— Так значит, это вы украли мои деньги? — вырвалось у Кристины, прежде чем она успела обдумать свои слова.
— Что ты такое говоришь? И не стыдно тебе? Женя без пяти минут твой муж, а ты подозреваешь меня в каких-то непонятных вещах.
***
Кристина начала жить вместе с Женей полгода назад. Первый брак Кристины распался в момент ее беременности, и найти в дальнейшем мужчину, который заинтересуется женщиной с ребенком, оказалось задачей не из простых.
К тому же Кристине было уже двадцать семь лет, а ее дочери Олесе — девять. Женя был чуть моложе — ему только исполнилось двадцать пять. Но Кристина следила за собой: занималась спортом, ходила к косметологу и выглядела не хуже, чем девушки лет на пять моложе.
Они познакомились в интернете. На страничке Кристины было полно фотографий: семейные снимки с дочерью, тематические фотосессии, яркие кадры с отдыха. У Жени же — всего одна, да и та трехлетней давности, смазанная, с непонятным фоном. Когда он написал первым, Кристина даже не удосужилась ему ответить.
Но Женя оказался настойчив. Он прислал новые фото, пояснил, что просто не любит выставлять свою жизнь напоказ.
— Для друзей — одно, для посторонних — другое, — сказал он.
Его искренность и легкая ирония зацепили Кристину, и она решила дать шанс молодому мужчине.
Первая встреча прошла в маленьком кафе возле набережной. Женя пришел немного раньше, сделал заказ и ждал ее с тем самым спокойным, но цепким взглядом, от которого становилось тепло и немного тревожно. Он не пытался произвести впечатление громкими словами или пафосными жестами, но был внимателен — запомнил, какой кофе она любит, и сразу предложил Кристине свою ветровку, когда они вышли на вечернюю прогулку и подул прохладный ветер.
Через пару месяцев встреч они решили съехаться. Кристина с дочерью раньше жили в квартире ее родителей, которые уже пять лет как переехали к морю и построили там небольшой домик.
У Жени была собственная трехкомнатная квартира — наследство от покойной бабушки. Для одного человека пространство казалось слишком большим. Именно поэтому мать Жени, Светлана Викторовна, часто наведывалась к сыну. Она могла за пару часов вылизать квартиру до блеска, наготовить еды на неделю вперед и при этом успеть сделать пару замечаний по поводу того, что он опять питается кое-как или слишком много времени проводит на работе.
Однако, когда Кристина с Олесей переступили порог этой квартиры в качестве новых жильцов, отношение Светланы Викторовны заметно изменилось. Она перестала появляться без предупреждения, но в ее визитах теперь чувствовалась настороженность. Наедине с сыном она то и дело заводила разговоры:
— Женя, ты уверен, что это правильный выбор? Девушка старше тебя, да еще и с ребенком… Ты подумай, жизнь долгая, всякое бывает.
— Мама! Прекращай. Кристина — прекрасная женщина и я хочу быть рядом с ней.
Кристина понимала, что будущая свекровь ее не принимала. Но выяснять отношения она не собиралась — в прошлый раз штамп в паспорте не спас ее брак, и в новой истории она решила не торопить события. Женя тоже не спешил с предложением руки и сердца: он явно искал баланс между своим выбором и мамиными ожиданиями.
Но она и не настаивала. В их маленькой семье уже была теплая атмосфера: уютные вечера с фильмами, воскресные прогулки втроем и редкие, но важные разговоры по душам. Ей казалось, что спешка только все испортит.
Кристина время от времени получала денежные переводы от родителей. Они помогали ей финансово, хотя сама она старалась лишний раз эти деньги не трогать — держала их «на черный день». Часть средств она снимала наличными и хранила дома, в небольшом конверте, спрятанном в ящике бельевого шкафа. Сумма была небольшая, но в случае чего на непредвиденные расходы вполне хватило бы.
В один из вечеров, после очередного похода в банк, Кристина решила пересчитать сбережения. Она достала конверт, посчитала деньги и нахмурилась. Не хватало двух пятитысячных купюр.
