Алиса стояла у кухонной стойки, держа в руках банковскую выписку. Цифры расплывались перед глазами — три тысячи рублей списано в косметическом магазине вчера вечером. Она точно помнила, что была дома, готовила ужин, а её карта лежала в кошельке.
— Твоя сестра опять взяла мою карту без спроса! — Алиса бросила выписку на стол перед Родионом. — Три тысячи за косметику, Родион! Три тысячи!
Муж сидел за ноутбуком, изучая какие-то графики. Даже не поднял головы.
— Не кричи на меня, — пробормотал он, продолжая щёлкать мышкой. — Вероника просто одолжила, отдаст.
— Одолжила? — Алиса ощутила, как по спине пробежала волна возмущения. — Это называется ВОРОВСТВОМ!
Наконец Родион оторвался от экрана и посмотрел на жену. В его взгляде читалось недоумение, словно она придиралась к пустякам.
— Ты преувеличиваешь, Алиса. Она же родная кровь.
— А я кто? — голос Алисы дрожал от обиды. — Я твоя жена или случайный квартирант?
— Не устраивай драму, — Родион снова уткнулся в экран. — Подумаешь, три тысячи. У нас есть деньги.
— Дело не в деньгах! Дело в том, что она взяла без спроса!
— Хорошо, хорошо, поговорю с ней, — буркнул муж и снова погрузился в работу.
Алиса поняла, что разговор окончен. Как и все предыдущие разговоры на эту тему.
За два года до этого Алиса готовилась к свадьбе с Родионом в небольшом ресторане на Тверской. Торжество планировали скромное — только самые близкие. Алиса была счастлива: наконец-то она встретила мужчину, с которым хотела провести всю жизнь.
— Доченька, ты прекрасно выглядишь, — мама Алисы, Галина Петровна, поправила фату дочери. — Родион — хороший парень. Я за вас рада.
— Спасибо, мамочка, — Алиса обняла мать. — Я так взволнована.
В этот момент к ним подошла высокая женщина в элегантном тёмно-синем платье — мать Родиона, Зинаида Васильевна.
— Какая у вас дочь хозяйственная, Галина Петровна, — она улыбнулась, но улыбка не коснулась глаз. — Родиончик мой совсем не приспособлен к быту. Надеюсь, Алисочка будет о нём хорошо заботиться.
Галина Петровна насторожилась:
— Моя дочь не прислуга, Зинаида Васильевна. Они оба взрослые люди, справятся вместе.
— Конечно-конечно, — Зинаида Васильевна махнула рукой. — Я просто переживаю за сына. Он у меня такой ранимый. — Она повернулась к девушке лет двадцати пяти, сидевшей за соседним столиком. — Правда, доченька? Алисочка теперь часть нашей семьи.
Вероника, младшая сестра Родиона, лениво подняла глаза от телефона. Она была копией брата — те же светлые волосы, те же серые глаза, но в её взгляде читалась какая-то холодность.
— Угу. Часть. Как приложение к брату, — она снова уткнулась в экран.
Алиса растерянно посмотрела на будущую золовку, но Родион уже подходил к столу с бокалами шампанского.
— За нашу семью! — провозгласил он тост.
Алиса подняла бокал, стараясь не обращать внимания на странное ощущение тревоги, поселившееся где-то в груди.
***
Первые месяцы совместной жизни пролетели незаметно. Алиса обустраивала квартиру, Родион пропадал на работе. Они были счастливы в своём небольшом мирке. Вероника изредка заезжала в гости, вела себя довольно отстранённо, но в целом не доставляла проблем.
Всё изменилось через полгода после свадьбы. Алиса готовила плов — любимое блюдо мужа, когда раздался звонок в дверь.
— Привет, невестушка, — на пороге стояла Вероника с большим дорожным чемоданом и спортивной сумкой. — Я к вам пожить. Мама сказала, что вы не против.
Не дожидаясь ответа, она прошла в квартиру, оглядываясь по сторонам.
— Что? — Алиса пошла за золовкой. — Родион! — позвала она мужа.
Родион вышел из кабинета, вытирая руки полотенцем — видимо, мыл руки после работы в саду на балконе.
