— В СВОЮ квартиру вашу дочь с ребёнком я НЕ ПРОПИШУ! — Марина стояла в дверях гостиной, её голос звенел от едва сдерживаемой злости. — Знаю я эти игры!
Валентина Петровна медленно отложила вязание и подняла на невестку холодный взгляд.
— Что ты сказала? — её тон был обманчиво спокойным, но Марина знала эту интонацию. Так свекровь говорила перед тем, как начать методично уничтожать противника словами.
— То, что слышали. Квартира оформлена на МЕНЯ. И я не позволю превратить её в проходной двор для ваших родственников!
Максим, сидевший за ноутбуком в углу комнаты, поднял голову:
— Марин, ты о чём? Лена — моя сестра, ей некуда идти с Дашей…
— НЕКУДА? — Марина развернулась к мужу. — У неё есть собственная квартира в Подмосковье! Просто ей удобнее жить в центре Москвы за НАШ счёт!
— Не смей так говорить о моей дочери! — Валентина Петровна встала с дивана, её массивная фигура возвышалась над хрупкой Мариной. — Елена переживает сложный период после развода…
— Развода, который случился ТРИ года назад! — перебила Марина. — И с тех пор она живёт то у вас, то пытается пролезть к нам! А теперь вы хотите её прописать, чтобы она имела ЗАКОННЫЕ права на жильё!
— Марина, хватит! — Максим захлопнул ноутбук. — Это временно, пока Лена не встанет на ноги…
— Временно? Как временно была прописка твоей тётки Нади, которая потом через суд пыталась отсудить у меня комнату? Как временно жил твой двоюродный брат, который полгода не платил за коммуналку?
— Ты преувеличи… — начал было Максим, но осёкся под взглядом жены.
— НЕ СМЕЙ! — Марина шагнула к нему. — Не смей говорить, что я выдумываю! Я пять лет терплю вашу семейку! Пять лет работаю на двух работах, чтобы выплачивать ипотеку, пока ты «ищешь себя» и «развиваешь стартапы»!
— Марина права в одном, — неожиданно вмешалась Валентина Петровна, и её губы изогнулись в неприятной улыбке. — Квартира действительно оформлена на неё. Но, дорогая моя, ты забываешь одну деталь…
Марина напряглась. Она знала этот тон — свекровь готовилась нанести удар.
— Первоначальный взнос за эту квартиру дал МОЙ сын. Из денег, которые я ему подарила. У меня есть все документы. И если ты будешь упорствовать… — Валентина Петровна сделала театральную паузу, — придётся напомнить тебе об этом в более… официальной обстановке.
— Вы мне УГРОЖАЕТЕ? — Марина не могла поверить услышанному.
— Я просто напоминаю о реальности, девочка. Ты вышла замуж за моего сына, когда у тебя за душой не было ни копейки. Мы приняли тебя, дали крышу над головой…
— ДАЛИ? — Марина расхохоталась, но в её смехе не было веселья. — Я работаю менеджером в логистической компании и преподаю английский по вечерам! Я выплачиваю ипотеку ОДНА уже три года!
— Потому что Максим занят важными делами, — парировала Валентина Петровна. — Его бизнес-идеи…
— Его бизнес-идеи сожрали уже двести тысяч МОИХ денег! — выкрикнула Марина. — А результат где? Где хоть один успешный проект?
Максим встал, его лицо покраснело:
— Марина, ты не понимаешь специфику…
— Я прекрасно понимаю специфику! Специфика в том, что твоя мамочка убедила тебя, что ты гений, которого мир просто не готов понять! А на самом деле ты просто ИНФАНТИЛЬНЫЙ тридцатипятилетний мужчина, который прячется за мамину юбку!
— КАК ТЫ СМЕЕШЬ! — взревела Валентина Петровна. — Максим, ты это слышишь? Твоя жена…
— Его жена УСТАЛА! — Марина повернулась к свекрови. — Устала от ваших манипуляций, от постоянных «одолжений», от того, что вы приходите сюда как к себе домой! У вас есть ключи, которые я не давала! Вы переставляете мебель! Вы роетесь в моих вещах!
