Александра Вадимовна стояла на пороге квартиры дочери с ощущением, будто в руках у неё не сумка с пакетиком пирожков, а мешок с камнями.
Ключ, который Олеся дала ей на случай чрезвычайных ситуаций, обжигал пальцы.
Чрезвычайная ситуация случилась, но не совсем та, о которой могла подумать девушка.
Александра Вадимовна вошла в прихожую, пахнущую уютом, который так старательно создавала Олеся.
Чистота, новый паркет, аккуратно развешанные пальто — всё это было молчаливым укором.
Александра Вадимовна сняла плащ, стараясь двигаться как можно тише, будто боялась спугнуть ту малость мужества, что еще оставалась в ней.
Олеся вышла из гостиной, улыбаясь. На ней были старые спортивные штаны и заляпанная краской футболка — униформа ремонта.
— Мам, привет! Ты вовремя. Я как раз собиралась сделать перерыв. Заварю тебе кофе?
— Спасибо, дочка, — голос Александры Вадимовны прозвучал хрипло.
Она последовала за дочерью в кухню, где царил приятный хаос: банки с краской, кисти, упаковки от новой плитки.
Олеся хлопотала у кофемашины, без умолку рассказывая матери о своих успехах:
— Представляешь, в ванной почти всё готово! Обои в зале заказаны, должны завтра привезти. Видишь, как вышло, обе с тобой вместе делаем ремонт. Как у тебя дела? Линолеум привезли?
Каждое слово дочери было похоже на удар маленького молоточка по виску Александры Вадимовны.
Она посмотрела на свои руки, лежавшие на столе, и не находила сил поднять глаза.
— Олеся, нам нужно поговорить, — наконец выдохнула женщина и густо покраснела.
Тон матери заставил девушку обернуться. Улыбка с ее лица сошла, уступив место легкой тревоге:
— Мама, что-то случилось? С тобой всё в порядке?
— Со мной всё хорошо. Дело в… в ремонте.
Олеся присела напротив, пристально сверля мать взглядом.
— В чем дело? Смету превысила? Ничего страшного, я помогу деньгами. Сколько еще нужно?
— Нет, — Александра Вадимовна кашлянула, сжимая и разжимая пальцы. — Ремонта… нет…
В кухне повисла тишина, нарушаемая лишь тиканьем часов. Олеся медленно, будто не понимая смысла сказанного, переспросила:
— Как… нет? Что значит «нет»? Я же деньги дала… Не хватило? Ничего не понимаю…
— Деньги, которые ты мне дала на него, я отдала твоему брату. Им на отпуск не хватало, — проговорила мать на одном выдохе и сразу же виновато опустила голову.
Сначала Олеся никак не прореагировала. Слова, казалось, не доходили до ее сознания.
Она посмотрела на мать, потом — на банку с краской, потом — снова на мать, а затем её лицо стало медленно меняться.
Испуг сменился непониманием, а непонимание — нарастающей волной гнева и обиды.
— Ты… отдала? Кириллу? — её голос задрожал. — Ты отдала деньги, которые я дала тебе на закупку материалов, на отпуск брату?
— Олеся, пойми, они не могли иначе! Безвыходная ситуация просто была! Дети ждали, Марина ревела… — Александра Вадимовна заговорила быстро, оправдываясь, ища от дочери сочувствия.
— Дети? Марина? — Олеся вскочила с табуретки, ее глаза заблестели. — Они не могли поехать в Турцию вместо Греции, и это катастрофа?
— Не кричи, пожалуйста. Это не Турция, а принцип! Подожду еще немного с ремонтом… и так без него столько жила…
— «Подождешь еще немного»? — Олеся горько рассмеялась. — Где ты деньги на него возьмешь? Сомневаюсь, что брат вернет тебе хотя бы копейку!
— Ну как получится, — Александра Вадимовна попыталась возразить слабым голосом.
— Сколько ты ему отдала? Не все же, надеюсь?
Александра Вадимовна промолчала. Это молчание было красноречивее любых слов.
— Все? — Олеся обернулась и на лице ее появилось ледяное презрение. — Ты отдала все сто пятьдесят тысяч рублей на отпуск?
