, и её лицо постепенно вытягивалось.
— Что? Когда? А где он сейчас?
Мирослав вопросительно поднял бровь. Наталья жестом попросила подождать.
— Да, я поняла. Нет, Катя, я не приеду. Пусть его Эвелина навещает. Что? Сбежала? Ну конечно…
Она отключилась и положила телефон на стол.
— Что случилось? — спросил Мирослав.
— Герман попал в аварию. Врезался в столб, когда от нас уезжал. Сейчас в больнице, сотрясение мозга и сломанная рука.
— Серьёзно?
— Врачи говорят, поправится. Но вот машина — всмятку. А она в кредите, каско он не оформлял — дорого.
— М-да. Не повезло.
— Это ещё не всё. Катя сказала, что Эвелина, узнав о происшествии, собрала вещи и съехала из той квартиры. Оставила записку, что не хочет связываться с женатым неудачником.
— Быстро же она его бросила.
— А чего вы ждали? Двадцать три года, вся жизнь впереди. Зачем ей обременять себя чужими проблемами?
Мирослав покачал головой.
— Какая ирония. Бросил жену ради любовницы, а в итоге остался ни с чем.
— Квартиру ещё придётся оплачивать — он договор на полгода подписал. Плюс лечение, ремонт машины, кредиты… Катя говорит, он уже просит у неё денег в долг.
— А имущество, которое вывез?
— Судя по всему, Эвелина прихватила самое ценное. Технику точно. Катя сказала, что в квартире остались только мебель и какие-то коробки.
— Вот же…
— Не скажу, что мне его жалко, — Наталья отпила чай. — Десять лет жизни псу под хвост. Но и злорадствовать не хочется. Просто… пусто внутри.
— Это пройдёт. Нужно время.
— Знаете, что сказал мне отец, когда узнал про Германа? «Дочка, мужчина, который может предать жену, предаст кого угодно. И в первую очередь — себя».
— Мудрый человек.
— Он у меня философ-самоучка. Всю жизнь на заводе проработал, а читает Канта и Ницше.
Телефон снова зазвонил. На этот раз звонил неизвестный номер.
— Алло?
— Наталья Сергеевна? — раздался мужской голос. — Это Степан Аркадьевич, управляющий рекламным агентством «Медиа-Арт». Ваш муж у нас работает.
— Уже бывший муж. И что?
— Видите ли, возникла деликатная ситуация. Герман Павлович должен был сегодня презентовать важный проект клиенту. Но он не явился, телефон не отвечает…
— Он в больнице. Попал в аварию.
— О боже! Надеюсь, ничего серьёзного?
— Сотрясение и перелом. Выживет.
— Понятно. Дело в том, что презентация этого проекта критически важна для агентства. Клиент — международная корпорация, контракт на пятьдесят миллионов. И все материалы были только у Германа Павловича.
— И что вы от меня хотите?
— Может, у него дома остались какие-то файлы, флешки? Или он отправлял вам что-то на почту?
— Я понятия не имею, где его рабочие материалы. Обратитесь к его ассистентке. Или к Эвелине — может, она знает.
— К кому? — переспросил управляющий.
— К Эвелине. Вашей стажёрке, с которой у Германа роман.
Повисла пауза.
— У нас нет стажёрки по имени Эвелина, — медленно произнёс Степан Аркадьевич.
— Как нет? Герман говорил, что она работает у вас уже полгода.
— Наталья Сергеевна, я знаю всех сотрудников поимённо. Никакой Эвелины у нас нет и не было. Последняя стажёрка — Алина — уволилась три месяца назад, вышла замуж и уехала.
Наталья опешила.
— Но… Он же говорил… Показывал её фотографии в корпоративном чате…
— Боюсь, вас ввели в заблуждение. Впрочем, это не моё дело. Так что насчёт проекта?
— Я НЕ ЗНАЮ! — выкрикнула Наталья и сбросила вызов.
Мирослав озадаченно смотрел на неё.
— Что за история с Эвелиной?
— Похоже, Герман и мне врал. Никакой стажёрки Эвелины в его агентстве нет.
— Тогда кто она?
