Марина выключила телевизор и посмотрела на мужа, который сосредоточенно изучал семейный бюджет на планшете, словно расшифровывал древние манускрипты.
— Андрей, может, сходим завтра в кино? Новый фильм с Бондом идёт, — произнесла она с надеждой в голосе.
— Зачем тратить деньги попусту? — он даже не оторвал глаз от экрана, как будто её слова были назойливым жужжанием мухи. — Дома посмотрим, когда в интернете появится.
— А в аквапарк? Оля давно просит, дорогой.
— Марина, мы экономим. Разве забыла? — в его голосе прозвучали нотки снисходительного поучения.
— На что именно экономим? — она села напротив, скрещивая ноги, и внимательно посмотрела на мужа.
Андрей наконец оторвался от планшета, его взгляд стал серьёзным и даже торжественным.
— На ремонт маминой дачи. Там крыша, веранда гниёт, электричество древнее. Это важнее развлечений, милая.
— Постой-ка, — Марина наклонилась вперёд, и в её голосе появилась едва заметная язвительность. — А когда мы это решали всей семьей? Я что-то не помню семейного совета по столь важному вопросу.
— Мать одна, помочь некому… — Андрей начал оправдываться, но жена его перебила.
— Как трогательно! — сарказм в её голосе стал более явным. — У нас своя семья! Нам диван новый нужен, стиральная машина барахлит, холодильник морозит плохо, а у Оли джинсы на коленках протёрлись. Но, видимо, наши потребности — это просто капризы избалованных мещан?
В коридоре послышались шаги — из своей комнаты выглядывала четырнадцатилетняя Оля с учебником математики в руках.
— Пап, ты обещал кроссовки новые купить. У меня старые развалились совсем, — сказала она, демонстрируя отцу подошву.
— Потерпи немного, Олечка, — в голосе Андрея появилась особая теплота, которую он никогда не использовал с женой. — Деньги нужны на важные дела. Ты ведь умная девочка, понимаешь.
— А мои кроссовки неважные? — дочь скривилась. — Стыдно в школу ходить в таких. Надежда Петровна на физкультуре сказала, что в таких кроссовках можно травму получить.
— Перебьётся как-нибудь, — буркнул Андрей, уже возвращаясь к планшету. — В моё время дети не были такими изнеженными.
— Прекрасная педагогическая позиция, — едко заметила Марина. — «Перебьётся как-нибудь» — это наш новый семейный девиз?
Андрей раздражённо махнул рукой:
— Всё, тема закрыта. Бабушке помочь — наш долг. И вообще, хватит эти споры разводить при ребёнке.
— Да уж, — Марина усмехнулась, — не дай бог, ребёнок поймёт, что в семье деньги тратятся не на семью.
Несмотря на внутреннее возмущение, Марина решила не усугублять конфликт. В конце концов, она понимала привязанность мужа к матери. Может быть, стоит познакомиться поближе с планами свекрови и найти разумный компромисс.
— Ладно, милый, — сказала она примирительно, подойдя к мужу и нежно коснувшись его плеча. — Понимаю, что тебе важно помочь маме. Просто давай обсудим, как совместить это с нашими потребностями.
— Вот это другое дело, — Андрей одобрительно кивнул. — Я всегда говорил, что ты разумная женщина.
«Когда мне это выгодно», — подумала Марина, но вслух произнесла:
— Конечно, дорогой.
***
На следующие выходные Марина с Олей поехали на дачу к Екатерине Петровне. Едва они вышли из машины, свекровь уже ждала их с инструкциями и суровым выражением лица.
— Марина, бери тяпку, — распорядилась она без приветствия. — Грядки пропалывать надо, морковь сорняки забивают. И не стой как памятник, время дорого.
— Екатерина Петровна, мы же отдыхать приехали… — робко попыталась возразить Марина.
— Отдыхать? — пожилая женщина фыркнула так презрительно, словно услышала неприличный анекдот. — Дача — это труд! Земля кормит тех, кто её возделывает. Не понимаю этих городских — приехать, шашлык пожарить и лежать в гамаке. Безобразие! В моё время такой лени не было.
