Я думала, что знаю своего мужа. Думала, что понимаю каждый его взгляд, каждое слово. Но в тот февральский вечер, когда я держала в руках тест с двумя полосками, а он кружил меня по кухне, смеясь от счастья, я еще не подозревала, какую цену придется заплатить за эту иллюзию близости. Не знала, что через несколько месяцев буду стоять в полутемном коридоре, слушая, как рушится мой мир под тяжестью слов, которые никогда не должны были быть произнесены.
Знакомство с Максимом произошло совершенно неожиданно. Моя машина сломалась на загородной трассе холодным весенним вечером. Я возвращалась от подруги и дрожала от холода, безуспешно пытаясь поймать попутку. Водители либо проезжали мимо, не обращая внимания на мои отчаянные жесты, либо останавливались, но оказывались бессильными помочь. Максим стал моим спасителем. Быстро разобравшись с несложной поломкой, он не только устранил неисправность, но и проводил меня до дома, убедившись, что я добралась благополучно.
На следующий день мы встретились в небольшом уютном кафе, где подавали восхитительные десерты и авторские салаты. Три месяца свиданий пролетели незаметно, и я решила познакомить Максима с родителями.
Мои родители достигли успеха собственными силами. Отец, Анатолий Сергеевич, начинал свой путь простым парнем из далекой северной деревушки. Приехав в город поступать в институт, он уже на втором курсе почувствовал тягу к предпринимательству. Получив диплом, немедленно окунулся в мир бизнеса. Конкуренция в мебельном производстве была жесточайшая, но отец обладал редким даром находить свою нишу. Его кресла из натурального ротанга, изысканные диваны и столы быстро завоевали признание среди клиентов с утонченным вкусом и солидным достатком.
Мать, Елена Михайловна, выросла в городе. Ее мать работала мастером маникюра и привлекла дочь к этому ремеслу. Однако монотонная работа быстро наскучила молодой женщине, и она решила создать собственное дело. Арендовав небольшое помещение, она открыла салон красоты, где под ее руководством трудились две парикмахерши, мастер перманентного макияжа и она сама. За пять лет крошечный салончик превратился в престижное заведение, известное всему городу. Салон красоты Елены Михайловны стал синонимом качества и профессионализма. Записаться к мастерам приходилось за несколько недель вперед. Стоимость услуг была соответствующей, но клиентки знали: здесь работают настоящие профессионалы. Каждый сотрудник регулярно проходил курсы повышения квалификации. Специалисты по окрашиванию и плетению волос несколько раз в год выезжали за границу, чтобы изучить новейшие технологии у лучших мастеров мира.
Я восхищалась родителями и гордилась их достижениями, хотя предпринимательских способностей в себе не чувствовала. Мама лишь улыбалась на мои сомнения:
— Просто время еще не пришло, дорогая!
Возможно, она была права, и к тридцати годам во мне проснутся скрытые таланты.
Максим растерялся, увидев наш дом. Роскошные комнаты, обставленные лучшими образцами отцовской мебели, дополненные изысканными предметами интерьера, подобранными мамой. Безупречная чистота поддерживалась усилиями клининговой компании. Просторные террасы, высокие потолки с художественной росписью, ухоженный сад с цветниками. Под самой крышей располагалась зимняя оранжерея с тропическими растениями, где мама любила читать Хемингуэя и Мопассана во время снежных бурь.
Максим ошарашенно переходил из комнаты в комнату.
— Лера, я не смогу остаться на ужин… — прошептал он.
— Почему?
— Я даже не знаю, как правильно пользоваться всеми этими столовыми приборами. Здесь как в королевском замке, мне неудобно.
Обилие столовых приборов было маминой прихотью. Она виртуозно владела всеми этими инструментами, изящно извлекая специальными щипцами устриц из раковин. Отец относился к подобным изыскам с юмором, предпочитая есть привычными способами — ложкой, вилкой, а чаще просто руками. Ножом пользовался крайне редко.
Во время общения напряжение постепенно рассеивалось.
После ухода Максима родители дождались меня в гостиной.
— Собираешься выходить за него замуж? — отец внимательно изучал мое лицо, словно пытался прочитать мысли.