— Понятия не имею. Может, из другой компании? Или вообще… — Наталья осеклась. — Господи, а что если её вообще не существует?
— В смысле?
— Ну, что если он всё выдумал? Чтобы уйти красиво, с громким скандалом? Он же артист, любит драму.
— Но его сестра сказала, что Эвелина съехала из квартиры…
— Катя могла соврать. Или Герман её обманул. Сказал, что съехала, чтобы вызвать жалость.
— Но зачем ему вывозить вещи, если нет любовницы?
Наталья задумалась.
— Может, хотел продать? У него же кредиты. А может, просто решил пожить отдельно, но не знал, как сказать. Придумал любовницу как предлог.
— Бред какой-то.
— С Германа станется. Он всегда жил в выдуманном мире. Где он успешный бизнесмен, роковой мужчина, покоритель женских сердец. А на деле — обычный менеджер среднего звена с кучей долгов и комплексов.
Телефон снова зазвонил. Катя.
— Да, Кать.
— Наташа, тут такое! — голос золовки дрожал. — К Герману в палату пришли какие-то люди. Говорят, он должен им крупную сумму. Требуют возврата.
— Какие люди? Коллекторы?
— Не знаю! Но выглядят серьёзно. Говорят, если не вернёт через неделю — будут проблемы.
— А я тут при чём?
— Они спрашивают адрес жены. Говорят, раз он в браке, то долги общие.
— КАКИЕ ДОЛГИ? — Наталья вскочила со стула. — Я ничего не подписывала!
— Он взял деньги у частного лица. Под расписку. Двести тысяч.
— Двести тысяч?! На что?!
— Говорит, на бизнес. Хотел открыть своё агентство. Но деньги потратил на что-то другое.
— На что?
— Не говорит. Наташ, они серьёзные люди. Лучше бы тебе уехать куда-нибудь на время.
— Я НИКУДА НЕ ПОЕДУ! Это его долги, пусть сам разбирается!
— Они так не считают…
Наталья отключилась. Руки дрожали.
— Что происходит? — Мирослав встал.
— Герман занял денег у каких-то людей. Двести тысяч. И не вернул. Теперь они ищут меня.
— Так, спокойно. Если вы не подписывали документы, то ответственности не несёте.
— А им плевать на документы! Катя говорит, это не банк, а частные лица.
Мирослав нахмурился.
— Это серьёзно. Надо обратиться в полицию.
— И что я им скажу? Что мой муж занял денег у бандитов?
— Если вам угрожают — это повод для заявления.
В дверь позвонили. Наталья и Мирослав переглянулись.
— Не открывайте, — шепнул он.
Звонок повторился. Потом раздался стук.
— Наталья Сергеевна, откройте! Мы знаем, что вы дома! — раздался грубый мужской голос.
— Вызывайте полицию, — Мирослав достал телефон.
— Мы просто поговорить хотим! По-хорошему! — продолжал голос за дверью.
— УХОДИТЕ! — крикнула Наталья. — Или я вызову полицию!
— Вызывайте! Мы юридически подкованные. У нас есть расписка вашего мужа. А вы в браке, значит, долги общие.
— Это не так работает! — крикнул Мирослав. — Я адвокат! Без нотариального согласия супруги долг не является общим!
За дверью замолчали.
— Адвокат, значит? — после паузы произнёс голос. — Ну-ну. Передайте своей клиентке, что у неё неделя. Потом мы будем действовать по-другому.
Шаги удалились. Наталья осела на стул.
— Что мне делать?
— Во-первых, написать заявление в полицию. Во-вторых, срочно оформить развод. В-третьих, возможно, стоит временно пожить у родственников.
— У мамы? Я не хочу втягивать её в это!
— А у вас есть другие варианты?
Наталья покачала головой. Потом вдруг расхохоталась — истерично, надрывно.
— Что смешного?
— Да просто… Утром я думала, что хуже уже не будет. Муж изменяет, вывез вещи, бросил. А оказывается, это были цветочки. Любовница выдуманная, долги настоящие, кредиторы с угрозами… Что дальше? Выяснится, что он ещё и международный шпион?
