Наталья сидела на кухне и тупо смотрела на бумагу. Решение суда. Чёрные буквы расплывались перед глазами.
— Кать, ну скажи что-нибудь, — прошептала она в трубку.
— Наташ, я… Это же полный бред! Как так вообще?
— А вот так. Квартира — ему. Машина — ему. А мне что? Ничего.
Катя молчала. Наталья закрыла глаза. Восемнадцать лет. Восемнадцать лет она отдавала половину зарплаты Серёге на семейные нужды. Доверяла ему все документы. «Ты же в цифрах не разбираешься, Наташ. Я сам оформлю».
— Слушай, а документы какие-нибудь остались? Чеки, справки?
— Да какие документы, Кать? Он же всё сам делал. Я только подписывала где надо.
— Блин…
Наталья встала, подошла к окну. Во дворе стояла их машина. Была их. Теперь его. Завтра Серёга приедет забирать ключи.
— Ты знаешь что? — голос задрожал. — Я вообще дура. Полная дура.
— Не говори так.
— Да нет, правда! Работала как лошадь, всё в семью отдавала. А он что? Потихоньку всё на себя переписывал. Готовился.
— Наташ, успокойся.
— Как успокоиться-то?! У меня даже денег нормальных нет! Он же карточку заблокировал, сволочь.
Дверь хлопнула. Серёга вошёл в кухню, бросил куртку на стул.
— Кать, я перезвоню, — быстро сказала Наталья.
— Ну что, получила? — он кивнул на бумаги. — Я же говорил, не стоило связываться с судами.
— Серёж, ну как ты мог? Я же тебе доверяла.
— А я что сделал плохого? — он открыл холодильник. — Всё по закону. Квартира на мне оформлена, машину я покупал.
— Ты покупал? А кто деньги зарабатывал?
— Ой, Наташ, не начинай. Мы же договорились расстаться по-человечески.
Наталья почувствовала, как внутри всё сжимается. По-человечески. После восемнадцати лет.
— Значит, мне просто съехать и всё?
— Ну не просто. Я же не выгоняю тебя завтра. Поживи пока у родителей, встанешь на ноги.
— У родителей. В гараже, да?
Серёга пожал плечами, взял банку пива.
— Слушай, а может, не надо было разводиться? — вдруг сказала она.
— Наташ, мы же всё обсудили. Мы разные стали. Ты всё время работа-дом, работа-дом. Я хочу жить.
— Ага. С этой твоей Ленкой из офиса.
— При чём тут Лена? Дело не в ней.
— Конечно. Дело в том, что я скучная стала.
Он не ответил. Наталья смотрела на него и думала: когда он успел стать чужим? Когда она перестала его понимать?
— Серёж, а расписки какие-нибудь остались? Когда квартиру покупали?
— Зачем тебе?
— Просто интересно.
— Наташ, не копайся в прошлом. Вредно это.
Он ушёл в комнату. Наталья осталась одна с решением суда и пустым холодильником.
На следующий день Наталья сидела в родительском гараже и разбирала коробки. Мама принесла чай.
— Наташенька, ну что ты там копаешься? Отдохни.
— Мам, а помнишь, когда мы квартиру покупали? Ты же давала деньги.
— Конечно помню. Сто тысяч дала. Папа ещё ворчал.
— А документы остались?
— Какие документы?
— Ну расписка там, что-нибудь.
Мама задумалась.
— А знаешь что? Папа всегда копии делал. Говорил — мало ли что. Может, в той коробке посмотришь? Зелёной.
Наталья нашла коробку, открыла. Старые справки, чеки, какие-то бумаги. И вдруг — папочка с надписью «Наташина квартира».
— Мам! — закричала она. — Мам, иди сюда!
— Что случилось?
— Смотри! — Наталья вытащила расписку. — «Получил от Петрова Виктора Ивановича сто тысяч рублей на покупку квартиры для дочери Петровой Натальи». Подпись Серёги!
— Ой! А я и забыла совсем.
— Мам, тут ещё что-то есть…
Наталья рылась в папке. Выписки из банка. На её имя. Переводы на ремонт. Чеки за материалы.
— Блин, да тут же всё есть! Мам, я же не дура! Я деньги вкладывала!
Вечером Наталья позвонила Кате.
— Кать, ты не поверишь! Я документы нашла!
— Какие документы?
— На квартиру! Родители давали сто тысяч, у них расписка есть. И я сама кучу денег на ремонт тратила. Чеки сохранились.
— Серьёзно? Наташ, это же офигенно!
— Кать, а ты правда адвокат? Не забыла ещё?
— Дура, конечно не забыла. Завтра ко мне приезжай, разберёмся.
Наталья легла спать впервые за месяц спокойно.
Утром она сидела в офисе Кати и показывала бумаги.
— Наташ, да это же золото! Смотри — расписка, выписки, чеки. Тут на полквартиры твоих денег!
— И что теперь?
— Теперь мы подаём новый иск. На раздел имущества по-честному.
— А получится?
— Наташ, с такими документами? Получится.
В этот момент зазвонил телефон Натальи. Серёга.
— Алло?
