Света стояла на кухне и резала огурцы. Нож скользил по доске, шинковка шла быстро. Через полчаса придёт дочка Аня с внуком, нужно успеть салат сделать.
— Слышь, мам, — голос мужа донёсся из гостиной. — А что думаешь насчёт дома?
Света насторожилась. Какого ещё дома?
— Ну, загородного её. Родительского, — продолжил Серёжа.
— А что с ним? — это уже свекровь. Галина Петровна приехала вчера, как всегда без предупреждения.
Света замерла. Огурец остался наполовину нарезанный.
— Да понимаешь, небезопасно же. На неё оформлен. А вдруг что? Болезнь там, старость… Мало ли. Лучше на меня переписать.
— Правильно мыслишь, сынок. И вообще, мужчина должен быть главой семьи. А то получается — у жены собственность, у тебя ничего.
Света почувствовала, как внутри всё сжалось. Тридцать два года вместе. Тридцать два! Она работала на двух местах, когда Серёжа между работами сидел. Его мать кормила, стирала, убирала за ней. А дом… Дом достался от родителей. Единственное, что у неё есть своё.
— Но как её уговорить? — спросил Серёжа.
— Скажи, что для безопасности. Что если с ней что случится, дом в наследство долго оформлять придётся. А так — сразу всё ясно будет.
— Хитро. А если не согласится?
— А зачем ей не соглашаться? Семья же! Ты ей муж, я свекровь. Куда она денется? Тем более, мы же не чужие люди.
Света прижалась к стене. Сердце колотилось так, что, казалось, его слышно на весь дом. Ну как так-то?! Тридцать два года она была идеальной женой! Терпела капризы свекрови, её вечные претензии к еде, уборке, воспитанию внука. Работала как проклятая, чтобы семья ни в чём не нуждалась.
— Знаешь что, мам, — голос Серёжи стал увереннее. — Начну потихоньку разговор заводить. Про наследство, про безопасность. Женщины же не разбираются в этих делах.
— Вот именно! А то слишком самостоятельная стала. В банк ездит сама, с документами разбирается. Не женское это дело.
Света закрыла глаза. Значит, самостоятельная стала? Плохо это? А кто решал все проблемы с коммунальщиками? Кто ездил в больницы, когда у Галины Петровны давление скакало? Кто занимался ремонтом в квартире?
— Ладно, попробую на днях, — сказал Серёжа. — Главное аккуратно, чтобы не заподозрила ничего.
— Правильно. И помни — дом этот должен быть в нашей семье. А то мало ли что ей в голову взбредёт.
Света услышала шаги. Они шли к кухне! Она быстро схватила нож и принялась резать огурцы. Руки дрожали, но она старалась выглядеть обычно.
— О, Светок, готовишь? — Серёжа заглянул в кухню. — Аня скоро?
— Да, через полчаса примерно, — ответила она, не поворачиваясь.
— Ну хорошо. Я телевизор посмотрю пока.
Он ушёл. Света положила нож и схватилась за край стола. Голова кружилась. Неужели всё это правда? Неужели муж, с которым прожила полжизни, хочет обманом забрать единственное, что у неё есть?
А свекровь… Сколько раз Света жертвовала своими планами ради её капризов! Отменяла встречи с подругами, когда Галина Петровна внезапно заболевала. Готовила её любимые блюда, хотя сама терпеть их не могла.
Света взяла телефон. Нужно позвонить Ане, отменить обед. Сил на семейную идиллию сейчас не было. Но потом остановилась. А зачем? Пусть думают, что ничего не слышала. Пусть считают её наивной дурочкой.
Только теперь она знала правду. И что делать с этой правдой — решит сама.
На следующий день Света проснулась с чёткой мыслью: надо действовать. Но тихо. Пусть думают, что она ничего не подозревает.
— Серёж, я в город поеду, — сказала она за завтраком. — По делам.
— По каким это делам? — муж оторвался от газеты.
— Да так, по женским. В поликлинику надо, потом за продуктами.
— Ага. Деньги есть?
— Есть.
Первым делом Света поехала к нотариусу. Очередь, документы, объяснения. Нотариус — женщина лет сорока — выслушала внимательно.
— Значит, хотите узнать, как защитить дом от мошенничества?
— Ну да. Мало ли что.
— Понятно. Самый надёжный способ — дарственная на дочь с пожизненным правом проживания для вас. Никто кроме неё распоряжаться не сможет.
— А муж?
— А что муж? Он к наследству от ваших родителей отношения не имеет. Это ваша личная собственность.
Света почувствовала облегчение. Значит, права у неё есть. Не зря родители дом именно на неё оформили.
— Сколько это стоит?
— Пятнадцать тысяч со всеми справками.
— Дорого…
— Зато надёжно. Подумайте.
Света подумала секунду. Дом стоил миллионы. Пятнадцать тысяч — копейки.
— Делаем.
Через два часа она вышла от нотариуса с пакетом документов. Завтра принести справки, послезавтра — подпись дочери. Через неделю всё будет готово.