— А, Ника приехала. Отлично, — он обнял сестру. — У неё проблемы со съёмной квартирой, пару недель побудет.
— Пару недель? — Алиса испытала недоумение. — Почему я узнаю об этом последней?
— Не устраивай сцен, Алисочка, — Родион ласково потрепал жену по щеке. — Это же семья.
Вероника усмехнулась через плечо брата:
— Да, Алиса. Мы же теперь родственники. Или ты против семейной взаимопомощи?
— Я не против, просто…
— Вот и прекрасно! — Вероника взяла свой чемодан. — Где гостевая комната? Надо разместиться поскорее, сегодня ещё встречаюсь с подругами.
Алиса молча показала комнату, испытывая смутное беспокойство.
***
Прошёл уже месяц. Вероника устроилась в доме основательно — её вещи лежали по всей квартире, ванная комната была забита баночками и тюбиками с дорогой косметикой, а раковина на кухне никогда не пустовала от грязной посуды.
— Вероника, — Алиса постучала в дверь гостевой комнаты. — Можешь убрать за собой на кухне? Мне нужно готовить ужин.
— Занята я, — донеслось из-за двери. — Делаю маску для лица. Потом уберу.
Алиса ждала до позднего вечера, но Вероника так и не появилась на кухне. Пришлось мыть посуду самой.
— Родион, — обратилась она к мужу, когда тот смотрел телевизор, — твоя сестра уже месяц у нас. Когда она съедет?
— Ты что, выгоняешь мою сестру? — он оторвался от экрана и удивлённо посмотрел на жену. — Она же не мешает.
— Не мешает? — Алиса присела на край дивана. — Родион, она не убирает за собой, вчера привела троих друзей без предупреждения, они до трёх утра громко разговаривали. И она постоянно берёт мои вещи — косметику, одежду…
— Ревнуешь, что ли? — Родион усмехнулся и переключил канал. — Детский сад какой-то. Она же девочка, ей нужно как-то жить.
— А мне как жить? В собственной квартире?
— Алиса, не будь эгоисткой. Это временно.
Алиса поняла, что муж её не слышит. Совсем.
***
Младшая сестра Алисы, Марина, работала врачом в городской больнице и приезжала в гости не часто. Когда она появилась на пороге через два месяца после поселения Вероники, Алиса искренне обрадовалась.
— Господи, Алиса, — Марина обняла сестру и внимательно посмотрела ей в лицо, — ты похудела килограммов на пять. И круги под глазами. Что происходит?
— Всё нормально, Маришка, — Алиса провела сестру на кухню. — Просто много работы, устаю.
— Врёшь, — Марина сразу же почувствовала фальшь. — Я же тебя с детства знаю.
Алиса поставила чайник и достала печенье. Ей хотелось рассказать сестре всё, но стыдно было жаловаться на мужа и его родственников.
В этот момент из своей комнаты вышла Вероника в шёлковом халате Алисы — том самом, который подарил Родион на восьмое марта.
— О, гости, — она потянулась и зевнула. — Алиса, почему не предупредила? Я бы оделась. Хотя какая разница, все свои же.
— Это мой халат, — тихо сказала Алиса.
— И что? — Вероника взяла печенье прямо с тарелки, приготовленной для чаепития. — Не жалко же для родственников. Или жалко?
Марина встала из-за стола:
— Послушайте, Вероника, нельзя же так бесцеремонно…
— Ой, не надо защищать сестрёнку, — Вероника рассмеялась и покрутила пальцем у виска. — Она большая девочка. Сама разберётся. Если СМОЖЕТ, конечно.
Она взяла ещё несколько печений и ушла в свою комнату, оставив сестёр наедине.
— Алиса, — Марина взяла сестру за руку, — что здесь происходит? Кто эта наглая особа?
— Золовка, — Алиса отвернулась к окну. — Сестра Родиона. Временно живёт у нас.
— Временно? Сколько уже?
— Два месяца.
— И Родион в курсе, как она себя ведёт?
Алиса промолчала, и Марина поняла всё без слов.
