— Мам, я уезжаю на дачу к Светке на выходные, — небрежно бросила я, складывая вещи в сумку. — Может, даже до понедельника задержусь.
Мама подняла голову от телефона:
— Хорошо, дочка. Отдохни немного. А ключи оставишь?
— Зачем? У вас же есть запасные, — я пожала плечами. — Если что-то случится, звоните.
Честно говоря, я никуда не собиралась. Последнее время меня грызло странное чувство, что в моем доме что-то происходит не так. Мелочи: переставленные вещи, исчезающие продукты, чужие волосы в ванной. Родственники часто заходили «проведать», особенно когда меня не было дома. Слишком часто.
Поэтому я решила провести эксперимент. Официально уехать, а сама остаться в соседнем отеле и понаблюдать.
— Ладно, целую всех, — я обняла маму и вышла, громко хлопнув дверью.
Через полчаса я уже сидела в номере отеля напротив, установив приложение для видеонаблюдения. Камеры в доме я поставила заранее, но ничего не сказала родным о них.
Первый день прошел тихо. Мама заходила пару раз — полить цветы, проверить, все ли в порядке. Ничего подозрительного.
А вот вечером началось интересное.
В семь вечера в дом вошла тетя Валя с огромной сумкой. Следом за ней — двоюродный брат Андрей с какими-то коробками.
Я включила звук на камере в гостиной.
— Ну что, Наташки нет до понедельника? — Валя оглядывалась по сторонам.
— Нет, мама говорила, уехала к подруге, — Андрей поставил коробки на мой любимый журнальный столик. — Значит, можем спокойно все организовать.
— Организовать что? — прошептала я в номере отеля.
Валя достала из шкафа… мою посуду. Дорогой сервиз, который я берегла для особых случаев.
— Вот, тарелки эти, чашки тоже. На завтра хватит, — она расставляла все на моем столе. — А ты что принес?
— Продукты. Мясо, овощи, вино. Все как договаривались.
Я чуть не подавилась кофе. Какие еще договоренности?
— Отлично. А во сколько остальные придут?
— Мать сказала к восьми. Леша с женой, Оксана с детьми, ну и Сережа обещал заехать.
Я смотрела на экран во все глаза. Они планировали устроить у меня дома какую-то вечеринку!
К восьми вечера мой дом начал наполняться людьми. Приходили не только близкие родственники, но и их друзья, которых я едва знала.
Дядя Леша тащил ящик пива:
— Ну что, хата свободна? Наташка не вернется?
— Не вернется, — уверенно отвечала мама, которая, оказывается, тоже была в курсе. — До понедельника точно.
— Мам! — возмущенно прошептала я. — И ты туда же!
На экране я видела, как моя собственная мать достает из холодильника МОИ продукты и начинает готовить закуски.
Оксана привела не только детей, но и какую-то подругу с ребенком:
— Не возражаешь, если Лена с Мишкой останутся? А то им некуда пойти на выходные.
— Конечно, не возражаю, — великодушно разрешила Валя. — Дом большой, места всем хватит.
— МЕСТА ВСЕМ ХВАТИТ?! — заорала я на весь номер. — Да это МОЙ дом!
К девяти вечера в моей гостиной сидело человек пятнадцать. Дети носились по всему дому, взрослые открыли вино и включили музыку.
— Давайте танцевать! — предложил кто-то из друзей Андрея. — А то скучно как-то.
Они раздвинули мебель и начали танцевать. На моем дорогом паркете. В уличной обуви.
К одиннадцати большинство разошлись, но несколько человек остались ночевать. Валя устроилась в моей спальне, Оксана с детьми — в гостевой комнате, а Андрей расположился на диване в гостиной.
Я переключилась на камеру в кухне, где мама мыла посуду вместе с незнакомой мне женщиной — видимо, этой самой Леной.
— Слушай, Галя, — говорила Лена, — а твоя дочка не против, что мы тут устроились?
Мама пожала плечами:
— А что ей возражать? Все равно дом пустует. Лучше пусть люди пользуются, чем зря простаивает.
— Пустует? — я чуть не швырнула телефон в стену. — Я ТУТ ЖИВУ!
— Да и Наташка у нас такая… — мама понизила голос, — домоседка. Друзей не приводит, вечеринок не устраивает. Вот мы и решили дом оживить немного.