— Какая мудрая философия, — пробормотала Марина под нос. — Прямо Конфуций в огороде.
— Что ты сказала? — свекровь насторожилась.
— Я сказала, что вы правы, конечно, — улыбнулась Марина. — Труд облагораживает.
Андрей появился из сарая с лопатой, весь в рабочем энтузиазме:
— Мама права. Полезный труд закаляет характер. Надо приучать себя и детей к настоящим ценностям.
— О да, — не удержалась от иронии Марина, — мотыжение картошки — это прямой путь к просветлению.
Оля недовольно взяла грабли:
— Блин, руки все исколю, а у меня завтра контрольная по химии. Мне учить надо, а не с сорняками воевать. Анна Викторовна сказала, что контрольная сложная.
— Не ругайся, — строго одёрнула её бабушка. — В моё время дети помогали взрослым без капризов. И учились лучше, между прочим.
— В ваше время интернета не было, — буркнула Оля. — И требования другие.
— Что ты сказала, наглая девчонка?
— Оля, извинись перед бабушкой, — вмешался Андрей. — Нехорошо так говорить со старшими.
— Извините, — пробурчала дочь.
Весь день прошёл в тяжёлой работе. К вечеру Марина едва держалась на ногах, её руки покрылись мозолями, а спина ныла от непривычной нагрузки.
— Слушайте, а давайте беседку отремонтируем? — предложила она, глядя на покосившуюся конструкцию и мечтая о том, чтобы хоть где-то можно было присесть с комфортом. — Хочется где-то посидеть с книжкой, чай спокойно попить, подумать о жизни.
— Беседка? — Андрей покачал головой с таким видом, словно она предложила построить золотой дворец. — Это лишние траты. Незапланированные расходы. Мы же договорились экономить.
— Как незапланированные? — голос Марины стал острее. — Я каждый месяц по десять тысяч откладываю на общий счёт! Это наши деньги на отпуск и ремонт квартиры. Мы так договаривались в январе, помнишь эти торжественные обещания?
— Планы изменились, — холодно ответил муж, даже не посмотрев на неё. — Маме окна поменять нужно, землю новую завезти, теплицу построить, дорожки отсыпать щебнем. Это приоритет.
— Ах, приоритет! — Марина хлопнула в ладоши. — А мой приоритет где учитывается?
Екатерина Петровна, услышав разговор, немедленно вышла из дома с таким видом, словно шла разнимать драку:
— Правильно говорит сын. Беседка — роскошь, а окна — необходимость. Нечего деньгами швыряться, как купчиха нуворишная.
Марина вспомнила десятки подобных ситуаций: когда свекровь «случайно» оказывалась рядом во время семейных споров, когда её мнение становилось решающим, когда собственные потребности семьи отходили на второй план. И опять она промолчала, хотя внутри всё кипело от возмущения.
— Да, конечно, — сказала она с натянутой улыбкой. — Как я могла забыть о ваших мудрых приоритетах.
— Вот и хорошо, что понимаешь, — благосклонно кивнула свекровь. — Молодёжи нужно учиться у старших.
«Учиться паразитировать на чужой семье?» — подумала Марина, но вслух произнесла:
— Обязательно буду учиться. Опыт — великая вещь.
***
Ситуация становилась невыносимой. Екатерина Петровна звонила Андрею каждую неделю: то забор покрасить нужно, то водопровод починить, то документы в садовом товариществе переоформить, то налоги за участок оплатить, то крышу подлатать.
— Мужчина должен заниматься серьёзными делами, — поучала она сына. — Семья — это ответственность. А жена должна это понимать и поддерживать, а не капризничать по пустякам.
— Мама, я понимаю, но у меня свои дела…
— Какие у тебя дела? Телевизор смотреть? — Екатерина Петровна прервала его ядовито. — Я тебя воспитала, вырастила, а теперь что — брошу дачу на произвол судьбы? Мне семьдесят лет, сын, семьдесят! А ты рассуждаешь о каких-то своих делах!
