— Ох, сил уже нет, — выдохнула красавица.
Целый день Анфиса провела у брата Тараса. Его супруга Лариса недавно родила прелестную крошку Алину, но сама слегла. Заботливая золовка взяла на себя хлопоты с малышкой.
Трёхмесячная племянница мгновенно покорила сердце тёти. Тонкие пальчики, пухлые щёчки, озорной взгляд вызывали умиление. Анфиса относилась к девочке как к родной.
— Погремушку новую купить надо, — мелькнуло у неё.
Дома комнату встретила приятная прохлада. Анфиса швырнула сумку на диван, устало опустилась в кресло. Мысли вновь вернулись к Алине.
Глянув на часы, заметила: уже шесть, пора готовить.
— Муж опять задержится, — констатировала она вслух, поднялась.
Быстро приняв душ, Анфиса разглядела в зеркале отражение – с горечью отметила первые следы увядания.
Переодевшись в домашнее (халаты не терпела), вышла в гостиную и чуть не упала, споткнувшись о игрушки, разбросанные сорванцом Вовой – сыном золовки.
— Чёртов ребёнок, — пробормотала, собирая пластиковый хлам.
Пятилетний племянник мужа часто гостил. Артём души в нём не чаял, нянчил как родного.
На кухне зазвенела посуда. Анфиса начала готовить, как вдруг хлопнула входная дверь. Хозяйка удивлённо подняла брови – муж вернулся необычно рано.
— Дорогой, я только от брата, — крикнула из кухни. — Ещё не готово, если голодный – сходим в пиццерию?
— Надо серьёзно поговорить, — донеслось в ответ.
Слово «серьёзно» редко сулило добро. Вытерев руки, Анфиса прошла в гостиную. Муж сидел на диване, смотря на неё странно. Она молча села напротив в кресло, подняв брови – знак готовности слушать.
— У меня есть другая, — спокойно произнёс мужчина.
Новость не удивила Анфису, она давно подозревала неладное.
— Развод? — сразу спросила, пытаясь предугадать дальнейшее.
— Её зовут Мирослава. Она беременна.
— Поздравляю! — едва сдержав крепкие слова. — Наконец-то добился своего, теперь будет законный наследник. Надеюсь, на этот раз всё получится, — добавила она с ледяной вежливостью.
Анфиса не могла иметь детей, и эта тема не раз раскалывала их семью. Сам Артём казался хорошим человеком, она считала, что повезло влюбиться в умного, внимательного мужчину. Им завидовали, не зная цены этому счастью.
— Тебе придётся съехать, — всё так же ровно сказал он. — Ты одна, детишек нет, такая большая квартира тебе ни к чему. Освободи её для меня и ребёнка.
— И для любовницы, — добавила Анфиса.
— Для Мирославы, — уточнил Артём, подняв взгляд на жену, ожидая ответа.
По щекам Анфисы покатились слёзы. Она так мечтала подарить мужчине, которого когда-то безумно любила, малыша, двоих, троих… Но жёсткий врачебный приговор перечеркнул надежды.
— Я не виновата, что бесплодна! — выкрикнула она, вскочив, вытирая слёзы.
— Ты знала, что рано или поздно так будет, — парировал муж, его голос начал срываться на крик. — Мне нужен свой ребёнок. Свой, а не из приюта! Анфиса понимала его. Вспомнила, как нежно Артём возился с племянником. Он обожал детей, но своих не было.
— Тогда развод? — едва сдерживая рыдания, спросила женщина.
— Да. Но сейчас тебе надо освободить квартиру, — без эмоций повторил он.
— Когда? — тихо спросила Анфиса, опустив глаза.
— Хоть сейчас, — пожал плечами он. — Можешь перебраться в мою малогабаритку.
Эту квартиру на первом этаже она ненавидела всей душой из-за вечно зашторенных окон – под ними была пешеходная дорожка. Но именно там они прожили первые три года после свадьбы, перед переездом в просторное жильё, а малогабаритка так и пустовала.