***
Звонок от Зинаиды Васильевны застал Алису на работе в самый неподходящий момент — она готовилась к важному совещанию.
— Алисочка, дорогая, — голос свекрови звучал сладко, но с холодными нотками, — мне Вероничка рассказала, что ты её притесняешь. Как же тебе не стыдно? Девочка осталась без жилья, а ты выставляешь её чуть ли не на улицу.
— Зинаида Васильевна, — Алиса отошла от коллег подальше, — она живёт у нас уже три месяца. Мы даже не обсуждали сроки.
— И что? У вас трёхкомнатная квартира! Неужели жалко угла для сестры мужа? — голос свекрови становился всё жёстче. — Я поговорю с Родионом о твоём поведении. Думаю, он должен знать, какая у него жена.
— Но я ничего плохого не делала…
Гудки. Зинаида Васильевна повесила трубку.
Вечером Родион встретил Алису мрачным молчанием. Он ходил по квартире, хмурился и что-то бормотал себе под нос.
— Мама звонила, — наконец произнёс он, когда Алиса переодевалась после работы. — Говорит, ты грубишь Веронике. Требуешь, чтобы она съехала.
— Я грублю? — Алиса обернулась к мужу. — Родион, она взяла мою банковскую карту! Потратила деньги без спроса!
— Не выдумывай, — он махнул рукой. — Она сказала, что ты сама дала.
— Я не давала! Она УКРАЛА карту из моего кошелька!
— Хватит! — Родион резко повернулся к жене. — Моя сестра не воровка! Извинись перед ней!
— Я должна извиняться? — Алиса не верила своим ушам. — За что?
— За клевету. Немедленно.
— Родион, ты с ума сошёл? Она берёт мои вещи, не убирает за собой, хамит мне в собственном доме, а я должна извиняться?
— Это дом моей семьи. И Вероника — часть этой семьи. А ты, видимо, НЕТ.
Слова мужа ударили больнее любой пощёчины.
***
Галина Петровна поднималась по знакомым ступенькам подъезда, прижимая к груди небольшую сумку с гостинцами. Голос дочери в телефоне звучал надломленно, и материнское сердце сжалось от тревоги. Алиса никогда не жаловалась просто так.
Дверь квартиры распахнулась раньше, чем она успела нажать на звонок.
— Мам… — Алиса стояла на пороге с заплаканными глазами, волосы растрепались, домашняя одежда была помята.
— Детка, ты плачешь. Что случилось? — Галина Петровна обняла дочь, ощущая, как та дрожит.
Они прошли в гостиную. Алиса опустилась на диван, прикрыв лицо ладонями.
— Мама, я больше не могу. Вероника делает что хочет, Родион её защищает, его мать считает меня монстром.
— Расскажи всё по порядку, — мягко попросила Галина Петровна, садясь рядом.
— Вчера Вероника привела домой своего очередного дружка. Они устроили пьянку прямо в нашей спальне! Представляешь? Я пришла с работы — а там… — Алиса замолчала, кусая губы. — Когда я попросила их уйти, она начала кричать, что это квартира её брата, а не моя. А утром Зинаида Васильевна звонила Родиону и говорила, что я бессердечная, что выгоняю бедную девочку на улицу.
— А Родион?
— А Родион сказал, что я должна понимать — Вероника переживает трудные времена, и мы обязаны её поддержать. Что семья — это святое.
— А ты что — не семья? — Галина Петровна не скрывала возмущения.
— Видимо, НЕТ. Я уже полгода живу как в чужом доме. Вероника переставляет мебель, выбрасывает мои вещи, приводит незнакомых людей. А я должна молчать и терпеть.
— УХОДИ от него, — решительно сказала Галина Петровна, крепче обняв дочь. — Это не жизнь.
— Но я люблю его, мама. ИЛИ любила. Уже не знаю.
— Любовь не должна унижать, Алиса. Подумай о себе. Ты молодая, красивая, у тебя прекрасная работа. Зачем тебе такое замужество?
В этот момент входная дверь хлопнула, и в гостиную вошла Вероника. Двадцатипятилетняя девушка выглядела на все свои годы — яркий макияж, вызывающе короткое платье, в руках дорогая сумочка.