— Наташ, привет. Слушай, я тут подумал…
— О чём?
— Может, не надо нам ругаться? Давай останемся друзьями.
Наталья посмотрела на Катю. Та показала большой палец.
— Серёж, а знаешь что? Я тоже подумала.
— Вот и отлично! Значит, договорились.
— Подождь. Я подумала, что папина расписка на сто тысяч — это интересно.
Молчание.
— Какая расписка?
— Ну твоя подпись есть. Что получил деньги на квартиру для меня.
— Наташ, это было давно…
— И мои чеки на ремонт. Помнишь, как я обои клеила? На свои деньги.
— Слушай, зачем ты это всё ворошишь?
— А затем, Серёж, что я дура была. А теперь поумнела.
Она положила трубку. Катя засмеялась.
— Во, Наташ! Характер появился!
— Кать, а он что теперь будет делать?
— Пугать, уговаривать, угрожать. Стандартный набор.
— А если правда угрожать будет?
— Наташ, у нас документы есть. Он теперь ничего не сделает.
Через час Серёга снова звонил.
— Наталья, давай встретимся. Поговорим нормально.
— О чём говорить?
— Ну об этих твоих бумажках.
— Это не бумажки. Это документы.
— Наташ, ну зачем тебе суды? Я же сказал — поживёшь у родителей, встанешь на ноги.
— В гараже, да?
— Найдёшь работу получше, снимешь квартиру.
— Серёж, а ты знаешь что? Иди в задницу.
Она опять положила трубку. Катя аплодировала.
— Наташ, ты меня убиваешь! Так держать!
— Кать, а что если мы проиграем?
— Не проиграем. Поверь мне.
Вечером Наталья шла к родителям и думала: почему она раньше боялась Серёгу расстроить? Почему всегда уступала? Может, он прав — она изменилась?
Дома её ждал сюрприз. На пороге стояла свекровь.
— Здравствуй, Наталья.
— Здравствуйте, Вера Петровна.
— Мне Серёжа рассказал. Ты что, правда в суд подавать собираешься?
— Да.
— Наташенька, ну зачем? Вы же хорошо расстались.
— Хорошо? Вера Петровна, меня на улицу выставили.
— Да какая улица? Серёжа же не против, чтобы ты у родителей пожила.
— В гараже.
— Ну не в гараже, конечно. Комнату снимешь.
Наталья смотрела на неё и думала: она что, серьёзно считает это нормальным?
— Вера Петровна, я восемнадцать лет замужем была. Половину зарплаты в семью отдавала.
— И что?
— Как что? Я имею право на свою долю.
— На какую долю? Квартира на Серёже оформлена.
— Но покупали мы её вместе. И родители деньги давали.
Свекровь поджала губы.
— Наталья, не будь неблагодарной.
— Неблагодарной? — Наталья не поверила своим ушам. — Вера Петровна, вы серьёзно?
— Ну да. Серёжа тебя восемнадцать лет содержал.
— Содержал? Я работала! Деньги приносила!
— Копейки твои. Серёжа бизнес развивал.
Наталья почувствовала, как злость поднимается откуда-то из живота.
— Знаете что? Идите домой.
— Наташенька, я к тебе по-хорошему…
— По-хорошему это когда справедливо. А не когда меня дурой считают.
Свекровь развернулась и ушла. Наталья зашла в дом, мама мыла посуду.
— Что она хотела?
— Чтобы я от Серёги отстала. Говорит, неблагодарная я.
— Ну и дура она, — сказала мама спокойно. — Всегда дурой была.
На следующей неделе Катя подала документы в суд. Серёга звонил каждый день.
— Наташ, ну одумайся. Зачем тебе эти нервы?
— Серёж, не звони больше.
— Слушай, а может, договоримся? Я тебе денег дам.
— Сколько?
— Ну… пятьдесят тысяч.
Наталья засмеялась.
— Серёж, ты совсем крышей поехал? За полквартиры пятьдесят тысяч?
— Да какая полквартиры? Наташ, будь реалисткой.
— Я как раз реалисткой и стала.
Время тянулось медленно. Наталья каждый день ездила к Кате, они готовили документы. Серёга то звонил с угрозами, то пытался жалобно просить.
— Наташ, ну я же не специально. Просто так получилось.
— Серёж, восемнадцать лет так получилось?
— Да при чём тут восемнадцать лет?
— При том, что ты меня дурой считал. И правильно считал, кстати.
— Не считал я тебя дурой.
— Считал. Иначе бы не решился на такую подлость.
Он положил трубку.
Катя готовила Наталью к суду.
— Наташ, главное — спокойно отвечать на вопросы. У нас документы железные.
— А если судья не поверит?
— Поверит. Там же чёрным по белому написано.
— Кать, а что если Серёга ещё какую-нибудь гадость придумает?
— Какую гадость? Поздно уже гадости придумывать.
За день до суда Серёга приехал к родителям Натальи сам.
— Виктор Иваныч, можно с вами поговорить?
Папа вышел во двор.
— Слушай, ну скажи дочке, пусть не портит отношения. Мы же семьёй были.
— Серёжа, ты квартиру на себя переписал. Это нормально?
