Когда я увидела в банковском приложении «2 рубля 33 копейки» там, где еще вчера красовались наши общие накопления, мир словно рухнул. Горячий кофе обжигал губы, круассан превратился в безвкусный комок, а сердце билось так громко, что заглушало шум уютной кофейни. Я знала – произошло нечто ужасное. То, что способно разрушить нашу семью одним махом. Наспех допив кофе, я помчалась домой, где меня ждал разговор, который перевернет всю нашу жизнь.
— Артём, где деньги со счёта? — спросила я, ворвавшись в кухню, где муж жарил картошку.
— На все наши деньги я купил моей мамуле шубу — Заявил муж совершенно спокойно
— Шубу? Мы же копили на квартиру! — слёзы подступили к глазам.
— Она очень хотела. Её подруге сын норковую купил. Моя мама тоже такой достойна!
— Всё. Собирай вещи и катись к своей мамаше с её шубой! — рявкнула я.
И он подчинился. Просто собрал чемодан и ушёл к своей драгоценной мамочке.
Валентина Петровна… Эта женщина стала проклятием нашего брака с самого начала. Шесть лет назад, когда мы с Артемом сочетались браком, я ещё не понимала, с кем имею дело. Молодая, влюблённая, мечтающая о детях – я думала, что любви хватит на всё. Как же я ошибалась!
Свекровь сразу дала понять: помощи от неё ждать не стоит. Когда родился Максим, она заявила напрямую:
— С внуком возиться не буду. Слишком насыщенная у меня жизнь, чтобы тратить время на ребёнка. Своего уже вырастила.
Зато денег требовать – это пожалуйста! Каждую неделю звонки: то на манго в январе, то на дорогие нитки для вышивания, то на креветки в кокосовом молоке для очередного пафосного застолья. Валентина Петровна работала в многофункциональном центре, получала скромную зарплату, но жить по средствам не умела категорически.
— Существовать надо здесь и сейчас, — говорила она мне. — Кто знает, что ожидает нас завтра?
Жила она как кузнечик из басни – всё лето пела, а зимой протягивала лапки к сыну. Если коллега появлялась в новом золотом перстне, свекрови тоже непременно требовался перстень. Устраивала роскошные застолья, готовила форель вместо хека, покупала дорогущие нитки для вышивания картин, которые потом раздаривала направо и налево.
А мы с Артемом тем временем экономили на всём. Жили в моей однушке, которую родители подарили после университета. Я выходила из декрета, когда Максиму исполнилось четырнадцать месяцев – просто потому, что на одну зарплату мужа не выживешь. Работала в логистической компании, получала процент с заказов. Артём трудился электриком-частником уже больше десяти лет, клиентов было достаточно.
Максим рос, и однушка становилась тесной. Мы мечтали о двухкомнатной квартире, копили каждую копейку. Мои родители помогали как могли – каждый месяц переводили пусть небольшие, но важные суммы. А свекровь только выкачивала деньги.
Помню, как я возмущалась:
— Она захотела манго! Артём, ты когда последний раз манго ел? Тебе не кажется, что твоя мама могла бы груш купить?
— Ну, она уже пожилая, ей захотелось, — оправдывался муж.
— Манго в январе! Я боюсь представить, сколько оно стоит!
Но Артём отказать матери не мог. Половину зарплаты ей отдавал, а я себе новые сапоги купить жалела – старые служили, значит, потерплю.
Последней каплей стала история с вышиванием. Валентина Петровна решила заняться рукоделием, накупила дорогущих ниток. Даже носочки Максиму связала из какого-то невероятно дорогого пуха.
— Его начесали с мифического единорога? — спросила я, узнав цену.
— Это альпаковая ангора с добавками, — высокомерно ответила свекровь.
Вышивала она картины, салфетки, скатерти. Руки действительно золотые, но продавать изделия не получалось – всё раздаривала. А деньги на материалы выпрашивала у сына.
Тот декабрьский день, когда я обнаружила пустой счёт, стал переломным. Промёрзшая, уставшая, я зашла в кофейню погреться. Заказала кофе с круассаном – себе никогда ничего не покупала, всё уходило на свекровкины капризы. И вот тогда решила проверить счёт…
После скандала и ухода мужа я боялась: хватит ли нам с Максимом моей зарплаты? Валентина Петровна пыталась звонить, но я трубку не брала. На следующий день подала на развод.
Максим удивительно спокойно воспринял исчезновение отца:
— Папа что-то плохое сделал? — спросил он карими глазами.
— Да, Максимка. Очень плохое. А теперь кушай кашу и смотри мультики.
Артём больше о сыне не спрашивал. Типично мужское поведение – расстался с женой, расстался и с ребёнком.
И знаете что? Оказалось, что вдвоём мы живём гораздо лучше! Денег не просто хватало – мы зажили припеваючи. Не нужно было кормить прожорливого мужа, покупать ему вещи, спонсировать свекровкины капризы. Завели котёнка британца Серого, часто ходили в кафе и пиццерии, покупали мороженое и молочные коктейли.
Максим учился читать и считать, спал с котёнком. Мои родители часто навещали нас, забирали внука гулять. Мама с папой даже дачу купили, планировали огород разбить.
Я по вечерам смотрела любимые фильмы, завтракала творожком, больше не варила кастрюли супов для мужа. Отдельная квартира нам больше не нужна – в однушке вдвоём как раз хватало места.
Мы словно попали в сказку, где знаешь, чего хочешь, и можешь этого добиться. Хотели быть счастливыми – и стали. Деньги никуда не утекали, копить было не на что, можно было просто жить и радоваться каждому дню.
Артём забылся быстро. С глаз долой – из сердца вон. Раз мы ему оказались не нужны, то и нам с Максимом без него стало только лучше. А Валентина Петровна пусть теперь греется в своей дорогой шубе – той самой, которая стоила нам брака, но подарила нам настоящую свободу.