Марина наблюдала, как их жизнь превратилась в замкнутый круг: работа, домашние дела, дача, снова работа. Никаких развлечений, никаких спонтанных поездок, никаких радостей. Каждые выходные — поездка к Екатерине Петровне, где она с утра до ночи стояла над ними с указаниями: копай здесь, сажай там, неси воду, пололи грядки.
— Андрей, милый, — говорила она однажды, глядя на мужа, который после работы валился на диван как мешок. — Может, хоть иногда будем для себя жить? Съездим куда-нибудь, в театр сходим?
— Ты не понимаешь, — отвечал он. — У мамы здоровье плохое, дача большая, одной ей не справиться. Это наш долг.
— А долг перед собственной семьёй у тебя есть?
— Не начинай, Марина. Не начинай свои капризы.
Когда подруга Светлана пригласила её в фитнес-клуб, Марина обрадовалась как ребёнок.
— Андрей, дай денег на абонемент. Зарплата только через две недели, а набор в группу заканчивается завтра.
— На что тебе фитнес? — муж поднял голову от газеты, словно она предложила полететь на Марс. — Дома зарядку делай. Зачем переплачивать за то, что можешь получить бесплатно? У нас денег лишних нет.
— Там тренёр профессиональный, программа индивидуальная, лекции по правильному питанию, массаж восстанавливающий после тренировок… Это всего восемь тысяч на месяц.
— Ерунда всё это! — Андрей отмахнулся, как от назойливой мухи. — Денег не дам. Я уже землю заказал маме — четыре самосвала чернозёма за пятнадцать тысяч. Как раз ту сумму, что ты просишь, плюс доставка.
— Ты опять потратил наши деньги, не спросив меня!
— Это семейные обязанности! Мать на первом месте! — рявкнул Андрей. — А твои развлечения подождут!
— Развлечения? Я хочу заниматься спортом, следить за здоровьем!
— Здоровьем на даче займёшься! Свежий воздух, физическая нагрузка — что ещё нужно? А эти фитнес-клубы — разводка чистой воды!
Оля, слушавшая из кухни, грустно посмотрела на свои старые кроссовки. Новых ей явно не светило. Она подошла к родителям.
— Пап, а мне на кроссовки и блузка нужна, а еще футболки и…
— Доносишь до лета, — буркнул отец. — Зачем тебе новые? В школе же не бегаешь.
— Но у меня физкультура два раза в неделю…
— Ничего. В моё время и с дырявыми ботинками ходили, и ничего — выросли.
***
Вместо дорогого фитнеса Марина купила коврик для йоги и начала заниматься дома. Включала медитативную музыку — звуки тибетских чаш и мантры, что жутко раздражало Андрея. Она понимала: это единственный способ сохранить рассудок в их безумном мире постоянной экономии и жертв ради дачи свекрови.
— Опять эта восточная муть! — ворчал он. — Голова болит от этих завываний! Выключи немедленно!
— Милый, это помогает мне расслабиться после работы, — мягко отвечала Марина. — Всего полчаса в день.
— Расслабляться? А кто ужин готовить будет? Кто стирку развешивать? — он говорил так, словно она предлагала валяться на диване целыми днями.
Марина приобрела ароматические свечи с лавандой и сандалом, палочки с благовониями, травяные сборы для релаксации. Дёшево, но создавало нужную атмосферу. Андрей морщился от запахов, но особо не возражал — трат-то практически никаких.
— Что за вонища? — спрашивал он, принюхиваясь. — Как в какой-то секте.
— Это ароматерапия, дорогой. Очень полезно для нервной системы.
— Ерунда какая-то. Нервы водкой лечили раньше — и помогало.
А вот когда дочь попросила денег на образовательную поездку в Москву с классом, отец категорически отказал.
— Восемь тысяч за экскурсии? Это безумие! — он так кричал, словно Оля просила купить ей яхту.
— Но Оля хорошо учится, учителя предложили ей поехать бесплатно как отличнице, доплатить нужно только за питание и сувениры, — вступилась Марина.
