Ирина стояла у плиты и жарила котлеты, когда Сергей вошел на кухню с листами бумаг в руках.
— Ир, я тут документы подписал. На дачу.
Она замерла с лопаткой в руке. Сердце словно остановилось.
— На маму опять? — спросила тихо, даже не оборачиваясь.
— А что такого? Так безопаснее.
Ирина резко развернулась. Котлеты шипели на сковородке, но ей было уже не до них.
— Серёж, ты издеваешься? Сначала квартира, теперь дача! Что дальше? Машу на маму перепишешь?
— Какая разница? Пятнадцать лет вместе, Маша растёт, а я всё чужая в этом доме?
— Начинается… — Сергей закатил глаза. — Ты мне не доверяешь, да?
— Я не доверяю? — Ирина почувствовала, как внутри всё кипит. — Это ты всё на маму переписываешь! Боишься, что отберу, уведу, украду?
В коридоре хлопнула входная дверь, и на кухню вплыла Анна Николаевна — маленькая, сухая, с внимательными глазами и поджатыми губами.
— Что за крики? — она поставила сумку на стол. — Ириш, у тебя котлеты горят. Никогда не умела готовить нормально.
Ирина дёрнулась к плите, торопливо снимая сковородку с огня.
— Здравствуйте, Анна Николаевна, — процедила она.
— Мам, мы тут с Ириной обсуждали, — начал Сергей.
— Что вы тут можете обсуждать? — перебила Анна Николаевна. — Сереж, я там в прихожей пакет оставила, отнеси в мою комнату. И где Маша? Почему не дома?
— У Кати она, — ответила Ирина. — У них проект по истории.
— Вечно где-то шляется, — поджала губы свекровь. — А уроки когда делать?
— Она и делает уроки. У подруги.
— В мое время…
— В ваше время интернета не было, — Ирина не выдержала. — И групповых проектов.
— Не дерзи, — одернула ее Анна Николаевна. — Серёж, ты чего там возишься?
Когда свекровь вышла, Ирина обхватила голову руками. Пятнадцать лет… Пятнадцать лет она терпела этот цирк. Квартира, доставшаяся Сергею от отца, с самого начала была оформлена на Анну Николаевну. «Это формальность, — говорил он тогда. — Мало ли что в жизни бывает». Она поверила. Потом появилась Маша, они купили машину — и ее записали на маму. Теперь дача…
— Мам, ты плачешь? — Маша стояла в дверях, растрепанная, с рюкзаком на плече.
— Нет, солнышко, просто лук резала, — Ирина быстро вытерла глаза. — Как в школе?
— Нормально, — Маша пожала плечами. — Бабушка уже приехала? Я ее пальто видела.
— Да, она здесь, — Ирина попыталась улыбнуться. — Иди переодевайся, сейчас ужинать будем.
— Я не голодная, — быстро сказала Маша. — Мы у Катьки пиццу заказывали.
— Маш, ну как так можно, — начала Ирина, но дочь уже скрылась в коридоре.
Вечер прошел как обычно. Сергей смотрел футбол, Анна Николаевна критиковала всё, от котлет до новых занавесок, Маша закрылась в комнате. А Ирина мыла посуду и думала, что больше так не может. Просто не может.
Ночью она не спала, прислушиваясь к дыханию мужа. Когда-то она его любила до безумия. Когда-то верила каждому слову. Когда-то думала, что у них настоящая семья.
— Серёж, — позвала она тихо. — Ты спишь?
— Мм? — он повернулся. — Что такое?
— Я больше так не могу. Нам надо поговорить.
— Сейчас? — он недовольно взглянул на часы. — Два ночи, Ир.
— А когда? Днем ты работаешь, вечером футбол или мама приходит.
— Господи, ну что опять случилось?
— Ничего не случилось, — она села на кровати. — Просто я устала быть никем в этой семье.
— Ничего не случилось, — она села на кровати. — Просто я устала быть никем в этой семье.
— Ты драму-то не разводи, — Сергей зевнул. — Чего тебе не хватает?
