— Только попробуй ещё раз привезти к нам своих племянников, Саша! Мне тут эти спиногрызы даром не сдались, а мне ещё приходится за ними следить и убирать тут, потому что ты хочешь отдохнуть после работы! Хватит!
Марина произнесла это, не повышая голоса. Она стояла посреди гостиной, идеально вычищенной, пахнущей лимонным средством для мебели и чем-то неуловимо-сладким, что осталось после детского печенья. Она не жестикулировала, не кричала. Её руки были спокойно сложены на груди, а взгляд, прямой и ясный, был направлен на мужа, который только что вошёл в квартиру. Он ещё не успел снять куртку, на его лице застыло благодушное выражение человека, совершившего доброе дело и предвкушающего заслуженный отдых.
Саша закрыл за собой дверь и устало выдохнул. Вечерняя поездка по пробкам, чтобы отвезти неугомонных Витю и Колю обратно к сестре, вымотала его. Он ожидал чего угодно: упрёков, надутых губ, привычного ворчания о том, что он снова не предупредил её заранее. Но это ледяное, почти безэмоциональное заявление застало его врасплох.
— Марин, ну чего ты начинаешь? Я же сестре помог, у неё там завал на работе был, срочный проект. Кому, как не мне? Мы же семья, должны друг друга поддерживать.
Он повесил куртку на крючок и направился на кухню, рассчитывая, что к его приходу там будет ждать ужин. Марина не сдвинулась с места. Она молча дождалась, пока он вернётся в коридор, и протянула ему аккуратный, отпечатанный на принтере лист бумаги формата А4.
— Что это? — спросил он, с недоумением принимая лист. Он ожидал увидеть список продуктов или очередное напоминание, но текст был разбит на строчки с цифрами.
— Прайс-лист, — ровным тоном ответила Марина.
Саша пробежал глазами по строчкам. Сначала на его лице отразилось недоумение, которое быстро сменилось кривой усмешкой. Он решил, что это какая-то новая, странная шутка.
«Прейскурант на оказание услуг по присмотру и уходу за детьми на территории исполнителя».
Услуги няни (присмотр, организация досуга, разрешение конфликтов) — 500 руб./час. Время оказания: 6 часов. Итого: 3000 руб.
Услуги по организации питания (приготовление обеда и полдника, детское меню) — 300 руб./чел. Количество: 2 чел. Итого: 600 руб.
Клининговые услуги (уборка повышенной сложности после активных игр: мытьё полов, чистка мебели от крошек и пластилина, удаление следов фломастеров) — 1000 руб. Общая сумма к оплате: 4600 руб.
— Ты с ума сошла? — он наконец рассмеялся, но смех получился коротким и нервным. — Четыре тысячи шестьсот? За то, что ты посидела с моими племянниками? Это же дети, Марин! Это же моя семья!
— Вот именно, — кивнула она, и в её голосе не дрогнула ни одна нотка. — Семья — твоя, а труд — мой. Твоя сестра получила шесть свободных часов для своих дел. Ты получил шесть часов отдыха после работы, пока я оттирала их художества со светлого дивана и выковыривала остатки конструктора из-под шкафа. А я получила шесть часов неоплачиваемой работы вместо собственного отдыха и своих дел. Я просто посчитала минимальную рыночную стоимость своего времени и усилий.
Саша перестал улыбаться. Он смотрел то на бумагу в своих руках, то на жену, и не узнавал её. Перед ним стояла не Марина, его мягкая, временами ворчливая, но всегда понимающая жена. Перед ним стоял чужой, холодный человек, который говорил с ним на языке цифр и услуг.
— Ты… ты это серьёзно? Ты хочешь, чтобы я заплатил тебе за помощь моей родной сестре?
— Я хочу, чтобы ты заплатил за мою работу. Ты превратил наш дом в бесплатный детский сад с аниматором и уборщицей в моём лице. Я просто назначила на это место цену. И, — она сделала короткую паузу, глядя ему прямо в глаза, — с этого дня ты оплачиваешь мои услуги авансом. Переводишь мне деньги на карту, я получаю уведомление из банка, и только после этого твои племянники переступают порог этого дома. Если денег нет — значит, и услуги нет. Всё просто. Никаких кредитов и постфактум. Это коммерческое предприятие, а не благотворительный фонд.