— Я забочусь о порядке в доме моего сына!
— Это НЕ ваш дом! Это МОЙ дом! И я больше не намерена терпеть!
Валентина Петровна медленно приблизилась к Марине:
— Послушай меня внимательно, девочка. Ты сейчас наговорила много лишнего. Но я готова это забыть. Лена с Дашей переедут сюда на следующей неделе. Ты их пропишешь и будешь вести себя как положе но жене моего сына. Иначе…
— Иначе что? — Марина смотрела ей прямо в глаза.
— Иначе мой сын поймёт, что совершил ошибку, женившись на такой… неблагодарной особе. Правда, Максим?
Все взгляды обратились к Максиму. Он стоял между матерью и женой, и Марина видела, как он мечется, не зная, чью сторону принять. Но она уже знала ответ. Она всегда его знала.
— Марин… — начал он неуверенно. — Может, мама права… Лене действительно тяжело…
Что-то оборвалось внутри Марины в этот момент. Последняя ниточка надежды, что муж хоть раз встанет на её сторону.
— Понятно, — тихо сказала она. — Всё предельно понятно.
— Вот и прекрасно, — удовлетворённо кивнула Валентина Петровна. — Значит, решено. В выходные поможешь Лене с переездом.
— НЕТ, — твёрдо произнесла Марина.
— Что «нет»?
— Не будет никакого переезда. Не будет прописки. И знаете что? Не будет больше и вашего присутствия в этой квартире.
— Да как ты…
— УБИРАЙТЕСЬ! — Марина указала на дверь. — Немедленно убирайтесь из моего дома!
— Максим! — Валентина Петровна повернулась к сыну. — Ты позволишь ей так со мной разговаривать?
Максим растерянно переводил взгляд с матери на жену:
— Марина, не надо так… Мама, может, вам действительно лучше пойти… Мы потом всё обсудим…
— Обсудим? — Валентина Петровна смотрела на сына с презрением. — Ты даже не можешь поставить на место свою жену? Я вырастила тряпку!
Эти слова, казалось, задели Максима:
— Мам, не надо…
— Что не надо? Правду говорить? Посмотри на себя! Тебе тридцать пять, а ты живёшь за счёт жены! Все твои проекты — пшик! Ты неудачник, Максим! И единственное, что у тебя было хорошего — это семья, которая тебя поддерживала! А теперь ты и это теряешь!
Марина наблюдала, как лицо мужа меняется. Как в его глазах появляется что-то, чего она никогда раньше не видела — осознание.
— Уходите, мам, — тихо сказал он.
— Что? — Валентина Петровна не поверила своим ушам.
— Уходите. Марина права. Это её квартира. Её дом. И… она права насчёт меня тоже.
— Максим, ты не понимаешь, что делаешь! Эта женщина промыла тебе мозги!
— Нет, мам. Это вы мне их промывали. Всю жизнь. Убеждали, что я особенный, что мир мне должен. А я… я просто паразитировал. На вас, на Марине…
— ХВАТИТ! — Валентина Петровна схватила сумку. — Ты пожалеешь об этом, сынок. И ты, — она повернулась к Марине, — ты ещё приползёшь ко мне на коленях!
С этими словами она вылетела из квартиры, хлопнув дверью так, что задрожали стёкла в серванте.
Максим и Марина остались вдвоём. Молчание затягивалось.
— Прости, — наконец сказал Максим. — Прости за всё.
Марина покачала головой:
— Поздно, Максим. Слишком поздно.
— Я понимаю. Я… я найду работу. Начну выплачивать ипотеку. Докажу, что могу измениться.
— Дело не в деньгах. Дело в том, что когда мне нужна была твоя поддержка, ты каждый раз выбирал их. Твою мать, твою сестру, всех, кроме меня.
— Я исправлюсь…
— Нет, — Марина села на диван, внезапно почувствовав страшную усталость. — Знаешь, сколько раз я слышала это? После каждой ссоры с твоей матерью ты обещал, что всё изменится. Но ничего не менялось.
— На этот раз будет иначе!
— На этот раз будет развод, — спокойно сказала Марина.