— И что? Пусть радуется, что бесплатно предложили! А доплачивать не за что! — Андрей был непреклонен. — Копим на дачу. Мама крышу менять собирается — двести тысяч нужно.
— Но это же образование! Ребёнок Эрмитаж увидит, Красную площадь!
— По телевизору увидит! Или в интернете! Зачем деньги тратить на то, что можно бесплатно посмотреть?
— Папа, но я мечтала… — начала было Оля.
— Мечтать не вредно! — рявкнул он. — А вот тратить семейные деньги на мечты — вредно! Мы не богатые люди!
Марина взорвалась. Получив зарплату в тридцать пять тысяч, она не перевела обычные десять на общий счёт, а потратила их на дочь.
— Где деньги? — сразу заметил муж, проверяя баланс карты.
— У меня дочь растёт! — сказала Марина твёрдо. — Хочу, чтобы она нормально жила, а не существовала в режиме вечной экономии!
— На даче можно прекрасно отдыхать…
— На какой даче? — Марина рассмеялась горько. — Где твоя мать стоит над душой с тяпкой и указывает, что делать? Где Wi-Fi нет, где телевизор чёрно-белый времён Брежнева, где в туалет на улицу ходить нужно? Это не отдых, это каторга!
— Ты преувеличиваешь… Мама хорошая, она просто хочет научить вас работать.
— Я работаю по десять часов в день! — Марина смотрела на него с изумлением. — И в выходные тоже хочу работать? На её грядках? Я больше не буду скидываться на твою мамину дачу! И дочь туда больше не поедет!
— Это решаю я! Я глава семьи!
Оля пожала плечами и посмотрела на родителей с недетской мудростью:
— Дурдом какой-то. Живём как нищие, а деньги куда-то исчезают в чёрной дыре под названием «дача бабушки».
Три месяца спустя Андрей обнаружил, что не может снять деньги с семейного счёта. На счету красовался жирный ноль.
— Марина! Что с деньгами?! — заорал он.
Жена спокойно пила травяной чай на кухне, перед ней лежали какие-то эзотерические книги с загадочными названиями.
— Потратила, — ответила она невозмутимо, даже не подняв глаз от книги.
— КАК потратила?! На что?! Там было триста пятьдесят тысяч! — Андрей кричал так, что соседи наверняка слышали.
— Оля поехала с классом в Москву, как и планировалось. Купила ей одежду нормальную — не обноски с рынка. Сама к парикмахеру сходила, маникюр сделала. Пора уже выглядеть как человек, а не как затравленная домохозяйка.
— Ты украла наши накопления! — Андрей кричал, размахивая руками и брызгая слюной. — Без моего разрешения! Это воровство!
— А ты разрешения спрашивал, когда навоз покупал за пятнадцать тысяч? — Марина наконец подняла на него взгляд. — А когда окна заказал за двадцать пять? А доски для теплицы за восемь? А проводку за пятнадцать? А щебень за семь? А трубы для полива за шесть? А краску за четыре? А инструменты за девять?
Андрей растерялся от такого подробного списка.
— Это… это на семью было… На будущее…
— На чью семью? На мамину? — Марина поставила чашку и посмотрела на него с жалостью. — А вот теперь я потратила на свою семью. На консультации астролога — три тысячи, на курсы заземления и очистки энергетического поля — пять тысяч, на сеансы пробуждения женской энергии — семь тысяч, на годовую подписку для медитаций — четыре тысячи, на камни для гармонизации чакр — две тысячи.
— Ты спятила! — орал Андрей, хватаясь за голову. — Потратила деньги на шарлатанов! На какую-то ересь! Ты больная!
— Понимаешь, дорогой, — Марина улыбнулась загадочно, — я как протекающая крыша — сначала себя нужно починить, потом всё остальное. А то развалюсь совсем. Астролог сказал, что у меня сильная негативная энергия от неправильного партнёра.
— Астролог сказал?! — Андрей побагровел. — Какой ещё астролог?! Вы там все ненормальные!
