— Продай мне свою долю, ты нам тут не нужна, — кричал брат, предлагая мне копейки за тридцать квадратных метров.
Таня стояла в прихожей двухкомнатной квартиры, которая пять лет назад досталась им с Димой по завещанию отца. Тесное пространство, где когда-то звучал детский смех, теперь превратилось в поле битвы за каждый сантиметр жилплощади.
— Дима, опомнись, — тихо произнесла она, глядя на брата, который стоял, скрестив руки на груди. — Это наш отцовский дом.
— Был отцовский, — резко ответил он. — А теперь нам нужно думать о будущем. У Лены скоро будет ребенок, а тут места на всех не хватает.
Из кухни вышла их мать — Галина Петровна, невысокая женщина с усталым лицом и поседевшими волосами.
— Танечка, милая, — начала она примирительным тоном, — может, действительно стоит подумать? Молодая семья, ребенок на подходе…
— Мама, ты серьезно? — Таня не могла поверить в услышанное. — Ты на его стороне?
— Я не на чьей-то стороне, — вздохнула мать. — Просто думаю о том, что лучше для всех нас.
В этот момент из комнаты появилась Лена — жена Димы, округлившаяся в талии, с рукой, поглаживающей живот.
— Тань, ну пойми, — заговорила она мягко. — Нам правда нужно больше места. Детская комната, кроватка, игрушки… А ты же молодая, найдешь себе что-то.
Таня оглядела их всех троих — мать, брата, невестку. Все смотрели на нее с ожиданием, словно она была лишней в этом доме.
— Найду что-то? — переспросила она с горечью. — На какие деньги? На те копейки, что предлагает Дима?
— Рыночная стоимость твоей доли — максимум полтора миллиона, — холодно произнес брат. — Этого хватит на однушку в спальном районе.
— Полтора миллиона за половину двухкомнатной квартиры в центре? — рассмеялась Таня. — Дима, ты совсем обнаглел или просто считаешь меня дурой?
— Не груби брату, — вмешалась мать. — Он предлагает разумное решение.
— Разумное? — голос Тани стал тверже. — Мама, а ты помнишь, что писал папа в завещании?
Галина Петровна отвернулась к окну, но Таня продолжала:
— Он писал: «Завещаю квартиру моим детям — Дмитрию и Татьяне в равных долях, чтобы они всегда помнили о семье и поддерживали друг друга». Поддерживали, мама! А не выгоняли на улицу!
— Никто тебя не выгоняет, — сказала Лена. — Просто мы предлагаем честную сделку.
— Честную? — Таня повернулась к невестке. — Лена, а ты знаешь, сколько стоят квартиры в нашем доме? Трехкомнатная на пятом этаже продавалась за шесть миллионов. Моя доля — это минимум два миллиона восемьсот тысяч.
— Откуда такие цифры? — нахмурился Дима.
— Оттуда, что я в отличие от вас интересовалась рынком недвижимости, — ответила Таня. — И знаю цену нашему наследству.
— Да какая разница! — взорвался брат. — Главное, что тебе тут не место! У нас семья будет, ребенок!
— А у меня что, семьи не будет? — тихо спросила Таня. — Дима, мне двадцать восемь лет. Я тоже планирую детей, мужа, счастье. И этот дом — единственное, что у меня есть.
— Ты еще не замужем, детей нет, — жестко сказал брат. — А у нас конкретная ситуация.
— Значит, по-твоему, я не имею права на семейное счастье? — в голосе Тани зазвенели нотки обиды. — Только потому, что ты женился первым?
Мать попыталась вмешаться:
— Дети, ну что вы ссоритесь…
— Мы не ссоримся, мама, — перебила ее Таня. — Они просто хотят меня ограбить. Под красивые слова о семье и детях.
— Никто тебя не грабит! — возмутилась Лена. — Мы же не выставляем тебя без копейки!
— Лена, а давайте я предложу вам продать мне вашу долю? — улыбнулась Таня. — За полтора миллиона. Согласны?
— Это глупо, — пробурчал Дима. — У нас ребенок будет.
— А у меня, значит, не будет? — Таня подошла к брату вплотную. — Дима, ты забыл, как мы с тобой в детстве в этой квартире играли? Как папа читал нам сказки на ночь? Как мы строили крепости из подушек?
— Это было давно, — отвернулся брат.
— Было. А еще было то, что когда папа умирал, он позвал меня и сказал: «Танечка, береги дом. И береги брата. Вы — одна семья». Я берегла, Дима. А ты?
— Хватит меня вините! — вспылил он. — Я тоже имею право на счастье!
— Имеешь. Но не за мой счет, — твердо сказала Таня.
Лена устало опустилась на стул:
— Таня, ну поймите нас. Где мы с ребенком будем жить? В одной комнате с мамой Димы?