Максим побледнел:
— Марин, не надо… Давай попробуем…
— Попробуй сам. Попробуй жить самостоятельно, без мамы, без меня. Может, это пойдёт тебе на пользу.
— Куда я пойду?
— К маме. Она будет рада. Сможет снова заботиться о своём мальчике.
Максим опустился на стул:
— Я люблю тебя, Марин.
— Нет. Ты любишь удобство, которое я тебе обеспечивала. Любишь, что есть человек, который решает бытовые проблемы, пока ты витаешь в облаках. Но это не любовь.
В дверь позвонили. Марина нахмурилась — кто это мог быть?
Она открыла дверь и увидела Елену — сестру Максима. За её спиной стояли два огромных чемодана, а на руках она держала заспанную трёхлетнюю Дашу.
— Привет! — радостно защебетала Елена. — Мама сказала, что вы нас ждёте! Вот мы и приехали!
Марина смотрела на неё несколько секунд, потом спокойно сказала:
— Ваша мама вас обманула. Убирайтесь.
— Что? Но мама сказала…
— Мне всё равно, что она сказала. Это мой дом. Вы в него не войдёте.
— Максим! — закричала Елена через плечо Марины. — Максим, что происходит?
Максим появился в прихожей:
— Лена, извини… Ситуация изменилась…
— Как изменилась? Мама сказала, что всё решено! Я уже сдала свою квартиру в аренду на год!
— Что? — Марина не поверила своим ушам. — Вы сдали квартиру, даже не спросив нас?
— Мама сказала, что вы согласны! — Елена начинала паниковать. — Куда мне теперь деваться с ребёнком?
— К маме и поедете, — отрезала Марина. — У неё большая квартира.
— Но она сказала, что у неё ремонт начинается!
Марина рассмеялась:
— Ремонт? Серьёзно? И вы поверили? Она просто не хочет, чтобы вы жили у неё. Проще подселить вас к нам.
— Максим, сделай что-нибудь! — взмолилась Елена.
— Я… Лена, прости, но Марина права. Ты не можешь здесь жить.
— ТЫ ЧТО, СПЯТИЛ? Я твоя сестра! — Елена повысила голос, отчего Даша проснулась и заплакала.
— Именно. Моя сестра. Взрослая женщина, которая должна сама решать свои проблемы, а не паразитировать на других.
— Паразитировать? Да я… да вы… МАМА всё узнает!
— Передавай привет, — Марина начала закрывать дверь.
— СТОЙТЕ! — Елена попыталась удержать дверь ногой. — Вы не имеете права! Я пожалуюсь!
— Кому? — спокойно спросила Марина. — Квартира моя. И если вы сейчас же не уйдёте, я вызову охрану.
Елена ещё несколько секунд смотрела на неё с ненавистью, потом схватила чемоданы:
— Вы ещё пожалеете! Мама вам этого не простит!
— Мы переживём, — ответила Марина и закрыла дверь.
Она повернулась к Максиму:
— Собирай вещи. У тебя три дня.
— Марин…
— Три дня, Максим. И оставь ключи.
Следующие дни прошли в странной тишине. Максим собирал вещи, Марина ходила на работу, они почти не разговаривали. На третий день он уехал с двумя сумками к матери.
Вечером раздался звонок в дверь. Марина открыла — на пороге стояла Валентина Петровна. Но это была совсем другая женщина — осунувшаяся, без привычного апломба.
— Можно войти? — тихо спросила она.
— Зачем?
— Поговорить. Просто поговорить.
Марина на секунду задумалась, потом отступила в сторону.
Валентина Петровна прошла в гостиную, села на край дивана:
— Елена живёт у меня. С ребёнком. В двухкомнатной квартире. Это… сложно.
— И?
— И я поняла, что вы были правы. Я действительно хотела подселить её к вам, чтобы самой не мучиться.
— Поздравляю с прозрением.
— Марина, — Валентина Петровна подняла на неё усталый взгляд. — Я пришла не ругаться. Я пришла просить.
— О чём?
— Не бросайте Максима. Он… он без вас пропадёт.