— О, мамочка приехала к дочке! Как мило. Жаловаться будете на злую золовку?
— Вероника, хватит, — Алиса встала, выпрямляя плечи. — Выйди отсюда.
— Это ты мне указываешь? В квартире моего брата? — Вероника рассмеялась, откидывая назад длинные волосы. — Ты ВРЕМЕННАЯ здесь, дорогая. А я — навсегда его сестра.
— Как ты разговариваешь с замужней женщиной! — не выдержала Галина Петровна. — Где твоё воспитание?
— А кто вы такая, чтобы меня воспитывать? — Вероника повернулась к ней, сощурив глаза. — Тоже мне, свёкровь нашлась.
— Я мать твоей невестки, и требую к ней уважения!
— Мама, не надо, — тихо сказала Алиса. — Всё БЕСПОЛЕЗНО.
— Правильно, слушай мамочку, — съязвила Вероника. — Она хотя бы честная. А то Родиона на жалость берёшь, а сама уже, наверное, на сторону поглядываешь.
— ЗАМОЛЧИ! — взорвалась Алиса. — Как ты смеешь!
— А что, не так? Думаешь, я не вижу, как ты на коллег по работе смотришь? Родион слишком добрый, вот и не замечает.
Галина Петровна встала, заслоняя собой дочь:
— Девочка, ты переходишь все границы. Какое право ты имеешь обвинять Алису в неверности?
— Такое же, как она — выгонять меня из дома, — огрызнулась Вероника. — Только я говорю правду.
— Какую правду? — Алиса обошла мать. — То, что ты каждый день устраиваешь здесь бардак? То, что приводишь пьяных мужиков? То, что ВОРУЕШЬ мои украшения?
— Не вру! — Вероника покраснела. — Это подарки!
— Подарки? Мои серьги, которые дарил Родион на годовщину, — это подарки? Мои духи, которые исчезли из спальни, — тоже подарки?
— Докажи! — выкрикнула Вероника и выбежала из комнаты, громко хлопнув дверью своей комнаты.
Алиса опустилась обратно на диван, прикрыв лицо руками.
— Мам, я схожу с ума. Каждый день — новый скандал. А Родион говорит, что это я провоцирую конфликты.
— Сколько она уже здесь живёт?
— Восемь месяцев. Сначала должна была остаться на две недели — разругалась со своим парнем. Потом ещё на месяц — искала работу. Теперь уже постоянно. И каждый раз, когда я прошу Родиона поговорить с ней, он находит оправдания.
— А работу она нашла?
— Какую работу? — горько усмехнулась Алиса. — Она каждый день спит до обеда, потом идёт по магазинам на мои деньги, а вечером развлекается с друзьями. Родион даёт ей карту, говорит — сестра не должна ни в чём нуждаться.
— А что Зинаида Васильевна?
— А что она? Звонит каждый день, расспрашивает, хорошо ли я отношусь к Веронике. Недавно прямо спросила, не обижаю ли я её дочку. Представляешь? Это я её обижаю!
Галина Петровна молча гладила дочь по волосам. Она видела, как Алиса меняется за последние месяцы — становится замкнутой, нервной, теряет вес.
— Лисочка, а ты говорила с Родионом серьёзно? Объясняла, как тебе тяжело?
— Сто раз говорила. Он кивает, обещает поговорить с сестрой, а потом находит новые отговорки. То она ищет работу, то переживает расставание, то плохо себя чувствует. А я что — не плохо себя чувствую?
— Может быть, стоит поставить УЛЬТИМАТУМ?
— Мам, я боюсь. Вдруг он выберет семью? Его с детства приучили, что Вероника — самое главное в жизни. Зинаида Васильевна всегда повторяла: «Брат должен заботиться о сестре». А обо мне кто должен заботиться?
Они просидели в обнимку ещё полчаса, пока не услышали звук ключей в замке.
***
Родион вошёл в квартиру в прекрасном настроении. Сегодня он успешно закрыл крупную сделку, и начальство намекнуло на премию. Хотелось поделиться радостью с женой, отметить успех.
— Алис! Я дома! — крикнул он, снимая пиджак.