— Не кричи на меня. Повышенный голос разрушает мою ауру.
— Ауру?! — он схватился за сердце. — Господи, на ком я женился! Секта какая-то! — Хватит! — рявкнул Андрей, ударив кулаком по столу так. — Или ты приходишь в норму, прекращаешь эту чертовщину и возвращаешь деньги, или развод!
— Прекрасно, — Марина улыбнулась умиротворённо. — Звёзды говорят, что настало время освобождения от токсичных связей. Уходи прямо сейчас. Квартира моя, я получила её до брака по наследству от бабушки. Пустила тебя жить сюда по любви.
— Хорошо! — заорал он. — Завтра же подаю документы на развод! И дочь заберу!
— Удачи, — она снова взялась за книгу. — Только Оля уже достаточно взрослая, чтобы самой решать, с кем жить.
***
На следующий день к Марине явилась злобная Екатерина Петровна.
— Что ты наделала! — выкрикнула она, едва переступив порог. — Мой сын — золотой человек, настоящий мужчина, а ты его не ценишь! Да ты должна на коленях благодарить судьбу за такого мужа!
— Золотой? — Марина усмехнулась, не приглашая свекровь пройти дальше прихожей. — Тот самый золотой, который за пятнадцать лет брака не купил в дом ни холодильника за сорок тысяч, ни стиральной машины за тридцать, ни дивана за двадцать пять, ни телевизора за пятнадцать? Который не оплатил ни одного семейного отпуска? Который свою зарплату тратит на себя и на вас?
— Он же обеспечивает семью! — взвизгнула Екатерина Петровна. — А ты, паразитка, только деньги его тратишь!
— Коммунальные услуги пополам — это не обеспечение, — спокойно ответила Марина. — А вот вся техника, мебель, отдых — всё на мои деньги. Включая те продукты, которые вы регулярно увозили на дачу.
— Врёшь! — лицо свекрови покраснело. — Он мне сам рассказывал, как ты деньги на всякую ерунду транжиришь! А теперь верни деньги! Немедленно! Они на дачу предназначались!
— Екатерина Петровна, — голос Марины остался невозмутимо вежливым, — идите к сыну с разборками. Со мной этот вопрос не обсуждается. И в следующий раз звоните перед визитом.
— Да как ты… Я тебя в люди вывела, научила, как с мужем жить!
— Научили отлично, — кивнула Марина. — Теперь я точно знаю, как с мужем жить не надо.
Свекровь ушла. На улице её ждал Андрей, нервно курящий возле подъезда.
— Ну как? — он затушил сигарету и встревоженно посмотрел на мать.
— Никак! — завопила Екатерина Петровна. — Обезумела совсем! Говорит, что деньги свои потратила! Да ещё и дерзит!
— Что значит свои? — голос Андрея стал резким. — Это семейный бюджет! Я через суд взыщу!
— Попробуй, сынок, — ядовито процедила мать. — Попробуй. Только где ты адвоката найдёшь? На какие шиши? Или опять у меня занимать будешь?
***
Через две недели после развода Марина сидела в кафе напротив Светланы, медленно помешивая ложечкой капучино. Подруга с любопытством изучала её лицо — никаких признаков депрессии или расстройства. Наоборот, Марина выглядела отдохнувшей и помолодевшей.
— Знаешь, Света, — Марина улыбнулась, откидываясь на спинку кресла, — я тебе сейчас кое-что расскажу. Вся эта история с астрологами, энергетическими практиками, благовониями — полная инсценировка.
— Что? — Светлана чуть не поперхнулась латте. — То есть как инсценировка?
— Я спланировала всё заранее. Мне нужен был развод, но требовать его напрямую было бесполезно. Андрей бы начал уговаривать, обещать, клясться, что всё изменится. А потом опять к старому вернулся бы. Ты же знаешь мужчин — они мастера красивых обещаний.
— Но почему именно эзотерика? — недоумённо спросила подруга.
