— Сначала продадим твою квартиру и закроем мой долг, а потом уж разведемся, — сообщил мне муж, не отрываясь от телефона.
Я замерла с чашкой кофе в руках. Пар поднимался вверх тонкой струйкой, словно моя жизнь испарялась на глазах.
— Что ты сказал?
— Ну что, что. Логично же. Долг висит, проценты набегают. А твоя однушка на Таганке как раз потянет на нужную сумму.
Игорь наконец поднял взгляд от экрана. Его лицо было абсолютно спокойным, будто он обсуждал погоду.
— Моя квартира? — я поставила чашку на стол. — Та, которую я ремонтировала на свои деньги? Та, в которой я выросла?
— Ну да, а чья же еще? — он пожал плечами. — Слушай, не устраивай сцен. Мы же все равно разводимся, так какая разница?
— Какая разница? — я почувствовала, как горло сжимается. — Игорь, это моя квартира. Единственное, что у меня есть.
— А долг — мой? — он положил телефон на стол и посмотрел на меня с раздражением. — Лена, мы семья. Были семьей. Долги общие.
— Какие общие? Ты занял деньги на свой бизнес, который прогорел. Ты даже не советовался со мной!
— Советовался, не советовался… Главное — результат. А результат такой, что висит полтора миллиона. И если не закрыть в ближайший месяц, будет два.
Я села напротив него. Мои руки дрожали.
— И поэтому ты решил развестись?
— Я не решил. Это ты постоянно пилишь, что мы не подходим друг другу, что я безответственный, что не умею зарабатывать. Вот я и подумал — а может, и правда лучше расстаться?
— И при этом прихватить мою квартиру?
— Не прихватить, а продать, чтобы закрыть долг. По-честному.
— По-честному? — я засмеялась, но смех получился истеричным. — Игорь, эта квартира — мое наследство от бабушки. Я вложила душу в каждый уголок там, я плачу за нее коммунальные. Ты в ней даже не прописан!
— Ага, специально не прописывала меня, чтобы потом было проще смыться, да? — он встал и подошел к окну. — Лен, я понимаю, тебе жалко квартиру. Но подумай здраво. Если я не закрою долг, меня засудят. Могут и за решетку посадить. Тебе это надо?
— А мне какая разница? Мы же разводимся.
Он обернулся ко мне. В его глазах мелькнула боль, но я уже ничему не верила.
— Значит, так? Двенадцать лет вместе, а тебе все равно?
— Двенадцать лет, Игорь. Двенадцать лет я работала на двух работах, чтобы мы могли позволить себе нормальную жизнь. Двенадцать лет терпела твои авантюры и проекты, которые никогда не приносили денег. А ты за эти двенадцать лет что сделал? Кроме долгов?
— Я пытался! — он резко повернулся ко мне. — Думаешь, мне легко было? Видеть каждый день, как жена зарабатывает больше? Как она смотрит на меня, словно на неудачника?
— Я никогда…
— Всегда! Каждый твой взгляд, каждая фраза. «Игорь, найди наконец нормальную работу». «Игорь, хватит мечтать, нужно быть реалистом». «Игорь, мы не можем себе это позволить».
Я молчала. Потому что он был прав. Я действительно это говорила.
— Хорошо, — произнесла я наконец. — Допустим, я понимаю, почему ты хочешь развестись. Но при чем тут моя квартира?
— При том, что мы расписаны. Официально. И по закону…
— По закону моя квартира — моя добрачная собственность. Ты на нее права не имеешь.
— Зато кредиторы имеют.
Я почувствовала, как земля уходит из-под ног.
— Что ты имеешь в виду?
— Лена, я брал деньги под залог. Твоей квартиры.
Воздух будто кончился в комнате. Я не могла дышать.
— Ты что сделал?
— Я же говорил тебе про документы. Ты подписывала, помнишь? Я сказал, что это для налоговой.
— Какие документы? — я попыталась вспомнить. — Игорь, какие документы?
— Ну там, справки всякие. Ты даже не читала, просто подписала.
Я вскочила с места. В голове звенело.
— Ты подделал мою подпись под залоговыми документами?
— Не подделал! Ты сама подписывала! Я просто… не объяснил до конца, что это такое.
