Олеся хмуро смотрела на экран телефона. Сообщение от Вадима было коротким: «Подавал на развод. Забирай детей и съезжай до пятницы».
— Что? Какой развод? — она чуть не уронила чашку с чаем.
Телефон тут же зазвонил. Имя свекрови на экране.
— Олесь, ты уже знаешь, да? — голос звучал почти радостно. — Вадик все решил. Квартира наша, сама понимаешь, мы ее до вашей свадьбы купили. Машину он на себя переоформил еще на прошлой неделе.
Олеся села на край стула. В голове вертелось одно: «Как на прошлой неделе? Он все продумал заранее?»
— А дети? А мы куда?
— Это уже твои проблемы, — отрезала свекровь. — Вадик сказал, будет платить алименты. По минимуму, конечно. И не сейчас. Когда суд решит.
— Но я…
— Ой, у меня вторая линия, пока! — Тамара Петровна отключилась.
Олеся глянула на часы — скоро Данила и Катя вернутся из школы. Что она им скажет? Как объяснит, что нужно собрать вещи и уехать из квартиры, где они прожили последние семь лет?
Телефон снова завибрировал. Сообщение от золовки: «Давно пора было. Ты никогда не ценила Вадика. Вечно недовольная ходила».
— Я недовольная? — Олеся чуть не швырнула телефон. — Это я пахала на двух работах, пока твой брат искал себя?
Вещи собрали за день. Олеся нашла комнату в коммуналке на окраине. Хозяйка, полная женщина с усталыми глазами, только глянула на детей и махнула рукой:
— Заселяйтесь. Первый и последний месяц вперед.
Дети молчали всю дорогу до нового жилья. Катя, девяти лет, держала брата за руку. Данила, двенадцатилетний, нес рюкзак и хмурился совсем как взрослый.
— Мам, а папа знает, куда мы едем? — спросил он, когда они втроем стояли в маленькой комнатке с облупленными обоями.
— Нет. И не узнает, если сам не спросит.
— А бабушка? — тихо пискнула Катя.
— Бабушке мы тоже не будем звонить.
Вечером, уложив детей на разложенный диван, Олеся села у окна. За стеной громко храпел сосед. Где-то внизу, во дворе, ругалась пьяная компания.
— И что дальше? — спросила она у темноты.
На работе Олесю не держали. «Сокращение штата», — сухо объяснил начальник отдела, отводя глаза. Она знала — Вадим постарался. У него были связи в городке.
Через неделю после переезда позвонила свекровь.
— Олесь, как вы там? Я волнуюсь за внуков.
— Отлично, Тамара Петровна. Просто замечательно.
— Деньги-то есть? Может… — свекровь сделала паузу, — может, Вадику позвонишь? Помиритесь? Зачем детям такие сложности?
— Спасибо, не надо. Мы справимся.
— Ой, не гордись! Сколько ты без нас протянешь? Месяц? Два? Вадик говорит, ты даже гвоздь в стену забить не можешь.
Олеся закрыла глаза. Сколько раз за десять лет брака она слышала эти слова? «Без нас ты никто». «Мы тебя из грязи вытащили». «Скажи спасибо, что Вадик на тебе женился».
— Знаете, Тамара Петровна, ваш сын прав. Я многого не умею. Но научусь.
Вечером, когда дети уснули, в дверь тихо постучали.
— Соседка! — на пороге стояла пожилая женщина с соседнего этажа. — Я Нина Васильевна. Слышала, у вас проблемы. Может, чаю попьем?
За чаем Нина Васильевна рассказала про пособия, которые Олеся может получить. Про бесплатные кружки в районном ДК. Про то, где искать подработку.
— У меня дочка так же осталась. Справилась. И ты справишься.
Этой ночью Олеся не спала. Писала объявления: «Уборка квартир», «Выгул собак», «Мелкий ремонт одежды». Телефон молчал. Родня мужа не звонила. Но она больше не ждала их звонков.
Через три дня телефон Олеси зазвонил. Первый заказ — уборка двухкомнатной квартиры на другом конце города.
