Иван медленно повернулся от компьютера, где только что закончил редактировать фотографии с последней свадьбы. Его профессия фотографа позволяла работать удалённо, и это было единственным плюсом в сложившейся ситуации. Перед ним стояла Агния Борисовна — мать его жены, женщина шестидесяти трёх лет с жёстким взглядом и привычкой командовать всеми вокруг.
— Простите, что? — переспросил он, надеясь, что ослышался.
— Ты ПРЕКРАСНО слышал, — процедила свекровь, усаживаясь в кресло напротив. — Валентина мне всё рассказала. Дом в Геленджике, триста метров от моря. За НАЛИЧНЫЕ купил. Откуда деньги, если позволишь спросить?
Иван откинулся на спинку стула. Последние два года он втайне от всех копил на этот дом — мечту всей жизни. Съёмки корпоративов, свадеб, частные заказы — работал без выходных, отказывая себе во всём. И вот теперь…
— Это мои личные сбережения, Агния Борисовна. Я честно заработал каждый рубль.
— ЧЕСТНО? — женщина презрительно фыркнула. — Живёшь в квартире моей дочери, пользуешься всеми благами, а деньги прячешь? Знаешь, сколько Валентина вложила в ваш брак?
— Мы живём в съёмной квартире, за которую я плачу, — спокойно возразил Иван. — И Валентина работает учителем музыки, у неё свой доход.
— Не СМЕЙ мне перечить! — Агния Борисовна резко встала. — Моя младшая дочь Мирослава взяла ипотеку на квартиру. Платёж — сорок тысяч в месяц. Ты будешь их выплачивать.
— С какой стати? — Иван тоже поднялся, стараясь сохранять спокойствие.
— С той стати, что ты часть НАШЕЙ семьи. А в семье принято помогать друг другу. Или ты считаешь себя выше нас?
В этот момент в комнату вошла Валентина. Высокая стройная блондинка с мягкими чертами лица и вечно виноватым взглядом. Она остановилась в дверях, переводя взгляд с мужа на мать.
— Мам, может, не стоит…
— МОЛЧИ! — оборвала её Агния Борисовна. — Твой муж должен понять свои обязанности. Мирослава — твоя сестра, а значит, и его тоже. Он ОБЯЗАН помочь.
— Я никому ничего не обязан, — твёрдо произнёс Иван. — Мирослава взрослый человек. Если не может платить ипотеку — пусть продаёт квартиру.
— Да как ты СМЕЕШЬ! — взвизгнула свекровь. — Валя, ты слышишь, что говорит твой муж? Он хочет, чтобы твоя сестра осталась на улице!
Валентина молчала. Иван посмотрел на жену с надеждой, что она поддержит его, но та отвела глаза.
— Валя, скажи же что-нибудь, — попросил он.
— Может… может, мы могли бы помочь немного? — неуверенно произнесла она. — Хотя бы половину суммы…
— НЕТ, — отрезал Иван. — Я не буду платить за чужие ошибки. Мирослава знала, на что идёт, когда брала ипотеку.
— Чужие? — Агния Борисовна сделала шаг к нему. — Моя дочь для тебя ЧУЖАЯ? После всего, что наша семья для тебя сделала?
— А что именно вы для меня сделали? — Иван внимательно посмотрел на свекровь. — Напомните, пожалуйста.
— Мы приняли тебя, безродного фотографа без копейки за душой! Валентина вышла за тебя замуж, хотя могла найти кого получше!
— Мам! — воскликнула Валентина, но её голос потонул в потоке материнского гнева.
— Я тебя ПРЕДУПРЕЖДАЛА, дочь! Говорила — не связывайся с этим проходимцем! А теперь смотри — деньги есть, а семье помочь не хочет!
Иван сжал кулаки. Пять лет брака, пять лет унижений и оскорблений от этой женщины. И Валентина… его любимая Валентина всегда молчала, никогда не вставала на его защиту.
— Знаете что, Агния Борисовна, — произнёс он, стараясь говорить ровно. — УБИРАЙТЕСЬ из моего дома. Немедленно.
— Из ТВОЕГО дома? — женщина расхохоталась. — Это квартира снимается на имя моей дочери!