Марина села напротив:
— А с чего вы решили, что мне не всё равно?
— Потому что я знаю — вы его любите. Несмотря ни на что.
— Любила. Но любовь без уважения умирает, Валентина Петровна. А ваш сын не уважал ни меня, ни мой труд, ни мои чувства.
— Это моя вина, — неожиданно призналась свекровь. — Я вырастила его таким. Думала, что защищаю, оберегаю, а на самом деле… сделала из него инфанта.
— И что теперь?
— Теперь он пытается устроиться на работу. Ходит на собеседования. Правда, пока безуспешно — кому нужен менеджер без опыта в тридцать пять лет?
— Это его проблемы.
— Марина, дайте ему шанс. Один шанс. Он правда хочет измениться.
— НЕТ, — твёрдо сказала Марина. — Я дала ему сотни шансов за пять лет. Хватит.
Валентина Петровна встала:
— Я понимаю. Простите. За всё простите.
Она пошла к выходу, но у двери обернулась:
— Знаете, я всегда считала вас недостойной моего сына. А оказалось — это он был недостоин вас.
После её ухода Марина долго сидела в тишине. Потом взяла телефон и увидела сообщение от Максима: «Устроился курьером в службу доставки. Первая зарплата через две недели. Я докажу, что могу измениться».
Она не ответила.
Прошёл месяц. Марина жила одна и, к своему удивлению, наслаждалась этим. Никто не разбрасывал вещи, не требовал внимания, не приводил в дом непрошеных гостей.
На работе шли изменения — её повысили до начальника отдела. Зарплата выросла, и Марина впервые за долгое время смогла отложить деньги на отпуск.
Максим писал каждый день. Рассказывал о работе, о том, что снял комнату, что учится готовить. Марина не отвечала, но читала все сообщения.
А потом случилось неожиданное.
Марина возвращалась вечером домой и у подъезда встретила соседку — Анну Сергеевну.
— Маринка! — окликнула её пожилая женщина. — Ты слышала новости?
— Какие новости?
— Про свекровь твою! Валентину Петровну!
Марина напряглась:
— Что с ней?
— Да вроде как афёру какую-то провернула с квартирой дочери! Та квартиру сдала на год, а Валентина Петровна деньги себе забрала! Теперь дочь на неё в суд подаёт!
— Что? — Марина не поверила услышанному. — Не может быть!
— Вот те крест! — Анна Сергеевна перекрестилась. — Моя золовка в той же фирме работает, где дочь твоей свекрови квартиру сдавала. Говорит, Валентина Петровна пришла, документы какие-то показала, договор от её имени подписала и деньги за год вперёд получила!
Марина стояла ошеломлённая. Вот почему Елена так легко согласилась сдать квартиру — не она это решила, а её мать за неё!
— А где сейчас Елена?
— Да кто ж знает! Вроде съехала куда-то, с матерью разругалась в пух и прах. Максим твой тоже от матери ушёл — не захотел с такой аферисткой под одной крышей жить!
Марина поднялась к себе, всё ещё не веря услышанному. Валентина Петровна, которая всегда кичилась своей порядочностью, пошла на подлог документов ради денег?
Телефон зазвонил — неизвестный номер.
— Алло?
— Марина? — голос Максима звучал устало. — Ты слышала?
— Про твою мать? Только что узнала.
— Она призналась. Сказала, что хотела помочь Лене, заставить её жить отдельно. Думала, если деньги за квартиру получит, то Лена не сможет вернуться и будет вынуждена искать работу…
— И что теперь?
— Лена хочет подать заявление в прокуратуру. Но мама… мама говорит, что если Лена пойдёт до конца, она расскажет правду про отца Даши.
— Какую правду?
— Что он не умер в автокатастрофе, как Лена всем говорит. Он жив, просто сидит в колонии за мошенничество. И Лена знала, на что он идёт. Даже помогала.
— Боже…
— Это клубок змей, Марин. Вся моя семья — клубок змей. И я только сейчас это понял.
— Где ты сейчас живёшь?