Но этого мало. Нужно больше узнать.
Света вспомнила про соседку Таню. Та работала в ЗАГСе до пенсии, знала все законы. Они виделись редко — так, здоровались через забор.
— Танечка! — окликнула Света, увидев соседку в огороде.
— О, Светлана! Как дела?
— Да так. Слушай, можно к тебе на минутку? Совет нужен.
— Конечно, проходи.
На кухне у Тани пахло пирогами. Света рассказала ситуацию осторожно — мол, подруга просила узнать.
— Ясно, — кивнула Таня. — Типичная схема. Сначала уговорят переписать, потом разведутся — и всё, дом его. Или ещё хуже — продаст втихаря.
— А как защититься?
— Дарственная на детей — лучший вариант. И обязательно записать разговоры.
— Как записать?
— Телефон же есть? Включай диктофон и клади рядом. Если судиться придётся — пригодится.
Судиться… Света не думала об этом. Но ведь правда — если муж узнает про дарственную, скандала не избежать.
— Танечка, а ты поможешь? Если что…
— Конечно помогу. Таких мужиков знаешь сколько видела? Всю жизнь жена горбатится, а он в итоге всё под себя гребёт.
Вечером Света вела себя как обычно. Ужин, телевизор, разговоры о погоде. Серёжа листал телефон, свекровь вязала.
— Светка, — вдруг сказал муж. — Ты когда последний раз документы на дом проверяла?
Началось. Света сделала удивлённое лицо:
— А зачем их проверять?
— Ну мало ли. Может, что-то поменялось в законах. Я вот читал — теперь лучше на мужа переписывать. Надёжнее.
— Да ну?
— Правда! Мам, ты же говорила?
Галина Петровна кивнула:
— Конечно говорила. У нас во дворе Зинка так и сделала. Спокойнее стала спать.
— Хм, — Света почесала затылок. — А я думала, всё нормально.
— Да ты же не разбираешься в этом! — Серёжа оживился. — Давай я разберусь, съезжу куда надо, всё выясню.
— Ну если считаешь нужным…
— Считаю! Завтра же поеду.
Света кивнула и пошла мыть посуду. В кармане лежал телефон с включённым диктофоном. Первая запись готова.
Завтра Серёжа поедет узнавать, как отнять у неё дом. А она тем временем этот дом подарит дочери. Посмотрим, кто кого переиграет.
Через неделю всё было готово. Дом официально принадлежал Ане с правом пожизненного проживания для Светы. Документы лежали в сейфе банка, копии
— у Тани.
— Мам, ты что творишь? — Аня была в шоке, когда Света всё рассказала.
— То, что должна была сделать давно.
— Но папа… Он же не знает?
— Узнает сегодня.
Света назначила семейный ужин. Готовила целый день — борщ, котлеты, салат. Как в праздник. Серёжа удивился:
— Чего это ты так расстаралась?
— Семья собирается. Аня с Димкой придут, мама твоя тут. Хочется красиво накрыть.
— Правильно, — кивнула свекровь. — Женщина должна стол уметь накрыть.
За ужином все были довольные. Димка рассказывал про школу, Аня — про работу. Серёжа выпил рюмку водки, расслабился.
— Знаете что, — сказал он, откидываясь на спинку стула. — Я тут насчёт дома думал.
— Какого дома? — спросила Аня.
— Дачи вашей. Мамкиного наследства.
Света продолжала есть, будто не слышала.
— А что с ним? — Аня насторожилась.
— Да ничего особенного. Просто небезопасно на маму оформлено. Вдруг что с ней случится? Оформление наследства, суды, волокита. А если на меня переписать — проще будет.
— Почему на тебя? — голос Ани стал холодным.
— Ну я же муж! Глава семьи! — Серёжа повысил голос. — И потом, у мужчины должна быть собственность.
— А у женщины не должна? — Аня положила вилку.
— Должна, конечно. Но разумно же распределить! Мама, скажи дочке!
Галина Петровна кивнула:
— Анечка, папа правильно говорит. Мужчина — опора семьи. На нём и ответственность.
— Какая ещё ответственность? — Аня разозлилась. — За дом, который не он покупал?
— Анечка, — вмешалась Света тихо. — Всё нормально.
— Вот видишь? — Серёжа оживился. — Мама понимает! Светка, завтра поедем к нотариусу, оформим как надо.
Света встала и принесла из кухни папку.
— Серёж, а можно вопрос?
— Конечно.
— Зачем тебе мой дом?
— Как зачем? Для семьи же! Для безопасности!
— Для безопасности, говоришь… — Света открыла папку. — А вот здесь у меня записано по-другому.
Она включила диктофон на телефоне. Из динамика зазвучал голос Серёжи: «Начну потихоньку разговор заводить. Про наследство, про безопасность. Женщины же не разбираются в этих делах.»
Серёжа побледнел. Галина Петровна выронила вилку.
— И ещё, — продолжила Света спокойно. — «Дом этот должен быть в нашей семье. А то мало ли что ей в голову взбредёт.» Это твоя мама сказала.