— Понятно. А она долго не вернется?
— До понедельника точно. А может, и дольше задержится. У нее с этой подругой отношения сложные.
Лена кивнула:
— Ну и хорошо. Мишке нравится тут, большой дом, можно бегать.
Я смотрела, как чужой ребенок действительно носится по моему дому, а его мать спокойно пьет чай из моей любимой чашки.
Проснулась я от звука уведомления. На экране камеры видела, как Валя копается в моем холодильнике, доставая продукты для завтрака.
— Андрей! — кричала она. — Вставай, завтрак готовлю!
Андрей появился в кухне в моем домашнем халате.
— В МОЕМ халате! — взвизгнула я.
— Тет Валь, а где кофе? — спросил он, зевая.
— В шкафчике. Наташка хороший кофе покупает, дорогой.
Они спокойно варили мой дорогой кофе и жарили яичницу из моих яиц. Вскоре к ним присоединились остальные постояльцы.
Лена кормила своего ребенка:
— Миша, не балуйся! Ешь кашу спокойно.
Ребенок размазывал кашу по моему дорогому столу, а мама лишь слабо одергивала его.
— Галя, — обратилась Лена к моей маме, — а можно я постираю? У нас вещи закончились.
— Конечно, машинка в ванной. Стиральный порошок в шкафчике.
МОЙ стиральный порошок для ЧУЖОГО белья!
К обеду субботы дом стал похож на коммуналку. Люди свободно перемещались по дому, пользовались всем, что видели, и чувствовали себя как у себя дома.
Оксана устроила детям праздник в саду:
— Дети, идите играть! Тут столько места!
Они вынесли мои садовые инструменты и начали копать ямы в клумбах. Мои любимые розы!
А вечером началось самое интересное. Пришли новые люди — друзья уже обосновавшихся родственников.
— Привет! — весело кричал какой-то парень. — Слышал, тут тусовка намечается!
— Проходи, Димка! — отвечал Андрей. — Сейчас шашлык будем делать.
Шашлык! На моем дорогом мангале! Они достали мясо из холодильника и начали готовиться к пиршеству.
— А соседи не против? — спросил Димка.
— Да какие соседи, — отмахнулась Валя, — тут частный дом, всем на все наплевать.
Не наплевать! Я очень хорошо знаю своих соседей, и они точно будут недовольны громкой музыкой и запахом шашлыка!
Вечер субботы превратился в полноценную вечеринку. Народу собралось человек двадцать, музыка гремела на весь дом, дети носились толпой, взрослые пили и веселились.
В какой-то момент я увидела, как незнакомый мужчина курит в моей гостиной!
— Эй, не кури в доме! — одернула его Оксана.
— А где можно?
— На балконе. Или в саду.
Он послушно вышел на балкон, но пепел стряхивал в мои цветочные горшки!
А тем временем на кухне происходило что-то невероятное. Лена готовила ужин для всей компании, используя ВСЕ мои продукты.
— Слушай, Галя, — говорила она моей маме, — а что твоя дочка делает? Работает?
— Работает. В офисе какой-то фирмы. Хорошо зарабатывает, судя по дому.
— И не замужем?
— Нет. Все работа да работа. Мужики ей не интересны, видимо.
— Жалко. А дом хороший, просторный. Зря пропадает.
ЗРЯ ПРОПАДАЕТ?!
Поздно вечером, когда большинство гостей разошлись, а оставшиеся готовились ко сну, я услышала разговор, от которого у меня волосы встали дыбом.
Валя, мама и Оксана сидели на кухне и тихо обсуждали что-то важное.
— Слушайте, — говорила Валя, — а что если мы Лене с ребенком действительно помочь? Ей деваться некуда, съемное жилье дорогое…
— Ты о чем? — насторожилась мама.
— Да о том, что дом большой, Наташка одна живет. Может, подселить Лену? Хотя бы временно?
— Без Наташкиного разрешения? — Оксана покачала головой. — Она убьет нас.
— А мы не будем спрашивать, — хитро улыбнулась Валя. — Пусть Лена пока поживет, освоится. А там видно будет. Наташка добрая, не выгонит мать с ребенком.
— Это уже слишком, — попыталась возразить мама.