— Господи… — я схватилась за голову. — Игорь, ты понимаешь, что наделал? Это мошенничество!
— Ты сама не читала то, что подписываешь. А сейчас мы продадим квартиру, закроем долг, и все будет в порядке.
— Все будет в порядке? — я на него кричала. — У меня нет больше квартиры! Мне негде жить!
— Найдешь что-нибудь. Снимешь. У тебя работа хорошая, зарплата…
Я смотрела на него и не узнавала. Этот человек, с которым я прожила двенадцать лет, которого любила, за которого выходила замуж в белом платье, стоял передо мной и спокойно рассказывал, как украл мою квартиру.
— Игорь, — сказала я тихо, — а если я откажусь?
— Не откажешься.
— А если откажусь?
Он помолчал, потом подошел ко мне близко.
— Лен, ты не понимаешь. Это не просто долг. Это серьезные люди. Они уже приходили. Интересовались, где я живу, какая у меня семья.
— Ты мне угрожаешь?
— Я тебя предупреждаю. Если денег не будет, им будет все равно, чья квартира. Они ее все равно заберут. Только в этом случае еще и ноги могут переломать. Мне. Или тебе.
Я отступила от него.
— Значит, выбора у меня нет?
— Выбор есть. Можешь сотрудничать, и тогда мы все сделаем цивилизованно. Продадим, закроем долг, разведемся по-хорошему. Я даже готов оставить тебе что-нибудь из суммы от продажи. На первое время.
— Как великодушно, — прошептала я.
— Или можешь упираться. Тогда они сами займутся квартирой. И денег тебе точно не достанется.
Я села обратно на стул. Ноги не держали.
— Сколько времени у меня есть?
— На что?
— Подумать.
— Да особо думать нечего. Неделя максимум. Они торопят.
— Неделя…
— Лен, не надо так. — Он присел рядом, попытался взять мою руку, но я отдернула. — Я понимаю, тебе тяжело. Мне тоже. Думаешь, мне легко все это говорить?
— А что ты чувствуешь, Игорь? Вину? Стыд? Или только жалость к себе?
— Злость, — ответил он честно. — Злость на всех. На тебя, на себя, на этих мудаков, которым я должен. На жизнь, которая так складывается.
— На меня? За что на меня?
— За то, что не веришь в меня. Никогда не верила. За то, что смотришь на меня как на неудачника.
— Может, потому что ты и есть неудачник? — вырвалось у меня.
Он вздрогнул, словно я его ударила.
— Да, — сказал он тихо. — Наверное, так. Неудачник, который украл квартиру у жены. Неудачник, который за двенадцать лет так и не смог ничего добиться. Неудачник, который теперь просит прощения и знает, что его не простят.
Я смотрела на него и вдруг поняла — я его больше не люблю. Не знаю, когда это произошло, может, только что, а может, давно. Но любви больше нет. Есть только усталость и злость.
— Игорь, — сказала я, — а что если я пойду в полицию? Заявлю, что ты подделал документы?
— Не пойдешь.
— Почему ты так уверен?
— Потому что ты не сволочь. В отличие от меня.
Мы помолчали. За окном шел дождь, и капли стекали по стеклу, словно слезы.
— Хорошо, — сказала я наконец. — Я согласна.
— Правда? — он оживился. — Лен, ты…
— Но с условиями.
— Какими?
— Первое — я сама выберу риелтора и сама проконтролирую сделку. Второе — из вырученных денег сначала закрываем твой долг, а остаток делим пополам.
— Пополам? — он нахмурился. — Лен, но долг большой, там мало что останется…
— Тогда третье условие — на развод подаешь ты. И ты же объясняешь всем, почему мы расстаемся. Я не хочу, чтобы мои родители и друзья думали, что я бросила мужа в трудную минуту.
— Хорошо, — он кивнул. — Еще что-то?
— Да. Четвертое условие — после развода мы никогда больше не увидимся. Никогда.
Он посмотрел на меня долго и внимательно.
— Никогда?
— Никогда. Я не хочу, чтобы ты напоминал мне о том, какой дурой я была.
— Лен…
— Все, Игорь. Не надо ничего говорить. Завтра я схожу к риелтору. Неделю ты потерпишь?