— Здесь мы, — откликнулась жена из гостиной.
Родион вошёл и остановился, увидев тёщу.
— Галина Петровна, здравствуйте. А вы когда приехали?
— Добрый вечер, Родион. Часа два назад.
Что-то в её тоне насторожило его. Алиса сидела рядом с матерью, глаза красные от слёз.
— Что случилось? — Родион сел в кресло напротив. — Кто-то заболел?
— Заболела, — кивнула Галина Петровна. — Моя дочь. От вашей семейной жизни.
— Мам, — тихо остановила её Алиса.
— Нет, пусть выскажется, — сказал Родион, нахмурившись. — Что вы имеете в виду?
— А то, что Алиса превратилась в прислугу в собственном доме. Что ваша сестра ведёт себя как хозяйка, а вы это поощряете.
— Галина Петровна, вы не знаете всех обстоятельств…
— Каких обстоятельств? — перебила тёща. — То, что взрослая девица живёт на шее у брата и ИЗДЕВАЕТСЯ над его женой, — это обстоятельства?
— Вероника не издевается над Алисой, — защищался Родион. — Они просто… не сошлись характерами.
— Родя, — впервые за вечер подала голос Алиса. — Твоя сестра сегодня обвинила меня в измене. При маме. Это тоже «не сошлись характерами»?
— Что? — Родион опешил. — Она что такое говорила?
— А ты поговори с ней. Спроси.
— Ладно, я поговорю. Но зачем сразу к тёще жаловаться? Мы взрослые люди, могли бы решить вопрос сами.
— САМИ? — Галина Петровна встала. — Родион, моя дочь восемь месяцев пытается «решить сами». А воз и ныне там.
— Мы решаем, но это требует времени…
— Времени? — теперь встала Алиса. — Сколько ещё времени? Год? Два? Всю жизнь?
— Алис, ну не драматизируй. Вероника найдёт работу, снимет квартиру…
— Какую работу? За восемь месяцев она не на одно собеседование не сходила!
— Она ищет подходящее место…
— Она ищет богатого мужа! — взорвалась Алиса. — А пока живёт за наш счёт и считает себя хозяйкой дома!
Родион молчал, понимая, что жена в чём-то права, но не готовый это признать.
— Хорошо, — сказал он наконец. — Завтра серьёзно поговорю с Вероникой. Но маму в наши дела больше не впутывай.
— Меня не впутывали, — холодно произнесла Галина Петровна. — Я сама приехала, потому что дочь плачет каждый день. И знаете что, Родион? Если вы не можете защитить свою жену в собственном доме, то зачем вообще женились?
— Галина Петровна…
— НЕТ, не перебивайте. Алиса — прекрасная девушка. Она заслуживает мужа, который будет её любить и беречь. А не того, кто позволяет сестре ВЫТИРАТЬ о неё ноги.
— Мам, хватит, — устало сказала Алиса. — Бесполезно.
— Да, наверное, бесполезно, — согласилась Галина Петровна, беря сумку. — Родион, подумайте хорошенько. Жёны — не родятся каждый день. А сёстры… Сёстры должны устраивать свою жизнь сами, а не разрушать чужую. До свидания.
Она поцеловала дочь и вышла, оставив супругов наедине.
— Ну зачем ты её звала? — упрекающе спросил Родион. — Теперь она будет считать меня чудовищем.
— А ты НЕ чудовище? — тихо спросила Алиса. — Родя, посмотри на меня. Я ПОХОЖА на счастливую замужнюю женщину?
Родион действительно посмотрел на жену — впервые за долгое время внимательно. Осунувшееся лицо, потухшие глаза, сгорбленные плечи. Когда она успела так измениться?
— Алис, я не хочу, чтобы ты страдала…
— Но ты хочешь, чтобы я молчала и терпела.
— Я хочу, чтобы мы жили дружно. Все вместе.
— Родион, мы не живём. Мы СУЩЕСТВУЕМ. В постоянном напряжении, скандалах и унижениях.
— Ладно, хорошо. Завтра же поговорю с Вероникой. Серьёзно поговорю.
