Когда в нашу дверь постучала Елена Петровна, я почувствовала, как внутри всё похолодело. Её глаза горели таким огнём, словно она пришла за возмездием. «Квартира должна достаться Мише», — бросила она, даже не поздоровавшись. В эту секунду я поняла: спокойная жизнь закончилась, и впереди нас ждёт настоящая война за то, что по праву принадлежит моей семье.
История началась несколько лет назад, когда мы с супругом Андреем только-только обзавелись собственным жильём. Долго мы мотались по арендованным углам, копили каждый рубль, отказывая себе в самом необходимом. Родители мои — люди добрые, но небогатые, помочь финансово не могли. Приходилось рассчитывать только на себя.
Андрей — человек удивительной работоспособности. Познакомились мы в институте: я, городская девчонка, и он, приехавший из глубинки покорять науки. Влюблённость вспыхнула мгновенно, свадьба последовала быстро. После университета он ни единого дня не провёл без дела. Даже когда случались неприятности с работодателями, немедленно находил новое место, благодаря чему наша семья никогда не бедствовала.
А вот Михаил, старший брат моего мужа, выбрал совершенно иной путь. Образование получать не стал — бросил школу после девятого класса. Остался в родной деревушке, там же нашёл жену Катерину и произвёл на свет четверых отпрысков. Вся эта орава обитала в доме свекрови Елены Петровны.
Собственного жилья Михаил приобрести не мог — средств не хватало. Катерина происходила из такой же бедной семьи, приданого не принесла. Женщина она, впрочем, приятная — встречались мы пару раз, и она показалась мне вежливой и хозяйственной. Трудилась не покладая рук: стирала, готовила, ухаживала за скотиной. Михаил помощи не оказывал — предпочитал проводить время в компании собутыльников. Постоянного заработка у него, кажется, не было. Существовала семья преимущественно на детские пособия.
Всякий раз, когда Андрей общался с матерью или братом по телефону, а потом делился со мной новостями об их житье-бытье, я испытывала странное чувство облегчения. Как замечательно, что мы сделаны из другого материала! Да, нелегко нам приходится, но мы не пропадём. Всегда сумеем заработать на кусок хлеба, обеспечить дочку, расплатиться за недвижимость.
В отличие от нас, Михаил постоянно сетовал на жизнь: то судьба несправедливая, то супруга никудышная, то мать мешается под ногами, то дети объедают, то начальство обманывает. А в пьяном виде становился совсем невыносимым.
На праздники мы регулярно наведывались в деревню — Андрей не мог полностью порвать семейные узы, хотя особой радости наши визиты не вызывали. Привозили подарки, Катерине тайком передавали небольшие суммы на детские нужды. Она всегда благодарила шёпотом — боялась, что муж узнает и промотает деньги на выпивку.
— Спасибо вам, — шептала женщина. — Ребятишкам хоть что-то новое купить смогу.
Михаил за праздничным столом традиционно начинал нытьё:
— Все вокруг эгоисты. Думают только о себе. Помочь родственнику — это же выше их достоинства!
Намёки адресовались, очевидно, нам. Андрей давно объяснил брату, что содержать его не станет.
— Ты взрослый мужчина, — говорил супруг. — Стыдно, когда жена ходит в обносках, а дети скоро босиком в школу отправятся.
— Дай денег, — отвечал Михаил, — куплю Кате новое платье.
— Конечно, купишь. Знаю я, на что ты тратишь деньги.
Елена Петровна обожала старшего сына больше младшего, хотя понять причину такого предпочтения я не могла. В моей семье я единственный ребёнок, делить родительскую любовь не приходилось.
Меня свекровь недолюбливала. Считала лентяйкой, поскольку я отказывалась помогать по хозяйству. Мне было неприятно находиться в их неухоженном доме: грязь, отсутствие удобств, тяжёлая жирная пища. Из вежливости съедала понемногу и помогала убирать со стола, но остальные просьбы игнорировала. Приезжала же не по собственному желанию, а поддержать мужа. Зато бедную Катерину гоняла как прислугу!
После таких праздников я чувствовала полное опустошение и несколько дней приходила в себя. Андрей тоже возвращался измученный. Не было в той семье места радости — все ходили угрюмые, недовольные, агрессивные.
Единственной нашей дочке Олечке деревня нравилась. Пятилетняя малышка обожала животных, а деревенская обстановка казалась ей необычайно интересной. Но с двоюродными братьями и сёстрами отношения не складывались — те были старше и постоянно обижали девочку, отбирали игрушки.
— Жмоты, — ворчал Михаил, когда мы возвращали дочкину куклу. — Могли бы и подарить.