Первой мыслью было, что она просто где-то их потратила или перепутала суммы. Кристина проверила счет и выписки — все было верно. Ошибки быть не могло. Но память подсказывала обратное — она точно помнила, что эти деньги были.
Кристина долго вертела купюры в руках, потом глубоко вздохнула и пошла к дочери.
— Олесь, ты случайно не брала деньги из моего шкафа? — спросила она максимально спокойно, хотя внутри уже копилась тревога.
Девочка замотала головой.
— Ты не переживай. Я ругаться не буду. Просто скажи зачем взяла.
Буквально через секунду в глазах дочери появились слезы.
— Мам, ты мне не веришь? — всхлипнула она, и обида в ее голосе была настоящей. — Я бы никогда…
Кристина обняла дочь и тут же пожалела, что вообще начала этот разговор.
— Ладно, я просто спросила. Не переживай так. Возможно, это я ошиблась. Прости меня.
Про Женю она даже не подумала. Зачем? Он зарабатывал достаточно, у него была стабильная работа и, как ей казалось, в деньгах он нужды не имел.
Кристина решила списать это на собственную невнимательность. Но где-то глубоко в душе зародилось неприятное чувство, которое пока она гнала прочь.
Кристина почти забыла про тот неприятный случай. Но в следующем месяце, когда она снова сняла несколько купюр и спешила положить их в конверт, решила перестраховаться. На этот раз она аккуратно записала сумму в блокнот, чтобы уж точно не перепутать.
Через пару недель, проверив конверт, она снова нахмурилась — не хватало пяти тысяч. Сумма была меньше, чем в прошлый раз, но теперь ошибки быть не могло: цифры в блокноте и то, что она видела в руках, не совпадали.
В этот раз Кристина не стала никого сразу обвинять. Вместо этого она решила провести собственное расследование. С того дня она стала внимательнее следить за тем, кто и когда бывает в квартире и что делает.
Через несколько дней у нее сильно разболелась голова. Боль была такой, что она отпросилась с работы, мечтая лишь о том, чтобы прийти домой, лечь и поскорее уснуть. Олеся в это время была на занятиях по танцам, так что дома никого быть не должно.
Кристина тихо открыла дверь, прошла в прихожую… и замерла. На коврике стояла пара туфель, принадлежащих Светлане Викторовне. Она прошла дальше и, заглянув в спальню, увидела свекровь. Та стояла у шкафа, рылась на верхних полках и явно что-то искала. При этом остальные полки уже были открыты.
— Так значит, это вы украли мои деньги? — вырвалось у Кристины, прежде чем она успела обдумать свои слова.
Светлана Викторовна резко обернулась, глаза ее метнули злой взгляд.
— Что ты такое говоришь? И не стыдно тебе? Женя без пяти минут твой муж, а ты подозреваешь меня в каких-то непонятных вещах.
Но когда Кристина шагнула ближе и повторила вопрос, на этот раз твердо и без дрожи в голосе, женщина криво усмехнулась:
— Да кто тебе поверит? Доказательств у тебя есть? И вообще… мы чужие люди. Ты тут на птичьих правах, так что тебе лучше помалкивать. А то сделаю так, что Женя мигом вышвырнет тебя из нашей квартиры.
— Нашей квартиры? Вышвырнет? Да вы в своем уме вообще?
— Я как раз-таки в своем. А тебе бы пора научится говорить со старшими.
С этими словами, Светлана Викторовна как ни в чем не бывало, прошла в коридор, надела туфли и удалилась.
Сон у Кристины как рукой сняло. Но головная боль усилилась, будто по вискам стучали молотком. Она запила пару таблеток водой и, глядя в одну точку, уже мысленно проигрывала предстоящий разговор с Женей.
Когда с занятий вернулась Олеся, Кристина позвала дочь к себе и тихо сказала:
— Олесь, прости меня. Я тогда ошиблась… Нашла я деньги, все на месте. Зря подумала на тебя.
Девочка сначала удивленно моргнула, а потом с облегчением обняла мать. Обиды она, похоже, не держала.