— Два часа работы, — сказала женщина в трубке. — Пятьсот рублей.
— Мало, — Олеся удивилась своей смелости. — Семьсот.
— Шестьсот. И ни рублем больше.
По дороге домой Олеся купила хлеб, макароны и немного фарша.
— Дань, Кать, идите сюда, — позвала она детей, войдя в комнату. — Будем учиться готовить.
— Папа говорил, ты плохо готовишь, — буркнул Данила, помешивая макароны.
— Папа много чего говорил, — Олеся потрепала сына по макушке. — А теперь мы все вместе будем учиться новому.
Нина Васильевна помогла оформить документы на пособие и подсказала, где записать детей в бесплатные секции.
— В ДК танцы и шахматы, — сказала она. — Катюша у тебя пластичная, а Данька умный. Пусть занимаются, а ты в это время поработаешь.
Вечерами Олеся шила. Старую швейную машинку притащила с помойки, починила. Первыми заказами стали шторы для соседей.
— Руки у тебя золотые, — хвалила Нина Васильевна. — Только цену себе набивай. Не продешеви.
А в доме бывшего мужа шли активные обсуждения.
— Месяц от силы продержится, — заявляла Тамара Петровна, разливая чай золовке и самому Вадиму. — Куда ей с двумя детьми? Ни навыков, ни образования путного.
— Думаешь, приползет обратно? — Лена, сестра Вадима, хмыкнула.
— А куда ей деваться? Тем более… — свекровь выразительно посмотрела на сына, — с алиментами ты не торопишься.
— Официально мы пока не разведены, — буркнул Вадим. — И вообще, мне сейчас самому тяжело. Катька из салона уходит, бизнес под угрозой.
— Любовница твоя, что ли? — Лена фыркнула. — Ради которой семью развалил?
— Не развалил, а освободился, — огрызнулся Вадим. — Хватит уже об Олеське. Допивайте чай и поехали в новый ресторан.
В субботу на городском базаре Олеся продавала свои первые изделия — фартуки и прихватки. Рядом крутились дети. Катя старательно раскладывала товар, Данила подзывал покупателей.
— Какая милая семья, — остановилась перед прилавком ухоженная женщина лет сорока. — А это что за работа?
— Моя, — Олеся смущенно улыбнулась. — По вечерам шью.
— Аккуратно. Вы профессиональная швея?
— Нет, самоучка.
— Интересно… — женщина задумчиво осмотрела фартуки. — Я Марина, жена директора спортивной школы. Нам как раз нужен человек с такими навыками. Зайдите в понедельник, поговорим.
Дома Олеся не могла усидеть на месте.
— Мам, ты чего бегаешь? — удивился Данила.
— Работу предложили! Настоящую!
— Ура! — Катя запрыгала. — Значит, нам можно будет купить новые карандаши?
— И переехать отсюда, — кивнула Олеся. — Если все получится.
В спортивной школе Олесю встретили приветливо. Директор, высокий мужчина с военной выправкой, объяснил:
— Нам нужен человек на две ставки — уборщица и швея. Форму спортивную чинить, номера пришивать, иногда костюмы для показательных выступлений делать.
— Я справлюсь, — твердо сказала Олеся.
— Верю, — улыбнулась Марина. — Начинайте со следующей недели.
В тот вечер Олеся впервые за долгое время плакала. Не от горя — от облегчения.
— Нин Васильна, у меня получается, — шептала она, сидя на кухне у соседки. — Правда получается!
— А ты как думала? — пожилая женщина довольно кивала. — Просто раньше тебе не давали пробовать. А теперь — лети, птичка!
Первую зарплату Олеся получила наличными — чистыми пятнадцать тысяч. Для нее это были огромные деньги.
— Давайте посчитаем, — сказала она детям вечером, высыпав купюры на стол. — Сколько на квартиру, сколько на еду, сколько отложим.
— А можно мне новые кроссовки? — тихо спросил Данила. — В старых уже палец вылезает.
