Самые важные разговоры в браке случаются всегда как-то нелепо. За ужином, между рассольником и котлетами. Или вот — когда сидишь и смотришь на мужа, который уже полчаса делает вид, что читает газету.
Марина знала: он не читает. Просто держит в руках, будто защищается. От её взгляда. От разговора. От того, что надо наконец объясниться.
— Витя, — начала она тихо.
Он даже не поднял глаз от газеты. Вот это уже было совсем неуважением. Двадцать лет вместе, а он от неё прячется за «Аргументами и фактами».
— Витя, посмотри на меня.
Виктор нехотя отложил газету. Лицо усталое.
— Где ты пропадаешь по вечерам?
И вот тут он выпрямился. Как-то резко. Плечи напряглись.
— А что такое?
— Да ничего особенного. Просто раньше ты в семь домой приходил. А теперь в десять. Или в одиннадцать. Позавчера вообще в час ночи. Я уже спала.
Виктор встал из-за стола. Прошёлся до окна и обратно. Походка нервная, будто на допросе.
— У меня дела.
— Какие дела, Витя?
— Дела! — Он резко повернулся к ней. — Мужские дела! Я тебе не обязан отчитываться!
Марина почувствовала, как что-то внутри оборвалось. Совсем тихо, но окончательно.
— Не обязан?
— Нет, не обязан.
И ушёл. Хлопнул дверью так, что соседская собака залаяла.
Марина сидела и смотрела на недоеденный ужин и думала: «Почти двадцать лет вместе. И он мне — не обязан?»
Часов в десять вечера начала звонить. Мобильный не отвечал. Дома тишина. Телевизор работал, а она сидела на диване и слушала — не скрипнет ли замок? Не вернётся ли?
Не вернулся.
Утром тоже не было. Постель нетронутая. Зубная щётка на месте — значит, не собирался всерьёз уезжать надолго. Или собирался, но забыл про щётку? А теперь что — покупает новую? Или у той женщины есть запасная?
День тянулся, как резиновый. Марина звонила на работу Виктора.
— А Виктор Михайлович в отпуске, — сказала секретарша. — С понедельника. Вы что, не знали?
Не знала. Муж взял отпуск и не сказал жене.
Начала обзванивать больницы. Дрожащими руками набирала номера:
— Здравствуйте. У вас случайно не поступал мужчина? Сорок пять лет, рост средний, волосы тёмные, только седина на висках.
— А фамилия?
— Никифоров. Виктор Михайлович.
— Сейчас проверим. Нет, таких не поступало.
Следующая больница. И ещё одна. И ещё.
К вечеру голос охрип. В голове стучало одно: «Где он?»
А ночью — хуже. Лежала и слушала каждый звук. Лифт едет — может, он? Дверь хлопнула — а вдруг? Шаги в подъезде замерли — или это показалось?
И самое страшное: а что если он никогда не вернётся? Что если это не просто ссора, а конец? Финал их истории?
А теперь самое интересное: на второй день Марина поняла, что самое страшное — не то, где он. А то, что она понятия не имеет, кто он такой. Этот человек, с которым прожила двадцать лет.
Позвонила дочке. Насте, которая уже год как живёт у бабушки — поступила в институт в другом городе.
— Мам, что случилось? — сразу же услышала тревогу в голосе.
— Настя, папа исчез.
Пауза. Длинная такая, неуютная.
— Мам, а ты удивлена?
— Что?!
— Ну вы же практически не разговариваете. Он всё время где-то пропадает, ты всё время недовольная. Даже я это вижу, когда приезжаю.
Марина почувствовала, как щёки горят.
— Настя, мы нормальная семья.
— Мам, послушай. Может, хватит? Может, действительно пора что-то менять? Ты же всё терпишь и терпишь. Сколько можно?
Эти слова восемнадцатилетней дочери ударили больнее, чем исчезновение мужа.
Когда это случилось? Когда они превратились в соседей по квартире?
Вечером пришла Лена, лучшая подруга. Принесла вино и шоколад.
— Марин, а ты в полицию заявление написала?
— Не могу.
— Почему?
— А если он просто ушёл? Если это его выбор? Буду выглядеть дурой — муж бросил, а она в полиции шум поднимает.
Лена покачала головой.
— Марин, а ты себя слышишь? «Буду выглядеть дурой». Перед кем? Ты жена! У тебя есть право знать, где твой муж!
— У меня есть право, а у него нет обязанности. Он же сказал — не обязан отчитываться.
— Господи, — Лена выпила вина прямо из бутылки. — Марин, а что, если он попал в аварию? Лежит где-то без сознания? А ты тут гордость свою лелеешь.
Эта мысль заставила действовать. Марина всё-таки поехала в отделение полиции.
Дежурный — мужчина лет пятидесяти с усталыми глазами — выслушал и вздохнул.
— Гражданка, а у вас есть основания полагать, что произошло преступление?