— Договор аренды на моё имя, — поправил Иван. — И я плачу за неё. Так что, пожалуйста, покиньте помещение.
— Валя, ты это слышишь? Он выгоняет твою мать!
Валентина подошла к мужу, положила руку ему на плечо.
— Вань, не надо так… Мама просто переживает за Мирославу. Давай спокойно всё обсудим.
— Обсуждать НЕЧЕГО, — отрезал он, сбрасывая её руку. — Я не буду платить ипотеку твоей сестры. Точка.
— Ах так? — Агния Борисовна достала телефон. — Тогда я расскажу всем твоим клиентам, какой ты на самом деле! Жадный, бессердечный эгоист, который бросает родственников в беде!
— Попробуйте, — усмехнулся Иван. — Это будет клевета, и я подам в суд.
— СУД? Ты мне угрожаешь СУДОМ? — женщина покраснела от злости. — Валентина, выбирай — или этот негодяй, или твоя семья!
Наступила тишина. Иван смотрел на жену, ожидая её решения. Валентина стояла между ними, и в её глазах блестели слёзы.
— Мам, пожалуйста, не заставляй меня выбирать…
— Я не заставляю, дочь. Это ОН заставляет. Отказывается помочь твоей сестре, выгоняет меня… Что дальше? Запретит тебе общаться с родными?
— Я никогда такого не делал, — возразил Иван.
— Но сделаешь! Я вижу тебя насквозь! Ты хочешь ИЗОЛИРОВАТЬ мою дочь от семьи!
— ДОВОЛЬНО! — неожиданно громко крикнул Иван. — Агния Борисовна, уходите. Сейчас же. Валя, мы поговорим, когда твоя мать уйдёт.
— Не СМЕЙ командовать! — взвизгнула свекровь, но Иван уже вышел из комнаты и закрылся в спальне.
Через дверь он слышал, как Агния Борисовна продолжает что-то говорить Валентине, но не мог разобрать слов. Минут через пятнадцать хлопнула входная дверь, и в квартире воцарилась тишина.
Иван вышел из спальни. Валентина сидела на диване, уткнувшись лицом в ладони.
— Валя…
— Не надо, — она подняла голову, и он увидел, что она плакала. — Просто… почему ты не можешь помочь? У тебя же есть деньги.
— Дело не в деньгах, — Иван сел рядом. — Дело в принципе. Твоя сестра — взрослый человек. Ей тридцать два года. Она работает менеджером в салоне красоты, получает неплохую зарплату. Но вместо того чтобы жить по средствам, она взяла ипотеку на квартиру в элитном районе.
— Она хотела красивую жизнь…
— И пусть за неё платит САМА. Почему я должен оплачивать чужие амбиции?
— Она не чужая, она моя сестра!
— А я твой МУЖ! — Иван встал и начал ходить по комнате. — Но для твоей матери я всегда был и остаюсь чужаком. «Безродный фотограф» — ты слышала, что она сказала?
— Мама не со зла…
— Да ХВАТИТ её защищать! — он резко развернулся к жене. — Пять лет, Валя! Пять лет я терплю её оскорбления, унижения, вечные попрёки! И ты… ты ни разу не встала на мою защиту!
— Я пыталась…
— Когда? КОГДА ты пыталась? Ты всегда молчишь или говоришь «мама не со зла», «мама хочет как лучше», «не обращай внимания». А я больше не могу!
Валентина снова заплакала.
— Что ты хочешь от меня? Чтобы я поссорилась с матерью?
— Я хочу, чтобы ты была моей ЖЕНОЙ, а не маминой дочкой! Чтобы наша семья была на первом месте!
— Но мама и Мирослава — это тоже моя семья!
— Тогда выбирай, — устало произнёс Иван. — Или мы живём своей жизнью, без вмешательства твоей матери, или… или я не знаю, что делать дальше.
— Ты что, ставишь мне УЛЬТИМАТУМ?
— Называй как хочешь. Я устал, Валя. Устал быть вечно виноватым, вечно должным. Твоя мать считает, что я должен содержать всю вашу семью? Пусть считает. Но я этого делать не буду.