Следующие несколько дней квартира жила в режиме ледяной вежливости. Исчезли вечерние разговоры за чаем, совместный просмотр фильмов, ленивые утренние объятия. Марина и Саша передвигались по общей территории как соседи по коммунальной квартире, которые давно и безнадёжно рассорились. Они обменивались короткими, функциональными фразами: «Передай соль», «Тебе оставить ужин?», «Я буду поздно». Воздух был настолько плотным от невысказанного, что, казалось, его можно было резать ножом. Саша ждал. Он был уверен, что это просто блажь, женский каприз, доведённый до абсурда. Марина перебесится, поймёт глупость своей затеи, и всё вернётся на круги своя. Он даже пару раз снисходительно хмыкнул, увидев на кухонном столе тот самый «прайс-лист», который она теперь использовала как подставку под горячее.
Развязка наступила в субботу утром. Саша лежал на диване с телефоном, наслаждаясь редким выходным, когда раздался звонок. На экране высветилось «Лена-сестра». Он тут же напрягся.
— Да, Лен, привет, — бодро начал он, инстинктивно понизив голос, хотя Марина была в другой комнате.
— Саш, выручай, умоляю! — затараторила сестра в трубке. — Меня на работу срочно дёрнули, форс-мажор, там серверы легли, сисадмин в отпуске. Нужно буквально на три-четыре часа подъехать. А мальчишек не с кем оставить, ты же знаешь. Возьмёте к себе? Я мигом, честное слово!
Саша закрыл глаза. Вот оно. Момент истины. В его голове пронёсся рой мыслей. Отказать сестре? Невозможно. Она же не поймёт. Начать объяснять ей про «прайс-лист» жены? Позор, унижение. Он представил её округлившиеся глаза, а потом едкие комментарии в разговорах с матерью. Нет, это не вариант. Оставался один путь: продавить Марину. Убедить, уговорить, в крайнем случае — настоять. В конце концов, он мужчина в этом доме.
— Да, конечно, Лен, без проблем. Привози, — сказал он с фальшивой уверенностью и сбросил вызов.
Он встал с дивана и направился на кухню, где Марина методично протирала и без того идеально чистые фасады шкафчиков. Она обернулась, когда он вошёл, её лицо было абсолютно спокойным, словно она уже знала и причину его визита, и то, чем он закончится.
— Лена сейчас привезёт детей, — начал он как можно более непринуждённо. — У неё там аврал на работе, всего на пару часов.
Марина молча отложила тряпку, вымыла руки и вытерла их полотенцем. Затем взяла свой телефон со стола, разблокировала его и открыла банковское приложение. Не говоря ни слова, она протянула его Саше. На экране светились реквизиты её карты и поле для ввода суммы.
Саша замер. Это не было похоже на шутку. Её лицо было серьёзным, жесты — выверенными. В ней не было ни капли злости, только деловая сосредоточенность.
— Марин, прекрати этот цирк. Я сказал, это всего на пару часов. Мы же не чужие люди.
— Час стоит пятьсот рублей, — её голос был таким же ровным и чистым, как кухонные поверхности, которые она только что натирала. — Сестра сказала «три-четыре часа». Давай посчитаем по минимуму. Три часа — это полторы тысячи за услуги няни. Плюс обед на двоих — шестьсот рублей. Уборку сегодня считать не буду, сделаю скидку как первому клиенту. Итого: две тысячи сто рублей.
Она слегка качнула телефоном в руке, напоминая о его существовании. Саша почувствовал, как к лицу приливает кровь. Это было унизительно. Платить собственной жене за то, чтобы она присмотрела за его родными племянниками. В его же собственном доме.
— Ты не посмеешь, — прошипел он.
— Посмею, — просто ответила она. — У тебя есть выбор. Либо ты переводишь деньги сейчас, и через полчаса я встречаю детей с улыбкой. Либо ты говоришь сестре, что у нас изменились планы, и я не открываю ей дверь. Третьего варианта нет.