— Они вернут! Кирилл сказал, что как только премию получит, сразу же вернет! — залепетала мать.
— А когда он получит эту премию? Через полгода? Через год? А твой ремонт? Ты подумала об этом? Нет, потому что ты подумала о том, как бы твой ненаглядный Кирилл не расстроился.
Александра Вадимовна попыталась взять дочь за руку, но та резко отдернула ладонь.
— Олеся, родная, прости меня. Я не хотела тебя обидеть. Просто они… у них же семья…
— Ты считаешь, что эту семью должна спонсировать я? — подбоченилась девушка.
Александра Вадимовна не знала, что ответить дочери. Ситуация, действительно, была не очень красивая.
Она попятилась в прихожую и, молча схватив с вешалки плащ, выскочила на лестничную площадку.
*****
Спустя две недели Кирилл, улыбающийся и загорелый, приехал к матери с огромным пакетом гостинцев и фотографиями с отдыха.
— Мам, смотри, как мы отдохнули! Без тебя мы бы не справились. Спасибо тебе огромное!
Он обнял пожилую женщину, но Александра Вадимовна оставалась холодной и неподвижной.
— Кирилл, нам нужно поговорить о деньгах, — сказала она, глядя куда-то мимо него.
— Конечно, мам! Я не забыл. Как только премия — сразу всё верну. Ты же знаешь, я слово держу.
— Деньги эти были не мои, — тихо произнесла она. — Я взяла их у Олеси на ремонт.
Улыбка на лице Кирилла медленно угасла.
— У Олеси? Но почему ты ничего не сказала? Я бы ни за что…
— А что бы ты сделал? — в её голосе впервые прозвучала горечь. — Отказался бы от отпуска? Оставил бы детей без обещанной поездки?
— Ну, я не знаю… Но мы бы как-то решили вопрос, — Кирилл смущенно потупился.
Мать рассказала ему о ссоре, о словах дочери, о том, как та ушла, и с тех пор не отвечает на звонки. Кирилл слушал женщину, и его загорелое лицо постепенно бледнело.
— Боже, мама… Я не знал. Я думал, это твои накопления. Почему ты мне ничего не сказала?
— А зачем? — Александра Вадимовна горько улыбнулась. — Чтобы ты почувствовал себя неловко и испортил себе отдых?
— Я поговорю с Олесей и всё объясню…
*****
Олеся сидела в кафе с подругой и смотрела на дождь за окном. Неожиданно ее телефон завибрировал.
Сначала это была мать, потом — Кирилл, а затем — снова мама. Олеся проигнорировала все звонки.
Через два месяца на её счет пришел перевод. Восемьдесят тысяч рублей. Сопроводительное сообщение от Кирилла было коротким: «Прости. Пока только часть. Маме очень плохо. Пожалуйста, позвони ей».
Олеся не ответила брату и не позвонила матери. Она была сильно обижена на них обоих.
Однажды вечером, когда за окном уже совсем стемнело, Александра Вадимовна снова набрала номер дочери.
— Алло.
— Олеся… — прошептала она. — Олеся, прости меня. Я была не права. Ужасно не права. Но Кирилл все вернет… он пообещал…
Девушка тяжело вздохнула и нехотя поговорила с матерью, снова пожурив ту за деньги, которые она отдала брату.
— Часть же Кирилл вернул, и остальное вернет, — заверила Александра Вадимовна.
— Когда вернет, я сама займусь закупкой материалов к ремонту, — холодно проговорила Олеся.
Однако прошел месяц, два, три, а оставшиеся деньги брат не торопился возвращать, а потом и вовсе заявил матери, что ему не с чего отдавать.
— У меня возникли большие проблемы. Денег нет, — холодно озвучил Кирилл.
Новость об этом Александра Вадимовна с грустью и печалью в голосе сообщила Олесе.
— Я тебе говорила! — возмутилась та в ответ. — Сделаем ремонт ровно на ту сумму, что он вернул! Тебе самой я больше ни копейки не доверю! А то и это отдашь…
Пожилая женщина тяжело вздохнула, поняв, что зря послушала сына-балабола и понадеялась на него.