Валентина встала с дивана, вытерла слёзы.
— Мне нужно подумать, — сказала она и ушла в спальню.
Иван остался один в гостиной. Он знал, что сегодняшний разговор — переломный момент в их браке. Либо Валентина наконец поймёт, что они — отдельная семья, либо…
Телефон завибрировал. СМС от тёщи: «Жду ответа до завтра. Иначе Валентина узнает про твою Ксению».
Иван нахмурился. Какую Ксению? Он перезвонил.
— Не понял вашу СМС, Агния Борисовна.
— А надо было думать, прежде чем фотографировать полуголых девиц! — прошипела свекровь. — У меня есть доказательства твоей измены!
— Что за бред? Я фотограф, я снимаю разных людей!
— Не ПРИКИДЫВАЙСЯ! Ксения Ротова, модель. Ты снимал её для календаря. И не только снимал, судя по фотографиям!
Иван вспомнил. Три месяца назад он действительно делал фотосессию для Ксении. Профессиональная съёмка для глянцевого журнала. При чём тут измена?
— Агния Борисовна, это была работа. При съёмке присутствовали визажист и ассистент.
— А после съёмки? У меня есть фото, где вы вместе в кафе!
Иван закатил глаза. Да, они заходили перекусить после съёмки — он, Ксения, визажист Марина и ассистент Глеб. Обычный рабочий момент.
— И что? Мы зашли поесть после работы. Вчетвером.
— Врёшь! На фото только вы вдвоём!
— Агния Борисовна, хватит. Никакой измены не было. И ваш шантаж не сработает.
— Посмотрим, что скажет Валентина, когда увидит, как ты обнимаешь эту девку!
— Показывайте, — спокойно ответил Иван. — Только потом не удивляйтесь, если я подам заявление о клевете и шантаже.
Он отключился. Голова гудела. Неужели эта женщина готова на всё, лишь бы заставить его платить за Мирославу?
Из спальни вышла Валентина.
— С кем ты разговаривал?
— С твоей матерью. Она пытается меня шантажировать.
— Чем? — Валентина насторожилась.
Иван рассказал о звонке и угрозах. Валентина слушала молча, потом достала телефон и набрала номер.
— Мам? Это правда, что ты угрожаешь Ивану? … Какая Ксения? … Мам, ХВАТИТ! Я знаю про эту съёмку, Иван мне рассказывал! … Нет, я не буду слушать! Если ты ещё раз попытаешься шантажировать моего мужа, я прекращу с тобой общение! … Да, именно так!
Она отключилась и посмотрела на ошарашенного мужа.
— Прости меня, — тихо сказала она. — Я действительно была плохой женой. Позволяла матери унижать тебя, не защищала… Прости.
Иван обнял её.
— Валь, я люблю тебя. Но я больше не могу так жить.
— Я понимаю. И я приняла решение. Мы переезжаем.
— Куда?
— В твой дом у моря. Подальше от мамы и её безумных требований.
— Ты серьёзно?
— Абсолютно. Я подам заявление об увольнении, найду работу там. Или буду давать частные уроки музыки. Справимся.
Иван крепче прижал её к себе.
— А твоя мать?
— Пусть живёт как хочет. И Мирослава тоже. Они взрослые люди, сами разберутся со своими проблемами.
На следующий день Агния Борисовна пришла с Мирославой. Младшая дочь — копия матери, только на тридцать лет моложе. Такая же властная, такая же уверенная в своей правоте.
— Валентина, ты в своём уме? — начала Агния Борисовна прямо с порога. — Ты хочешь БРОСИТЬ семью ради этого неблагодарного типа?
— Мам, я не бросаю семью. Я просто буду жить своей жизнью.
— С НИМ? После того, как он отказался помочь Мирославе?
— Это его право, — спокойно ответила Валентина.
— Валя, ты что, серьёзно? — вмешалась Мирослава. — Я твоя СЕСТРА! Неужели для тебя деньги важнее родственных связей?
— А для тебя родственные связи — это повод требовать деньги? — парировал Иван.
— Я не у тебя требую, а у сестры!
— У Валентины нет таких денег. Сорок тысяч в месяц — это больше её зарплаты.