— Это любимая игрушка Оли, — отвечала я. — А твоим дочерям мы уже привезли подарки.
Жалела я этих заброшенных детей. Катерина старалась их воспитывать, но росли они озлобленными — брали пример с отца, считавшего, что все ему обязаны. Помочь мы ничем не могли. Андрей сразу запретил жертвовать собственными интересами.
— Наша семья — приоритет, — сказал он однажды. — Подачками делу не поможешь, только Михаил на шею сядет. Пусть сам зарабатывает, тогда что-то безболезненно передадим Катерине.
Поначалу такая жёсткость меня удивляла. Молодая была, сердобольная. Но с годами понимала: муж абсолютно прав. С таким братом по-другому нельзя — задавят.
Однажды в нашей жизни произошло печальное событие. Отец сообщил о кончине бабушки и добавил:
— Квартиру она хотела тебе оставить. Документально не успели оформить, но я всё переоформлю на твоё имя.
О недвижимости я тогда не думала — горевала о потере. Но спустя месяц начала осознавать, какую пользу принесёт наследство. Квартиру можно сдавать, а деньги направлять на ипотечные платежи.
— Быстрее расплатимся, — обрадовался Андрей.
Откуда Елена Петровна прознала о наследстве, неясно — муж клялся, что никому не рассказывал. Но шила в мешке не утаишь. И вот свекровь явилась к нам с требованиями:
— У вас есть своя квартира, так что наследственное жилье перепишите на Михаила — сказала свекровь
Мы были уставшие, Олечка покашливала, а тут ещё такие заявления!
— Ваш сыночек мне чужой, — ответила я. — Ничего не получит.
— Получит, куда денешься, — возмутилась Елена Петровна. — Ему в город переехать нужно, тогда работу найдёт и семью содержать начнёт.
— Михаил — хорошую работу найдёт? — усмехнулся Андрей. — Ему бы сначала пить бросить и нормально трудиться.
— Обстановку сменить надо, Андрюша. Понимаешь же.
— Не понимаю, — отрезал муж. — Мы сами поднимались, никто не помогал. Жена правильно сказала: Михаил ей никто.
— Но вы же родственники! Андрюша, скажи ей. Нехорошо жадничать, надо помогать близким.
Я полностью поддерживала мужа. Если бы Катерина решила уйти от супруга и перевезти детей, мы бы помогли. Она, в отличие от Михаила, человек нормальный. Но заниматься спонсорством алкоголика — увольте.
Тут я вспомнила, что сболтнула о квартире Катерине. А та, простодушная, не понимала, о чём можно рассказывать мужу, а о чём лучше молчать. Сама виновата — расстроилась из-за бабушки и за языком не следила.
— Наглая ты, — бросила Елена Петровна презрительно. — Сколько квартир нужно, чтобы почувствовать себя богачкой?
— Не смей оскорблять жену в моём доме, — грубо перебил Андрей. — Приехала без приглашения, требуешь чужое, а теперь ещё оскорбляешь. Это нормально?
— Знаете, Елена Петровна, — сказала я, — если пришли выпрашивать квартиру, делали бы это вежливо. Может, и подумала бы. А теперь поздно.
Оскорбления меня не задели. Я знала, каким трудом досталось всё, что имеем. Бабушкина квартира поможет передохнуть — спасибо ей за заботу о моей семье.
— Тогда знайте, — заявила свекровь, — в моём доме вам больше не рады. На праздники не ждите приглашений.
— И слава богу, — ответил Андрей. — Эти поездки всегда были мне в тягость.
— Как ты с матерью разговариваешь! — взвизгнула женщина.
— В нашем доме тебе тоже не рады, — проигнорировал крик муж. — Уходи.
Злобно фыркнув, она схватила сумочку и выбежала, со всей силы хлопнув дверью.
— Катерину жалко, — сказала я. — И племянников. В таких условиях растут…
— Не наша забота, — ответил Андрей. — Катерине я говорил: захочет уйти от Михаила — поможем. Не уходит, значит, устраивает.
— Верно, — согласилась я. — Надо активнее быть, хотя бы ради детей.
Елена Петровна крепко обиделась и больше не звонила. На праздники тоже не приглашала. Михаил иногда звонил — денег просил или про квартиру спрашивал. Андрей быстро обрывал разговоры. Олечка поначалу скучала по деревне, но я ловко переключала её внимание.
Жизнь стала легче — не нужно тратить время на дорогу, находиться в неприятном месте, и дочку никто не обижал. А унаследованную квартиру мы сдавали, как планировали.
