Алина с облегчением захлопнула за собой дверь и поставила на блестящий комод сумку и яркий пакет. На улице стояла тёплая осень, и она прошла пешком больше часа, возвращаясь из центра города. Скинув лёгкие балетки, женщина с удовольствием пошла босиком по прохладному линолеуму.
Ноги ныли, но внутри было тихое ликование. В пакете лежала её маленькая победа — белоснежные кроссовки с мягкой амортизирующей подошвой и быстрой шнуровкой. На них она копила несколько месяцев, откладывая по чуть-чуть со своей библиотекарской зарплаты.
— Вот они… наконец-то, — с улыбкой прошептала Алина, доставая коробку.
Она сняла крышку, осторожно вынула один кроссовок и провела пальцами по рифлёной подошве. Лёгкая, гибкая обувь — в ней даже стоять было бы приятно, не говоря о долгих переходах от работы до дома.
Алина представила, как завтра наденет их впервые: шаги будут упругими, лёгкими, будто земля под ногами сама подталкивает вперёд. Она тихо засмеялась от этой картинки и чуть прижала обувь к груди.
В этот момент в прихожей послышался скрип двери. Алина вздрогнула, но не успела обернуться.
— Это что ещё такое? — раздался пронзительный голос Маргариты Семёновны, её свекрови.
Алина медленно повернулась. В проёме стояла невысокая женщина в выглаженном, но старом халате. Её взгляд был прицельным, острым, словно рентген.
— Здравствуйте, Маргарита Семёновна… Я только пришла, — виновато произнесла Алина, инстинктивно пряча коробку за спину.
— Я вижу, что пришла, — сухо ответила та и, сделав несколько шагов вперёд, протянула руку. — Давай сюда.
— Но это… это просто кроссовки, — нерешительно сказала Алина.
— «Просто кроссовки»? — свекровь с лёгким презрением повторила её слова. — Я сама посмотрю, что там за «просто».
Поджав губы, Алина протянула коробку. Маргарита Семёновна взяла обувь, внимательно осмотрела её со всех сторон. На её лице проступило недовольство, словно она держала не обувь, а улику против невестки.
— Ну и сколько стоит это твоё «просто»? — спросила она, делая особый акцент на слове.
Алина замялась. Она знала, что лучше промолчать, но это только разозлило свекровь ещё больше.
— Так… и молчишь? Значит, дорого. Всё ясно, — процедила Маргарита Семёновна и прищурилась.
Алина почувствовала, как её радость от покупки растворяется в воздухе, а вместо неё приходит ощущение, будто она снова школьница на ковре у строгой учительницы.
—————————————————————————————————————
Извините, что отвлекаю. Но… В моём канале Еда без повода в начали выходить новые рецепты. Подпишись чтобы не пропустить!
—————————————————————————————————————
Конфликт
— Маргарита Семёновна, — тихо начала Алина, — я купила их на свои деньги. Я давно собирала. Они ортопедические, а ноги у меня сильно устают…
— На свои деньги? — перебила свекровь с едкой усмешкой. — А кто оплачивает квартиру? Кто платит за свет, воду, еду? Твоя зарплата — это карманные деньги! Их нужно тратить с умом, а не на белые игрушки.
— Это не игрушки, — возразила Алина. — Я каждый день хожу пешком, и мне нужна удобная обувь.
— Удобная обувь у тебя уже есть! — повысила голос Маргарита Семёновна. — Две пары стоят в шкафу. Но тебе же всё мало. Ты должна была спросить моего разрешения, прежде чем покупать что-то дорогое!
Алина побледнела. Слова свекрови звучали как приговор. Она хотела возразить, но из кухни раздался шум — что-то упало и разбилось. Вслед за этим послышался знакомый голос:
— Чёртова труба… — выругался Андрей, муж Алины.
Через минуту он вышел, вытирая руки полотенцем. Лоб его блестел от пота — он возился с протекающим краном. Увидев напряжённую сцену, мужчина замер.
— Что здесь происходит? — спросил он, оглядывая мать и жену.
Маргарита Семёновна тут же подняла руку с кроссовком, словно показывая улики:
— Спроси у своей расточительной жены! Пока мы тут живём впроголодь, она устраивает себе шопинг по бутикам. Смотри, что притащила!
Андрей взял кроссовок, посмотрел и слабо улыбнулся:
— Ну… кроссовки. И что? Красивые, вроде.