Он смотрел в её холодные, решительные глаза и понимал, что она не блефует. Она действительно не откроет дверь. И весь позор ситуации ляжет на него. Он будет выглядеть нелепым подкаблучником, который не может решить элементарный семейный вопрос. С ненавистью выхватив из кармана свой телефон, он открыл приложение банка. Его пальцы непослушно скользили по экрану, пока он вбивал сумму. 2100. Назначение платежа. Он на секунду задумался, а потом со злой ухмылкой напечатал: «За услуги». Нажал «Отправить».
Через несколько секунд на телефоне Марины раздался короткий, сухой звук уведомления. Она опустила глаза на экран, кивнула сама себе, словно принимая выполненную работу, и убрала телефон в карман.
— Отлично. Можешь сказать сестре, что всё в силе. Обед будет готов через час.
И она, развернувшись, вернулась к своему прерванному занятию — наведению идеального порядка, словно ничего не произошло. А Саша остался стоять посреди кухни, ощущая во рту мерзкий привкус собственного бессилия. Он только что заплатил деньги за то, что всегда считалось само собой разумеющимся. И этот сухой, цифровой щелчок банковского уведомления прозвучал как похоронный звон по его семейной жизни.
Прошла неделя. Потом ещё одна. Новый порядок вещей, поначалу казавшийся Саше абсурдным театральным представлением, начал приобретать черты удушающей рутины. Дважды за эти две недели сестра просила посидеть с детьми, и дважды Саша, сцепив зубы, переводил деньги на счёт Марины. Он научился делать это молча, с каменно-непроницаемым лицом, словно оплачивал парковку или коммунальные услуги. Но внутри у него всё клокотало от глухого, бессильного гнева. Он начал воспринимать Марину не как жену, а как какого-то домашнего рэкетира, обложившего данью его родственные чувства.
Он пытался бороться с этим доступными ему способами — пассивной агрессией и обесцениванием.
— Ну что, получила зарплату, бизнесвумен? — ядовито бросил он однажды вечером, когда Марина вернулась из магазина с пакетами, очевидно купленными на «заработанные» деньги.
— Получила, — спокойно ответила она, разбирая покупки. — Оказалось, что моё время стоит не так уж и дёшево. Странно, что раньше этого никто не замечал.
Каждый её ответ был как удар идеально отточенного стилета — без замаха, без лишних движений, точно в цель. Она не скандалила, не обижалась на его подколки. Она просто принимала новые правила игры, которые сама же и установила, и следовала им с неотвратимостью часового механизма.
В очередной четверг снова позвонила Лена. На этот раз просьба была сложнее. Ей нужно было не просто на работу, а на корпоратив, который плавно перетекал в неофициальную часть. Это означало, что забрать детей она сможет только поздно вечером, часов в одиннадцать.
— Сашуль, и ещё моментик, — щебетала она в трубку, не подозревая, какой счёт будет выставлен за этот «моментик». — У Витьки там по математике задали проект, нужно помочь ему вырезать и склеить геометрические фигуры, я сама не успеваю. А Коля очень просит твои фирменные блинчики с творогом, помнишь, как ты раньше делал? Сделай, а? Ради любимого племянника.
Саша положил трубку и пошёл на кухню, где Марина читала книгу. Он уже приготовил свой телефон для очередной унизительной транзакции.
— Лена просит посидеть с детьми сегодня до одиннадцати вечера, — с порога начал он. — Давай, считай, сколько я тебе должен, мой личный калькулятор.
Марина отложила книгу, сделав закладку. Она посмотрела на него без малейшего раздражения, со спокойным интересом исследователя, изучающего повадки насекомого.
— До одиннадцати вечера — это пять часов. По стандартному тарифу — две с половиной тысячи. Ужин на двоих — шестьсот рублей. Итого три сто.
— Прекрасно, — процедил Саша, открывая банковское приложение. — Что, теперь и проверка домашки за отдельную плату? Может, ещё и за улыбку накинуть?
