— Нет, мам, давай вот этот, с совами! Он такой… деловой, — Аня, их семилетняя дочь, с самым серьёзным видом ткнула пальцем в экран ноутбука. — А единороги — это для малышей.
Ольга улыбнулась, погладив дочку по светлым волосам. Конец августа выдался душным и ленивым, воздух за окном плавился, но в их квартире царило радостное оживление. Перед ними на экране пестрел интернет-магазин с товарами для школы. Разноцветные ранцы, пеналы, тетради, альбомы для рисования — целый мир, который вот-вот должен был распахнуться перед их будущей первоклассницей. Список, составленный Ольгой, лежал рядом на столе и напоминал скорее боевой приказ на проведение спецоперации, чем перечень канцелярских принадлежностей. Она хотела, чтобы у её дочери было всё самое лучшее.
— Хорошо, деловой так деловой, — согласилась она, добавляя в корзину тёмно-синий ранец с изображением двух мудрых сов. — Так, форма есть, обувь есть. Ранец, пенал, дневник, тетради… вроде бы всё основное. Выходит приличная сумма.
Она прикинула в уме расходы. Они со Стасом ещё с весны договорились откладывать деньги на отдельный счёт, их «подушку безопасности», чтобы подготовка к первому классу не ударила по семейному бюджету. Сумма там должна была быть как раз достаточной, чтобы покрыть все расходы без малейшего напряжения. Стас, её муж, сидел в кресле в другом конце комнаты и с преувеличенным интересом смотрел какое-то спортивное шоу по телевизору, одновременно листая ленту в телефоне. Он почти не участвовал в их с дочкой весёлой суете.
— Стас, милый, переведи, пожалуйста, деньги с нашего накопительного счёта на основной, я сейчас буду оплачивать, — попросила Ольга, не отрываясь от экрана.
Он вздрогнул, словно она застала его врасплох.
— А? Да, сейчас, погоди минутку, тут момент интересный, — он не поднял на неё глаз, его пальцы лишь быстрее забегали по экрану смартфона.
Прошло пять минут. Аня уже начала капризничать, требуя немедленно купить «те самые фломастеры, которые пахнут клубникой». Ольга снова обратилась к мужу, на этот раз чуть настойчивее:
— Стас, ну что там? Мы ждём.
— Оль, давай я попозже сделаю, ладно? Сейчас не могу оторваться, — его голос прозвучал как-то неестественно бодро. Он отложил телефон, но теперь вцепился в пульт, будто от этого зависела его жизнь.
Что-то в его тоне, в этой фальшивой увлечённости игрой, которой он никогда особо не интересовался, заставило Ольгу насторожиться. Она знала своего мужа. Он умел быть убедительным, когда хотел, но так же хорошо она научилась распознавать нотки фальши в его голосе. Она молча смотрела на его затылок пару секунд. Он сидел напряжённо, вжавшись в кресло, и делал вид, что весь мир для него сосредоточился в мигающем экране телевизора.
— Хорошо. Я сделаю это сама, — ровно сказала она.
Её пальцы привычно забегали по клавиатуре. Она открыла новую вкладку, зашла на сайт банка. Логин, пароль, смс-код. Внутри уже поднималось смутное, неприятное предчувствие, похожее на приступ тошноты. Она отогнала его. Глупости. Мало ли, почему он не хочет отвлекаться. Наверное, просто устал после работы. Она кликнула на вкладку со счетами. Вот он, их накопительный счёт. Она помнила, какая сумма там была в последний раз, когда она проверяла его пару недель назад.
Она перевела взгляд на строчку «Баланс».
Цифры на экране были простыми и безжалостными. 0,00 руб.
Не было ни шока, ни всплеска гнева. Только внезапный, арктический холод, который зародился где-то в солнечном сплетении и мгновенно сковал всё тело. Воздух в комнате будто стал плотным и вязким. Счастливый щебет дочери, бубнёж телевизора — всё это отступило, превратилось в далёкий, неразборчивый гул. Ольга смотрела на два ровных, аккуратных нуля, и её лицо превратилось в маску. Она медленно повернула голову и посмотрела на мужа. Он всё ещё сидел, не оборачиваясь, но она видела, как напряжены его плечи. Он знал. Он всё знал и просто ждал, когда грянет буря.