— Можно, сынок. И Кате сандалики. А еще… — Олеся сделала паузу, — давайте поищем квартиру? Малюсенькую, но свою.
Новая квартира нашлась через неделю — однушка на пятом этаже панельного дома. Без ремонта, с облезлыми обоями, но зато своя.
— Восемь тысяч в месяц, — сказал хозяин, пожилой дядька с прокуренным голосом. — Плюс счетчики.
— Беру, — Олеся даже не торговалась.
Нина Васильевна помогла с переездом. Притащила откуда-то старый диван и две табуретки.
— Это мое приданое вам, — смеялась она. — Постепенно обживетесь.
В спортивной школе дела шли хорошо. Олеся приходила рано утром, убирала классы и коридоры, потом садилась за машинку. Форма, нашивки, мелкий ремонт. Директор хвалил ее работу.
— Вы настоящая находка, Олеся Игоревна, — говорил он. — Может, и премию выпишем к концу квартала.
Однажды, разбирая старые костюмы для показательных выступлений, Олеся предложила:
— А можно я попробую новый дизайн? У меня есть идеи.
Марина, жена директора, заинтересовалась:
— Покажи эскизы.
Вечером, уложив детей, Олеся рисовала до глубокой ночи. Наутро принесла Марине пять вариантов.
— Это потрясающе! — воскликнула та. — Юрий Михалыч, смотри, что наша швея придумала!
Через две недели школа выделила деньги на новые костюмы. Олесю назначили дизайнером. К зарплате добавили еще пять тысяч.
А в городке уже пошли разговоры.
— Слышала, Вадькина бывшая детей в крутую спортшколу устроила? — шептались женщины в очереди супермаркета.
— И сама там работает. Говорят, директор ее ценит.
— А живут-то как?
— Квартиру снимают. Нормальную, не конуру какую-то.
Слухи дошли и до Вадима с родней. За воскресным обедом у свекрови тема всплыла неожиданно.
— Слышала, твоя бывшая-то неплохо устроилась, — протянула Тамара Петровна, накладывая сыну салат. — В спортшколе работает, детей туда же пристроила.
— Да ладно, — Вадим поморщился. — Полы там моет, наверное.
— Не только, — вклинилась Лена. — Моя подруга видела ее на родительском собрании. Олеся детям школьную форму шила на заказ. Говорит, очередь к ней.
— Какая еще очередь? — Вадим перестал жевать. — Она же ничего не умела!
— Значит, научилась, — пожала плечами Лена. — А дети-то как выглядят — чистенькие, опрятные. Не скажешь, что мать одна тянет.
— И что, даже денег не просит? — Тамара Петровна поджала губы.
— Представь себе, нет, — усмехнулась Лена. — Видать, не такая уж она была и никчемная, как вы говорили.
Вадим с грохотом отодвинул тарелку.
— Мне пора. Дела.
Дома Вадим не находил себе места. В голове крутились слова сестры. «Не такая уж никчемная». А ведь он правда так думал. Десять лет считал жену неудачницей, обузой. А она взяла и справилась. Без него.
Телефон разрывался от звонков бывшей тещи:
— Вадим, когда ты алименты пришлешь? Совесть-то есть?
Теща раньше молчала. А тут вдруг прорвало. Видимо, Олеся поделилась успехами.
К вечеру он не выдержал и набрал номер бывшей жены.
— Алло? — голос Олеси звучал спокойно.
— Привет. Как дети?
— Нормально. У Данилы соревнования скоро. Катя танцами занимается.
— Я слышал, ты… неплохо устроилась, — слова давались с трудом.
— Да, спасибо, — в голосе Олеси проскользнула ирония. — Справляемся.
— Может, я заеду? Детей повидать?
Пауза. Длинная.
— Нет, Вадим. Не сейчас.
— Но я их отец! — вспылил он.
— Который два месяца не интересовался, как они живут, — отрезала Олеся. — Извини, мне пора. У нас примерка костюмов.