«Ну что ж, я действительно знала, просто не верила, но знала», — думала Анфиса, заходя в спальню. На душе ныло. «Дети… Разве я виновата?» — обида на собственную неполноценность кольнула остро. «Почему я?» — доставая отпускной чемодан, спросила себя. «Да, им нужно просторное жильё, а мне хватит и малогабаритки. Жаль…»
Через двадцать минут Анфиса вышла из спальни. Слёз на лице не было. Отвернувшись от мужа, не желая его видеть, тихо сказала:
— За остальным приду позже, — и добавила уже в коридоре, — когда вас не будет.
— Помочь? — неохотно подошёл Артём.
— Сама справлюсь, — резко отрезала она.
Семь лет брака – и вот финал, — вяло пронеслось в голове. «Может, ему повезёт с этой…» — Анфиса не хотела произносить имя, — «любовницей». Горько усмехнувшись, она покинула когда-то родные стены.
***
Холодный ветер хлестал по лицу, когда Анфиса подошла к машине, открыла багажник, швырнула внутрь чемодан.
Сев за руль, она заметила, как мелко дрожат пальцы. По щекам снова потекли слёзы.
— Я не виновата, — шептала сквозь всхлипы. — Не виновата…
Мысли путались. Ещё вчера жизнь казалась устроенной, сегодня – рухнула. Артём, любимый муж, вот так просто, без извинений, выставил её из дома.
— И ради кого? Ради любовницы! — пальцы вцепились в руль. — Побоялся сказать раньше, знал – откажу. Но беременная… Ну что ж, счастья вам… Хотя, учитывая твою щедрость с жилплощадью, сомневаюсь, что оно будет долгим, — зло пробормотала она.
Повернув ключ, старенькая «Лада» заурчала. Нажав на газ, Анфиса тронулась. Впереди маячила съёмная квартира, где когда-то она была так счастлива с мужем.
Воспоминания нахлынули, как прилив. Вот они с Артёмом, молодые, беззаботные, заселяются в эту «малогабаритку». Смеются, распаковывая коробки с немудрёным скарбом. Дорога вела в неизвестность.
— У нас будет большая семья, — произнесла Анфиса, глядя вдаль.
— Конечно, солнышко, — улыбнулся Артём. — Целая футбольная команда!
Но реальность оказалась суровой. Врачебный диагноз прозвучал как приговор. «Бесплодие» — это слово оставило глубокий шрам в её душе.
Тогда молодой женщине казалось, всё кончено. Однако рядом нашлись те, кто протянул руку помощи. Артём не оставлял её, твердя, что отсутствие детей — не конец света, многие так живут, и они справятся.
Тётя Надежда стала настоящей опорой. Сама бездетная, она сумела усыновить девочку из приюта.
— Не сдавайся, родная, — говорила тётя Надежда. — Жизнь продолжается. Любовь не измеряется общими генами. Посмотри на меня и Лизу.
— Но Артём… он так хочет своего, — сомневалась Анфиса.
— Его страх говорит, а не разум, — покачала головой тётя. — Свой – это тот, кого любишь и растишь. Кровь – лишь биология. Настоящее отцовство – в сердце.
Её вера оказалась заразительной. Постепенно Анфиса стала выбираться из мрака. В голове возникла мысль: почему бы и им не усыновить?
Но Артём, услышав предложение, взорвался. Его слова навсегда врезались в память:
— Мне нужен только свой ребёнок! Чужого в доме не потерплю! Это не то же самое!
После этого разговора тему усыновления закрыли. Однако в душе Анфисы поселилось сомнение. «А вдруг врачи ошиблись? Может, дело не во мне? Но Артём и слышать не хочет о визите к врачу. Что делать?» — терзалась она.
Прошло пару лет после свадьбы, пыл любви ещё не угас, но жажда материнства временно затмила разум. Червячок сомнения в мужском бесплодии точил изнутри. Так в жизнь Анфисы вернулся Марк — человек из прошлого.
Их тайные встречи длились несколько месяцев. Чуда не случилось — беременность не наступила. Затем Марка сменил Денис. История повторилась.