— Анечка, иди пока в свою комнату, поиграй. Маме с папой нужно поговорить, — голос Ольги был ровным и спокойным, но в нём появилась сталь.
Дочка, почувствовав перемену в настроении, послушно кивнула и, прихватив с дивана плюшевого зайца, скрылась за дверью детской. Стас наконец оторвался от телевизора. Он медленно повернул голову, и на его лице была плохо разыгранная маска недоумения. Он ждал криков, упрёков, истерики. Всего того, к чему он привык и от чего научился защищаться. Но Ольга молчала, просто смотрела на него в упор, и этот её взгляд был страшнее любого крика.
— Где деньги, Стас? — спросила она так тихо, что ему пришлось напрячь слух.
— Какие деньги? Оль, я не понимаю, о чём ты, — он попробовал сыграть в свою любимую игру «я не при делах», но с первой же фразы понял, что она не сработает. — Деньги со счёта. Которые мы откладывали на школу. Там пусто. Я только что проверила.
Он отвёл взгляд. Его плечи опустились, вся его напускная уверенность испарилась, оставив после себя лишь жалкую, суетливую растерянность. Он начал что-то бормотать, перебирая пальцами край футболки.
— Оль, понимаешь… Тут такое дело… У Инги были проблемы. Ну, ты же знаешь, она одна, ей тяжело… Временные трудности. Я не мог ей отказать.
Инга. Его младшая сестра. «Вечная девочка» тридцати двух лет, которая порхала по жизни, меняя работы, увлечения и мужчин, и при каждом финансовом шторме бежала за помощью к старшему брату. Ольга мысленно сложила картинку: новые платья Инги в социальных сетях, её походы в дорогие салоны красоты, фото из модных кафе. Всё лето. Она не придавала этому значения, наивно полагая, что у сестры мужа наконец-то появился состоятельный поклонник. А оказалось, что этим «поклонником» был её собственный муж, опустошающий семейный счёт.
Холод внутри Ольги сменился обжигающей, яростной ясностью. Всё встало на свои места.
— То есть, на содержание твоей сестры у тебя есть деньги, а на то, чтобы собрать дочку в школу – нет?! Так?!
— Ну что ты начинаешь! Она же моя сестра, моя семья! Я бы всё вернул! Я собирался найти, занять… — его оправдания звучали жалко и неубедительно. Он врал ей и, что хуже всего, врал самому себе.
Она не стала отвечать. Просто встала, подошла к столу и развернула ноутбук к себе. Её движения были лишены суеты, в них читалась ледяная, пугающая целеустремлённость. Она снова открыла браузер и в поисковой строке вбила название известного микрофинансового сервиса. Ярко-зелёный сайт с улыбающейся семьёй и обещанием «денег до зарплаты за пять минут» выглядел как насмешка.
Её пальцы летали по клавиатуре, заполняя анкету. Паспортные данные мужа она знала наизусть. Серия, номер, кем и когда выдан. Его номер телефона. Место работы. Сумма займа — 50 000 рублей. Цель — на личные нужды.
— Что ты делаешь? — напрягся Стас, поднимаясь с кресла. Он смотрел на её спину, не понимая, что происходит, но чувствуя, как по ней пробегает липкий страх.
Она не ответила. Она была полностью поглощена процессом, словно хирург, проводящий сложную операцию. Она дошла до последнего шага, где нужно было ввести код из СМС. Телефон Стаса, лежавший на журнальном столике, пиликнул. Она молча протянула руку. Он, как заворожённый, посмотрел на экран, продиктовал четыре цифры. И только когда она ввела их в поле и её палец замер над кнопкой «Отправить», он, кажется, до конца осознал происходящее.
— Оля, ты что творишь?! Ты с ума сошла?! Не смей!
— Решаю проблему, — спокойно ответила Ольга и с силой нажала на клавишу. На экране появилось уведомление: «Ваша заявка одобрена». — Через пять минут тебе на карту придут деньги. Ты соберёшь дочь в школу. А потом у тебя будет месяц, чтобы объяснить своей сестре, почему она больше не ходит по салонам. И почему к тебе скоро придут коллекторы. Это теперь твоя забота. Не моя.