Телефон снова зазвонил. Номер Германа. Наталья включила громкую связь.
— Наташ… — голос был слабый, жалобный. — Наташенька, прости меня…
— Что тебе надо, Герман?
— Я всё испортил… Всё разрушил… Прости…
— Кто такая Эвелина, Герман?
Молчание.
— Герман?
— Нет никакой Эвелины, — прошептал он. — Я её выдумал.
— ЗАЧЕМ?
— Хотел… хотел, чтобы ты приревновала. Чтобы боролась за меня. А ты так спокойно отреагировала… Сказала — уходи к ней. Я разозлился и решил проучить.
— Проучить? Вывезя вещи?
— Я хотел напугать тебя. Чтобы ты поняла, как тебе без меня плохо. А потом бы вернулся, и ты бы ценила…
— Ты БОЛЬНОЙ?
— Наверное… Наташ, помоги мне. Эти люди… они страшные. Обещают покалечить.
— Ты хотел, чтобы я ревновала? — голос Натальи стал ледяным. — Придумал несуществующую девицу, вывез все мои вещи, разрушил десятилетний брак… ради игры?
— Наташенька, я думал…
— НЕ ДУМАЛ ты ничего! — взорвалась она. — Я тебя ЛЮБИЛА, Герман! Десять лет! А ты решил проверить мои чувства, как мальчишка! Поздравляю, проверил. Теперь я тебя НЕ ЛЮБЛЮ.
— Наташ, дай шанс…
— Никаких шансов. Завтра подаю на РАЗВОД. И если твои кредиторы ещё раз появятся у моей двери — я напишу заявление на тебя за мошенничество. Ты украл мое имущество под предлогом ложного романа!
Она сбросила вызов и швырнула телефон на стол.
Через полчаса снова зазвонило — Катя.
— Наташка, ты что наделала? Герман рыдает в палате, как ребёнок!
— А мне плевать, Катюша.
— Он же в больнице! Его могут покалечить!
— Твой брат — ДУРАК, Катя! Законченный, безмозглый дурак! Придумать любовницу, чтобы жена ревновала? Да ему сорок лет, а не четырнадцать!
— Я знаю, что он идиот…
— Вот и скажи ему это. А мне больше не звони.
В больничной палате Герман лежал и смотрел в потолок. Рядом сидела сестра.
— Катюш, что же я наделал? — простонал он. — Она меня больше не любит…
— Не любит, — согласилась Катя. — И правильно делает. Ты же сам всё разрушил.
— Но я не специально! Я просто хотел…
— Хотел поиграть с чувствами человека? Поздравляю, ДОИГРАЛСЯ. А теперь эти люди ищут тебя, работы нет, жена подаёт на развод… ГОРДИШЬСЯ собой?
Герман закрыл глаза.
— Катюш, я пропал. Они меня убьют.
— Надо было думать раньше. На что ты потратил двести тысяч?
— На… на подарки для неё. Хотел удивить Наташу на годовщину. Кольцо купил, путёвку в Италию… А потом передумал, решил сначала проверить её чувства…
— Боже, какой же ты ДУРАК!
На следующий день Мирослав помог Наталье собрать документы и подать заявление в суд. Через неделю она временно переехала к матери, оставив квартиру пустовать.
— Правильно делаешь, дочка, — сказала мать, обнимая её.
Развод оформили через месяц. Наталья получила документы и в тот же день вернулась в свою квартиру.
Стоя посреди пустых комнат, она вдруг рассмеялась. Да, больно. Но теперь она чувствовала себя по-настоящему свободной.
Герман тем временем взял кредит в банке и рассчитался с кредиторами. Теперь у него было три кредита, съёмная квартира, заваленная чужими вещами, и увольнение с работы за срыв важного проекта.
Он сидел среди Наташиных пластинок и её кофеварки, пил дешёвый растворимый кофе и не понимал, как дошёл до такой жизни.
А в это время Наталья, улыбаясь, принимала доставку — новый диван, который выбрала сама. Яркий, удобный, не похожий на тот старый, что выбирал Герман.
— Вот это правильно, — сказала она сама себе, любуясь обновкой. — Всё к лучшему.