Анфиса уже подумывала о третьем, но вовремя очнулась, осознав бессмысленность. Ей стало гадко от себя самой. Зачем? Ради призрачного шанса иметь дитя?! Она остановилась, не позволив себе окончательно потерять достоинство.
В машине мысли снова вернулись к Артёму. Когда-то она боготворила его. Ценила ум, ласку, доброту. Кто бы мог подумать, что он так поступит?
Но даже сейчас Анфиса находила оправдания его поступку. Она понимала, почему он завёл любовницу. И почему та ждёт от него ребёнка.
— Ты хотел ребёнка, получишь его. Но почему не сказал раньше? Я бы не мешала разводу… — прошептала она, глядя на мокрый асфальт. — Трус. Обыкновенный трус.
В глубине души женщина сохраняла благодарность мужу за светлые моменты прошлого, но сейчас эта благодарность тонула в море боли и предательства.
***
Вечер окутал город, зажглись огни.
Тишину нарушал лишь шум шин по асфальту. Машина плавно подкатила к старой пятиэтажке. Припарковавшись, Анфиса пристально взглянула на дом, где ей предстояло жить.
— Странно… — в окнах квартиры горел свет.
Чемодан она оставила в машине. Нахмурившись, женщина направилась в подъезд. Облупившиеся стены пахли сыростью и старой штукатуркой.
У своей двери она нажала звонок. За дверью послышались быстрые шаги, щёлкнул замок. На пороге стояла миловидная блондинка в пушистом халате.
— Здравствуйте, что вам? — улыбнулась незнакомка с подчёркнутой вежливостью.
Анфиса остолбенела.
— Простите, а вы… кто? — выдавила она, ощущая, как холодеют кончики пальцев.
Блондинка удивлённо подняла брови, будто вопрос был верхом нелепости:
— Я здесь живу. А вы?
— Я Анфиса. Жена владельца этой квартиры. А вы? — голос Анфисы обрёл металлическую твёрдость.
— Ах, вот оно как! — блондинка замялась, улыбка стала напряжённой. — Проходите, пожалуйста…
В тесной прихожей царил наведённый порядок: в шкафчике висела чужая одежда, на полу аккуратно стояла незнакомая обувь. Анфиса окинула взглядом пространство, задерживаясь на каждой детали.
— Мы с мужем сняли эту квартиру месяцев назад, — поспешно пояснила блондинка, ловя её взгляд. — Вот договор аренды на два года.
Девушка протянула документ. Анфиса пробежала глазами основные пункты, узнавая подпись мужа. На её лице отразилась сдержанная злость.
— Чёрт бы его побрал! — прошипела она сквозь стиснутые зубы.
Блондинка испуганно отпрянула:
— Что-то не так?
— Не ваша вина. Это я про своего «благоверного», — пояснила Анфиса, резко возвращая бумаги.
— Чай? — девушка сделала шаг к кухне, явно желая смягчить ситуацию.
— Благодарю, не надо. Я пойду, — Анфиса развернулась к двери, не глядя на хозяйку.
Тучи сомкнулись плотно, крупные капли застучали по крыше её машины.
Женщина глухо выдохнула, прислонившись лбом к прохладному стеклу. День окончательно рухнул. «Что теперь? — пронеслось в голове. — Вернуться домой и устроить сцену?» Но кричать она не умела, за что ещё в юности получила прозвище «тесто» — не из-за фигуры (она была стройной), а из-за кажущейся мягкости и безотказности.
— Ты ещё пожалеешь, — губы Анфисы искривила холодная усмешка.
Дождь хлёстал сильнее, стекая потоками по лобовому стеклу. Мысли путались, но постепенно выстраивались в чёткую линию.
Анфиса вспомнила, как отец, с трудом скрывая эмоции, вручил ей ключи от этой квартиры, где они прожили с мужем четыре года. Это был щедрый дар, последняя крупная инвестиция в её счастье. Она знала, как он дорожил родительским домом, но бабушки с дедушкой уже не было, да и на дачу родители ездили редко. Вот он и продал недвижимость, купив дочери трёхкомнатную квартиру в центре.
