Ангелина медленно отложила документы, которые проверяла последние два часа. В ветеринарной клинике «Добрые лапы» наступил редкий момент затишья между приёмами. Она работала здесь главным врачом уже пять лет, и эта работа стала для неё настоящим спасением после развода с первым мужем.
Телефон на столе загудел. Номер Юры. Её второй муж звонил редко в рабочее время, предпочитая писать сообщения.
— Лина, ты можешь сейчас говорить? — голос мужа звучал напряжённо.
— Да, у меня перерыв между операциями. Что случилось?
— Мама опять начала. Приехала утром без предупреждения, теперь сидит на кухне и рассказывает, какая ты НЕПРАВИЛЬНАЯ жена.
Ангелина закрыла глаза. Эльмира Робертовна, свекровь, была особой породы женщин — из тех, кто считал своё мнение единственно верным, а всех несогласных — недостойными людьми.
— И что на этот раз?
— Говорит, что ты слишком много работаешь, что дом запущен, что нормальная женщина должна думать о детях, а не о чужих собаках и кошках.
— Юра, мы же обсуждали это. Я не готова к детям после того, что пережила в первом браке. Ты сам говорил, что понимаешь.
— Я ПОНИМАЮ, — подчеркнул он. — Но мама… Она требует внуков. Говорит, что я единственный сын, что род Стожаровых должен продолжаться.
Ангелина встала из-за стола, подошла к окну. За стеклом начинался октябрь, деревья медленно роняли жёлтые листья на асфальт.
— Может, поговорить с ней втроём? Объяснить ситуацию?
— Ты же знаешь маму. Она слышит только себя.
В дверь кабинета постучали. Ассистентка Варвара заглянула внутрь:
— Ангелина Павловна, привезли сбитую собаку, нужна срочная операция.
— Юра, мне нужно идти. Вечером поговорим.
— Хорошо. Люблю тебя.
— И я тебя.
Следующие три часа Ангелина боролась за жизнь дворняги, которую сбила машина. Собака выжила — сломанные рёбра, повреждение селезёнки, но прогноз благоприятный. Хозяев у животного не было, и Ангелина, как обычно в таких случаях, оплатила лечение из собственного фонда помощи бездомным животным.
Домой она вернулась около восьми вечера. Ещё с порога услышала голос свекрови:
— …и вообще, Юрочка, я не понимаю, почему ты позволяешь ей так себя вести! Приходит домой когда вздумается, готовить не готовит, дом — не дом, а проходной двор!
Ангелина сняла куртку, повесила на вешалку. В зеркале прихожей отразилось усталое лицо — тёмные круги под глазами, растрепавшиеся за день волосы. Она поправила причёску и вошла в гостиную.
Эльмира Робертовна восседала на диване — полная женщина лет шестидесяти с тщательно уложенной причёской и в дорогом костюме цвета бордо. Юра сидел в кресле напротив, явно измученный многочасовой лекцией матери.
— Добрый вечер, Эльмира Робертовна, — спокойно поздоровалась Ангелина.
— О, ЯВИЛАСЬ! — свекровь окинула её презрительным взглядом. — И где же ты была до такого времени? Нормальные жёны уже давно дома, ужином мужа кормят!
— Я оперировала сбитую собаку. Жизнь животного была под угрозой.
— СОБАКУ! — Эльмира Робертовна всплеснула руками. — Ты о собаках думаешь больше, чем о собственной семье! Юрочка весь день один, голодный сидит!
— Мама, я не голодный, — возразил Юра. — Я прекрасно умею готовить сам.
— Вот именно — САМ! А жена где? Жена по собакам бегает!
Ангелина прошла на кухню, налила себе воды.
— Эльмира Робертовна, я спасаю жизни. Это моя работа, моё призвание.
— ПРИЗВАНИЕ! — свекровь поднялась с дивана, грозно надвигаясь на невестку. — Твоё призвание — быть женой моему сыну и родить ему детей! А ты что делаешь? Три года замужем — и НИ ОДНОГО внука! Может, ты вообще БЕСПЛОДНАЯ?
Последнее слово прозвучало как удар хлыста. Ангелина побледнела, стакан в её руке задрожал.
— Мама! — резко встал Юра. — Это НЕДОПУСТИМО! Извинись немедленно!
— За что извиняться? За ПРАВДУ? Посмотри на неё — тридцать пять лет, второй брак, детей нет! О чём это говорит?