— Доверия, Серёж. Уважения. Ты всё на маму переписал — квартиру, машину, теперь дачу. Я для тебя кто? Домработница? Кухарка?
— Ой, началось, — он перевернулся на другой бок. — Это всё формальности, Ир. Просто так надежнее.
— Надежнее от кого? От меня? — её голос дрогнул. — Ты меня за врага считаешь?
— Да хватит уже! — Сергей резко сел. — Нормально же жили! При чём тут бумажки? Мы семья или что?
— Вот именно! Семья! А в семье должно быть доверие.
— Тебя послушать, так я монстр какой-то.
— Не монстр. Просто трус.
Он встал с кровати одним рывком.
— Это я трус? Я семью обеспечиваю! Я о будущем думаю!
— О своём будущем, — тихо сказала Ирина. — Без меня.
— Знаешь что, — Сергей схватил подушку, — я на диване посплю. Когда истерика закончится — поговорим.
Утром Ирина проснулась с опухшими глазами. Маша уже собиралась в школу, а Сергей — на работу.
— Мам, ты чего такая? — Маша замерла с бутербродом в руке.
— Всё нормально, просто не выспалась.
— Опять с папой поругались?
Ирина вздрогнула:
— С чего ты взяла?
— Я не глухая, — Маша пожала плечами. — Вы вечно шепчетесь, потом орёте, потом папа на диване спит.
— Машенька…
— Да забей, — дочь махнула рукой. — Я привыкла уже.
От этих слов у Ирины что-то оборвалось внутри. «Привыкла»… Её дочь привыкла к скандалам, к напряжению, к фальшивой семье.
Через неделю всё стало ещё хуже. Анна Николаевна теперь приходила каждый день, проверяла уроки Маши, командовала на кухне. Однажды Ирина застала их с Сергеем за тихим разговором.
— …и машину оформим на меня, — говорила свекровь. — Новую. Эта уже старая, продать бы её.
— Мам, ну зачем нам столько машин? — возражал Сергей.
— А вдруг она заберёт? — Анна Николаевна кивнула в сторону коридора. — Сынок, женщины ненадёжные. Особенно когда муж хорошо зарабатывает.
Ирина не выдержала и вошла в комнату:
— Кто ненадёжный? Я?
— Ой, подслушивает ещё, — фыркнула свекровь. — Мы с сыном разговариваем. Семейные дела.
— А я не семья? — Ирина чувствовала, как дрожат руки. — Я тут никто, да?
— Ир, успокойся, — Сергей встал между ними. — Мы просто обсуждали…
— Я всё слышала! Вы новую машину на маму оформлять собрались. А старую продать — и деньги куда? Тоже маме?
— Какая разница? — огрызнулся Сергей. — Деньги всё равно общие.
— Общие? — Ирина истерически рассмеялась. — Где они общие? Всё на твою маму записано!
— Ириш, ты чего разоралась? — в дверях стояла Маша. — У меня контрольная завтра, а вы опять…
— Всё, — Ирина сжала кулаки. — С меня хватит. Я подаю на развод.
Сергей побледнел:
— Что?
— На развод, Серёж. Раз ты мне не доверяешь, зачем эта комедия? Пятнадцать лет псу под хвост…
— Мама… — Маша испуганно переводила взгляд с одного родителя на другого.
— Доченька, извини, — Ирина обняла её. — Но так будет лучше для всех.
— Вот! — торжествующе сказала Анна Николаевна. — Я же говорила! Только и ждала момента, чтобы уйти!
Следующие недели прошли как в тумане. Сергей метался между яростью и попытками помириться. Однажды даже цветы принес — первые за несколько лет.
— Ир, ну давай всё обсудим, — он стоял в дверях спальни, пока она собирала вещи. — Зачем сразу развод?
— Поздно обсуждать, — Ирина складывала одежду в чемодан. — Пятнадцать лет ты мне не доверял. Думаешь, что-то изменится?