Марина рассмеялась, и её смех прозвучал легко и искренне:
— Для таких мужчин как мой бывший муж нет ничего хуже жены, увлекающейся «всякой ерундой» и тратящей деньги на «глупости». Я создала образ неадекватной супруги, которая скатилась в секту. Андрей сам принял решение уходить, даже гордился своей принципиальностью. Представляешь? Он считал себя героем, спасающимся от помешанной жены.
— Гениально! — восхитилась Светлана. — А сколько это тебе обошлось в итоге?
— Три тысячи на консультацию настоящего астролога — для правдоподобности. Нужно было знать хотя бы базовые термины, — Марина лукаво подмигнула. — Остальное — чистая фантазия. Свечки, благовония, книжки — максимум на полторы тысячи. Выбросила всё в тот же день, как он ушёл. Даже соседке отдала, у неё дочь-подросток такими штуками увлекается.
— А теперь он не может вернуться… — протянула подруга.
— Именно! — Марина победно кивнула. — Представь картину: мужчина публично заявил всем знакомым, коллегам, что жена сошла с ума и стала тратить деньги на шарлатанов. Потребовал развода по собственной инициативе. Как теперь признаться, что хочет обратно? Ему же скажут: «Сам же говорил, что она неадекватная. Определись уже наконец».
— А если попытается? — с сомнением спросила Светлана.
— Попытается — получит отказ, — спокойно ответила Марина. — Я своё отыграла. Теперь моя очередь быть принципиальной.
***
Дома четырнадцатилетняя Оля делала уроки за кухонным столом, когда вернулась мать. Девочка подняла голову от тетради и улыбнулась:
— Мам, привет! А папа звонил час назад. Говорит, скучает, хочет встретиться. Предлагал в кино сходить.
— И что ты ответила? — Марина повесила куртку и села рядом с дочерью.
Оля пожала плечами с подчёркнутым равнодушием:
— Что некогда. У меня завтра экзамен по физике, послезавтра олимпиада по литературе. А в выходные с тобой планы.
— Оль, — Марина осторожно взяла дочь за руку, — ты не расстраиваешься, что он ушёл? Честно скажи.
— Серьёзно? — дочь подняла удивлённые глаза. — Мам, последние полгода он только орал, что денег нет. На кроссовки денег нет, на поездку в Москву с классом нет, на новую куртку нет. Зато на дачу для бабушки — пожалуйста, есть. Причём на дачу, где меня заставляют полоть грядки вместо того, чтобы к экзаменам готовиться.
— Оля, милая, он всё-таки твой отец… — мягко напомнила Марина.
— Который ни разу за последний год не спросил, как дела в школе, какие оценки, с кем дружу, — отрезала девочка. — Зато прекрасно помнил, когда навоз на дачу привозят и когда картошку сажать. А ещё помнил, что Катьке из параллельного класса родители айфон купили, а нам «не по карману».
Марина открыла шкаф и достала из дальнего ящика конверт с деньгами — те самые средства с общего счёта.
— Вот что мы имеем, — она разложила купюры на столе веером. — Почти четыреста тысяч рублей. Мои деньги, которые я три месяца откладывала на семейные нужды. А в итоге складывала на нашу с тобой свободу.
— А папа не заберёт через суд? — забеспокоилась Оля.
— Не сможет, солнышко, — улыбнулась Марина. — Это мои накопления с моей зарплаты.
Марина взяла ручку и блокнот, начала составлять список:
— Планируем траты. Тебе — новые кроссовки за четыре тысячи, те самые, что ты присматривала. Джинсы за три, куртку демисезонную за пять. Себе — абонемент в спортзал на полгода, к хорошему парикмахеру за три, курс массажа за пять. Остальное — на отпуск летом. Море, Крым, две недели в хорошем отеле.
— Ура! — Оля захлопала в ладоши, отложив учебник. — А можно ещё рюкзак новый? У меня старый по швам расходится.
— Конечно, — кивнула Марина. — Хороший рюкзак — это инвестиция в твоё образование. И в твоё настроение тоже.
— Мам, а можно мне подруг позвать на день рождения? Настоящий праздник устроить? — Оля смотрела на мать сияющими глазами.