— Это говорит о том, что мы сами решаем, когда нам заводить детей, — холодно ответила Ангелина, взяв себя в руки. — И это НЕ ВАШЕ ДЕЛО, Эльмира Робертовна.
— НЕ МОЁ ДЕЛО? — свекровь покраснела от гнева. — Мой единственный сын женился на разведёнке, которая даже детей ему родить не хочет, а я должна МОЛЧАТЬ?
— Да, ДОЛЖНА, — отрезал Юра. — Мама, это наша с Линой жизнь. Мы любим друг друга, и этого достаточно.
— ЛЮБОВЬ! — Эльмира Робертовна презрительно фыркнула. — Любовь без детей — это не семья, а СОЖИТЕЛЬСТВО! Я не для того тебя растила, чтобы ты остался без наследников!
— У меня есть дочь от первого брака, — тихо сказала Ангелина. — Софья. Ей четырнадцать лет, она живёт с отцом.
— Вот именно — С ОТЦОМ! — торжествующе воскликнула свекровь. — Какая же ты мать, если собственного ребёнка бросила? И теперь моему сыну детей рожать не хочешь!
— Я не бросала Соню. При разводе суд решил, что ей лучше остаться с отцом — у него стабильная работа, большая квартира, новая жена…
— ОТМАЗКИ! Нормальная мать никогда не отдаст ребёнка! А ты отдала и теперь по собакам своим бегаешь вместо того, чтобы о настоящей семье думать!
Ангелина поставила стакан на стол. В груди поднималась волна злобы, которую она изо всех сил сдерживала.
— Эльмира Робертовна, я прошу вас покинуть наш дом.
— ЧТО? — свекровь опешила. — Да как ты СМЕЕШЬ?
— Это мой дом тоже. И я не позволю в нём себя оскорблять.
— Юра! — Эльмира Робертовна повернулась к сыну. — Ты это слышал? Она выгоняет твою МАТЬ!
Юра встал между женщинами, пытаясь разрядить обстановку:
— Мама, может, действительно лучше продолжить разговор в другой раз? Все устали, эмоции зашкаливают…
— Ах, так ты на ЕЁ стороне? — свекровь всплеснула руками. — Родная мать тебе уже не нужна? Эта… эта КАРЬЕРИСТКА тебе дороже?
— Мама, ПРЕКРАТИ! Ангелина — моя жена, я люблю её и прошу уважать мой выбор!
— ВЫБОР! — Эльмира Робертовна схватила свою сумочку. — Прекрасный выбор — бездетная разведёнка, которая думает только о работе! Посмотрим, что ты запоёшь через пару лет, когда она тебя тоже бросит!
— УХОДИТЕ! — не выдержала Ангелина. — НЕМЕДЛЕННО УХОДИТЕ из моего дома!
— Это ещё не ТВОЙ дом! — прошипела свекровь. — Юра купил эту квартиру до вашей свадьбы! Ты здесь НИКТО!
— Мам, ХВАТИТ! — Юра повысил голос, что случалось крайне редко. — Ангелина — моя жена, это НАШ дом, и я требую, чтобы ты прекратила эти нападки!
Эльмира Робертовна замерла, глядя на сына расширенными глазами. Затем её лицо исказилось от злости:
— Требуешь? ТЫ от МЕНЯ требуешь? Я тебя родила, вырастила, всю жизнь на тебя положила, а ты…
— А я вырос и имею ПРАВО на собственную жизнь! — перебил её Юра. — Мама, я благодарен тебе за всё, но это не даёт тебе права унижать мою жену!
— Унижать? Я просто говорю ПРАВДУ! Она использует тебя! Живёт в твоей квартире, тратит твои деньги на своих облезлых псов, а взамен — НИЧЕГО! Ни детей, ни заботы, ни уважения к семье!
— Я зарабатываю достаточно, чтобы обеспечивать себя, — холодно заметила Ангелина. — И фонд помощи животным финансирую из собственных средств.
— Ой, какая НЕЗАВИСИМАЯ! — язвительно протянула свекровь. — А почему тогда в квартире мужа живёшь? Почему свою не купишь?
— Потому что мы СЕМЬЯ, мама! — воскликнул Юра. — Семья живёт вместе!
— Семья — это муж, жена и ДЕТИ! А у вас что? Игра в дом!