— А где буду жить я? — спросила Таня. — В однокомнатной квартире на окраине, которую смогу купить на ваши подачки?
— Ты молодая, устроишься, — сказала мать.
— Мама! — Таня не могла поверить, что слышит это от самого родного человека. — Ты меня поддерживала всю жизнь, а теперь предаешь из-за внука, которого еще даже не родили!
Галина Петровна болезненно сморщилась:
— Я не предаю… Просто думаю о том, как всем будет лучше.
— Лучше будет, если вы перестанете строить планы за мой счет, — резко сказала Таня. — И вообще, а кто сказал, что я буду продавать свою долю?
— Как это не будешь? — удивился Дима.
— А вот так. Не буду и все.
— Но тогда как мы жить будем? — растерянно спросила Лена.
— Так же, как жили до сих пор, — пожала плечами Таня. — Или ищите другие варианты.
— Какие еще варианты? — разозлился брат. — Мы с Леной не можем снимать квартиру, у нас денег нет!
— Тогда работайте больше, — холодно ответила сестра. — Как работаю я, чтобы оплачивать коммунальные услуги за эту квартиру.
— Ты что несешь? — возмутилась Лена. — Коммуналку мы платим пополам!
— Пополам? — рассмеялась Таня. — Лена, милая, я плачу семь тысяч в месяц. А вы с Димой — три. Пополам — это когда по пять тысяч.
— Откуда такие суммы? — нахмурилась мать.
— Оттуда, мама, что я веду учет расходов. В отличие от некоторых, — Таня достала телефон. — Хотите, покажу таблицу за последний год? Я плачу за электричество, интернет, воду и вывоз мусора. А они — только за газ и отопление.
Повисла неловкая пауза.
— Мы… мы не знали, — пробормотала Лена.
— Не знали или не хотели знать? — спросила Таня. — И вообще, интересная у вас арифметика. Квартира общая, а расходы — мои.
— Хорошо, — сказал Дима. — Будем платить пополам. Но от продажи квартиры это не освобождает.
— Меня никто не обязывает продавать мою долю, — спокойно ответила Таня.
— Тогда мы подадим в суд, — пригрозил брат. — Потребуем принудительного выкупа.
— Подавайте. Только учтите — суд определит реальную рыночную стоимость. А это, повторюсь, почти три миллиона за мою долю. Готовы столько заплатить?
Дима побледнел. Лена тяжело вздохнула. Мать покачала головой.
— Таня, ну что ты как не родная? — упрекнула Галина Петровна. — Неужели тебе не жалко брата?
— Мне жалко того брата, которого я знала раньше, — грустно ответила Таня. — А этого незнакомого человека, который хочет выбросить меня из родного дома за копейки, я не знаю.
— Я не хочу тебя выбрасывать! — воскликнул Дима. — Я хочу решить наши жилищные проблемы!
— За мой счет. Это называется эгоизмом, брат.
— А твое нежелание идти на компромисс — это что? — спросила Лена.
— Это называется защитой своих прав, — ответила Таня. — И кстати, где вы были, когда я три года назад делала ремонт в ванной? На свои деньги?
— Мы предлагали помочь, — неуверенно сказал Дима.
— Предлагали? — усмехнулась Таня. — Дима, ты предложил скинуться «по мелочи», когда я уже заплатила подрядчикам двести тысяч рублей.
— Я не помню точно…
— А я помню. Как помню, что когда текла крыша, я одна бегала по управляющей компании и добивалась ремонта. Как помню, что новую плиту на кухню покупала тоже я.
— Ну хорошо, — сдался брат. — Мы тебе должны. Сколько?
— Не в деньгах дело, Дима. А в том, что вы привыкли решать все за мой счет. И теперь хотите решить жилищный вопрос тоже за мой счет.
— А что нам остается? — всплеснула руками Лена. — Жить втроем в одной комнате?
— Вариантов масса, — сказала Таня. — Снимать квартиру. Взять ипотеку. Попросить помощи у родителей Лены. Или, в конце концов, подождать, пока ребенок подрастет.
— Легко говорить, — проворчала мать.
— Мама, а тебе не кажется странным, что единственное решение, которое они видят, — это лишить меня дома? — спросила Таня.
Галина Петровна молчала.
— Знаете что, — продолжала Таня, — я предлагаю честный вариант. Хотите купить мою долю — платите рыночную цену. Два миллиона восемьсот тысяч. Есть такие деньги?
— Откуда у нас такие деньги? — возмутился Дима.
— Тогда не предлагайте мне продать долю за полтора миллиона.
— Но как же быть с ребенком? — чуть не плакала Лена.
— Как быть с моей жизнью? — спокойно ответила Таня. — Я тоже человек, у меня тоже есть планы и мечты.