Внезапно её осенило. Заведя мотор, Анфиса рванула по ночным улицам, чётко зная адрес.
***
Вскоре стройная фигурка вышла из машины, держа в руках яркую коробку с тортом, поднялась на третий этаж знакомого дома и нажала звонок.
— Кого там принесло? – раздался недовольный голос из-за двери.
Дверь распахнулась. На пороге, в растянутом свитере, стояла рыжеволосая Юлия.
— Анфис?! Какими судьбами? – воскликнула она, широко улыбаясь.
— Привет, Юль. Пустишь переночевать? — в голосе Анфисы прозвучала усталая просьба.
Подруга сразу отступила, жестом приглашая войти:
— Заходи, конечно. Что случилось? Глаза-то какие…
Даже в коридоре Анфиса ощутила тёплый аромат свежего чая и чего-то домашнего.
— Тётя Анфиса! – пискнул радостный детский голосок.
Маленькая кудрявая Полина бросилась обнимать гостью. Та ласково погладила ребёнка по голове.
— Привет, моя стрекоза. Как поживаешь?
Малышка захлопала в ладоши, заметив коробку:
— Ой, тортик! Можно кусочек? Прямо сейчас?
Юлия строго, но с любовью покачала головой:
— Сначала ужин, непоседа. Потом сладкое. Договорились?
Через несколько минут женщины сидели на кухне. Анфиса вздохнула, отхлебнув горячего чаю:
— Артём, этот гениальный стратег, сдал свою однушку, даже не удостоив меня предупреждением. Циничный подлец!
Подруга присвистнула, отложив ложку:
— Ого… Такой жар из уст нашей «тесто»! А ты как?
Анфиса горько улыбнулась:
— А я, как выяснилось, теперь лицо без определённого места жительства.
Рыжая пристально заглянула подруге в глаза:
— Живи, сколько нужно. Места хватит, мой-то сбежал, и слава богу, без него дышится вольготнее.
Анфиса благодарно кивнула, и вдруг её лицо озарила догадка:
— Слушай, а можно Полину я сегодня заберу? На ночёвку?
Услышав это, девочка, уплетавшая суп, радостно подпрыгнула на стуле:
— Ура! К тёте Анфисе! Мам, можно? Ну, пожалуйста-а-а… – она уже соскакивала со стула, чтобы бежать собирать вещи.
Хозяйка задумчиво почесала нос, улыбаясь:
— Да я не против, хоть высплюсь, как человек.
— Отлично! – Анфиса встала, энергия вернулась к ней. – Тогда поехали, принцесса! Настоящие приключения начинаются!
С радостными воплями Полина умчалась в комнату.
— Спасибо тебе, солнышко. Объясню позже, – Анфиса наклонилась и чмокнула подругу в макушку.
Через десять минут возбуждённая девочка запрыгнула в автомобиль и устроилась в своём детском кресле. Анфиса надёжно защёлкнула ремни, придвинув поближе сумку с вещами малышки.
— Правила помнишь? — строго, но с теплотой осведомилась женщина, глядя в зеркало заднего вида.
Девочка серьёзно кивнула, делая большие глаза:
— Да, тётя Анфиса! Сидеть смирно, не расстёгиваться и не мешать водителю. Буду вести себя хорошо!
— Умница, — Анфиса улыбнулась. — Тогда в путь!
***
Спустя полчаса они подъехали к дому. Припарковавшись, Анфиса быстро помогла ребёнку отстегнуться, и они, спасаясь от ливня, бросились к подъезду.
На нужном этаже Анфиса твёрдой рукой достала ключ и открыла дверь.
Как по сигналу, в прихожей возник Артём. Растрёпанные волосы, мятая рубашка и босые ноги красноречиво свидетельствовали о недавнем отдыхе.
— В чём дело? Почему вернулась? — испуганно выпалил он, бросая подозрительный взгляд на девочку, которая прижалась к ноге тёти Анфисы, скинув сандалии.