— Обязательно! — Марина обняла дочь. — Закажем пиццу, торт, сделаем всё как надо.
В это время на даче Екатерина Петровна стояла посреди комнаты с зияющими оконными проёмами. Вместо стёкол развевались куски полиэтилена, которые она пыталась закрепить скотчем. Холодный ветер свистел сквозь щели, заставляя её кутаться в старый халат.
— Андрей! — кричала она в телефон, придерживая дрожащими руками отлетающую плёнку. — Когда привезут окна?! Уже второй день как сквозняк, ночью замерзаю! Превратилась в эскимоску из-за твоей экономии!
— Мама, денег нет, — устало отвечал сын. — Рабочие требуют доплату, а у меня до зарплаты ещё неделя.
— Как нет?! — взвизгнула она, махнув рукой так резко, что скотч слетел с рамы. — А теплица? А дорожки? А электричество?! Может, мне ещё палаткой обзавестись?
— На всё денег не хватит. Квартиру снимаю, треть зарплаты уходит. Сам живу как нищий.
— Ах ты, безмозглый осёл! — завопила Екатерина Петровна, швыряя рулон скотча на пол. — Зачем было разводиться?! Жил бесплатно, а теперь по съёмным углам мыкаешься! Гордость дороже материнского комфорта, да?
— Она стала неадекватной! Деньги на ветер пускала! Каждый день что-то новое покупала!
— Да мне плевать на её адекватность! — заорала мать, топая ногой. — Мне окна нужны, а не твои принципы! Твоя принципиальность может привести к моей пневмонии!
— А мне плевать на твои окна! У самого крыша течёт! — неожиданно огрызнулся Андрей.
— Что ты сказал?! — задохнулась от возмущения Екатерина Петровна.
Пластик затрещал под очередным порывом ветра, один угол сорвался и начал хлопать, как парус на штормовом море.
— Мам, я перезвоню… Надо на работу.
— Не смей отключаться! — завопила мать, размахивая свободной рукой. — Всю жизнь на тебя потратила, а ты меня в ледяной коробке оставляешь! Неблагодарная скотина!
Но длинные гудки уже звучали в трубке. Екатерина Петровна с яростью швырнула телефон на диван и принялась выкрикивать проклятия в адрес сына, его бывшей жены и всего мира.
За забором на соседнем участке играла весёлая музыка. Молодая женщина в ярком сарафане сажала петунии в ухоженную клумбу, рядом бегали двое детей лет пяти и семи, смеялись, играли с мячом. Мужчина готовил шашлык на мангале, весело напевая под нос.
Екатерина Петровна с завистью и злостью наблюдала за этой идиллией сквозь дыру в заборе. У неё — дыры вместо окон, куски полиэтилена, холод и одиночество. У них — красота, радость, семейное счастье и достаток.
— Радуются тут! — проворчала она себе под нос. — А у меня хоть волком вой! Небось, денег куры не клюют, вот и веселятся!
***
Андрей сидел в съёмной однокомнатной квартире и мрачно подсчитывал расходы в потрёпанном блокноте. Аренда — восемнадцать тысяч. Коммунальные — три тысячи. Продукты — пять тысяч. Транспорт — две тысячи. Итого двадцать восемь из сорока двух тысяч зарплаты.
Телефон противно зазвонил — снова мама. Андрей раздражённо нажал «отклонить вызов».
— Достала уже со своими окнами! — проворчал он, швыряя устройство на замызганный диван. — Думает, я денежный мешок какой-то!
Через две минуты телефон зазвонил опять.
— Алло, мама! — раздражённо рявкнул Андрей. — Что ещё?
— Ты что себе позволяешь?! Трубку бросаешь, когда мать говорит!
— У меня работа! Понимаешь? Я деньги зарабатываю, а не воздухом питаюсь!
— Работа, работа! — передразнила его Екатерина Петровна. — А мать пусть в холодильнике живёт!
— Мам, я сам в холодильнике живу! — взорвался Андрей. — Батареи еле греют! Думаешь, мне сладко?