— Ты… подслушивала? — прошептал Серёжа.
— Стояла на своей кухне. А вы на всю квартиру обсуждали, как меня обмануть.
— Мам, что это значит? — Аня смотрела на отца с отвращением.
— Это значит, что тридцать два года я жила с человеком, который считает меня дурой, — сказала Света. — Который хочет отнять единственное, что у меня есть.
— Светка, ты не так поняла! — Серёжа попытался встать, но ноги не держали.
— Поняла правильно. И знаешь что? — Света достала из папки документы. — Дом уже не мой.
— Как не твой? — свекровь нашла голос.
— А вот так. Подарила дочери. Официально. С пожизненным правом проживания для себя.
— Ты что наделала?! — заорал Серёжа. — Это же семейное!
— Семейное? — Света рассмеялась. — Семья — это когда не обманывают друг друга. А вы что делали?
— Папа, ты серьёзно хотел отнять у мамы дом? — Аня смотрела на отца, как на чужого.
— Я хотел… для семьи…
— Брешешь! — взорвалась Света. — Для себя хотел! Чтобы потом продать или ещё что придумать!
Серёжа сидел красный, свекровь всхлипывала. Димка непонимающе смотрел по сторонам.
— Так вот что, — сказала Света, складывая документы. — Теперь будем жить по-новому. Честно. Или не будем жить вместе вообще.
Ты прав, концовка получилась размытая. Вот исправленная версия с четкой финальной концовкой:
Серёжа молчал минуту, потом резко встал:
— Ты спятила! Это измена! Предательство!
— Предательство? — Света тоже встала. — А что вы планировали — это как называется?
— Мы хотели как лучше!
— Брехня. Вы хотели забрать моё единственное наследство. Тайком. Обманом.
Галина Петровна всхлипнула:
— Сережа, а может она права? Может мы не так поняли?
— Мам, ты серьёзно? — Серёжа обернулся к матери. — Она же семью разрушает!
— Кто разрушает? — встала Аня. — Папа, ты хотел украсть дом у собственной жены!
— Не украсть! Переоформить!
— Без её согласия! Обманом! Это и есть кража!
Димка испугался и прижался к маме. Аня погладила его по голове:
— Димочка, иди в комнату. Мультики посмотри.
— А что дедушка кричит?
— Взрослые разговаривают. Иди.
Мальчик ушёл. Серёжа опустился на стул, схватился за голову:
— Светка, ну нельзя же так! Мы же семья!
— А вы об этом думали, когда план строили?
— Я думал о будущем! О безопасности!
— О своём будущем, — поправила Света. — А обо мне думал?
Серёжа молчал. Света поняла — это ответ.
— Значит так, — сказала она спокойно. — У тебя есть выбор. Живём честно — без обмана, без попыток меня обвести вокруг пальца. Я не дура, запомни. Или расходимся по-хорошему.
— Как расходимся? — прошептал Серёжа.
— А очень просто. Ты съезжаешь к маме. Квартира моя — я её ещё до брака купила. Алименты с тебя не требую. Живи как хочешь.
— Мам, — Галина Петровна повернулась к Свете. — Может поговорим спокойно? Я же не хотела плохо…
— Хотели. И не мам я вам больше. Тридцать два года терпела ваши капризы, прислуживала, работала на двух работах. А в благодарность — план отнять единственное наследство.
— Но мы же родные!
— Родные друг друга не обманывают.
Света собрала со стола посуду. Руки дрожали, но она держалась.
— Анечка, — обратилась она к дочери. — Ты дом не продавай никогда. И внукам передай.
— Мам, а ты как?
— А я нормально. Если папа одумается — поживём. Не одумается — разведусь.
Серёжа поднял голову:
— Ты серьёзно готова развестись?
— А ты серьёзно готов был меня обокрасть?
— Не обокрасть…
— Серёж, хватит. Отвечай прямо — будешь честно жить или нет?
Он помолчал долго, потом встал:
— Знаешь что, Светка? Я устал. Устал от твоих претензий, от этих разборок. Хочешь развода — получишь.
— Серёжа! — ахнула свекровь.
— Что Серёжа? Тридцать два года она мне мозг выносила! А теперь ещё и дом спрятала!
Света посмотрела на мужа спокойно:
— Хорошо. Завтра подам на развод.
— Подавай!
— Подам. Аня, помоги мне вещи папины собрать.
— Мам…
— Анечка, всё правильно. Нечего человеку здесь делать, если он считает меня врагом.
Через неделю Серёжа съехал к матери. Развод оформили быстро — делить нечего было. Дом Ане, квартира Свете, претензий друг к другу нет.
— Мам, не грустно? — спросила Аня.
— Знаешь, нет. Наконец-то тишина дома. Никто не требует, чтобы я отчитывалась за каждую копейку. Никто не учит меня жизни.
Света села в любимое кресло с книгой. Впервые за тридцать лет она могла читать, когда хочет, а не когда разрешат.
В пятьдесят восемь лет она наконец стала свободной. И это было лучшее, что с ней случалось.
