В тот момент, когда Денис произнёс эти слова, мой мир рухнул. Продать единственное наследство покойной бабушки? Отдать крышу над головой ради долгов его безответственного брата? Я смотрела на человека, с которым прожила несколько лет, и не узнавала его. Неужели кровные узы оказались сильнее нашего брака? Но давайте обо всём по порядку…
Как только Денис озвучил эту безумную идею, я поняла — перед мной стоит совершенно другой человек. Где тот здравомыслящий мужчина, на которого я когда-то согласилась выйти замуж? Оказывается, у моего супруга богатая фантазия. В следующий раз, знакомясь с мужчиной, обязательно поинтересуюсь его способностями к воображению. И не дай бог, если он окажется мечтателем!
До этого момента наша семейная жизнь текла спокойно и размеренно. Мы не строили грандиозных планов, довольствовались простым человеческим счастьем. Прекрасно, когда мечты остаются на небе и оттуда нам подмигивают. Но вот нагрянула беда, словно чёрная туча.
Дениса я всегда считала порядочным, надёжным мужчиной. По сути, таким он и остался, только вот приоритеты расставлять, как выяснилось, не умеет. Впрочем, кто я такая, чтобы судить о правильности его решений? Я всего лишь его жена. По крайней мере, была ею.
Денис зарабатывал строительными работами. Этим ремеслом он овладел давно, собрал внушительную клиентскую базу, и заказов теперь хватало с избытком. В целом мы жили безбедно. Правда, возвращался он поздно, а уходил рано. И всё же он старался уделять мне внимание, когда появлялась возможность. Лучше уж так — в жизни редко бывает всё именно так, как хочется. Хорошо хоть работал. А вот некоторые этим не занимаются. Именно из-за таких «некоторых» и разгорелся весь скандал.
Ничто не предвещало грозы. Я готовила по утрам завтрак, и он спешил на работу. День за днём. Конечно, порой мне хотелось внести в жизнь какое-то разнообразие. Я его дождалась. О таком повороте событий я и не грезила. Теперь думаю: «Нет, пусть лучше всё остаётся тихо и спокойно, как в затоне. Не нужны мне потрясения и перемены…» Только жизнь не умещается ни в какие рамки. Мы её направляем в одну сторону, а она нас тащит в противоположную. И сколько бы мы ни упрямились, побеждает жизнь.
Сейчас мне немного печально вспоминать те трудовые будни. Самые заурядные на первый взгляд. И тем не менее для меня они теперь озарились светом и красотой. Конечно, немного красоты в завтраке. И всё же я тоскую по тем временам. Не я виновата, что они минули. Наверное, вся эта история должна меня чему-то научить. Слишком я привязалась к привычному укладу. Я совершенно забыла, что существуют другие способы жизни. И вот теперь приходится всему заново учиться.
А завертелось всё из-за шурина. Он мне с первого знакомства пришёлся не по душе. Да и я ему тоже. Слишком мы непохожи. Казалось бы, какая проблема? Ну не ладите вы друг с другом, ну и ладно. Но нет, ему непременно нужно было мне существование отравить. В этом деле он был виртуозом.
Я вообще не понимаю, как получилось, что шурин совершенно не походит на моего мужа. Ни внешностью, ни характером — абсолютно ничем. Он напоминал ленивого пришельца, которому безразлична наша земная суета. Он просто наслаждался своими бесконечными каникулами. Если кому-то необходимо трудиться, он не возражает, пусть трудятся, а он такой ерундой заниматься не станет. Он превыше подобных мелочей.
Особенно меня поражала позиция моего супруга. Он неизменно защищал брата, неизменно приходил ему на помощь. И это, несмотря на то, что брат его постоянно подводил и даже откровенно обманывал. Денис знал об этом и всё равно гнул свою линию.
— Это ведь мой брат. Я не могу не помочь ему. Кем бы я тогда был, если бы бросил его в беде?
Вот он какой благородный был. Только его благородство вело в никуда. Тупик. Всё. Финита ля комедия. Вот что представлял собой его брат — он ничего не представлял. Просто пустота. Дыра от бублика.
У него был дар всё портить. Где бы он ни появился — на семейном торжестве, в гостях, на встрече с коллегами — всем вдруг становилось неловко. Единственное, что его может оправдать, так это то, что у него всё выходило как-то само собой. Он словно не мог иначе: не мог не отпускать свои странные шутки, не мог не жаловаться на судьбу… Как будто если бы он перестал всем этим заниматься, то стал бы другим человеком. А я только об этом и мечтала — чтобы он стал другим человеком.