— А кто виноват?! — заорала свекровь. — Кто развёлся со своей кормилицей?! Кто выбрал гордость вместо семьи?!
— Она меня на улицу выгнала! — бормотал он после того, как мать отключилась. — Выставила из собственного дома! А сама в тепле живёт, деньги мои тратит на всякую ерунду!
На столе лежала фотография — он с Мариной и Олей в отпуске три года назад. Тогда ещё всё было хорошо. Тогда он ещё не знал, какая у него жена расточительная, как легко она тратит деньги на ненужные вещи.
— Нет, — сказал он вслух пустой квартире, сжимая фотографию. — Я правильно поступил. Такой человек семью разоряет. Лучше одному, чем с транжирой под одной крышей.
Но почему-то от собственных слов не становилось теплее. И квартира не становилась уютнее. И банковский счёт не пополнялся чудесным образом.
***
А в это время Марина с Олей и Светланой неспешно прогуливались по торговому центру к кинотеатру. Оля радостно подпрыгивала между мамой и крёстной, рассматривая витрины.
— Что смотрим? — поинтересовалась Света, изучая афишу.
— Нового Бонда! — радостно ответила Оля, хлопая в ладоши. — Мама обещала ещё в январе, но папа сказал, что это пустая трата денег.
— А теперь можно, — спокойно улыбнулась Марина. — И никто не будет читать лекции о семейном бюджете.
— Мам, как же здорово! — восторженно воскликнула Оля. — Наконец-то мы идём в кино, как нормальные люди!
В кассе кинотеатра Марина купила три билета на лучшие места, большое ведёрко попкорна, два стакана колы и капучино для себя.
— Мам, как здорово! — Оля подпрыгивала от восторга, обнимая маму за руку. — А завтра правда пойдём кроссовки покупать?
— Обязательно, солнышко. И рюкзак, и куртку. Всё, что нужно моей принцессе для школы.
— Ура! — завопила Оля. — Значит, у меня будут такие же кроссовки, как у Ксюши!
— И даже лучше, — подмигнула мама.
— Марин, а не жалко денег? — тихо спросила Светлана, когда Оля отбежала рассматривать плакаты.
— На что жалко? — искренне удивилась Марина. — На счастье дочери? На своё спокойствие?
— Ну, всё-таки… Раньше ты так экономила…
— Раньше мне приходилось отчитываться за каждую копейку, — спокойно ответила Марина. — Хотела дочке мороженое купить — скандал. Захотела новые туфли — допрос с пристрастием. Я три года экономила на том, что приносит радость. Больше не собираюсь.
— А если денег не хватит? — настаивала подруга.
— Света, я работаю, получаю достойную зарплату, — терпеливо объяснила Марина. — У меня есть сбережения, которые раньше уходили на его капризы и мамины ремонты. Теперь эти деньги служат нам с Олей.
— Мама, пошли скорее! — позвала дочка. — Сейчас начнётся!
Они зашли в зал, расселись в удобных креслах. На экране начались титры. Оля весело хрустела попкорном и смеялась от предвкушения приключений.
Марина откинулась в кресле и ощутила полное умиротворение. Рядом смеялась счастливая дочь, на экране разворачивались захватывающие события, а в кошельке лежали деньги, которые можно было тратить без угрызений совести и скандалов.
— Мам, — шёпнула Оля, не отрываясь от экрана, — а завтра мы ещё что-нибудь интересное делать будем?
— Обязательно, малышка. Мы теперь каждый день будем делать что-то интересное.
— Я так люблю нашу новую жизнь! — восторженно прошептала девочка.
Марина улыбнулась и крепче обняла дочку. Жизнь наконец-то стала принадлежать им — без чужих запретов, без постоянной экономии на радости, без необходимости выпрашивать разрешение на каждую покупку.
На экране Джеймс Бонд лихо расправлялся с врагами, Оля восторженно ахала при каждом трюке, а Марина думала о том, как иногда нужно набраться смелости, чтобы начать жить по-настоящему.