— Да при чём тут доверие! Это просто… бумажки!
— Бумажки? — она резко выпрямилась. — Серёж, если завтра ты уйдешь, мы с Машей останемся на улице. Без права на квартиру, машину, дачу — вообще без всего. Это для тебя бумажки?
Сергей поморщился:
— Что за мысли дурацкие? Я здоровый мужик.
— Дело не в этом! Дело в том, что ты специально всё сделал, чтобы оставить нас ни с чем.
— Да никого я не оставлял! — заорал он. — Это всё моя мать придумала! Она боялась, что ты…
— Что я что? — Ирина скрестила руки на груди. — Что я отберу у тебя квартиру твоего отца? Да мне плевать на неё! Я просто хотела нормальную семью!
В комнату заглянула Маша:
— Вы опять ругаетесь?
— Нет, малыш, — Ирина попыталась улыбнуться. — Мы просто решаем, как дальше жить.
— А я могу с тобой поехать? — Маша прикусила губу. — Ну, когда ты уедешь…
— Это ещё что? — Сергей побагровел. — Дочь переманиваешь?
— Пап, ты чего? — Маша нахмурилась. — Я сама решила.
— Она тебе что наговорила? — он схватил дочь за плечи. — Что я плохой отец? Что я вас не люблю?
— Отпусти её! — крикнула Ирина. — Ты с ума сошел?
— Это ты сошла! Разрушаешь семью и дочь настраиваешь!
— Да пошли вы оба! — Маша вырвалась и выбежала из комнаты. Хлопнула входная дверь.
— Видишь, что ты наделала? — процедил Сергей.
— Я? — Ирина чуть не задохнулась от возмущения. — Это ты на неё руки поднял!
— Я не поднимал! Я просто…
Их прервал звонок телефона. Ирина взглянула на экран — адвокат.
— Мне пора, — сказала она. — Машу найди, пожалуйста.
Процесс развода оказался именно таким мучительным, как она и ожидала. Сергей сначала злился, требовал оставить дочь с ним, потом вдруг стал покладистым, предлагал примирение. Анна Николаевна названивала, угрожала судами, потом плакала, что останется без внучки.
Ирина сняла однокомнатную квартиру недалеко от школы Маши. Денег хватало впритык — зарплата библиотекаря не сравнится с доходом Сергея в строительной компании.
— Нормально тут, — Маша осматривала их новое жильё. — Меньше, чем дома, но зато…
— Зато что? — Ирина распаковывала коробки с посудой.
— Тихо, — Маша улыбнулась. — Никто не орёт, не командует.
— Машенька, тебе правда лучше со мной? Папа ведь…
— Лучше, мам, — Маша села рядом. — У папы бабушка вечно. И эти их разговоры… Я всё слышала, ты не думай. Как бабушка тебя прохоженкой называла, как деньги считала. А папа молчал.
Ирина обняла дочь, глотая слёзы.
Через месяц был суд. Сергей выглядел уверенно, даже самодовольно. Его адвокат перечислял имущество, которое якобы принадлежало только ему, и которое он великодушно согласен оставить бывшей жене.
— Квартира оформлена на Анну Николаевну Матвееву, мать моего клиента. Дача — также на неё. Автомобиль…
— И что мы делим? — не выдержала Ирина. — Если всё оформлено на его мать?
Судья нахмурилась:
— Гражданин Матвеев, поясните.
— Это всё моё имущество, — Сергей развел руками. — Просто оформлено на мать.
— То есть фактически вы ничего не делите, — констатировала судья. — Раз имущество вам не принадлежит.
Сергей побледнел.
— Как это не принадлежит? Это моё! Мы с матерью просто… это формальность!
Адвокат Ирины, молодая энергичная женщина, улыбнулась:
— Ваша честь, мой клиент не претендует на имущество, оформленное на третьих лиц. Мы требуем только алименты на несовершеннолетнюю дочь.
Судья кивнула:
— Решение будет принято в установленном порядке.