— Нет, то есть, не знаю.
— Он совершеннолетний? Дееспособный? Не состоит на учёте у психиатра?
— Конечно, нет.
— Тогда имеет право находиться, где угодно. Даже без уведомления супруги.
Марина вышла из отделения с ощущением, что её опустили в ледяную воду. Значит, так — муж может исчезнуть, и это нормально. Её переживания никого не волнуют. Закон на стороне того, кто ушёл, а не того, кто остался.
Дома включила телевизор. Шла какая-то мелодрама про измену. Муж уходит к молодой любовнице, жена страдает, потом борется за семью, в конце они мирятся.
Но это кино. А в жизни что делать? Как бороться за того, кто сам не хочет, чтобы за него боролись?
И тут Марина поняла: а ведь он мог просто позвонить. Мог написать эсэмэску — «жив, здоров, скоро вернусь». Пять секунд времени. Но не написал. Потому что ей не обязан.
А теперь самое интересное: она впервые за двадцать лет начала думать не о том, где он, а о том, что будет с ней, если он не вернётся.
И самое удивительное — дома стало тише. Не физически тише, а как-то спокойнее. Не было этого постоянного напряжения, этого ощущения, что она должна угадать его настроение, подстроиться, не сказать лишнего.
Марина стояла у окна и смотрела на двор, где играли дети.
И тогда пришла мысль: а что если это не конец? Что если это — начало?
Что если за этими тремя днями страха и боли скрывается что-то другое? Возможность стать наконец собой, а не женой, которая вечно чего-то боится?
У вас когда-нибудь бывало такое — когда самое страшное событие вдруг оборачивается шансом? Когда понимаешь: то, что казалось катастрофой, на самом деле может стать освобождением?
Но пока она только стояла у окна и думала об этом. А в кармане лежал телефон, который всё не звонил.
Виктор вернулся в половине двенадцатого вечера.
Марина сидела на кухне и листала старые фотографии. Не из сентиментальности — просто пыталась понять, когда всё началось. Когда они перестали быть семьёй?
Звук ключа в замке заставил её вздрогнуть. Сердце ухнуло куда-то вниз.
Он вошёл тихо. Поставил сумку в прихожей, снял куртку. Делал всё медленно, будто репетировал движения.
— Привет, — сказал и прошёл на кухню.
Марина подняла глаза. Виктор выглядел отдохнувшим. Это было первое, что бросилось в глаза. Не измождённым, не виноватым — отдохнувшим.
— Где ты был?
Он сел напротив, потянулся к чайнику.
— У Серёжки. Помнишь Серёжку Воронина? Мы в институте вместе учились.
— Три дня у Серёжки?
— Ну да. У него проблемы начались. Жена подала на развод, дети с ней остались. Пьёт сильно. Я не мог его одного оставить.
Марина смотрела на мужа и чувствовала, как внутри всё сжимается. Не от облегчения — от ярости.
— То есть ты три дня помогал другу?
— Да.
— И не мог позвонить? Написать хотя бы?
Виктор пожал плечами.
— А что писать? Ситуация сложная, я не знал, сколько времени займёт.
— Витя, — Марина положила руки на стол, чтобы они не дрожали. — Я думала, ты попал в аварию. Я звонила в больницы.
— Зря переживала.
— Зря?!
Он посмотрел на неё с удивлением. Искренним таким, детским удивлением.
— Ну да. Я же взрослый человек. Могу о себе позаботиться.
— А я что — не имею права знать, где мой муж?
И тут что-то в его лице изменилось. Челюсти сжались, глаза стали холодными.
— Марин, мы уже это обсуждали. Я тебе не обязан отчитываться в каждом своём шаге.
Вот тут Марина поняла: всё. Кончилось. То, что она называла терпением, что считала мудростью, что оправдывала любовью — кончилось.
— Не обязан, — повторила она тихо.
— Ну да. У меня своя жизнь есть. Свои дела, друзья.
— Своя жизнь.
— Именно.
Марина встала. Прошлась до окна и обратно. Села.
— Витя, а я в твоей жизни кто?
Он замешкался. Явно не ожидал такого вопроса.
— Как это — кто? Жена.
— Жена — это человек, которому не звонят три дня? Жена — это человек, который не имеет права знать, где её муж? Жена — это человек, перед которым ты не обязан отчитываться?
— Марин, ну что ты так остро реагируешь? Подруги у тебя тоже есть, с ними встречаешься.
— И я всегда говорю, куда иду! Всегда! — она повысила голос впервые за много лет. — Я иду в магазин — говорю. К Лене в гости — говорю. К врачу — говорю! Потому что так делают люди, которые друг друга уважают!
— Ты кричишь, — заметил Виктор спокойно.
— Да, кричу! И знаешь что? Буду кричать! Потому что три дня я сидела и думала — может, ты мёртвый где-то лежишь. А ты в это время у друга отдыхал от семьи!