— Я приехала к себе домой, дорогуша, — холодно, с подчёркнутой небрежностью парировала Анфиса, снимая мокрый плащ. — Разве это требует объяснений?
Маленькая Полина, испуганно сверкнув глазёнками, юркнула в знакомую комнату с игрушками.
— Какого чёрта! — возмутился мужчина, делая шаг вперёд. — Тебе тут не место! Ясно? Убирайся!
Анфиса проигнорировала его слова, словно назойливый шум. Гордо вскинув подбородок, она направилась на кухню, откуда лился свет и доносился запах еды.
***
Там, в окружении грязной посуды, восседала та самая Мирослава, решившая занять её место. Ярко накрашенная особа делала вид, что не замечает хозяйку, с аппетитом уничтожая бутерброд с икрой — явно из Анфисовых запасов.
— Как трогательно, — голос Анфисы прозвучал ледяным колокольчиком, — пируете за мой счёт? Икёрка нравится? Дороговатое баловство для… временного гостя.
Мирослава на мгновение замерла, но тут же демонстративно откусила ещё больший кусок.
— Ты надолго? — наконец встрял Артём, нервно ёрзая на стуле. — За вещами? Помочь собрать? — Его тон пытался быть деловым, но выдавала дрожь в голосе.
Анфиса медленно повернулась к нему, взгляд — скальпель:
— Очаровательно. Ты забыл, чья это квартира? Моя. Куплена на мои деньги, пока ты… чем ты там занимался? Ах да, «перспективными проектами».
— И что? — Артём попытался набрать воздуха. — У тебя нет детей, а у Мирославы… — он кивнул в сторону её живота, — уже пятый месяц. Ей сложно!
— Да? — Анфиса с преувеличенным интересом наклонилась к Мирославе. — Поздравляю. Хотя, честно? Больше похоже, что она просто отъела его. Но, впрочем, — она махнула рукой, — мне это абсолютно всё равно. Ваши репродуктивные подвиги меня больше не касаются.
Артём нервно закашлял. Мирослава фыркнула, крошки полетели на стол.
— Послушай, будь благоразумна, — залепетал Артём. — Тебе же хватит одной комнаты? А нам скоро нужно больше места… для кроватки…
— Заткнись, — отрезала Анфиса с такой интонацией, что Артём инстинктивно отпрянул. Она подошла к нему вплотную, её ладонь легла на его щёку — жест, полный фальшивой нежности. — Как же ты вечно попрекал меня, что я не подарила тебе наследника. Помнишь? «Неполноценная семья», «эгоистка»… — Её голос стал сладким, как сироп. — Ну что ж… поздравляю с обретением полноты. — И она сладко, долго поцеловала его прямо в губы. Мирослава поперхнулась бутербродом, закашлялась.
— Я… я помогу собрать вещи! — выдохнул ошеломлённый Артём, вырываясь.
— Вечно попрекал меня детьми, — Анфиса уже не смотрела на него, доставая ключи. — Мне плевать, что ты теперь обо мне думаешь. Вот, — она звонко швырнула ключи ему под ноги. — Ключи от твоей старой однушки. Освобождай мою территорию. Сейчас же.
— Она… она занята, — пробормотал Артём, опустив взгляд в пол. — Сдана… Контракт…
Глаза Анфисы сузились до щёлочек. Звонкая пощёчина оглушила прихожую.
— Подлец! — её голос, до этого ровный, взорвался громом. — Значит, отправил меня в квартиру, зная, что она сдана? Намеренно подставил? Чтобы я выглядела идиоткой, выселяя чужих людей?!
— Анфис, успокойся… — начал было Артём, прикрывая щёку.
— Мне всё равно, куда вы поедете! — перебила она. — Снимите дыру на сутки, потом ищите съём. Или в роддом езжайте сразу. Там, говорят, койко-место дают.
Мирослава злорадно усмехнулась, наконец найдя голос:
— А своих-то жильцов не выселишь, контракт же. Ты ведь так любишь контракты, Артёмчик? — её тон был слащаво-ядовитым. — Выселишь — заплатишь неустойку. За три месяца. Кругленькая сумма, да?