— Галя, подумай! — настаивала Валя. — Все равно дом пустует большую часть времени. Наташка на работе с утра до вечера, по выходным у подруги. Что ей стоит помочь родственнице?
— Лена не родственница, — заметила Оксана.
— Но подруга семьи! Практически родственница!
Я схватилась за голову. Они планировали поселить в моем доме постороннего человека БЕЗ моего ведома!
— И потом, — продолжала Валя, — Лена может за домом следить, пока Наташки нет. Цветы поливать, пыль протирать. Взаимовыгодно получается.
— Не знаю… — сомневалась мама.
— А я думаю, идея хорошая, — неожиданно поддержала Оксана. — Дом действительно большой, а Лена хорошая женщина. И ребенок воспитанный.
Воспитанный! Который весь день крушил мои клумбы!
Воскресное утро началось с того, что я увидела на экране полную картину разгрома. Дом выглядел так, будто в нем неделю жила цыганская семья.
В гостиной валялись пустые бутылки, на полу — крошки и какие-то пятна. Мой дорогой ковер был весь в грязи от детских ботинок.
На кухне гора немытой посуды, холодильник практически пустой, а плита вся в жирных пятнах.
Но самое ужасное было в саду. Мои любимые клумбы перекопаны, розы поломаны, а на газоне следы от мангала и кучи мусора.
— И это только второй день, — прошептала я.
А тем временем обитатели моего дома неспешно просыпались и собирались на завтрак.
— Мам, а что будем делать с Леной? — спросил Андрей у Вали.
— Я с Галей поговорила. Решили, что пусть пока остается. Попробуем.
— А если Наташка вернется и увидит?
— Скажем, что временно. На пару дней. А там разберемся.
Лена в это время укладывала вещи в шкаф моей гостевой комнаты. СВОИ вещи в МОЙ шкаф!
— Миша, — говорила она сыну, — теперь это наша комната. Веди себя хорошо, ладно?
Ребенок кивал, рассматривая мои книги на полках.
К вечеру воскресенья я поняла, что больше не могу этого выносить. Финальной каплей стал момент, когда Валя начала показывать дом каким-то новым людям.
— Вот кухня, очень удобная, — говорила она паре средних лет. — Гостиная большая, можно и детей принимать, и гостей.
— А хозяйка не против? — спросила женщина.
— Да какая хозяйка, — махнула рукой Валя. — Наташка работает постоянно, ей все равно. Главное, чтобы за домом кто-то следил.
Они шли по дому, и Валя вовсю рекламировала возможности «временного проживания»!
— Сад большой, детям есть где играть. Соседи тихие, не мешают. И цена символическая — просто коммунальные оплачивать.
Я поняла, что они планируют превратить мой дом в какую-то гостиницу!
Хватит. Пора действовать.
В понедельник утром я встала пораньше, собрала вещи и поехала домой. По дороге продумывала план действий.
Подъезжая к дому, я увидела во дворе детские велосипеды и незнакомую машину. Сердце забилось быстрее.
Открыв дверь своими ключами, я услышала голоса на кухне. Зашла и увидела картину: моя мама готовит завтрак для Лены и ее ребенка, как будто это самое естественное дело в мире.
— Доброе утро, — спокойно сказала я.
Все замерли. Мама выронила сковородку, Лена подавилась кофе, а ребенок уставился на меня огромными глазами.
— Наташа! — пролепетала мама. — Ты… ты же до вечера должна была…
— Планы изменились, — я оглядела кухню. — Вижу, что вы тут неплохо обустроились.
Лена вскочила:
— Я сейчас все объясню… Мне некуда было пойти с ребенком, а Валентина Петровна предложила…
— Валентина Петровна предложила, — повторила я. — В МОЕ доме. БЕЗ моего ведома.
— Наташенька, — заговорила мама, — мы же не думали, что ты против…
Я подняла руку:
— Стоп. Я пойду оценю масштабы гостеприимства, а потом поговорим.
Обход дома превзошел мои худшие ожидания. Гостиная выглядела как после урагана, в ванной лежали чужие вещи, а в моей спальне… В моей спальне кто-то спал! Постель смята, на тумбочке чужие очки и лекарства.
Я вернулась на кухню, где все так же сидели в оцепенении.
