— Давай жить по-современному. С раздельным бюджетом.
Марина застыла с тарелкой в руках. Пар от гречки поднимался к потолку, растворяясь в теплом свете кухонной лампы. Сергей сидел за ноутбуком, не поднимая глаз от экрана, словно только что озвучил прогноз погоды.
— Что, прямо сейчас? — она поставила тарелку на стол чуть резче, чем собиралась.
— А что такого? Все нормальные пары так живут.
Марина машинально вытерла руки о полотенце, хотя они были сухими. В кастрюле пыхтела гречка, из духовки тянуло ароматом котлет — она готовила его любимые, с добавлением чеснока и паприки. Раздражение поднималось откуда-то из груди — не столько из-за денег, сколько из-за этого небрежного тона, будто восемь лет совместной жизни можно было просто взять и перечеркнуть одной фразой.
***
Сергей наконец оторвался от экрана, довольный собой, словно только что решил сложную задачу.
— Ваня со Светой так живут уже три года. И отлично себя чувствуют. Никаких претензий друг к другу, всё по-честному.
Марина села напротив, стараясь сохранить спокойствие. Перед глазами всплыла картина их последних посиделок у друзей. Ваня жарил себе куриную грудку на гриле, отмеряя порцию риса кухонными весами. Света в это время нарезала свой салат с киноа, авокадо и каким-то модным суперфудом. За столом стояли две разные тарелки, два стакана с разными напитками — его протеиновый коктейль, её смузи из сельдерея. Два параллельных мира под одной крышей.
— У них своя система, у нас — своя, — Марина попыталась донести очевидное. — Мы же всегда всё делили. Я готовлю на двоих, покупаю продукты…
— Вот именно! — Сергей оживился. — Будет честнее, если каждый будет платить за себя. Я зарабатываю больше, но это не значит, что должен оплачивать все твои хотелки.
Слово «хотелки» резануло по ушам. Марина мысленно пробежалась по своим покупкам за последний месяц: продукты, средства для уборки, новые полотенца взамен тех, что Сергей использовал для протирки велосипеда. Какие там хотелки?
Вечером, уже лёжа в постели, она вспомнила разговор с мамой на прошлой неделе. Галина Петровна, помешивая варенье в большом медном тазу, рассказывала про отца:
— Анатолий каждую пятницу приносил зарплату домой. Отдавал мне, а себе оставлял только на сигареты и рыбалку. «Галка, — говорил, — ты лучше знаешь, что семье нужно». Так семья и строится, Мариночка. Деньги общие — забота общая.
Марина тогда улыбнулась, представив отца с его неизменной папиросой и удочками. Сейчас эти слова звучали как напоминание о чём-то важном, что они с Сергеем, кажется, начали терять.
***
Три недели спустя на холодильнике появилась таблица. Сергей с энтузиазмом первооткрывателя расчертил колонки: «Продукты», «Быт», «Общее». Установил приложение для учёта расходов, синхронизировал с облаком. Марина покорно вносила каждый чек, каждую покупку.
— Так, стоп, — Сергей нахмурился, глядя в телефон за ужином. — Ты купила манго за мои деньги? Мы же договаривались — фрукты каждый покупает себе сам.
— Я думала, это для нас обоих…
— Марин, мы же договорились. Давай по-честному.
Она молча встала и унесла манго в другую комнату. На следующий день принесла чек за стиральный порошок.
— Это пополам, — сказала, протягивая бумажку.
— А я в прошлый раз покупал, ты забыла?
— Нет, тот был со скидкой, а этот…
Марина осеклась, услышав себя со стороны. Они превратились в бухгалтеров, подсчитывающих каждую копейку. Где-то потерялось то тёплое «наше», что раньше окутывало их дом.
Ночью она сидела на кухне с калькулятором, раскладывая чеки по стопкам. Холодильник монотонно гудел, чашка чая давно остыла. В соседней комнате Сергей смотрел сериал — она слышала приглушённые голоса и музыку. Раньше они смотрели вместе, обсуждали героев, спорили о сюжетных поворотах. Теперь даже Нетфликс был поделён — у каждого свой профиль, своя подписка.
Марина посмотрела на цифры в калькуляторе. Выходило, что она должна Сергею триста семьдесят два рубля и пятнадцать копеек. За что? За то, что съела лишний йогурт? За то, что использовала его гель для душа, когда закончился её?
Она вдруг почувствовала себя не женой, а соседкой по квартире. Квартирантской с договором и графиком уборки.
***
Утром Марина проснулась с чётким решением. Сергей сидел на кухне, просматривая новости в планшете.
— Знаешь что? — начала она, наливая себе кофе. — Давай проведём честный эксперимент. Полное разделение, как у Вани со Светой. Каждый готовит себе, покупает свои продукты. Посмотрим, как оно на практике.
Сергей поднял брови, но в его глазах загорелся азарт:
— Вызов принят. Начинаем с понедельника?
— С сегодняшнего дня.
Первые два дня Сергей держался молодцом. Купил пельмени, сосиски, хлеб. Варил их с серьёзным видом первопроходца. На третий день Марина готовила борщ — тот самый, с пампушками и сметаной, который он обожал.
— Марин, — Сергей заглянул на кухню, принюхиваясь. — Можно тарелочку? Просто попробовать, без последствий для эксперимента.
Она молча налила ему полную тарелку, добавила сметаны. Он ел, закрыв глаза от удовольствия, макал пампушку в бульон.