— Потерплю.
Я встала и пошла к выходу из кухни.
— Лена, — позвал он меня. — Прости.
Я обернулась. Он сидел за столом, сгорбившись, и смотрел в пол.
— За что именно, Игорь? За то, что украл мою квартиру? За то, что обманывал двенадцать лет? За то, что заставил меня почувствовать себя дурой? Или за то, что никогда меня не любил?
— Любил, — сказал он тихо. — Просто не умел показать.
— А я не умела понять, — ответила я. — Наверное, мы оба не умеем любить.
— Наверное.
Я вышла из кухни и прислонилась спиной к двери. В глазах защипало, но слез не было. Странно — я думала, буду рыдать. А вместо этого чувствовала только пустоту и какое-то странное облегчение.
Скоро я начну новую жизнь. Без квартиры, без мужа, без иллюзий. Зато без долгов — как финансовых, так и эмоциональных.
Может быть, это и есть свобода?
Через три недели я сидела в съемной студии на окраине и разбирала коробки с вещами. Квартира продалась быстро — хорошее расположение, приличный ремонт. После погашения долга мне досталось триста тысяч. Немного, но хватит на первое время.
Игорь сдержал слово — подал на развод и объявил всем, что мы «выросли из отношений» и «решили остаться друзьями». Последняя часть была ложью, но мне было все равно.
Зазвонил телефон. Незнакомый номер.
— Алло?
— Лена? Это Игорь.
Я хотела сразу положить трубку, но не смогла.
— Что тебе нужно?
— Как дела? Как устроилась?
— Игорь, мы договаривались…
— Знаю, знаю. Просто… Лен, я хотел сказать — у меня есть предложение.
— Какое?
— Работа. Хорошая работа. В строительной компании, там знакомый устраивает. Зарплата приличная, соцпакет. Я подумал, может, тебе интересно?
Я молчала.
— Лена, ты слышишь?
— Слышу. И что, теперь ты заботишься о моем трудоустройстве?
— Я чувствую себя виноватым.
— Правильно чувствуешь.
— Лен, может, встретимся? Поговорим нормально?
— Нет.
— Почему?
— Потому что мне нечего тебе сказать.
— А мне есть.
— Не интересно.
— Лена, я понял, что натворил. Понял, что потерял. Может, мы могли бы…
— Что? — я засмеялась. — Попробовать сначала? На какие деньги, Игорь? В какой квартире?
— Я найду работу. Нормальную работу. Сниму нам жилье…
— Нам?
— Ну… мне. Себе сниму.
— И что дальше?
— Дальше мы познакомимся заново. Я буду другим.
— Игорь, ты не можешь быть другим. Ты такой, какой есть. И я тоже. Просто мы не подходим друг другу.
— Подходим! Двенадцать лет же были вместе!
— Двенадцать лет я была влюблена в придуманного мною человека. А когда поняла, что он не существует, влюбленность прошла.
— Лена…
— Все, Игорь. Не звони больше.
Я отключила телефон и заблокировала номер.
А потом села на пол среди коробок и заплакала. Не от жалости к себе и не от злости на него. А от облегчения. Наконец-то все кончилось.
Прошел год. Я так и не взяла ту работу, которую предлагал Игорь. Вместо этого открыла собственное дело — торты на заказ. Дела шли неплохо, я даже подумывала о покупке однокомнатной квартиры.
Как-то вечером, возвращаясь домой, я встретила его у метро. Он стоял с какой-то женщиной — молодой, красивой, беременной. Они смеялись над чем-то, и он обнимал ее за плечи.
Наши взгляды встретились. Игорь покраснел, сделал шаг ко мне, но я отрицательно покачала головой и прошла мимо.
Дома я долго сидела у окна и думала о том, что чувствую. Боль? Обиду? Злость?
Нет. Только легкую грусть о том времени, когда я была моложе и глупее, и верила в сказки.
А еще — благодарность. За урок, который научил меня ценить себя. За понимание того, что лучше быть одной, чем с тем, кто тебя не уважает. За знание того, что любовь без доверия — не любовь, а зависимость.
Игорь дал мне самый дорогой подарок, сам того не подозревая. Он освободил меня от иллюзий.
И теперь я была по-настоящему свободна.