— Снимаю комнату у метро. Работаю в две смены — утром курьером, вечером грузчиком на складе. Знаешь, тяжело, но… я чувствую себя человеком. Сам зарабатываю, сам плачу за жильё.
— Я рада за тебя, Максим.
— Марин… я не прошу вернуться. Я понимаю, что разрушил всё. Но может… может, мы могли бы просто поговорить? Встретиться за чашкой кофе?
Марина долго молчала.
— Не сейчас, Максим. Может быть, когда-нибудь. Но не сейчас.
— Понимаю. Я буду ждать.
Марина положила трубку и подошла к окну. Город светился огнями, жизнь продолжалась. Её жизнь продолжалась — без токсичной родни мужа, без постоянного стресса и унижений.
Через две недели ей позвонила Елена:
— Марина, можно к вам зайти?
— Зачем?
— Поговорить. Извиниться. Пожалуйста.
Марина согласилась. Елена пришла без ребёнка.
— Я хотела извиниться, — начала она сразу. — За всё. За то, что пыталась влезть в вашу жизнь, за наглость, за… за всё.
— Что случилось с квартирой?
— Мама сдала её от моего имени. Подделала подпись. Деньги забрала себе — сказала, что это плата за то, что она меня растила. Я осталась без жилья, без денег, с ребёнком на руках.
— Где живёте?
— У подруги пока. Устроилась продавцом, Дашу в садик отдала. Выкручиваемся.
— А квартира?
— Арендаторы отказываются съезжать — у них договор на год. Подавать в суд на мать я не могу — она пригрозила рассказать про Дашиного отца. Это сломает ребёнку жизнь.
— Значит, ваша мать шантажирует вас обеих — и вас, и Максима?
— Она всегда так делала. Просто мы раньше этого не замечали. Думали — забота. А это был контроль. Тотальный контроль.
Марина смотрела на неё и видела сломанного человека.
— Что вы от меня хотите, Елена?
— Ничего. Просто… простите меня. И спасибо, что открыли мне глаза. Если бы не вы, я бы так и жила паразитом всю жизнь.
После ухода Елены Марина долго думала. Потом взяла телефон и набрала номер Максима:
— Встретимся завтра. В кафе на углу, в семь вечера.
— Спасибо, — только и сказал он.
Кафе было почти пустым. Максим пришёл раньше и ждал её за угловым столиком. Марина не сразу его узнала — исчезла холёность, появилась усталость работающего человека, но взгляд стал яснее.
— Спасибо, что пришла.
— Я пришла поговорить о разводе, — сразу обозначила Марина. — Нам нужно это оформить.
— Понимаю. Я подпишу всё, что нужно. Квартира твоя, претензий никаких не имею.
— Хорошо. Тогда на следующей неделе подадим заявление.
Они помолчали. Официантка принесла кофе.
— Как ты? — спросил Максим.
— Отлично. Повышение получила, на курсы хожу. Живу.
— Я рад за тебя. Правда рад.
— А ты? Кроме работы?
— Учусь жить заново. Сам готовлю, сам убираю, сам планирую бюджет. Знаешь, оказывается, я много чего могу, когда мама не стоит за спиной и не говорит, что я делаю всё неправильно.
— Жалеешь?
— О многом. О том, что не стал мужчиной раньше. О том, что потерял тебя. О том, что позволил матери так долго контролировать мою жизнь.
***
Месяц спустя Елена всё же подала в суд на мать — поняла, что шантаж никогда не закончится, и лучше один раз рассказать Даше правду, чем всю жизнь жить в страхе. Валентина Петровна в шоке от «предательства» дочери действительно всё выложила внучке, но оказалось, что Даша уже знала про отца. Максим перестал общаться с матерью после её попытки манипулировать ребёнком, и у Валентины Петровны случился сердечный приступ — не критичный, но достаточный, чтобы она осталась одна в своей двухкомнатной квартире, без детей, без внучки, наедине с последствиями собственных интриг. А Марина сидела у окна своей квартиры с чашкой чая, листала предложения туров в Италию и впервые за много лет чувствовала себя по-настоящему свободной — она вырвалась из этого клубка змей и больше никогда туда не вернётся.