— Хорошо, — сказал Дима. — А если мы найдем промежуточный вариант? Два миллиона?
— Нет.
— Два миллиона триста?
— Дима, ты торгуешься, как на базаре, — устало сказала Таня. — Это не помидоры, это моя доля в отцовской квартире.
— Тогда что ты предлагаешь? — спросила Лена.
— Предлагаю оставить все как есть. Живем вчетвером, как жили. Когда родится ребенок — посмотрим.
— А где детскую делать? — возразил брат.
— В вашей комнате. Миллионы семей живут с детьми в одной комнате.
— Это неудобно, — сказала мать.
— Мама, а мне удобно будет жить в однушке на окраине после центра города? — спросила Таня.
Галина Петровна снова промолчала.
— Слушайте, — сказала Таня, — давайте говорить честно. Вы хотите, чтобы мне было хуже, а вам лучше. Называется это эгоизмом, а не заботой о семье.
— Мы не хотим, чтобы тебе было хуже! — воскликнула Лена.
— Тогда почему предлагаете мне продать долю за половину стоимости и переехать в худшие условия?
— Потому что у нас ребенок будет!
— А у меня что, детей не будет? Я что, не имею права на семью?
— Имеешь, но потом, — сказал Дима.
— Потом? — изумилась Таня. — А если я завтра встречу мужчину своей мечты и захочу выйти замуж? Мне что, ждать, пока ваш ребенок вырастет?
— Ну не завтра же, — пробормотала Лена.
— А откуда вам знать? И вообще, почему мое право на счастье менее важно вашего?
Никто не ответил.
— Знаете, о чем я думаю? — продолжала Таня. — О том, что папа ошибся. Он думал, что завещает квартиру детям, которые будут поддерживать друг друга. А оказалось, что один ребенок готов ограбить другого ради собственного удобства.
— Не надо про папу, — тихо сказал Дима.
— Надо. Потому что ты забыл его главное завещание — беречь семью.
— Я и берегу!
— Свою новую семью. За счет старой.
— Таня, прекрати, — попросила мать.
— Что прекратить, мама? Защищать свои права? Требовать справедливости?
— Требовать понимания, — сказала Галина Петровна.
— Понимания? — Таня рассмеялась. — Мама, а где ваше понимание ко мне? Где забота о том, как я буду жить?
— Мы заботимся…
— Заботитесь? Предложением продать мою долю за бесценок? Это забота?
— Мы просто хотим решить проблему, — устало сказала Лена.
— Мою проблему или свою?
— Общую проблему.
— Лена, если проблема общая, то и решать ее надо за общий счет. А не за счет одного человека.
— Хорошо, — сказал Дима. — А что ты предлагаешь?
— Предлагаю каждому решать свои проблемы самому. Хотите больше места — ищите способы его получить. Но не за мой счет.
— А если мы не найдем способа?
— Значит, будете жить как есть. Как живут миллионы семей с детьми в небольших квартирах.
— Это жестоко, — сказала мать.
— Мама, а выгонять меня из дома — это не жестоко?
— Никто тебя не выгоняет…
— Принуждают продать долю за полцены — это не выгонять?
Галина Петровна не нашлась что ответить.
— Знаете что, — сказала Таня, — я устала от этого разговора. Мое решение окончательное — долю не продаю. Хотите жить здесь — живите. Не хотите — ищите другие варианты.
— А если мы найдем деньги и предложим честную цену? — спросил Дима.
— Тогда подумаю, — ответила Таня. — Но честную. Не полтора миллиона, а реальную рыночную стоимость.
— Почти три миллиона у нас нет, — признался брат.
— Тогда нет и разговора о продаже.
Таня развернулась и пошла к выходу.
— Куда ты? — окликнула мать.
— К себе в комнату. Отдыхать в своей половине родительской квартиры.
— Таня, подожди, — попросил Дима. — Давай еще поговорим…
— О чем говорить, брат? — обернулась она. — Ты предложил мне продать мою долю за полцены и съехать в худшие условия ради вашего удобства. Я отказалась. Разговор окончен.
— Но мы же семья…
— Были семьей, — грустно сказала Таня. — А теперь вы семья, а я — помеха для ваших планов.
— Это не так!
— Тогда докажи. Найди другой способ решить жилищную проблему. Такой, который не требует моих жертв.
— А если не найду?
— Тогда научишься жить с тем, что есть. Как делают это миллионы людей.
Таня вошла в свою комнату и закрыла дверь. За спиной остались растерянные голоса, попытки продолжить разговор, но она больше не слушала.
Она подошла к окну и посмотрела на знакомый двор, где когда-то играла с Димой в прятки, где они учились кататься на велосипедах, где мечтали о будущем.
Будущее наступило. И оказалось совсем не таким, каким они его представляли в детстве.