— Зато у ТЕБЯ есть! Ты купил дом у моря!
— На свои деньги. Которые заработал САМ.
— Ах ты… — Мирослава шагнула к нему, но Валентина встала между ними.
— ХВАТИТ! Мирослава, ты сама выбрала эту квартиру. Сама решила взять ипотеку. Никто тебя не заставлял. Так что будь добра, решай свои проблемы сама!
— Не могу поверить, что ты так со мной разговариваешь! — возмутилась сестра. — Мама, скажи ей!
— Валентина, опомнись! — Агния Борисовна была красная от злости. — Ты предаёшь семью!
— Нет, мам. Я просто перестаю быть маленькой девочкой, которой можно командовать. Мне тридцать пять лет, у меня есть муж, и мы хотим жить СВОЕЙ жизнью.
— С этим жадным ничтожеством?
— НЕ СМЕЙ так говорить о моём муже! — Валентина повысила голос. — Иван — прекрасный человек. Добрый, трудолюбивый, талантливый. И я не позволю больше его оскорблять!
— Да что с тобой? Он тебя околдовал, что ли?
— Он меня ЛЮБИТ. И я его люблю. А вы… вы просто хотите денег. Вот и вся ваша «семейственность».
— После всего, что я для тебя сделала… — начала Агния Борисовна, но Валентина перебила:
— Что именно ты сделала, мам? Всю жизнь контролировала каждый мой шаг? Решала, с кем мне дружить, где учиться, за кого выходить замуж? Да, ты была против Ивана, но я всё равно вышла за него. И это был ЛУЧШИЙ выбор в моей жизни!
— Вот как? Тогда УБИРАЙТЕСЬ оба! И не смейте больше появляться на пороге моего дома!
— Не беспокойтесь, — спокойно ответил Иван. — Мы уезжаем. Через неделю.
— Уезжаете? Куда? — Мирослава выглядела растерянной.
— В Геленджик. В НАШ дом у моря, — Валентина взяла мужа за руку.
— И вы бросаете меня с ипотекой? — взвыла Мирослава. — Я же не потяну одна!
— Продай квартиру, — посоветовал Иван. — Купи что-нибудь поскромнее.
— ПОСКРОМНЕЕ? Да как ты смеешь! Я достойна лучшего!
— Тогда зарабатывай на это «лучшее» сама, — отрезала Валентина. — А теперь, пожалуйста, уходите. Нам нужно собираться.
Агния Борисовна и Мирослава ушли, хлопнув дверью. Валентина обессиленно опустилась на диван.
— Боже, как же это было трудно…
— Ты молодец, — Иван сел рядом и обнял её. — Я горжусь тобой.
— Думаешь, я правильно поступила?
— Думаю, ты поступила как взрослый самостоятельный человек. И я тебя за это люблю ещё больше.
Следующая неделя пролетела в сборах. Валентина уволилась из музыкальной школы, Иван перевёз оборудование для домашней фотостудии. Агния Борисовна названивала дочери по десять раз в день, но Валентина не отвечала.
В день отъезда к ним пришёл Артём — муж Мирославы. Невысокий полноватый мужчина с добродушным лицом и усталыми глазами.
— Простите, что беспокою, — начал он неуверенно. — Можно поговорить?
— Конечно, проходите, — Валентина провела его на кухню. — Чай, кофе?
— Спасибо, не надо. Я ненадолго. Хотел… хотел извиниться за Мирославу и Агнию Борисовну.
— Вам не за что извиняться, — сказал Иван.
— Есть за что. Я знаю, как они с вами обращались. И молчал. Боялся связываться. Мирослава такой же характер, как у тёщи. Стоит возразить — скандал на весь дом.
— Артём, а вы знали про ипотеку? — спросила Валентина.
Мужчина тяжело вздохнул.
— Узнал постфактум. Пришёл домой, а мне — сюрприз! Мы теперь должны банку пятнадцать миллионов! Я сказал, что это безумие, что я системный администратор в школе, а не олигарх. А она — что я неудачник, не могу обеспечить жену…
— Сочувствую, — искренне сказал Иван.