Он думал, что эта шпилька заденет её, но Марина лишь слегка наклонила голову.
— Помощь с проектом по математике не входит в базовый пакет «Присмотр». Это уже образовательная услуга. Тариф «Репетитор», плюс пятьсот рублей. А блинчики с творогом — это блюдо повышенной сложности, оно не входит в стандартное детское меню «макароны с сосиской». Это услуга «Личный повар», плюс четыреста рублей за сложность и продукты. Итого, — она быстро посчитала в уме, — ровно четыре тысячи.
Саша застыл с телефоном в руке. Он смотрел на неё, и ему казалось, что он видит её впервые. Этот деловой тон, эти термины — «базовый пакет», «образовательная услуга», «тариф». Она не просто брала деньги, она выстраивала целую бизнес-модель на обломках их семьи. Это было уже не просто унизительно. Это было чудовищно.
— Ты… ты издеваешься? Ты придумала это только что!
— Я не придумываю, я оптимизирую процесс, — парировала она. — Ты хочешь получить от меня дополнительные услуги сверх оговорённых? Будь готов за них заплатить. Или ты можешь сам сесть с Витей и клеить его октаэдры. И сам пойти на кухню и печь блинчики для Коли. А я в это время просто выполню свою работу по базовому тарифу — прослежу, чтобы они не сожгли квартиру. Выбирай.
И он понял, что попал в ловушку. Он не мог отказать сестре. Он не мог сказать ей: «Знаешь, Лена, моя жена требует доплату за блинчики». Но и делать всё это самому он не собирался — он хотел отдыхать, смотреть сериал, валяться на диване. Он хотел, чтобы всё было как раньше, но чтобы за это платил кто-то другой. А теперь счёт предъявили ему.
Не говоря больше ни слова, он вбил в телефон сумму «4000» и в назначении платежа зло написал: «Полный пансион». Нажал «Отправить».
Вечером, сидя в кресле, он наблюдал, как Марина, получив оплату, терпеливо и методично объясняет Вите, как правильно согнуть картон, чтобы получился куб. Затем она пошла на кухню и через полчаса оттуда потянуло запахом ванили и жареного теста. Она не сюсюкала с детьми, не играла с ними с показным энтузиазмом. Она просто выполняла оплаченные услуги. Качественно, профессионально, эффективно. И от этой эффективности по спине Саши пробегал холодок. Он смотрел не на свою жену и племянников. Он смотрел на наёмного работника и двух маленьких клиентов, чей досуг был полностью оплачен согласно прейскуранту.
Прошёл месяц. Саша привык платить. Он больше не спорил, не язвил, не пытался воззвать к остаткам того, что он когда-то называл семьёй. Он стал клиентом. Аккуратным, исполнительным клиентом, который знал, что за каждую дополнительную опцию придётся доплатить. Эта система, созданная Мариной, работала с безупречной точностью швейцарских часов. Она была холодной, бесчеловечной, но предсказуемой. В этой предсказуемости Саша находил странное, извращённое успокоение. Больше не было ссор, упрёков и обид. Были только услуги и их своевременная оплата. Их брак превратился в долгосрочный контракт на совместное проживание с возможностью аутсорсинга бытовых и педагогических задач.
Кульминация наступила в пятницу. Звонок от сестры застал его на работе. Её голос звенел от предвкушения.
— Сашуль, привет! У нас тут мега-новость! Мы с девчонками едем на турбазу на все выходные! С вечера пятницы по вечер воскресенья! Представляешь, два дня свободы! — она сделала театральную паузу. — Ты же понимаешь, к чему я клоню? Выручи, братик! Возьми пацанов, а? Я вам с Мариной потом коньяк хороший привезу!
Саша прикрыл глаза, откинувшись на спинку офисного кресла. Все выходные. Это не три часа и не пять. Это сорок восемь часов непрерывного «оказания услуг». Он мысленно прикинул масштаб финансовых вливаний. Сорок восемь часов по тарифу «Няня». Два завтрака, два обеда, два ужина. Плюс, наверняка, «дополнительные услуги» — прогулки, помощь с уроками, развлечения. Сумма выходила астрономическая, сравнимая с его премией за квартал. Но отказать сестре он не мог. Это было бы равносильно публичному признанию, что его семья — фикция, а его жена — наёмный работник.