Ангелина почувствовала, как что-то внутри неё ломается. Все эти месяцы она терпела выпады свекрови, пыталась наладить отношения, шла на компромиссы. Но сегодня чаша терпения переполнилась.
— Знаете что, Эльмира Робертовна, — её голос стал злой. — Вы правы. Я действительно не хочу рожать детей. Не хочу рожать их в семью, где бабушка — ЗЛОБНАЯ, АЛЧНАЯ женщина, которая видит в людях только функции. Не хочу, чтобы мои дети росли под токсичным влиянием человека, для которого любовь измеряется количеством внуков, а не искренними чувствами.
— Да как ты…
— Я ЕЩЁ НЕ ЗАКОНЧИЛА! — Ангелина повысила голос. — Вы обвиняете меня в том, что я бросила дочь? А вы знаете, через что я прошла? Мой первый муж избивал меня три года! Я уходила от него с черепно-мозговой травмой и сломанными рёбрами! Суд решил, что такая мать не может воспитывать ребёнка, пока не восстановится психологически! Я ДВА ГОДА проходила терапию, чтобы снова начать жить!
В комнате повисла тишина. Юра побледнел — Ангелина никогда не рассказывала подробности своего первого брака. Эльмира Робертовна открыла рот, но слова не шли.
— И теперь, когда я наконец обрела счастье с вашим сыном, вы приходите и топчете его своими ГРЯЗНЫМИ обвинениями! Вы называете меня карьеристкой? Да, я люблю свою работу! Потому что животные не предают, не бьют, не унижают! Они просто ЛЮБЯТ в ответ на заботу!
— Лина… — Юра попытался обнять жену, но она отстранилась.
— И знаете что самое смешное, Эльмира Робертовна? Я хотела детей. Мечтала о них. Но после того, что я пережила, мне нужно время. Много времени. А вы… вы своим давлением, своей ЗЛОБОЙ только отталкиваете меня от этой мысли!
Свекровь наконец обрела дар речи:
— Не смей перекладывать на меня свои проблемы! Если ты психически нездорова, так и скажи! Зачем было моего сына обманывать?
— Я никого не обманывала! Юра знал о моём прошлом с самого начала!
— Знал? — Эльмира Робертовна повернулась к сыну. — Ты ЗНАЛ, что женишься на женщине с проблемами, и всё равно…
— Да, ЗНАЛ! И женился! Потому что ЛЮБЛЮ её! — выкрикнул Юра. — А ты, мама, если не можешь это принять — можешь НЕ ПРИХОДИТЬ больше!
— ЧТО? Ты выбираешь ЭТУ… вместо родной матери?
— Я выбираю свою СЕМЬЮ! Свою жену! И если ты не можешь её уважать — это твой выбор!
Эльмира Робертовна задохнулась от возмущения. Её лицо стало багровым, руки тряслись от злости.
— Ах так? НУ И ПРЕКРАСНО! Живите как знаете! Но когда она тебя бросит, когда останешься один, без детей, без семьи — не приходи ко мне! Забудь, что у тебя есть мать!
Она схватила свою сумочку и направилась к выходу. У двери обернулась:
— И квартиру эту я тебе помогала покупать! Половину первоначального взноса дала! Может, стоит напомнить, кто тут на самом деле хозяин?
— Мама, не надо…
— Что НЕ НАДО? Правды? Так вот тебе правда — ты предатель! Предал мать ради какой-то истерички! И знаешь что? — она злобно усмехнулась. — Не ты ли сам год назад говорил, что хочешь детей? А теперь подпеваешь ей? Может, это ты бесплодный, а не она? Может, проверку пройти надо?
— УБИРАЙСЯ! — заорал Юра. — НЕМЕДЛЕННО УБИРАЙСЯ!
Эльмира Робертовна фыркнула и вышла, громко хлопнув дверью.
В квартире воцарилась тишина. Ангелина опустилась на диван, закрыв лицо руками. Юра сел рядом, осторожно обнял её.
— Прости, — прошептал он. — Прости меня. Я не знал… ты никогда не рассказывала…
— Не хотела грузить тебя своими проблемами, — глухо ответила она. — Думала, это в прошлом.
— Лина, посмотри на меня, — он мягко отвёл её руки от лица. — Я люблю тебя. С детьми или без, неважно. Ты — моя семья. Моя единственная и настоящая семья.
— А твоя мама…
— Мама остынет. А если нет — это её проблемы. Я сделал свой выбор три года назад, когда женился на тебе. И ни секунды не жалею.