Все мы зависим друг от друга. Все мы связаны невидимыми нитями. И всё же с одними людьми связываешь себя добровольно, а с другими… О, в случае с моим шурином уместнее говорить о кандалах — он стремился приковать к себе окружающих. Ему постоянно требовались слушатели, ему хотелось, чтобы его жалели. И к моему великому изумлению он находил себе аудиторию. В ней никогда не было недостатка. Если бы захотел, он мог бы снять концертный зал и устраивать там представления своих стенаний и причитаний. Что поделать, если душа требует?
Когда я высказывала эти соображения мужу, он только хмурился. Как бы то ни было, они братья и должны во всём поддерживать друг друга.
— Так-то оно так, только вот я твоего брата чаще всего вижу в таком состоянии, что он не только тебя… он сам еле на ногах стоит.
Но ничто не могло переубедить моего супруга. Если ему что-либо западёт в голову, то больше оттуда не выйдет. Денис мне всё рассказывал, как они вместе с братом ездили в летний лагерь, какими они были неразлучными, как все ими восхищались. Одним словом, чуть ли не целые оды посвящал брату. Что-то я не припомню, чтобы он в мой адрес изливался такими соловьиными трелями. Может быть, мне тоже стоило бы понатаскаться анекдотов и рассказывать их всем подряд? Может быть, тоже стоило бы жалеть себя почаще? Видимо, моему мужу это по душе. Как бы то ни было, теперь уже слишком поздно. И нет, я не сожалею о том, что сделала. По-другому было невозможно.
Мой шурин вёл прямо-таки богемную жизнь. Разве что ни одного шедевра он в своей жизни не создал и даже не собирался. Он сам не знал, чего хотел. Жил как получится. Одним днём. Легкомысленная стрекоза, а не шурин. Такое поведение ещё было бы понятно, если бы ему было шестнадцать лет, но, извините, мужчине уже тридцать шесть, а он всё скачет на одной ножке.
Он, понимаете ли, всё ищет себя. Всё никак не определится. Каждый день говорит, что вот сегодня-то всё и решится. Сегодня всё пойдёт как по маслу, он найдёт работу, он возьмётся за ум… Но ничего не меняется. Может, это не его вина… Может, у кого-то предназначение сразу вырисовывается в жизни — великое и прекрасное предназначение, что сразу встаёт посреди дороги и зовёт: «Иди за мной». А у кого-то предназначение меньше игольного ушка — вот и попробуй его отыскать. Может быть, кому-то на роду написано — всю жизнь искать и не знать покоя… Но что это я? Кажется, риторика моего шурина и на меня подействовала. Как бы то ни было, это его поведение очень раздражало.
Он постоянно выпрашивал деньги у родителей. Говорил, что на бизнес. И столько он у них денег вытянул, что если бы он действительно вложил их во что-то стоящее, то весь наш городок принадлежал бы ему. Но нет, он потратил всё до последней копейки. Бродил по барам и ресторанам, рассказывал свою душещипательную историю, а потом на коленях приползал к родителям и каялся…
По его собственным словам, ему самому тошно от того, что он так живёт. В зеркало, мол, смотреть на себя не может. Ага, как же. Значит, зелёными чёртиками и белочками он каждый день любуется — всех, понимаете ли, с превеликой радостью наблюдает, а на себя в зеркало посмотреть не может.
Когда он вытянул из своих родителей всё до последней копейки, полез в долги. С головой полез. Вдохновлённо так, со знанием дела. Долги его звали, словно сирены, и он откликался на их зов. Дело ещё усложнялось тем, что у него была дочь… Да, да, у такого человека была дочь. Само собой в его насыщенной жизни не было для неё времени, так что девочку воспитывали бабушка с дедушкой. Представляю, как ей приходилось краснеть из-за своего отца, когда он в очередной раз падал в ноги перед родителями и умолял их погасить его долг.
До поры до времени они качали головами, но всё же помогали. Но само собой так не могло продолжаться вечно. Они-то надеялись, что этот кошмар когда-нибудь закончится, что их сын опомнится, очнётся, и всё будет просто замечательно. Только ведь так не бывает.