Лицо Артёма побагровело. Мирослава, прижавшись к стене, быстро улизнула в комнату, притворившись занятой.
— Слышал свою… любовницу? — Анфиса стояла перед ним, вся — сжатая пружина. — Собирай манатки. Сегодня. Сейчас. За остальным приедешь в пятницу. Без опозданий.
Она резко толкнула его в грудь. Едва удержавшись, он отскочил к стене.
— Не приедешь — всё твоё барахло, вся твоя «память» о нашей совместной жизни отправится на помойку. Ты здесь не прописан. Ты для меня — никто. Воздух. Пошёл вон!
***
Артём, понурившись, поплёлся в спальню. Мирослава тут же выскочила из комнаты и устроилась на кухне, громко возмущаясь:
— Совсем крыша поехала! И как ты с ней жил-то, бедненький? Такая истеричка! А этот тон! «Моя квартира»… Да мы тут скоро хозяева будем! — Она кудахтала, словно клушка, следя за Артёмом, таскавшим чемоданы.
— Мира, помоги хоть чем-то, а не языком молоть! — рявкнул он, швырнув пару рубашек в сумку. — Из-за тебя всё и вышло!
— Я?! — завизжала Мирослава. — Это ты сам привёл меня сюда, дорогой! «Отдохнём, пока она в отъезде»! А теперь на меня? Икёрку тоже я сама съела?!
Через полчаса напряжённого сбора и перепалки пара, наконец, исчезла.
Наступила тишина. Анфиса, прислонившись к косяку, глубоко вдохнула, пытаясь унять дрожь в руках. Она медленно прошла на кухню. Бездумно включила воду, начала счищать жир с тарелок — механические движения помогали успокоиться. Грязь, оставленная непрошеными гостями, раздражала, но и давала точку опоры.
Спустя пару минут по квартире раздался лёгкий топот маленьких ножек.
Из комнаты выбежала Полина, сжимая яркий лист бумаги.
— Тётя Физа! Смотри, что я нарисовала! — воскликнула она, запрыгнув на стул и торжественно протягивая рисунок.
Голубые глазёнки сияли неподдельной гордостью.
Анфиса вздрогнула, оторвавшись от мыслей. Вид счастливого ребёнка, его доверие растопили лёд внутри. Ласковая, настоящая улыбка тронула её губы:
— Ой, красота какая! Показывай скорее, солнышко! Кого же ты изобразила?
— Вот мама, — Полина ткнула пальчиком в фигурку с жёлтыми кудряшками, — вот это я! — указала на маленькую фигурку рядом, — а вот это ТЫ! — её пальчик остановился на самой большой фигуре с улыбкой до ушей. — Это моя семья! СамАЯ лучшая!
Анфиса замерла. Слова «моя семья», сказанные с такой искренней теплотой, прозвучали как бальзам. Что-то ёкнуло глубоко внутри, что-то важное и хрупкое. Несмотря на всю горечь предательства, её накрыла волна неожиданного, чистого счастья. Она крепко обняла девочку, прижав к себе.
— Пойдём купаться? — спросила Анфиса, и её голос прозвучал непривычно мягко. — С пеной и корабликами?
Полина завизжала от восторга:
— Да! Да! Да! С розовой пеной!
Её звонкий смех радостно отозвался в опустевшей, но уже не чужой квартире. Анфиса рассмеялась в ответ, легко подхватив малышку.
— Тогда пойдём выбирать самую ароматную пену! И кораблик тебе подберём — самый быстрый!
Они направились в ванную, оставляя тревоги и гнев позади. За окном, словно в такт смене настроения, тучи начали расходиться, последние лучи солнца робко скользнули по стене, окрашивая её в тёплый свет.
Звонкий смех и плеск воды заполнили пространство, окончательно развеивая тяжёлое напряжение. Глядя на счастливое, доверчивое лицо Полины, Анфиса вдруг ясно поняла: всё будет хорошо. Они справятся. Втроём. Ведь теперь у неё действительно есть семья. Самая настоящая.