— «Красивые»! — почти закричала свекровь. — Ты хоть представляешь, сколько они стоят? Половину твоей зарплаты, а то и больше! И она даже не посоветовалась! Мы живём все вместе, ведём общее хозяйство, а она принимает решения одна! Это неуважение!
Андрей устало провёл рукой по лицу.
— Мам, ну хватит… Купила обувь — и что? Ходить же надо в чём-то.
— В чём-то?! — взвизгнула Маргарита Семёновна. — У неё целый шкаф «чего-то»! А она покупает дорогие кроссовки, как будто у нас денег куры не клюют!
Алина почувствовала, как её терпение лопается.
— Мы не нахлебники! — выпалила она. — Мы оплачиваем половину коммуналки, покупаем продукты, я готовлю, Андрей всё чинит по дому! Мы живём честно!
— Ах вот как! — свекровь возмущённо приложила руку к груди. — Значит, ещё и претензии?! Да если бы не я, вы бы по миру пошли! А благодарности ноль. Ты должна была спросить! Должна!
Андрей беспомощно переводил взгляд с матери на жену. В его глазах Алина искала защиту — но не находила.
Ситуация обостряется
В прихожей повисла гнетущая тишина. Маргарита Семёновна всё ещё сжимала кроссовок, словно улику, а Алина стояла напротив, красная от стыда и злости.
— Андрей, — тихо сказала она, — ты же понимаешь… Я купила их на свои деньги. Разве это преступление?
Муж посмотрел на жену с растерянностью. Несколько секунд он молчал, затем неуверенно произнёс:
— Может, и правда… надо было хотя бы сказать заранее. Ну… чтобы мама не переживала.
Эти слова ударили Алину сильнее, чем крик свекрови. Она ожидала, что Андрей заступится, что встанет рядом и скажет: «Она взрослая, имеет право». Но вместо этого он сделал шаг назад — к матери.
Маргарита Семёновна торжествующе прищурилась.
— Вот видишь, даже сын со мной согласен. Ты должна учиться уважать семью, Алина. В моём доме порядок один: крупные траты только с моего одобрения. Всё остальное — непозволительно.
— Взрослый человек не обязан спрашивать разрешения на то, чтобы купить себе обувь! — возмутилась Алина, голос её задрожал. — Это мои деньги, честно заработанные!
— Взрослый человек, — передразнила её свекровь, — должен думать не только о себе, но и об общем бюджете. Ты здесь живёшь, пользуешься всем — значит, будь добра подчиняться правилам.
Андрей вздохнул и потёр виски.
— Давайте успокоимся… Ну, купила и купила. Мам, хватит уже.
— «Хватит»? — резко вскинулась женщина. — Если закрыть глаза сейчас, завтра она купит шубу, а послезавтра — машину! Нет уж. В моём доме такого не будет!
Алина замерла, чувствуя, как внутри всё клокочет. Её взгляд упал на Андрея.
— Ты тоже так считаешь? — спросила она едва слышно.
Муж переминался с ноги на ногу, избегая её взгляда.
— Ну… может, лучше было бы посоветоваться. Чтобы не было вот таких скандалов…
Алина стиснула зубы. В груди что-то оборвалось. Она поняла: в этой квартире её никто не защитит.
Разрыв
На следующее утро Алина собрала чемодан. Она складывала вещи молча, стараясь не шуметь. В груди стояла тяжесть, но вместе с тем — решимость.
Когда она вышла в прихожую с чемоданом в руках, Маргарита Семёновна приподняла брови.
— Ты куда это? — ехидно спросила она. — Сбежать решила?
— Съехать от вашей диктатуры, — холодно ответила Алина.
— Ах вот как заговорила! — вскинулась женщина. — Диктатор я, значит? Всё для вас делаю, крышу над головой дала, а ты меня ещё и оскорбляешь!
Алина хотела возразить, но передумала. Она понимала — любые слова только разожгут конфликт.
— Да вали отсюда! — крикнула свекровь, махнув рукой. — Чтобы ноги твоей больше в моей квартире не было!
Алина молча надела куртку и открыла дверь.
— Сбежишь, всё равно вернёшься! — вслед донёсся голос Маргариты Семёновны. — Где ты ещё найдёшь таких добрых людей, как я?
Но Алина не ответила. Она вышла на лестничную площадку, вызвала такси и через несколько минут уже сидела в машине, держа чемодан на коленях.