— От семьи я не отдыхал.
— Отдыхал! — Марина встала и упёрла руки в стол. — Ты отдыхал от меня! Виктор тоже поднялся. Лицо недовольное.
— Марин, прекрати истерику. Я же объяснил — друг в беде был.
— А семья не в беде? А жена, которая три дня не спала, думая, что с тобой что-то случилось, не в беде?!
— Ну, могла бы догадаться, что со мной всё нормально.
И вот тут произошло что-то странное. Марина вдруг перестала кричать. Голос стал тихим, но таким холодным, что Виктор невольно отступил на шаг.
— Знаешь, что я поняла за эти три дня?
Он молчал.
— Я поняла, что ты исчез не из-за друга. Ты исчез, потому что знал — я буду сидеть дома, ждать, переживать, но скандал устраивать не буду. Потому что я — удобная жена.
— Это не так.
— Так, Витя. Именно так. Ты знал, что можешь делать всё что угодно, а я всё стерплю. И стерпела бы, если бы не одно «но».
Марина подошла к нему вплотную. Смотрела в глаза, не моргая.
— За эти три дня я поняла: мне без тебя лучше. Спокойнее. Я не сижу на телефоне, не гадаю, в каком ты настроении придёшь. Не подстраиваюсь под твоё расписание.
— Марин, что ты говоришь.
— Правду говорю. Я двадцать лет была женой, которая боится. Боится лишний раз спросить, боится показаться надоедливой, боится потерять тебя. А знаешь что?
Она сделала паузу. В кухне было очень тихо.
— Я больше не боюсь тебя потерять. Потому что поняла: тебя уже нет. Того мужчины, за которого я выходила замуж, уже давно нет. Есть человек, который приходит домой поесть и поспать.
Виктор стоял и молчал. По лицу было видно — он не ожидал такого поворота.
— Марин, ты что, развода хочешь?
Впервые за весь разговор в его голосе прозвучала неуверенность.
— Я хочу быть женой, а не прислугой. И если ты не готов быть мужем — тогда да, развода.
Виктор стоял посреди кухни и растерянно моргал. Будто кто-то включил яркий свет после долгой темноты.
— Марин, я не думал, что ты так воспримешь.
— Как я должна была воспринять? — голос у неё был спокойный, но твёрдый. — Как подарок судьбы?
Он сел на стул. Тяжело, как старик.
— Я правда помогал другу.
— Витя, дело не в друге. Дело в том, что ты даже не подумал позвонить мне. Даже в голову не пришло, что я переживаю.
Пауза. Долгая, неуютная.
— Не пришло, — признался он тихо.
Марина почувствовала, как что-то окончательно встаёт на свои места. Вот оно. Честность наконец.
— То есть ты сознательно решил меня не предупреждать, потому что знал — я стерплю?
— Не так всё просто.
— Очень просто, Витя. Ты решил, что твои удобства важнее моих переживаний.
Он поднял голову. Впервые за весь разговор посмотрел ей в глаза честно.
— Наверное да. Наверное, так.
И это признание почему-то не расстроило Марину. Наоборот — стало легче. Наконец-то правда.
— Хорошо, — сказала она. — Тогда давай говорить дальше честно. Ты хочешь, чтобы наш брак продолжался?
Виктор задумался. Думал долго. Марина ждала.
— Знаешь что, Витя? Поехали к семейному психологу.
— К психологу? — он удивился.
— Да. Если мы оба хотим сохранить семью — давай учиться это делать правильно. Не как раньше — ты делаешь что хочешь, а я терплю.
Виктор сидел и молчал. Марина видела — он думает. Взвешивает.
— А если я не готов к психологу?
— Тогда готовься к разводу, — сказала она без злости. Просто констатировала факт.
— Ты серьёзно?
— Абсолютно. Витя, мне сорок два года. Я не хочу провести остаток жизни в ожидании твоих звонков. Либо мы строим нормальные отношения, либо расходимся. Третьего не дано.
Он встал. Прошёлся по кухне туда-сюда.
— Хорошо, — сказал наконец. — Попробуем. С психологом попробуем.
И тут произошло что-то неожиданное — Марина заплакала. Не от радости, не от облегчения. От усталости.
— Марин, — Виктор подошел, неуверенно коснулся её плеча. — Всё будет хорошо.
— Не знаю, — честно ответила она. — Но теперь у нас есть шанс узнать.
Через месяц они ходили к семейному терапевту. Виктор ворчал, стеснялся, но ходил. Марина видела — ему тяжело перестраиваться. Привык жить как холостяк, а теперь приходилось учиться быть мужем заново.
Но он старался. И это было главное.
А Марина поняла: она больше не та женщина, которая боится остаться одна. Теперь она женщина, которая знает себе цену. И это меняло всё.
Даже если их брак не выдержит — она справится. А если выдержит, то все будет по-другому.