Я утвердительно кивнула:
— Понимаю, что он из простой небогатой семьи.
— Я тоже родом из глухой тайги, в самодельных лаптях ходил! — рассмеялся отец. — Но посмотри, что вокруг нас, дочь. У твоего избранника стартовые условия будут намного лучше, я не оставлю зятя без поддержки. Не лучшая участь — питаться растворимой лапшой и работать без отдыха сутками напролет, как было со мной в молодости.
— Мы желаем тебе только счастья. Если чувствуешь, что нашла свою половинку — мы с папой начинаем подготовку к свадьбе, — мама так нежно улыбнулась мужу, что у меня екнуло сердце.
Я мечтала о таких же отношениях — любви, взаимопонимании, уважении. Родители были настолько близки, что один начинал фразу, а другой ее завершал. Отец тянулся за очками, а мама уже протягивала их, предугадав его потребность. Они составляли удивительно гармоничную пару. Высокий, почти седой, но по-прежнему красивый отец и хрупкая светловолосая мама, в которой навсегда сохранилось что-то от голливудских звезд сороковых годов.
Свадебное торжество получилось грандиозным. Я так устала, что заснула в полурасшнурованном платье, пытаясь распаковать очередной подарок в нашей с Максимом спальне. Утром позавтракали в родительском доме, а к обеду переехали в просторную квартиру, которую лично выбирала мама. Родители Максима не смогли приехать на свадьбу — тяжело болел отец, и мать не могла его оставить.
На следующий день мы отправились в свадебное путешествие в Мьянму. Страна с тысячами золотых пагод, величественные слоны, которых мы кормили бананами, роскошные отели с бассейнами цвета морской волны… Я была безмерно счастлива рядом с Максимом и верила, что это навсегда.
Затем началась обычная семейная жизнь. Отец принял моего супруга в свою компанию, отмечая его сообразительность и трудолюбие. Максим быстро поднимался по карьерной лестнице, отец даже рассматривал возможность сделать его компаньоном. Я не работала, наслаждаясь домашними заботами и приготовлением пищи для любимого мужа. Денег хватало на домработницу и заказы из дорогих ресторанов, но мне нравилось вести хозяйство самостоятельно. На видеохостинге я сохранила множество рецептов от знаменитых шеф-поваров — Александра Селезнева и Сергея Малозёмова. Мне нравилось, как они объясняли тонкости приготовления различных блюд, и изо дня в день я чувствовала себя полновластной хозяйкой нашей с Максимом просторной кухни.
Максим часто задерживался на работе, но я никогда не выражала недовольства, зная, каким требовательным руководителем был отец. Да и сам Максим получал удовольствие от работы, с энтузиазмом рассказывая о рабочих буднях.
Сегодня был особенный день. Максим получил повышение, а я тоже готовила ему сюрприз. Ароматная запеченная утка с апельсиновой и яблочной начинкой, покрытая глазурью из меда и имбиря, украшала наш обеденный стол. Максим с удовольствием попросил добавки, хваля мое кулинарное мастерство. Я смотрела на мужа с улыбкой:
— Макс, мне нужно тебе кое-что сообщить. Твое продвижение по службе — не единственная радость сегодняшнего вечера, дорогой!
Муж вопросительно поднял глаза:
— Что еще?
Я молча передала ему цифровой тест на беременность с надписью «Положительный результат. 9 недель». Максим растерянно заморгал, затем вскочил, опрокинув стул, подхватил меня на руки и закружил по кухне и прихожей:
— Осторожно, безумец, разве можно так беременную жену кружить! — счастливо смеялась я, болтая ногами в воздухе. — Как же я тебя обожаю! А теперь у нас еще и малыш будет.
Муж был в восторге. После ужина мы лежали в постели, выбирая в интернет-магазинах одежду для будущего ребенка. Приобрели красивый мобиль для детской кроватки с лесными зверушками, подушки и постельное белье. До появления нашего чуда оставалось еще много времени, но нам обоим доставляло радость уже сейчас планировать приданое для малыша. Потом обсуждали имена, целовались и уснули только после полуночи.