Алиса кивнула, но в глазах не было надежды.
***
Марина осторожно складывала книги в коробку, время от времени бросая взгляды на сестру. Алиса методично укладывала в чемодан свои платья, каждое движение было отточенным, решительным.
— Правильно делаешь, — тихо сказала Марина, заклеивая очередную коробку скотчем. — Хватит терпеть это ИЗДЕВАТЕЛЬСТВО. Я давно ждала, когда ты наконец решишься.
— Знаешь, я думала, что смогу изменить их, — Алиса аккуратно свернула своё любимое синее платье. — Глупо, правда? Столько времени потратила на то, чтобы доказать им, что я достойна быть частью их семьи.
— Ты и так была слишком хорошей для них, — Марина взяла со стола фоторамку с их совместным снимком с родителями. — Помнишь, как мама говорила перед твоей свадьбой? «Будь осторожна, доченька, эта семья какая-то странная».
Алиса горько усмехнулась:
— Мама всегда была проницательной. А я думала, что она просто ревнует.
В этот момент в дверном проёме появилась Вероника. Золовка прислонилась к косяку, скрестив руки на груди. На её лице играла насмешливая улыбка.
— Сбегаешь? — протянула она с издевкой. — Слабачка. Я знала, что ты не потянешь. Не хватило духа бороться за семью.
Алиса медленно обернулась к Веронике. В её глазах не было злости — только холодное спокойствие.
— Знаешь, Вероника, — она отложила в сторону платье и посмотрела прямо в глаза золовке. — Мне тебя ЖАЛЬ.
— Меня? — Вероника фыркнула и отошла от дверного косяка. — Это ты уходишь из собственного дома! Это ты не смогла наладить отношения с семьёй мужа!
— Да, я ухожу, — кивнула Алиса, закрывая чемодан. — Но я иду к новой жизни. А ты останешься ЗДЕСЬ. С братом, который никогда не научится жить самостоятельно, потому что вы с матерью не дали ему такой возможности. С Зинаидой Васильевной, которая вырастила двух ИНФАНТИЛОВ и гордится этим. И когда-нибудь ты поймёшь, что разрушила не мою жизнь, а ЕГО. Потому что ни одна нормальная женщина не выдержит такого отношения.
Лицо Вероники исказилось от злости:
— Да кому вы вообще нужны! — она повысила голос, размахивая руками. — Родион — успешный, красивый мужчина! У него прекрасная работа, квартира в престижном районе! Очередь из невест выстроится!
— Пусть выстраивается, — спокойно ответила Алиса, взяв сумку с документами. — Посмотрим, сколько из них ДОТЕРПИТ до конца. Марина, пошли.
— Ты ещё вернёшься! — крикнула Вероника им вслед. — Ползком вернёшься и будешь просить прощения!
Но сёстры уже шли по коридору, унося коробки и чемоданы. Алиса не обернулась ни разу.
***
Шесть месяцев пролетели незаметно. Алиса работала в издательстве, снимала однокомнатную квартиру рядом с родителями. Никто не критиковал её выбор одежды, не делал замечания по поводу готовки, не требовал отчёта о каждом потраченном рубле.
В один из осенних дней она зашла в супермаркет за продуктами. Выбирая йогурт, услышала знакомый голос:
— Алиса…
Обернувшись, она увидела Зинаиду Васильевну. Бывшая свекровь выглядела заметно постаревшей — глубокие морщины, седина у висков, какая-то поникшая осанка.
— Алиса… Как ты живёшь? — в голосе женщины слышалась неуверенность, которой раньше никогда не было.
— Нормально, Зинаида Васильевна. А как вы? — Алиса старалась держаться вежливо, но отстранённо.
Зинаида Васильевна опустила глаза:
— Родион… он изменился. После вашего развода стал пить. Не каждый день, но… регулярно. Приходит домой и запирается в комнате с бутылкой.
— Мне жаль это слышать, — Алиса взяла с полки упаковку творога.
— Вероника его просто довела, — продолжала Зинаида Васильевна, явно нуждаясь в том, чтобы выговориться. — Требует денег постоянно, устраивает скандалы, если он отказывается. То ей новый телефон нужен, то шуба, то ещё что-то. Он её выгнать хочет, а я не даю — родная же кровь, куда она денется?