Вечером она застала его у холодильника. Он доедал остатки борща прямо из кастрюли.
— Так это и есть твоя независимость? — не сдержалась Марина.
Сергей опустил ложку. В его глазах мелькнула растерянность:
— Я просто хотел, чтобы было честно… Чтобы ты не думала, что я на твоей шее сижу.
— На моей шее? Серёж, мы же семья!
Тарелка выскользнула из его рук, разбилась о кафель. Красные брызги борща разлетелись по белой плитке, похожие на к ров ь их отношений.
***
Неделя прошла в молчании. Сергей упрямо пытался доказать свою самостоятельность. Возвращался из магазина с пакетами чипсов, пивом, нарезкой колбасы. Ел бутерброды, запивая колой. Марина готовила свои обычные блюда — супы, котлеты, салаты — но теперь порции были рассчитаны на одного.
Смотря на него, сидящего перед телевизором с пачкой чипсов, она вдруг поняла главное: дело было не в деньгах. Ей было обидно, что он больше не воспринимал их как «мы». Восемь лет они строили общую жизнь, а теперь он хотел провести черту посередине.
В пятницу вечером Марина поехала к родителям. Галина Петровна, едва увидев дочь на пороге, всё поняла без слов. Усадила за стол, достала любимое вишнёвое варенье, заварила чай покрепче.
— Поссорились с Серёжей?
Марина кивнула, комкая салфетку.
— Мы с твоим отцом тоже ссорились из-за денег, — Галина Петровна помешала сахар в чашке. — Помню, как-то раз он целую неделю считал, сколько я трачу на продукты. Записывал в блокнотик каждую копейку. А потом сам пошёл на рынок — вернулся с тремя кочанами капусты и килограммом сала. «На неделю хватит», — говорит. Я тогда так смеялась…
— И что дальше?
— А дальше мы сели и поговорили. Поняли простую вещь: пока мы вместе думаем, как потратить — мы семья. А когда каждый тянет одеяло на себя — это уже не семья, а общежитие. Деньги — это не цель, Мариночка. Это инструмент для построения общей жизни.
Марина пила чай, слушала мамин голос и понимала: ей не нужна таблица расходов. Ей нужно ощущение, что они с Сергеем — одна команда, а не два отдельных игрока.
***
Домой Марина вернулась поздно. В квартире пахло чем-то горелым. На кухне обнаружился Сергей — растерянный, в фартуке, с открытой кастрюлей в руках.
— Я пытался приготовить плов, — виновато сказал он. — Но, кажется, пересолил. И переперчил. И вообще…
Марина подошла, заглянула в кастрюлю. Рис превратился в кашу, мясо подгорело, морковь расползлась. Она не удержалась и рассмеялась.
— Садись, — сказала, доставая из холодильника яйца. — Сделаю омлет.
Они сели за стол друг напротив друга, оба усталые от этой недели холодной в ой ны. Сергей первым нарушил молчание:
— Наверное, я глупость сморозил с этим раздельным бюджетом.
— Почему ты вообще это предложил?
Он помолчал, ковыряя вилкой омлет.
— Ваня сказал, что я неправильно живу. Что жена не должна знать, сколько муж зарабатывает. Что мужик должен быть независимым… А я почему-то поверил. Хотел не чувствовать, что я хуже зарабатываю, чем мог бы.
— Серёж, — Марина накрыла его руку своей. — Мне всё равно, сколько ты зарабатываешь. Мне важно, что мы вместе. А я просто не хочу чувствовать, что мы — два соседа с разными банковскими картами.
— Прости меня. Я был иди отом.
— Был, — согласилась она, улыбаясь.
Они долго сидели на кухне, обсуждая, как жить дальше. Решили вернуться к общему бюджету, но с одним условием: каждый месяц откладывать немного денег на личные расходы — без отчётов и вопросов. Сергею — на его рыбалку и велосипед, Марине — на книги и косметику.
— И больше никакого Эксель, — добавил Сергей. — Хватит с меня таблиц.
Впервые за долгое время их разговор звучал как диалог равных партнёров, а не как переговоры враждующих сторон.
***
Прошло полгода. Воскресное утро, та же кухня, но совсем другая атмосфера. Марина жарила блинчики, Сергей готовил начинку — из творога, яблок и варёной сгущёнки. В соседней комнате всё так же стоял ноутбук, но таблицы расходов в нём больше не было.
Позвонила Галина Петровна:
— Как дела, доченька? Помирились?
— Давно уже, мам. Приезжайте с папой на блины.
— А Серёжа не будет считать, сколько блинов мы съедим? — пошутила мать.
Марина рассмеялась:
— Нет, мам. Мы больше не считаем.
Сергей обнял её сзади, уткнувшись носом в волосы:
— Кто звонил?
— Родители. Приедут к обеду.
— Отлично. Я схожу за сметаной и вареньем.
— За наши общие деньги? — поддразнила Марина.
— За наши семейные деньги, — поправил Сергей и поцеловал её в щёку.
За окном светило весеннее солнце. В квартире пахло блинами и кофе. На холодильнике вместо таблицы расходов теперь висела их фотография с последней поездки на море — загорелые, счастливые, обнявшиеся на фоне заката. Настоящая семья, где всё общее — и радости, и заботы, и деньги в том числе.
Марина перевернула очередной блинчик и подумала, что иногда нужно пройти через испытание, чтобы по-настоящему оценить единство. И что манго, купленное на общие деньги, гораздо вкуснее, чем съеденное в одиночку под подсчёт каждой копейки.