— Итак, — начала я, — давайте подведем итоги. В мое отсутствие вы устроили в доме коммунальную квартиру. Здесь жили посторонние люди, которые пользовались моими вещами, ели мои продукты и спали в моих кроватях.
— Наташа, — попыталась вмешаться мама.
— Я не закончила. Вы не только позволили себе такое самоуправство, но и планируете продолжать. Без моего согласия поселили сюда женщину с ребенком, а Валя уже ищет новых «постояльцев».
Лена побледнела:
— Я не знала… Мне сказали, что вы не против…
— Кто сказал? — холодно спросила я.
— Ваша тетя. Валентина Петровна.
В этот момент в дом вошла сама Валя с сумками продуктов.
— Наташка! — воскликнула она. — Как неожиданно! А мы тебе завтрак оставили…
— Тетя Валя, — сказала я, — садись. Нам нужно серьезно поговорить.
— Начнем с главного, — сказала я, когда все расселись вокруг стола. — Это МОЙ дом. Я его покупала, я плачу за него, я в нем живу. У меня есть право решать, кто может здесь находиться, а кто — нет.
— Конечно, дорогая, — заговорила Валя, — но мы же семья…
— Семья не дает права распоряжаться чужой собственностью, — перебила я. — Вы превратили мой дом в проходной двор, не спросив моего мнения.
— Мы думали, ты не будешь против, — пробормотала мама.
— Вы думали? Или решили, что я не узнаю? Потому что я случайно вернулась раньше. А что было бы, если бы я приехала в понедельник вечером и застала здесь полный дом незнакомых людей?
Лена собрала сына и попыталась встать:
— Я лучше уйду…
— Сядьте, — остановила я ее. — Вы тоже часть этой истории. Вам предложили пожить в чужом доме, и вы согласились, даже не поинтересовавшись мнением хозяйки.
— Мне сказали, что все в порядке…
— А вы поверили? Если бы вам предложили пожить в доме незнакомого человека бесплатно, вы бы не задались вопросом — а почему?
Валя попыталась встать на защиту:
— Наташа, не будь такой жестокой! Женщина в трудной ситуации…
— Жестокой? — я не поверила своим ушам. — Я жестокая, потому что не хочу, чтобы в моем доме без моего ведома жили посторонние люди? Потому что не хочу, чтобы мою собственность использовали как гостиницу?
— Хорошо, — сказала я. — Давайте установим правила. Первое: Лена, вы собираете вещи и уезжаете сегодня же. Ничего личного, но я не соглашалась на подселение.
Лена кивнула, на глазах у нее выступили слезы.
— Второе: мама, тетя Валя, если вы хотите кому-то помочь, делайте это за счет своего жилья и своих ресурсов. Мой дом — не благотворительная организация.
— Но Наташенька, — начала мама.
— Третье: если кто-то из вас еще раз позволит себе распоряжаться моим домом без моего согласия, я поменяю замки, и вы больше не получите ключей.
— Ты что, совсем озверела? — возмутилась Валя. — Мы же родня!
— Родня, которая не уважает границы и присваивает чужое, — ответила я. — Да, я озверела. Потому что устала от того, что меня используют.
— Никто тебя не использует! — горячо возразила Валя.
— Нет? А что тогда происходило эти выходные? Вы устроили вечеринку в моем доме, ели мои продукты, спали в моих кроватях, и все это без моего разрешения. Как это называется?
— Знаешь что, Наталья, — сказала Валя, и в ее голосе появились металлические нотки, — ты стала очень жадной. И эгоистичной.
— Эгоистичной? — переспросила я. — Потому что не хочу делиться своим домом с кем попало?
— Потому что у тебя есть все, а ты никому не помогаешь! Дом огромный, а живешь одна. Денег достаточно, а экономишь на семье!
— Стоп-стоп-стоп, — я подняла руки. — Я экономлю на семье? Кто платил за мамину операцию в прошлом году? Кто давал деньги Андрею на свадьбу? Кто помогал Оксане с детским садом?
— Это другое…
— Это то же самое! Но тогда меня СПРАШИВАЛИ, а не просто брали!
Мама тихо заплакала:
— Наташа, мы не хотели тебя обидеть…
— Мам, — я смягчила голос, — дело не в обиде. Дело в уважении. Вы бы хотели, чтобы я пришла к вам домой и привела с собой незнакомых людей?