Выйдя из зала суда, Ирина почувствовала странное облегчение. Она ничего не получит, но ей и не нужно было имущество. Она хотела свободы от этого унизительного недоверия.
— Довольна? — Сергей догнал её у выхода. — Ты всё-таки отобрала у меня дочь!
— Я никого не отбирала, — устало ответила Ирина. — Маша сама выбрала, с кем ей жить. Ты можешь видеться с ней когда угодно.
— И куда вы пойдёте? На съёмную халупу? А могли бы в нормальной квартире жить!
— В твоей квартире, — поправила она. — Которую ты от меня прятал пятнадцать лет.
Когда он ушёл, адвокат пожала ей руку:
— Знаете, а ведь он действительно всё потерял. Юридически это имущество его матери. Если она захочет, может даже его не пустить в квартиру.
— Да ладно, — усмехнулась Ирина. — Она же его мать.
Она ошиблась. Через неделю Сергей позвонил — впервые за месяц.
— Ир, — его голос звучал странно. — Ты не поверишь…
— Что случилось? Маша…
— С Машкой всё нормально. Это мама… Она меня выгнала.
— Как выгнала? — Ирина опустилась на стул.
— Я пришёл домой, а замки сменены. Мама открыла, сказала, что я могу забрать вещи, но жить там больше не буду. Говорит, квартира её, и она будет её сдавать!
— А как же ты?
— А мне плевать, по её словам, — Сергей нервно засмеялся. — Прикинь? Пятнадцать лет всё на неё записывал, а она… Ир, можно я к вам приеду? Поговорить хотя бы…
— Серёж, — она покачала головой, хоть он и не мог этого видеть. — Не надо. Нам больше не о чем говорить.
Она положила трубку. В комнату заглянула Маша:
— Кто звонил?
— Папа, — Ирина потёрла виски. — Бабушка его из квартиры выгнала.
Маша присвистнула:
— Серьёзно? А как же всё это «я для сына стараюсь»?
— Видимо, она старалась для себя, — Ирина грустно улыбнулась.
Через месяц они случайно встретили Сергея в супермаркете. Он осунулся, выглядел неопрятно.
— Папа! — Маша бросилась к нему. — Ты как?
— Нормально, малыш, — он обнял дочь. — Комнату снял на окраине. Работу пришлось сменить, зарплата меньше, но какая разница.
— А бабушка? — спросила Маша.
— Не общаемся, — он поморщился. — Она квартиру сдаёт теперь, машину продала. Дачей одна занимается… Говорит, всегда мечтала о своем деле.
Они ещё немного поговорили, и Сергей ушёл. Маша смотрела ему вслед:
— Жалко его, знаешь.
— Знаю, — кивнула Ирина.
Прошло полгода. Они с Машей привыкли к новой жизни. Ирина нашла дополнительную работу — вела кружок в школе, денег стало хватать. Маша повзрослела, помогала по дому. Они часто смеялись, смотрели фильмы, готовили вместе. Без скандалов, без напряжения, без фальши.
Однажды Сергей позвонил опять.
— Ир, я тут подумал… Может, попробуем ещё раз? Я ведь любил тебя. И сейчас…
— Нет, Серёж, — она сразу перебила его. — Слишком поздно.
— Я понимаю, что был неправ. Всё это с имуществом… Глупость какая-то.
— Дело не в имуществе, — Ирина вздохнула. — Дело в доверии. Его не было, и не будет.
Когда она положила трубку, Маша спросила:
— Опять папа? Что хотел?
— Вернуться, — Ирина покачала головой. — Но знаешь, иногда лучше остаться одной. А не с человеком, который тебе не доверяет.
— Я рада, что мы ушли, — неожиданно сказала Маша. — У нас теперь настоящая семья. Маленькая, но настоящая.
Ирина обняла дочь. Да, они потеряли квартиру, машину, дачу. Но обрели нечто более важное — уважение друг к другу и спокойствие. А Сергей… Всё переписал на маму и в итоге остался ни с чем. Ни жены, ни дома, ни доверия