Через три месяца после переезда жизнь Олеси вошла в стабильное русло. Она получила повышение — теперь официально числилась дизайнером-модельером спортивной школы. В свободное время шила школьную форму на заказ. Клиентов становилось все больше.
— Мам, может, тебе помощница нужна? — спросил как-то Данила, глядя на стопку выкроек. — Ты же не успеваешь.
— Успею, — Олеся потрепала сына по волосам. — Зато на новогодние каникулы поедем на базу отдыха. Я уже билеты присмотрела.
— Правда? — Катя захлопала в ладоши. — А там снег будет?
— Будет. И горки, и каток.
В тот же вечер позвонила свекровь.
— Олесь, ты как? — голос звучал непривычно мягко.
— Нормально, Тамара Петровна.
— Слушай… тут Новый год скоро. Может, детей к нам отпустишь? Мы с дедом соскучились.
Олеся усмехнулась. Три месяца назад эта женщина выставила их на улицу. А теперь «соскучились».
— Извините, у нас уже планы. Уезжаем.
— Куда это? — удивилась свекровь.
— На турбазу. Кататься на лыжах и коньках.
Пауза.
— Олесь, а может, помириться? Вадик говорит, что погорячился. Может, попробуете еще раз?
— Нет, Тамара Петровна. Это в прошлом.
— Но как же так? Дети без отца…
— А где был этот отец, когда им нечего было есть? — Олеся сжала телефон. — Когда мы спали на полу в коммуналке?
— Ну, все делают ошибки…
— Согласна. Моей ошибкой было позволить вам считать меня никчемной. Больше я ее не повторю.
На следующий день у школы Олесю ждал сюрприз — Вадим, с огромным букетом цветов.
— Поговорим? — он протянул розы.
— Зачем? — Олеся не взяла букет.
— Я все осознал. Был неправ. Может, начнем сначала?
— Вадим, — Олеся посмотрела ему прямо в глаза, — когда ты выставил нас из дома, я думала, что умру от горя и страха. А потом поняла — это лучшее, что со мной случилось.
— Что?
— Ты десять лет убеждал меня, что я ничего не стою. Что без тебя пропаду. А знаешь, что я поняла за эти месяцы? Что могу все. Работать, растить детей, строить планы. И мне не нужен рядом человек, который этого не ценит.
Вадим растерянно опустил букет.
— А дети? Им нужен отец…
— Им нужен надежный отец. Ты хочешь им помогать — плати алименты вовремя. Хочешь видеться — договоримся о графике. Но вернуться в прошлое мы не можем.
Дома детей ждал сюрприз — новый ноутбук.
— Это вам для учебы, — сказала Олеся. — И еще я записалась на курсы дизайна одежды. Будем развиваться дальше.
— Мам, а ты правда больше не вернешься к папе? — спросила вечером Катя. — Бабушка звонила, говорила, что папа скучает.
— Нет, милая. Мы будем жить своей жизнью. Папа может вас навещать, если захочет.
— Я рад, — вдруг сказал Данила. — То есть… раньше дома всегда кричали. А сейчас хорошо. Спокойно.
Олеся обняла сына.
— И будет еще лучше. Обещаю.
Весной Олеся открыла небольшое ателье. Взяла кредит, купила оборудование. Нина Васильевна помогала с детьми, когда Олеся задерживалась.
— Ты молодец, девочка, — говорила соседка. — Из такой ямы выбралась.
— Знаете, Нина Васильевна, — улыбнулась Олеся, закрывая ателье после рабочего дня, — иногда нужно потерять все, чтобы понять, на что ты способна.
В тот вечер, идя домой, она думала о предстоящем выпускном в спортивной школе. Ее дизайн костюмов для показательных выступлений получил приз на областном конкурсе. Директор говорил о расширении сотрудничества.
Дома ждали дети, домашнее задание и недошитое платье для Кати. Обычный вечер обычной семьи. Но теперь Олеся точно знала — они справятся. Вместе.
Потому что иногда конец старой жизни — это просто начало новой. Лучшей.