— Но у меня квартира маленькая…
— А у меня большая, поэтому можно? Это неправильная логика.
Лена встала:
— Я все поняла. Мы соберемся и уедем через час.
— Подождите, — остановила я ее. — Я не монстр. Дам вам адреса социальных служб, которые помогают одиноким матерям. И денег на первое время.
Валя фыркнула:
— Какая щедрость.
— Тетя Валя, — сказала я, — похоже, у нас с вами кардинально разные взгляды на жизнь. Давайте на некоторое время ограничим общение.
— То есть ты выгоняешь меня из семьи? — она встала, гордо вскинув подбородок.
— Я устанавливаю границы. Мне нужно время подумать о наших отношениях.
— Наташа, не делай глупостей, — вмешалась мама. — Валя — твоя крестная…
— Крестная, которая не уважает меня и мой дом, — отрезала я. — Которая считает, что имеет право распоряжаться моей собственностью.
Валя направилась к выходу:
— Ладно. Посмотрим, как ты запоешь, когда тебе понадобится помощь.
— А знаете что, тетя Валя? — окликнула я ее. — Я всегда обращалась за помощью и помогала сама, когда меня ПРОСИЛИ.
Дверь хлопнула.
Когда Лена ушла собирать вещи, а Валя уехала, мы остались с мамой наедине.
— Мам, — сказала я, — объясни мне: как ты могла решить, что имеешь право поселить в моем доме постороннего человека?
Мама вытирала слезы:
— Я думала… Дом же большой, тебя часто нет…
— А если бы я привела к тебе жить незнакомого мужчину и сказала, что квартира большая, а ты на работе? Как бы ты отреагировала?
— Это другое…
— Чем другое?
Мама помолчала, потом тихо сказала:
— Наверное, ничем.
— Мам, я люблю тебя. И готова помогать семье. Но у меня есть право на личное пространство и на то, чтобы со мной советовались.
— Я понимаю. Прости меня.
— Хорошо. Но больше такого не повторится?
— Не повторится.
Когда дом наконец опустел, я села и написала всем родственникам сообщение в чат:
«Дорогие родные! После недавних событий считаю нужным установить несколько правил:
-
Мой дом — моя частная собственность. Любые решения о том, кто может здесь находиться, принимаю только я.
-
Если вы хотите пригласить гостей или устроить встречу у меня дома — спрашивайте разрешения ЗАРАНЕЕ.
-
Если кому-то нужна помощь с жильем — обращайтесь ко мне напрямую. Самоуправство недопустимо.
-
Я по-прежнему готова помогать семье, но только когда меня просят, а не принуждают к этому.
Надеюсь на понимание. С любовью, Наташа.»
Отправила и выключила телефон.
Через несколько часов телефон разрывался от звонков и сообщений.
Андрей писал: «Наташ, ты серьезно? Из-за какой-то ерунды разрываешь семью?»
Оксана звонила и плакала в трубку: «Как ты могла так с тетей Валей? Она же тебя растила!»
Даже дядя Леша прислал длинное сообщение о том, что семья должна помогать друг другу, а я стала слишком гордой.
Больше всего меня поразило сообщение от Вали: «Наталья! Ты совершаешь большую ошибку. Семья — это святое. А ты ради каких-то принципов готова всех оттолкнуть. Подумай, что будет, когда ты останешься совсем одна со своими принципами.»
Я перечитала это сообщение несколько раз. Неужели они действительно не понимают, в чем проблема?
Но были и другие сообщения. Моя подруга Света написала: «Наташ, я восхищаюсь! Наконец-то ты за себя постояла!»
Двоюродная сестра из другого города: «Давно пора было границы установить. Помню, как они в детстве твоими игрушками распоряжались без спроса.»
Даже коллега по работе, которой я рассказала ситуацию, сказала: «Это твой дом, твои правила. И правильно делаешь.»
Постепенно я понимала, что принимаю правильное решение.
Прошла неделя. После клининга дом был чистый, тихий, МОЙ. Но звонки от родственников не прекращались.
Мама приходила каждый день, извинялась, просила не ссориться с семьей.
— Наташенька, — говорила она, — Валя очень переживает. Может, стоит с ней поговорить?
— Мам, я готова говорить, когда она признает, что была неправа.