В конце концов его долги стали просто астрономическими и грозили моему шурину огромными неприятностями. Он, словно комета, носился от них по всему городу, как по всей вселенной. Но нельзя ведь всю жизнь бегать. В конце концов ему пришлось платить по счетам, а платить само собой было нечем. Зато… Зато у него были родители. Как говорится, не имей сто рублей, а имей родителей. Он знал, что они ему всегда помогут.
Родители чуть не упали, когда услышали, сколько он задолжал. Но ведь это их сын… Они просто обязаны были его выручить. И вот они нашли способ, как ему помочь с моей помощью. О да, на меня-то и был весь расчёт. Обо всём этом я узнала со слов моего мужа, которого они предварительно как следует обработали.
И вот как-то раз Денис решил со мной поговорить. Даже с работы пораньше пришёл. Я уже подумала: «Наверное, мир перевернулся. Может быть, майя всё-таки были правы?» Никогда раньше он не разговаривал со мной так ласково, так вкрадчиво. А я-то ему поверила, не поняла сразу, что к чему. А начал он с рассуждений о семье. Я сейчас точно не воспроизведу, что он мне там наговорил, но тогда мне показалось, что в моём муже проснулся древнеримский оратор… Проснулся, поглядел по сторонам и снова захрапел:
— Семья — это… — начал он, — эээ… это семья. Нет ничего для меня важнее. Всё в семье начинается и семьёй всё… То есть я хочу сказать, что… Ты у меня просто замечательная, дорогая. И квартира твоя, которая тебе от бабушки досталась, тоже ничего…
— Что? — удивилась я. — При чём здесь моя квартира?
Тут Денис обрадовался, что мы перешли ближе к делу.
— Ну как же при чём? Иногда, понимаешь, духовное невозможно без материального. То есть… Я хочу сказать, что я очень рад, что ты есть у меня… И так уж сложилось, что у тебя есть эта квартира… По-моему, это настоящее счастье. Я давно тебя ни о чём не просил, но сейчас…
Тут он помолчал, набрал воздуха, собрался с духом:
— Мы продадим твое жилье, на полученные деньги закроем долги моего брата — Заявил муж
Вот тут-то я и поняла, что он поёт всё ту же свою любимую песню про брата. Он в красках принялся мне расписывать, как ему нелегко, как ему одиноко в этом жестоком мире. Обещал за него, что тот исправится. Только, само собой, грош цена его обещаниям.
Я мужу сразу дала понять, что ничего я продавать не собираюсь. Тем более для того, чтобы вытащить из ямы его брата — как только его оттуда вытащишь, он туда снова свалится, так что результат не стоит труда.
— То есть мой брат для тебя ничего не значит? — спросил муж. — Ты даже представить себе не можешь, как ему сейчас нелегко. Ты не видела его в последнее время. Я видел. Я говорил с ним. Поверь, на этот раз всё будет по-другому. Он понял, что совершил ошибку. Нужно дать ему второй шанс.
— Насколько я помню, замуж я не за твоего брата вышла… Такие подарки я ему не собираюсь делать. Он для меня пустое место. Ты это прекрасно знаешь.
— И вот сейчас ты можешь помочь ему, можешь его… ну, спасти, что ли, и ты просто отворачиваешься от него. Неужели тебе настолько всё равно? Может быть, ты его недолюбливаешь. Да, я понимаю. Он не самый приятный человек, но зачем же так? Вот хороший случай помириться.
— Хватит, давай закончим этот разговор. Я своего решения не изменю.
— Даже если я скажу, что ухожу от тебя?
— О, как ты заговорил. Хорошо придумал. Условия мне ещё ставить будешь. Да уходи на все четыре стороны. Иди к своему братику, утешай его. Только без меня, пожалуйста.
— Хорошо. Пусть будет по-твоему.
Он собрался и ушёл. Медленно всё делал. Медленно складывал вещи, медленно обувался, завязывал шнурки. Всё думал, что я передумаю.
Теперь с родителями живёт. Ну и пусть наслаждается. Я у него прощения просить не собираюсь.
Если он хотел меня без квартиры оставить ради своего непутёвого братца, я даже не знаю, о чём с ним можно разговаривать. У каждого есть право на выбор, и мой муж свой выбор сделал. Так держать. Флаг ему в руки. Ещё ведь несколько раз мне позвонил, просил поразмыслить над его предложением. А тут, по-моему, и размышлять нечего. Главное вовремя сказать: «Нет». Это целое направление в искусстве. И, кажется, я не самая заурядная его представительница.