Первое сентября прошло образцово-показательно. Аня, сияющая от счастья, с огромными белыми бантами в волосах, крепко держала Ольгу за руку. Её новый, «деловой» ранец с совами гордо висел за спиной, а в руках она несла букет ярких астр для своей первой учительницы. Она была абсолютно счастлива и не замечала ничего вокруг, кроме праздничной суеты и других первоклашек. Стас шёл рядом, натужно улыбался для фотографий, но его глаза были пустыми. Он выглядел как человек, пришедший на чужой праздник, где ему не рады. Он исправно сыграл роль отца, но в каждом его движении сквозила фальшь. Деньги, пришедшие на его карту, Ольга потратила до последней копейки, скрупулёзно собирая чеки. Она купила всё по списку, даже те самые фломастеры с запахом клубники. Проблему она решила. Но то, что поселилось в их квартире, было куда страшнее отсутствия денег.
Следующие дни превратились в тягучий, молчаливый кошмар. Внешне всё было как обычно: Ольга готовила завтраки, провожала дочь в школу, делала уборку, готовила ужин. Но из дома исчезла жизнь. Исчезли смех, непринуждённые разговоры, совместные просмотры фильмов. Ольга передвигалась по квартире с отточенной эффективностью робота, её лицо не выражало никаких эмоций. Она общалась со Стасом исключительно по делу: «Забери Аню с продлёнки в пять», «Нужно купить хлеб», «Мусор вынеси». Он несколько раз пытался затеять разговор, прорвать эту ледяную блокаду.
— Оль, может, поговорим? Ну сколько можно молчать? — начинал он, когда они оставались одни на кухне.
— Нам не о чем говорить, Стас. Всё уже сказано, — отвечала она, не отрываясь от мытья посуды. Её голос был ровным, вежливым и абсолютно безжизненным.
Он ходил по квартире как тень, постоянно проверяя свой телефон. На него уже начали приходить СМС-напоминания от микрофинансовой организации. Вежливые, пока ещё. «Уважаемый Станислав Игоревич, напоминаем вам о дате платежа…». Каждое такое сообщение заставляло его вздрагивать. Он был пойман в капкан, который захлопнулся по его же собственной вине, а ключ от него находился в руках его жены, которая делала вид, что никакого капкана не существует.
Субботним вечером, когда Ольга помогала Ане с уроками в детской, в дверь позвонили. Настойчиво, требовательно, так, как звонят только свои. Стас поплёлся открывать. На пороге стояла Инга. Свежая, как майская роза, благоухающая дорогим парфюмом, в новом кашемировом пальто, хотя на улице было ещё тепло. В руках она держала несколько фирменных пакетов из бутиков. Она впорхнула в коридор, не замечая мрачного вида брата.
— Стасик, привет! Ужас, еле доехала, пробки жуткие! — прощебетала она, целуя его в щёку и оставляя на ней яркий след помады. — Я тут себе пальтишко прикупила, ну прелесть же, правда? Забежала показать и… в общем, есть разговор.
Она скинула пальто на пуфик, демонстрируя новое платье, и прошла на кухню, как к себе домой. Стас побледнел. Он посмотрел в сторону детской, откуда доносился голос Ольги, терпеливо объяснявшей Ане, как правильно писать крючки.
— Инга, не сейчас, — прошептал он, пытаясь преградить ей дорогу.
— Да что «не сейчас»? Я на минутку! — она отмахнулась от него, как от назойливой мухи. — Слушай, братик, мне тут ещё кое-что нужно. Я себе нашла курсы по SMM, сейчас это так модно! Но они стоят… В общем, подкинешь? Ты же мой спаситель! Это лето было просто сказкой благодаря тебе!
Она говорила громко, беззаботно, её голос весело разносился по застывшей в напряжении квартире. В этот момент из детской вышла Ольга. Она остановилась в дверном проёме кухни. В руках она держала чашку с остывшим чаем. На её лице не дрогнул ни один мускул. Она молча смотрела на свою золовку, на её новое пальто, на пакеты из дорогих магазинов, на её сияющее, ухоженное лицо. Она смотрела на живое воплощение денег, украденных у её дочери, и ждала.