— Да ладно, сам виноват. Надо было раньше… — Артём замялся. — В общем, я подаю на развод.
— Что? — удивилась Валентина.
— Не могу больше. Семь лет терпел. Хватит. Пусть сама разбирается со своей ипотекой и амбициями. Я снял квартиру, завтра перевожу вещи.
— А Агния Борисовна знает?
— Узнает. Мирослава ей расскажет. И тогда начнётся… — он поморщился. — Но мне уже всё равно. Устал жить по чужим правилам.
— Мы вас понимаем, — Валентина сочувственно посмотрела на него. — Держитесь.
— Спасибо. И… удачи вам в новой жизни. Вы правильно делаете, что уезжаете. Подальше от этого безумия.
Артём ушёл, а через час Иван и Валентина уже ехали на вокзал. Телефон Валентины разрывался от звонков, но она не отвечала.
— Может, стоит поговорить с ней? — предложил Иван. — Всё-таки мать…
— Потом. Когда осяду на новом месте и успокоюсь. Сейчас я могу наговорить лишнего.
В поезде Валентина наконец расслабилась. Она смотрела в окно на мелькающие пейзажи и улыбалась.
— О чём думаешь? — спросил Иван.
— О том, какая я была дура. Столько лет позволяла матери манипулировать мной. Боялась её расстроить, боялась остаться без семьи…
— Семья — это мы с тобой. И этого достаточно.
— Да. Теперь я это понимаю.
Дом у моря оказался даже лучше, чем на фотографиях. Небольшой, но уютный, с верандой и собственным участком. До пляжа — пять минут пешком.
— Как же здесь хорошо, — выдохнула Валентина, выходя на веранду. — Слышишь? Море шумит.
— Нравится?
— Очень! Иван, прости, что я раньше не поддерживала твою мечту. Мама всегда говорила, что дом у моря — это блажь, пустая трата денег…
— Забудь. Теперь это НАШ дом. Наша новая жизнь.
Первые недели пролетели незаметно. Обустраивали дом, знакомились с соседями, исследовали окрестности. Валентина разместила объявления о частных уроках музыки и уже нашла нескольких учеников. Иван оборудовал фотостудию и начал принимать заказы.
От Агнии Борисовны приходили гневные сообщения, но Валентина их удаляла не читая. От знакомых узнали, что Артём всё-таки развёлся с Мирославой, и та осталась одна с огромной ипотекой.
Прошло три месяца. Жизнь наладилась, появился привычный ритм. Иван снимал местные свадьбы и корпоративы, Валентина преподавала музыку детям. По вечерам они гуляли по берегу моря, наслаждаясь закатами и друг другом.
Однажды вечером раздался звонок в дверь. На пороге стояла Людмила — двоюродная сестра Валентины.
— Люда? Ты как здесь?
— Валя, прости, что без предупреждения. Можно войти?
— Конечно, проходи!
Людмила выглядела взволнованной. Она отказалась от чая и сразу перешла к делу.
— Валя, у вашей мамы большие проблемы.
— Что случилось?
— Мирослава не смогла платить ипотеку, — рассказала Людмила. — Пришлось продать квартиру с большой потерей и вернуться к Агнии Борисовне. Представляешь, какой там сейчас ад? Они постоянно ругаются. Мама обвиняет тебя, что бросила семью, Ивана — что жадный, Артёма — что развёлся. А Мирослава винит вообще всех подряд — и тебя, что не помогла, и Артёма, что сбежал, и маму, что плохо воспитала. Соседи уже жалуются на крики. В общем, Валя, мама просит тебя вернуться, помочь решить ситуацию…
Валентина молча выслушала, потом встала и подошла к окну, откуда был виден закат над морем. Она осторожно погладила едва выступающий животик — их с Иваном первенец должен был появиться через полгода.
— Знаешь, Люда, пусть разбираются сами. Я уже выбрала свою семью, — тихо сказала она, не оборачиваясь. — Скажи маме, что я её не бросала — я просто начала жить своей жизнью. А сейчас мне нужно готовить детскую комнату. Иван, покажи Людмиле, как она будет выглядеть, — улыбнулась она мужу. Они были счастливы.