— Но она же гордая…
— И я тоже. И это нормально — защищать свои границы.
В среду позвонил Андрей:
— Наташа, хватит уже дуться! Валя болеет из-за стресса.
— А я что, должна извиняться за то, что защищаю свой дом?
— Должна понимать, что семья важнее принципов!
— Семья, которая меня не уважает?
Он бросил трубку.
В пятницу позвонил дядя Сережа — тот самый, который был на той вечеринке.
— Наташа, можно с тобой встретиться? Поговорить хочу.
Мы встретились в кафе. Сережа выглядел смущенно.
— Слушай, — начал он, — я хочу извиниться. И объяснить кое-что.
— Слушаю.
— Эти вечеринки в твоем доме — не первый раз. Валя устраивает их регулярно, когда ты в командировках или у подруги.
Я похолодела:
— Что?
— Да. Говорит всем, что ты разрешила. Что дом пустует, а мы можем пользоваться. Я сначала не сомневался, думал, ты действительно не против.
— Сколько это длится?
— Месяца три, наверное. А может, и больше. Я только недавно понял, что ты не в курсе.
— Почему решил рассказать?
— Потому что это неправильно. И потому что видел, как ты расстроилась. Валя всем рассказывает, что ты жадная и эгоистичная, но я-то знаю, какая ты на самом деле.
Я сидела в шоке. Значит, это происходило постоянно!
— Сережа, — спросила я, — а что еще происходило в доме? Кроме вечеринок?
Он неловко заерзал:
— Ну… Валя иногда давала ключи знакомым. Говорила, что можно переночевать, если нужно.
— КАКИМ знакомым?
— Разным. Помнишь Марину, Валину подругу? Она месяц жила у тебя, пока ремонт делала. А еще какой-то парень, племянник Валиного соседа…
Я хваталась за голову. В моем доме постоянно жили посторонние люди!
— А родители знали?
— Твоя мама? Знала. Но Валя ей говорила, что ты не против. Что тебе все равно.
— Боже мой…
— Наташа, я понимаю, ты в ярости. Но постарайся простить их. Они правда думали, что делают хорошо.
— Хорошо? Превратить мой дом в проходной двор — это хорошо?
— Они считают, что помогают людям. И что у тебя много, а ты жадничаешь.
Вот и вся правда.
После разговора с Сережей я окончательно утвердилась в своем решении. Вечером позвонила слесарю и поменяла все замки в доме.
Потом написала маме: «Мам, завтра приходи за новыми ключами. Но только ты. И только для экстренных случаев.»
Маме позвонила сама:
— Наташа, что это значит?
— Это значит, что я узнала правду. О том, что вечеринки были не первый раз. О том, что в моем доме жили посторонние люди. Месяцами.
— Дочка…
— Мам, ты знала. И молчала. Позволила Вале превратить мой дом в гостиницу.
— Она говорила, что ты не против!
— И ты поверила? Ни разу не подумала спросить у меня?
Мама заплакала:
— Прости меня. Я не думала, что это так важно…
— Не важно? Мой дом, моя собственность, мое личное пространство — не важно?
— Важно. Конечно, важно.
Прошел месяц. Жизнь входила в новое русло.
Валя не звонила и не приходила. Через общих знакомых я узнала, что она рассказывает всем, какая я стала черствой и неблагодарной.
Андрей и Оксана общались со мной натянуто, но все же общались.
Мама приходила регулярно, но теперь всегда предупреждала и спрашивала разрешения.
— Наташенька, — сказала она однажды, — можно я цветы полью, пока ты на работе?
— Конечно, мам.
— А можно… можно я Лене помогу найти жилье? Из своих денег?
Я улыбнулась:
— Мам, ты можешь тратить свои деньги как хочешь. И помогать кому хочешь. Это твое право.
— А ты не против?
— Я против, когда тратят МОИ деньги и используют МОЙ дом без спроса. А твои дела — твое дело.
Через два месяца я случайно встретила Валю в магазине. Она делала вид, что меня не замечает, но в конце концов подошла.
— Привет, Наташа.
— Привет, тетя Валя.
— Как дела?
— Хорошо. А у тебя?
Мы стояли, неловко переминаясь с ноги на ногу.
— Слушай, — наконец сказала Валя, — может, хватит ссориться? Все-таки семья…
— Я не ссорюсь, — спокойно ответила я. — Я просто защищаю свои границы.