Алиса молчала, укладывая продукты в корзину.
— Квартира превратилась в ад, — голос Зинаиды Васильевны дрожал. — Вероника и Родион ругаются каждый день. Посуда бьётся, соседи жалуются. А раньше у нас был такой дом… когда ты была…
— Зинаида Васильевна, — Алиса развернулась, собираясь уходить, — мне действительно жаль, но это больше не моя проблема. Вы сами это сделали и теперь радуйтесь итогу. Но это только начало…
— Алиса! — женщина схватила её за рукав. — Может, вы с Родионом помиритесь? Он тебя любит! Он каждый день спрашивает, не звонила ли ты!
— ЛЮБИТ? — Алиса медленно обернулась, и в её глазах промелькнуло что-то острое. — Он любит только себя и свою семью. А я была для вас просто бесплатной домработницей и козлом отпущения. Всегда была ЧУЖОЙ, сколько бы ни старалась. Прощайте, Зинаида Васильевна.
Она направилась к кассе, оставив бывшую свекровь стоять посреди молочного отдела с потерянным видом.
Выйдя из магазина, Алиса достала телефон и набрала знакомый номер:
— Привет, мам. Да, всё хорошо, покупки делаю. Встретила Зинаиду Васильевну… Нет, мам, ничего не изменилось, и не изменится. Еду домой. Да, куплю молока, как просила. Люблю тебя.
Она шла по вечерней улице и неожиданно для себя улыбнулась. Жизнь налаживалась — новая работа, интересные коллеги, мама рядом, которая всегда поддержит. Никто не говорил ей, что она неправильно варит борщ или не так гладит рубашки.
Телефон зазвонил — высветился незнакомый номер. Алиса без колебаний сбросила вызов и убрала телефон в карман. Прошлое осталось позади, а впереди ждала жизнь — настоящая, честная, без постоянных унижений и упрёков.
***
А в опустевшей квартире Родион сидел за кухонным столом, бездумно вращая в руках пустую кружку. На столе стояла наполовину опустошённая бутылка коньяка. Из комнаты доносились крики:
— Родик! Ты слышишь меня? — орала Вероника. — Где деньги, которые ты обещал дать мне на курсы? Мне нужно срочно оплатить!
— Какие ещё курсы? — устало отозвался он. — На прошлой неделе ты записывалась на йогу, позавчера тебе срочно понадобились деньги на «важные книги». А позавчера ты их потратила на очередную сумочку.
— Не твоё дело, на что я трачу! — Вероника выскочила из комнаты, злая и растрёпанная. — Ты мне должен! Я твоя сестра!
— Должен? — Родион поднял на неё воспалённые глаза. — За что я тебе должен, Вероника?
— За то, что я тебя от этой стервы защищала! — выпалила она. — Алиска твоя думала, что она тут хозяйка! А я её на место ставила!
Родион закрыл глаза и потёр переносицу. Головная боль усиливалась с каждым днём.
— Защищала… — повторил он тихо. — Ты разрушила мой брак.
— Я спасла тебя! — Вероника села напротив брата. — Она была не для нашей семьи! Чужая!
— Она готовила, убирала, работала, — Родион открыл глаза и посмотрел на сестру. — А ты что делаешь? Тратишь мои деньги и устраиваешь скандалы.
— Как ты смеешь! — взвилась Вероника. — Я твоя родная сестра!
Родион налил себе коньяка и выпил залпом. Где-то в глубине души он понимал, что Алиса была права. Во всём была права. Но признать это сейчас означало признать, что он потерял самого дорогого человека из-за собственной слабости.
Он достал телефон и в сотый раз набрал её номер. Длинные гудки, а потом сброс. Как всегда.
— Родик! — снова заорала Вероника. — Ты меня слушаешь? Мне нужны деньги!
Он опустил голову на руки. Квартира, которая когда-то была полна смеха и тёплых разговоров с Алисой, теперь напоминала тюрьму. И ключей от неё у него больше не было.
Было поздно. Слишком поздно.