Ангелина прижалась к мужу, чувствуя, как напряжение медленно отпускает.
— Юра, а ты правда хочешь детей?
— Хочу. Но только когда ты будешь готова. Если будешь. А если нет — мне достаточно тебя.
— Спасибо, — она поцеловала его в щёку. — Знаешь, может, когда-нибудь… когда раны затянутся окончательно…
— Не надо ничего обещать. Просто живи. Будь счастлива. Спасай своих животных. А остальное… остальное приложится.
Следующие две недели прошли относительно спокойно. Эльмира Робертовна не звонила, не приходила. Юра пытался дозвониться до неё, но мать не брала трубку. Ангелина погрузилась в работу — в клинике был сезон прививок, дел хватало.
В пятницу вечером, когда они с Юрой ужинали дома, раздался звонок в дверь. На пороге стояла Соня — дочь Ангелины. Четырнадцатилетняя девочка, копия матери — те же зелёные глаза, те же русые волосы.
— Соня? — Ангелина удивлённо обняла дочь. — Что случилось? Почему ты не с отцом?
— Мам, можно я поживу у тебя? — девочка всхлипнула. — Папа… он опять начал.
— Что начал? — Ангелина побледнела.
— Пить. И кричать. И… — Соня подняла рукав кофты, показывая свежий синяк на предплечье. — Вчера схватил, когда я пыталась уйти в свою комнату.
— ТВОЮ МАТЬ! — выругался Юра. — Прости, Соня. Проходи, садись. Лина, звони в полицию.
— Не надо полиции, — испуганно сказала девочка. — Он же папа…
— Папа, который поднял на тебя руку, — жёстко сказала Ангелина. — Юра прав, нужно заявление писать.
— Мам, я просто хочу пожить у тебя. Можно?
— Конечно, можно! Ты всегда можешь здесь жить! Это твой дом тоже!
Соня расплакалась, уткнувшись матери в плечо. Ангелина гладила её по голове, чувствуя, как внутри поднимается знакомая злость — та самая, что помогла ей когда-то уйти от мужа-тирана.
— Всё будет хорошо, солнышко. Ты теперь с нами. Мы тебя защитим.
Юра принёс чай, сел рядом:
— Соня, расскажи всё подробно. Когда это началось?
— Месяц назад. Папа потерял работу, начал пить. Мачеха ушла к маме. А он… он стал злой. Говорит, что я во всём виновата, что если бы не алименты маме, у него были бы деньги…
— Сволочь, — процедила Ангелина. — Я не получаю от него алименты уже два года! И это не алименты, а компенсация за моральный вред. Он перестал платить, а я не стала подавать в суд, чтобы тебя не травмировать!
— Правда? — Соня подняла заплаканное лицо. — А он говорил, что ты его разоряешь…
— Врёт. Как всегда врёт.
На следующий день они втроём поехали в полицию. Написали заявление, прошли медосвидетельствование. Следователь — женщина средних лет — выслушала их внимательно:
— Девочка пока остаётся с вами. Отцу будет вынесено предупреждение. Если хотите изменить решение суда об опеке — собирайте документы.
Так Соня поселилась у них. Ангелина обустроила для дочери комнату, Юра помог перевезти вещи. Девочка постепенно оттаивала, начинала улыбаться.
Через неделю после переезда Сони снова объявилась Эльмира Робертовна. Приехала днём, когда знала, что Юра на работе.
Ангелина открыла дверь, увидела свекровь и хотела было закрыть, но та успела войти.
— Нам нужно поговорить, — заявила Эльмира Робертовна.
— Нам не о чем говорить.
— О, ещё как есть! — свекровь прошла в гостиную, села на диван. — Я слышала, твоя дочь теперь здесь живёт.
— И что?
— То, что это НЕПРИЕМЛЕМО! В квартире моего сына живёт чужой ребёнок!
— Соня — моя дочь. И Юра её принял.
— Сын — ДУРАК! Он не понимает, во что ввязывается! Растить чужого ребёнка, тратить на него деньги…
— Я содержу дочь сама.
— НА КАКИЕ СРЕДСТВА? — взвилась свекровь. — На зарплату ветеринара? Не смеши! Ты будешь тянуть деньги с моего сына!
— Эльмира Робертовна, я прошу вас УЙТИ. Мы уже всё выяснили в прошлый раз.