— Но ведь это глупо! Из-за какого-то дома…
— Не из-за дома. Из-за уважения.
— Я же тебя уважаю!
— Нет, тетя Валя. Уважение — это когда спрашивают разрешения, а не берут без спроса.
Она вздохнула:
— Ладно. А если я… если я извинюсь?
Я задумалась. В ее голосе не было искреннего раскаяния, скорее усталость от конфликта.
— Извинения должны быть искренними. И должно быть понимание, что было сделано неправильно.
— Я же понимаю…
— Что именно?
— Ну… что нужно было спросить.
— И что еще?
Валя растерялась:
— А что еще?
— Ничего. Значит, рано еще.
Зато друзья меня поддерживали полностью.
Света сказала:
— Наташ, ты молодец! Я восхищаюсь твоей решимостью.
— Иногда сомневаюсь. Может, я правда слишком жестоко?
— Жестоко — это когда людей обижают просто так. А ты защищаешь свое право на собственный дом. Это нормально.
Коллега по работе рассказала похожую историю:
— У меня свекровь так же себя вела. Приходила, когда нас не было, переставляла мебель, выкидывала мои вещи. Говорила, что хочет помочь. Пока я не поставила ее на место.
— И как?
— Было тяжело. Муж обижался. Но теперь она спрашивает разрешения, и отношения стали лучше.
Это вселяло надежду.
Сидя вечером в своем тихом, чистом доме, я размышляла о произошедшем.
Да, было больно ссориться с семьей. Но еще больнее было осознавать, что близкие люди не считали нужным учитывать мое мнение.
Они искренне считали, что имеют право распоряжаться моим домом, потому что он большой, а я одна. Как будто мое одиночество давало им право на мою собственность.
И самое обидное — они думали, что делают благое дело, помогая людям за мой счет. Не спрашивая меня, готова ли я помогать.
Но я не жалела о своем решении. Впервые за много лет я чувствовала себя хозяйкой в собственном доме.
Через полгода отношения с семьей начали налаживаться, но уже на других условиях.
Мама привыкла спрашивать разрешения и больше не позволяла себе самоуправства.
Андрей и Оксана начали приглашать меня в гости, а не просто приходить ко мне.
— Наташ, — сказал Андрей, — хочешь к нам на выходные? Шашлык делать будем.
— С удовольствием.
— А можем мы к тебе как-нибудь прийти? С детьми?
— Конечно. Позвони заранее, договоримся.
Простые вещи, но как же важные!
Даже дядя Сережа стал заезжать иногда — но всегда предупреждая и спрашивая, можно ли.
— Наташа, — сказал он, — знаешь, мне теперь у тебя даже больше нравится бывать. Раньше как-то… неловко было.
— Почему?
— Ну, понимал же, что без спроса приходим. А теперь — как в гости настоящие.
Прошел год. Валя так и не извинилась по-настоящему, и мы почти не общаемся. Иногда встречаемся на семейных праздниках, здороваемся вежливо, но близости уже нет.
Зато остальные отношения стали лучше. Семья научилась меня уважать, а я стала более открытой для помощи — когда меня об этом просят.
Недавно Оксане понадобились деньги на лечение сына. Она пришла, рассказала ситуацию, попросила помочь.
— Конечно помогу, — сказала я. — Сколько нужно?
— Спасибо тебе огромное! Я думала, ты откажешь после всей той истории…
— Оксана, я никогда не отказывала в помощи, когда меня просили. Я была против, когда брали без спроса.
И это правда. Когда человека уважают, хочется помогать. Когда используют — защищаться.
Сейчас, сидя в своем доме — действительно СВОЕМ доме, я понимаю: тот эксперимент с ложным отъездом изменил мою жизнь к лучшему.
Да, было больно узнать правду о том, как близкие люди относятся к моим границам. Но еще лучше было научиться эти границы защищать.
Дом теперь полон гостей — но гостей желанных, которые приходят по приглашению. И это совсем другие отношения — основанные на взаимном уважении.
А камеры видеонаблюдения я так и оставила. Не для слежки за родными, а просто для безопасности. И как напоминание себе: иногда стоит посмотреть на ситуацию со стороны, чтобы увидеть правду.