Вечером домой вернулся Женя. Ужин прошел спокойно, но Кристина ждала, когда Олеся пойдет спать. Лишь когда в квартире воцарилась тишина, они с Женей остались в гостиной, лениво поглядывая на экран телевизора, где шла какая-то юмористическая передача. Но смех с экрана только раздражал Кристину — настроение было совсем не веселое.
— Женя… — тихо сказала она, перекрывая голос ведущего.
Он повернулся к ней:
— Что-то случилось?
Кристина глубоко вдохнула.
— Сегодня я пришла домой раньше… У меня голова разболелась. И я увидела твою мать у нас в спальне. Она рылась в моих вещах. И… недавно у меня пропали пятнадцать тысяч.
Женя замер, глядя на нее пристально. Но не с удивлением, а с какой-то странной холодной обидой.
— Ты… серьезно думаешь, что моя мама могла украсть у тебя деньги? — его голос стал резче. — Это недопустимо, Кристина.
Он отвернулся к экрану, и Кристина почувствовала, что от этой реакции ее охватил холод. Ее ожидания, что он хотя бы выслушает и попытается разобраться, рассыпались в пыль.
— Но понимаешь… больше некому.
— То есть ты думаешь, что твоя дочь не могла этого сделать? Не смеши меня. Сейчас подростки на спор и не то могут вытворить.
— Нет, это точно не она.
— Ну и точно не моя мать. Все, закончим этот разговор.
Женя сделал телевизор громче и стал дышать чаще. Было видно, что он злится.
Кристина понимала, что словами тут ничего не докажешь. Поэтому уже на следующий день она заказала небольшую скрытую камеру. Установила ее аккуратно напротив шкафа, так, чтобы объектив смотрел прямо на полку, где теперь лежал конверт с деньгами. Для верности она переложила его повыше — пусть будет видно, станет ли Светлана Викторовна снова искать деньги.
Прошло чуть меньше месяца, и терпение Кристины было вознаграждено. В один из дней, вернувшись домой, она проверила запись. На экране — четкая картинка, где Светлана Викторовна открывает шкаф, достает конверт и, не торопясь, пересчитывает купюры. В этот раз она не стала мелочиться — двадцать тысяч исчезли, как и не было.
Кристина отмотала запись туда-сюда несколько раз, чтобы убедиться, что всё видно достаточно хорошо. Затем скопировала файл на флешку и спрятала ее в сумку.
Вечером, когда Олеся уже спала, она села напротив Жени.
— Нам нужно серьезно поговорить, — сказала она спокойно и уверенно. — У меня есть доказательства, что твоя мать ворует у меня деньги.
Женя нахмурился, но не от удивления — скорее от раздражения.
— Снова ты начинаешь… — он потер виски. — Что за глупости творятся у тебя в голове?!
Кристина молча включила запись на ноутбуке и подвинула к нему. Женя посмотрел всего пару секунд, оттолкнул экран и резко сказал:
— И что? Ты сама виновата. Кто сейчас хранит деньги «под подушкой»? Надо было на счет положить. Пора взрослеть и отвечать за свои поступки.
Кристина в первый момент даже не поверила, что он это сказал всерьез.
— Женя… Ты сейчас защищаешь воровство? Ты считаешь, что это нормально?
— Я защищаю свою мать, — отрезал он. — А ты сама напросилась. И вообще, раз у тебя денег так много, может, пора поделиться? Ничего страшного, если мать возьмет немного. Раз твои родители на море живут, а ты в моей квартире живешь.
У Кристины внутри все разом оборвалось.
— Знаешь что… Я больше не собираюсь здесь оставаться ни на минуту.
Она встала, пошла в спальню и начала собирать вещи. Женя что-то кричал вслед про «делить» и «выпендриваться со своими накоплениями», но она даже не обернулась.
На следующий день Кристина передала записи в полицию. Разбирательство заняло пару недель, и в итоге Светлану Викторовну признали виновной. Она отделалась штрафом и обязана была вернуть украденные деньги.
А Кристина вернулась к своей спокойной жизни. И решила, что жить одной с дочерью гораздо спокойнее, чем с мужчиной. Никто не знает, что у них в голове.