— Да я не думал, что так получится.
— А как ты думал?
— Ну… не знаю. Наташа поймёт.
— Понял. Не понял.
Папа развернулся и пошёл в дом.
Вечером Наталья сидела на кухне и пила чай. Завтра суд. Страшно, но уже не так, как месяц назад.
— Мам, а вдруг я зря всё это затеяла?
— Наташенька, ну ты что? Правда же на твоей стороне.
— А если правда не поможет?
— Поможет. Папа всегда говорил — документ дороже денег.
Зазвонил телефон. Катя.
— Наташ, как дела? Волнуешься?
— Жутко волнуюсь.
— Ну не надо. Завтра всё решится.
— Кать, а что если мы действительно проиграем?
— Не проиграем. Я же тебе говорю — документы у нас отличные.
— А Серёга что делает?
— А хрен его знает. Наверное, адвоката ищет.
— Нашёт?
— Найдёт. Только толку не будет. Против фактов не попрёшь.
Наталья легла спать поздно. Всё время думала об одном: как она могла восемнадцать лет ничего не замечать? Или замечала, но не хотела думать об этом?
Утром встала рано, оделась в свой лучший костюм. Мама проводила до ворот.
— Наташенька, держись. И помни — папа всегда говорил, что ты сильная.
— Мам, а если я раньше такая слабая была?
— Не слабая. Добрая. А сейчас пора и силу показать.
В здании суда Наталья встретила Катю. Та улыбалась.
— Наташ, всё будет отлично. Документы проверила сто раз.
Серёга сидел на скамейке с незнакомым мужчиной. Увидел Наталью, подошёл.
— Наташ, последний раз спрашиваю. Может, договоримся?
— Не договоримся.
— Сто тысяч даю. Последнее слово.
— Серёж, иди уже.
После заседания Катя была довольна.
— Наташ, судья все документы внимательно изучил. Вопросы правильные задавал.
— И что он сказал?
— Решение через неделю. Но я уверена — выиграем.
Неделя тянулась бесконечно. Серёга больше не звонил. Наталья работала в родительском огороде и думала о будущем.
— Мам, а если выиграю, что делать буду?
— А ты сама как думаешь?
— Квартиру продам. Серёгу выкуплю или он меня. И уеду.
— Куда?
— В город. Курсы какие-нибудь закончу. Дело своё открою.
— Правильно думаешь.
В день оглашения решения Наталья пришла в суд первой. Катя подбежала с сияющими глазами.
— Наташ! Выиграли! Полностью! Судья признал твои права на половину квартиры и машины!
Серёга стоял бледный. Его адвокат что-то объяснял, размахивал руками. Серёга слушал и качал головой.
На улице он догнал Наталью.
— Ну что, довольна?
— Довольна.
— И что теперь?
— А теперь ты мне половину стоимости квартиры выплачиваешь. Или продаём, делим пополам.
— У меня таких денег нет.
— Найдёшь. Бизнесмен же.
Он постоял, посмотрел на неё внимательно.
— Наташ, ты совсем другая стала.
— Стала. И знаешь что? Мне нравится.
Через месяц Серёга нашёл деньги, выкупил её долю. Наталья получила два миллиона — честную половину от стоимости квартиры и машины.
— Кать, не верится просто, — говорила она, сидя в кафе. — Два миллиона! Я столько денег в руках не держала.
— А теперь держишь. И заслужила честно.
— Знаешь, чего больше всего боялась? Что останусь ни с чем.
— А остался ни с чем он. Справедливость восторжествовала.
Наталья засмеялась.
— Звучит пафосно. Но да, справедливость.
Она сняла квартиру в центре, записалась на курсы дизайна интерьера. Всегда мечтала, но Серёга говорил — ерунда это, не до дизайнов.
— Мам, представляешь, у меня заказчики уже есть! — рассказывала она по телефону. — Соседка попросила ванную переделать.
— Наташенька, я так рада! Ты расцвела прямо.
— Мам, а знаешь, что странно? Я Серёгу простила. Зла не держу.
— Это правильно. Злость разрушает.
— Просто понимаю теперь — мы действительно разные. И хорошо, что расстались.
Через полгода у Натальи была небольшая студия дизайна и пять постоянных клиентов. Она стояла у окна своего офиса и смотрела на город.
Зазвонил телефон. Незнакомый номер.
— Наталья? Это Серёжа.
— Привет.
— Слушай, я хотел… Ну, извиниться.
— За что?
— За всё. За то, как поступил. Неправильно это было.
Наталья подумала.
— Серёж, знаешь что? Спасибо тебе.
— За что спасибо?
— За то, что показал мне правду. Я восемнадцать лет жила в иллюзии. Думала, мы команда. А оказалось — я просто удобная дура была.
— Наташ…
— Но теперь я не дура. И не удобная. И знаешь что? Мне нравится такая жизнь.
— Я рад за тебя. Честно.
— И я рада. За себя.
Она положила трубку и улыбнулась. За окном светило солнце, в студии пахло свежей краской и кофе. На столе лежали эскизы новых проектов.
Наталья больше не боялась будущего. Впервые за сорок лет она была по-настоящему свободна.