Вечером он пришёл домой, морально готовый к самым жёстким переговорам в своей жизни. Марина была в гостиной. Она не читала, не смотрела телевизор, просто сидела в кресле, глядя в окно.
— У Лены планы на выходные, — начал он без предисловий, как клиент, обсуждающий крупный заказ. — Она просит взять детей с сегодняшнего вечера до вечера воскресенья. Назови свою цену.
Он ожидал чего угодно: что она достанет калькулятор, что начнёт расписывать тарифы на бумаге. Но Марина молча встала, подошла к комоду, достала из ящика несколько листов формата А4, скреплённых степлером, и протянула ему.
— Ознакомься с коммерческим предложением, — сказала она ровным голосом.
Саша взял бумаги. Это не был прайс-лист. Это был «Договор на оказание услуг по временному размещению и присмотру за несовершеннолетними». Отпечатанный, с полями, с пронумерованными пунктами и подпунктами. Написанный сухим, безжизненным канцелярским языком. «Исполнитель» Марина Игоревна и «Заказчик» Александр Дмитриевич. Предмет договора, права и обязанности сторон, порядок расчётов.
Он пробежал глазами по пунктам, и его охватил ледяной ужас. «2.1. Исполнитель обязуется предоставить услугу „Полный пансион“, включающую в себя…» «3.4. В случае несвоевременного вывоза Заказчиком „объектов присмотра“ (далее — Дети) по истечении оговоренного срока, на Заказчика налагаются штрафные санкции в размере 1000 рублей за каждый час просрочки». «4.2. Оплата производится авансовым платежом в размере 100% от полной стоимости услуг, указанной в Приложении №1 (Смета)».
В конце документа была прикреплена смета. Итоговая сумма за двое суток составляла двадцать две тысячи рублей. С припиской: «Расходы на досуговые мероприятия (кино, аттракционы) и лечение в случае внезапного заболевания оплачиваются Заказчиком отдельно по предоставлении чеков».
В этот момент в Саше что-то сломалось. Он не закричал. Он засмеялся. Коротко, глухо, словно его ударили под дых.
— Договор… Штрафные санкции… Объекты присмотра… — он медленно поднимал глаза от документа на жену. — Ты… ты окончательно сошла с ума. Ты уничтожила всё. Ты превратила наш дом, нашу семью в общество с ограниченной ответственностью «Семейный Уют».
Он швырнул бумаги на стол. Листы веером разлетелись по полированной поверхности.
— Я думал, это игра, способ проучить меня! Но это же не так! Тебе понравилось! Тебе нравится быть не женой, а директором этой богадельни!
Его голос срывался, но Марина оставалась неподвижной. Её спокойствие было страшнее любого крика. Когда он замолчал, переводя дыхание, она ответила. И её слова были не ударом, а контрольным выстрелом.
— Семью уничтожил ты, Саша. Ты. В тот самый день, когда решил, что я — это функция. Бесплатное приложение к твоей жизни, которое должно обслуживать тебя и всю твою родню. Я не уничтожила семью. Я просто дала вашим отношениям ко мне официальный статус и ценник. Ты сделал меня прислугой, а я просто стала очень дорогой прислугой. И знаешь что? Я предпочитаю быть высокооплачиваемым сотрудником в этом доме, чем бесправной рабыней, работающей за право жить рядом с тобой. Так что да, это — ООО. И если тебя не устраивают условия договора, ты можешь поискать другого исполнителя.
Она развернулась и пошла на кухню. Саша остался стоять посреди гостиной, глядя на разлетевшиеся листы договора. Он понял, что это конец. Не тот конец, где бьют посуду и делят имущество. А другой, гораздо более страшный. Где два человека продолжают жить под одной крышей, но между ними больше нет ничего, кроме счетов, смет и коммерческих предложений. Он больше не был её мужем. Он был просто клиентом, которому только что отказали в обслуживании…