Её сердце колотилось, но внутри постепенно становилось легче. В голове звучала только одна мысль: Я больше не позволю ей диктовать, как мне жить.
К вечеру Андрей вернулся домой. Увидев пустую полку и отсутствие вещей жены, он побледнел.
— Мама, а где Алина? — спросил он.
Маргарита Семёновна снисходительно улыбнулась:
— Сбежала твоя женушка. Сказала, что я диктатор. Ну и пусть. Скатертью дорожка.
Андрей уставился на мать, не веря своим ушам.
— Ты серьёзно? И ты даже не позвонила мне?
— А зачем? — пожала плечами она. — Уехала — и хорошо. Нам же легче будет.
Андрей вытащил телефон и стал судорожно набирать номер жены.
Ультиматум
Андрей звонил несколько раз, но жена не брала трубку. Наконец, спустя полчаса, Алина ответила. В её голосе слышалась усталость, но и твёрдость одновременно.
— Алина, почему ты ничего не сказала? — первым делом выпалил он.
— А ты бы поехал со мной? — спокойно спросила она.
Андрей замялся.
— Ну… я даже не знаю… Надо было поговорить…
— Мы разговаривали, Андрей, — перебила она. — Каждый раз, когда твоя мама унижала меня. И ты всегда молчал. А вчера ещё и поддержал её. Я не могу больше так.
— Но мы же семья, — растерянно произнёс мужчина. — Как мы будем жить в разных местах?
— А я и не предлагаю жить в разных местах, — холодно ответила Алина. — Ты можешь переехать ко мне. И наконец-то отлепиться от своей мамочки.
В трубке повисла долгая пауза. Андрей чувствовал, как у него сжимается сердце.
— Ну я и не прилепился… — тихо сказал он, больше для оправдания. — Просто… она же одна…
— Она не одна, — оборвала его жена. — У неё есть ты. Вопрос в том, есть ли у меня муж, который способен быть рядом, а не за спиной у матери.
— Я подумаю, — сдавленно ответил Андрей.
Он положил трубку, и тут же на него набросилась мать.
— Возьмёшь да и уйдёшь? — голос Маргариты Семёновны был полон возмущения. — Оставишь меня одну, ради этой… беглянки?
— Мама, дело не в этом… — пробормотал он.
— В этом, сынок, в этом! — резко сказала она, тыча пальцем в пол. — Уйдёшь — считай, что у тебя больше нет матери!
Эти слова повисли в воздухе тяжёлым грузом. Андрей понимал: как бы он ни поступил, кого-то он всё равно предаст.
Несколько дней он мучился сомнениями. С одной стороны — жена, которую он любил. С другой — мать, которая вырастила его и привыкла держать в своих руках каждую мелочь.
И в итоге он выбрал привычное. Остался рядом с матерью, надеясь, что Алина остынет и вернётся.
Но всё вышло иначе.
Итог
Алина восприняла новость спокойно, почти холодно.
— Значит, ты решил остаться? — спросила она по телефону.
— Я не могу бросить маму, — виновато сказал Андрей. — Но мы сможем всё наладить. Ты вернёшься, и всё будет по-старому.
— Нет, Андрей, — твёрдо ответила Алина. — «По-старому» больше не будет. Я не вернусь туда, где должна спрашивать разрешения на то, чтобы купить себе обувь.
— Подожди… но… — начал он.
— Достаточно, — перебила его жена. — Если ты выбрал остаться с ней, я подам на развод.
Андрей хотел возразить, но понял, что спорить бессмысленно. Он слышал в её голосе железо — и знал, что Алина не отступит.
Три месяца спустя они действительно развелись.
Маргарита Семёновна была довольна: «Вот и правильно. Такая женщина тебе не нужна». Она говорила это с гордостью, но каждый раз, когда сын возвращался домой с работы, она замечала его пустой взгляд.
Алина же не жалела. Она сняла небольшую квартиру, устроилась в читальный зал новой библиотеки и жила тихо, но свободно. Порой ей было одиноко, но это одиночество не тяготило так, как жизнь под постоянным контролем.
Когда знакомые спрашивали о разводе, она отвечала коротко:
— Мне не нужен муж, который всю жизнь останется маменькиным сынком.
И в этих словах не было злости — только уверенность в том, что теперь она идёт своей дорогой.