Инга, не получив ответа, нетерпеливо цокнула языком. Её весёлое настроение начало уступать место капризному раздражению. Она поставила пакеты на стол и упёрла руки в бока, глядя на застывшего брата.
— Стасик, ну что ты молчишь, как будто я у тебя последний кусок хлеба прошу? Я же с тобой разговариваю! Мне до завтра нужно дать ответ по курсам. Так да или нет?
Стас открыл рот, но из него вырвался лишь невнятный, сдавленный звук. Он бросил затравленный взгляд на Ольгу, моля о помощи, о спасении, о чём угодно, лишь бы эта сцена прекратилась.
— У него нет денег, Инга, — голос Ольги прозвучал из дверного проёма. Спокойный, лишённый всякой эмоции, он разрезал плотную тишину кухни, как скальпель.
Инга резко обернулась. Её лицо исказила брезгливая гримаса, будто она увидела на кухне что-то неприятное.
— А тебя никто не спрашивал. Мы с братом разговариваем.
Ольга сделала шаг вперёд, ставя пустую чашку на столешницу. Её движения были медленными, выверенными.
— Я просто экономлю ваше время. Денег нет. Вообще. Все деньги, на которые ты всё это лето ходила по салонам, обновляла гардероб и пила латте в модных кофейнях, были предназначены Ане. На её первый класс. Они лежали на счёте, который твой брат опустошил, чтобы оплачивать твою красивую жизнь.
Инга смотрела на неё, хлопая ресницами. Пару секунд она переваривала информацию, а потом расхохоталась. Громко, немного истерично.
— Ты что, с ума сошла? Стас, скажи ей, что она бредит.
Но Стас молчал, глядя в пол. И это молчание было красноречивее любых слов. Смех Инги оборвался. Её лицо медленно вытягивалось, теряя ухоженную глянцевость. Маска начала трескаться.
— А на что же вы тогда дочку в школу собрали? — с ядовитым любопытством спросила она, переводя взгляд с Ольги на брата и обратно.
— О, твой брат и эту проблему решил, — с ледяной усмешкой продолжила Ольга. — Точнее, я помогла ему её решить. Я взяла на его имя быстрый займ. Пятьдесят тысяч рублей. Как раз хватило на ранец, форму и те самые фломастеры. Так что у твоего любимого брата теперь долг с бешеными процентами. И люди, которые выдали ему эти деньги, вряд ли войдут в его положение и согласятся подождать, пока ты пройдёшь свои курсы по SMM.
Шок на лице Инги сменился неверием, а затем — чистой, незамутнённой яростью. Но направлена она была не на Ольгу. Ольга была лишь стихийным бедствием, явлением природы. Ярость Инги обрушилась на единственного человека, которого она могла винить — на слабого, безвольного брата, который подвёл её.
— Так это правда?! — взвизгнула она, поворачиваясь к Стасу. — Ты позволил ей повесить на себя долг?! Ты позволил ей сделать это со МНОЙ? Вместо того чтобы защитить свою сестру, ты спрятался за её юбку?!
Стас вздрогнул, словно от удара. Атакованный с двух сторон — ледяным презрением жены и кипящим гневом сестры — он наконец взорвался. Накопившееся за последние дни унижение, страх и злость вырвались наружу безобразным, отчаянным криком.
— Да вы обе меня достали! Обе! — заорал он, его лицо побагровело. — Одна требует, требует и требует, как будто я печатный станок! Тебе вечно мало! Другая устроила показательную казнь! Решила проучить! Думаешь, я не понимаю, что ты сделала?! Думаешь, мне нравится жить в этом аду?! Да пошли вы обе!
Он замолчал, тяжело дыша, воздух в лёгких кончился. Крик застрял у него в горле. На кухне воцарилась тишина, но она не была пустой. Она была наполнена густой, концентрированной ненавистью. Инга смотрела на Ольгу поверх головы брата, и в её глазах не было ничего, кроме желания уничтожить. Ольга отвечала ей таким же взглядом — холодным, оценивающим, полным превосходства и омерзения. Они больше не смотрели на Стаса. Он перестал для них существовать как личность. Он был лишь причиной, полем боя, разрушенной территорией, на которой они сошлись. Он стоял между ними, больше не муж и не брат. Просто обломок, оставшийся после крушения. Разрушенный. И никому не нужный…