— Нет, не всё! — свекровь встала, угрожающе надвигаясь на невестку. — Ты думаешь, я позволю тебе использовать моего сына? Сначала залезла к нему в квартиру, теперь дочь свою притащила! А дальше что? Всех своих родственников переселишь?
— У меня нет родственников. Родители умерли.
— О, как УДОБНО! Сирота несчастная! Юрку на жалость взяла!
В этот момент из своей комнаты вышла Соня:
— Мам, у тебя всё в порядке? Я слышу крики…
Эльмира Робертовна обернулась к девочке:
— А, вот и ОНА! Нагулянная дочка! Небось и не от мужа вовсе!
— ЧТО? — Ангелина встала между дочерью и свекровью. — Как вы СМЕЕТЕ?
— А что, разве не так? Развелась, ребёнка бросила — явно что-то нечисто!
— Бабушка, — тихо сказала Соня. — Вы не правы. Мама меня не бросала. Это суд решил…
— БАБУШКА? — взвизгнула Эльмира Робертовна. — Я тебе не бабушка! Ты мне НИКТО! Чужая девка неизвестного происхождения!
— Не ты ли сказала, что тебе нагулянных внуков не надо? — холодно спросила Ангелина. — Вот и прекрасно. Соня — не твоя внучка. И слава богу! Ей не нужна такая токсичная бабушка!
— ТОКСИЧНАЯ? Да я…
— ВОН! — крикнула Ангелина. — Немедленно ВОН из моего дома! И чтобы ноги вашей здесь больше не было!
— Это не ТВОЙ дом!
— Это дом моей СЕМЬИ! А вы к ней НЕ ОТНОСИТЕСЬ!
Эльмира Робертовна схватила телефон:
— Сейчас я позвоню Юре! Посмотрим, что он скажет!
Она набрала номер сына, включила громкую связь:
— Юрочка! Твоя жена выгоняет меня из дома!
— Мама, что ты опять устроила? — усталый голос Юры.
— Я пришла поговорить, а она с этой своей дочкой на меня напали!
— Мы не нападали! — крикнула Соня. — Вы сами ОСКОРБЛЯЛА маму!
— Юра, — спокойно сказала Ангелина. — Твоя мать назвала Соню «нагулянной дочкой неизвестного происхождения».
В трубке воцарилась тишина. Потом Юра сказал очень тихо и очень зло:
— Мама, УХОДИ. Сейчас же. И больше не приходи. НИКОГДА.
— Юра! Ты не понимаешь…
— Я всё понимаю. Ты оскорбила ребёнка. РЕБЁНКА, мама! Четырнадцатилетнюю девочку, которая и так пережила травму! УХОДИ!
— Это всё ОНА! Настроила тебя против матери!
— Нет, мама. Это всё ТЫ. Твоя ЗЛОБА, твоя АЛЧНОСТЬ, твоё неуважение. Я больше не хочу тебя видеть.
Он отключился. Эльмира Робертовна стояла с телефоном в руках, не веря в происходящее.
— Вы… вы разрушили мою семью! — прошипела она.
— Вы сами её разрушили, — ответила Ангелина. — Своими руками. А теперь УХОДИТЕ.
Свекровь развернулась и выбежала из квартиры, громко рыдая.
Ангелина обняла дочь:
— Прости, солнышко. Ты не должна была это слышать.
— Мам, она правда такая злая?
— Она несчастная женщина, которая не умеет любить.
***
Эльмира Робертовна заперлась в своей квартире, отказываясь отвечать на звонки сына. Даже когда Юра поздравлял её с днём рождения, она молчала, глядя на мигающий телефон. Гордость и упрямство оказались сильнее материнской любви — она предпочла одиночество признанию своих ошибок. Соседи рассказывали, что видят её только в магазине, мрачную и замкнутую, словно она сама себе вынесла приговор.
А в семье Ангелины и Юры царило счастье. Соня прекрасно адаптировалась, стала отличницей и поступила в университет на ветеринара — по маминым стопам. К её выпускному у неё появилась трёхлетняя сестрёнка Маша — долгожданный ребёнок, которого Ангелина родила, когда наконец исцелилась от травм прошлого. Юра оказался прекрасным отцом для обеих девочек, а Ангелина поняла, что настоящая семья — это не кровное родство, а любовь, принятие и взаимная поддержка. Их дом был полон смеха, тепла и счастья — именно того, чего Эльмира Робертовна лишила себя своими руками.