Утром Максим отправился в офис, а я собралась отметить радостную новость с лучшей подругой. Мы планировали пообедать в элитном ресторане с изысканной итальянской кухней. Арина была замужем и год назад стала мамой второго прелестного мальчика. Старшей дочке подруги уже исполнилось четыре года. Мы были так близки, что я называла ее детей своими племянниками. Наша дружба началась еще в школе, и мы действительно были как сестры.
По дороге в ресторан мне позвонила Арина:
— Лерочка, солнышко, привет! Извини, не получается! Дочке перенесли визит к врачу, а мы так долго ждали эту запись. В следующий раз, хорошо? Целую, родная!
Я расстроенно вздохнула и попросила водителя остановиться у кондитерской. Безумно хотелось сладкого, и я купила несколько пирожных с натуральной малиной и ежевикой. Вернувшись домой, сразу услышала, что Максим уже дома. Он с кем-то разговаривал по телефону, и я тихонько прошла по коридору, чтобы послушать беседу. Почему-то внезапно проснулось чисто женское любопытство.
— Да, братишка, ты абсолютно прав! — говорил супруг. — Живу как у Христа за пазухой. О таком повышении и мечтать не смел, да и вообще: питаюсь как король, обитаю в палатах. Чего еще можно желать.
Я улыбнулась: хвастается перед братом!
— Я ее терплю только из-за финансов и жилья — сказал супруг по телефону
Услышав эти слова, я чуть не выронила пакет с пирожными. О ком говорил Максим, я поняла мгновенно. Это было словно удар в солнечное сплетение, и от боли я не могла дышать, стоя как вкопанная в полумраке коридора. А Максим продолжал:
— Да какой с нее прок, она как безжизненная кукла в интимные моменты. Ну, ты понимаешь, о чем я…
Неприличный подтекст фразы заставил меня поморщиться. Слушать дальше было бессмысленно. Я намеренно громко прокашлялась, и муж резко обернулся ко мне всем телом, моментально побледнев. Он прервал разговор и бросился ко мне:
— Лера, это не о тебе, это не то, что ты подумала!
— Все необходимое я уже услышала. Жаль только, что сразу не распознала, какой ты подлый обманщик! Собирай свои вещи и убирайся отсюда немедленно!
К счастью, мама предусмотрительно оформила квартиру целиком на мое имя. Поняв, что все кончено, Максим молча собрался и ушел. Я села на диван, подтянув ноги, укрылась мягким теплым пледом. Внутри, в области сердца, была пустота и боль. Я положила ладонь на пока еще плоский живот. Завтра предстояло УЗИ, и я думала, что мы с Максимом впервые услышим сердцебиение нашего малыша вместе. Мы собирались стать самыми счастливыми родителями на свете…
Софья появилась на свет в феврале. Крепко сжимая мой указательный палец крошечными, почти прозрачными пальчиками, она смотрела на меня синими глазами, в которых отражалась целая вселенная. Обезумевшие от счастья дедушка и бабушка размахивали огромными букетами тюльпанов под окнами роддома. А я не могла насмотреться на свою девочку.
О Максиме я почти не думала, полностью погрузившись в материнство. Забот с ребенком было предостаточно, но я радовалась им. Любовь давала силы переносить бессонные ночи, волнения из-за легких простуд, которые часто цепляла малышка, терпение кормить дочурку кашей, которую та, звонко смеясь, выплевывала прямо мне в лицо. Она стала моей безграничной радостью, моим смыслом жизни, исцелила мое разбитое сердце, которое теперь билось ровно и учащалось только тогда, когда я смотрела на Софью, целуя ее пухлые пяточки и теплые, пахнущие молоком ладошки.
Как я узнала позже, уже после рождения дочери, Максим приходил к отцу с просьбой о прощении. Мой принципиальный родитель сказал, чтобы моего бывшего мужа и духом не было рядом со мной и его внучкой. Я была благодарна отцу — нам с Софией действительно никто не нужен был. Придет время, и я встречу достойного человека, который полюбит мою девочку как родную, но пока у нас есть друг друг, и этого нам вполне достаточно.
