— Ах, вот как ты заговорила. А я уже начала думать, что у меня хорошая дочь. А тобой даже перед подругами похвастаться нельзя. Просто нечем.
— Конечно нечем. Два высших образования, двое детей — замечательных мальчишек, муж, крепкая семья, стабильная работа и своя квартира. Я даже не знаю как мне еще надо вывернуться, чтобы тебе угодить.
***
Инна с мужем Матвеем все лето проводили в городе. За десять лет брака они ни разу всерьез не задумывались о том, чтобы купить дачу. По молодости ездили к теще Ольге Владимировне на ее участок: там был домик, огород и сад.
Сначала им это даже нравилось — свежий воздух, свежие овощи и фрукты с грядки, возможность побыть загородом и отдохнуть от городской суеты. Но с каждым годом огород женщины разрастался, а места для отдыха становилось все меньше.
Когда у Инны родились дети, ситуация только усугубилась. Она понимала, что ездит к матери не отдыхать, а работать: с одной стороны — грядки, с другой — двое маленьких сыновей, за которыми нужен глаз да глаз. Каждый год мать обещала:
— Вот лето настанет, я уйду в отпуск и помогу тебе с мальчишками, побуду с ними, отдохнешь хоть немного.
Но наступал отпуск, и Ольга Владимировна уезжала на дачу и забывала о своем обещании. Про дочь с внуками вспоминала только тогда, когда нужно было что-то помочь по участку или развести овощи по родным, потому что их было так много, что некуда девать.
Инна все больше разочаровывалась в дачном отдыхе. К моменту, когда старшему сыну Вадиму исполнилось девять лет, а младшему Леше — семь, она совсем перестала ездить к матери. На выходных ей хотелось отдыхать с семьей, гулять в парке или съездить куда-то с детьми отдыхать, а не корячиться под палящим солнцем на грядках.
И вот однажды, в середине лета, Матвея пригласили друзья на свою дачу. Недавно они купили старенький домик у старушки за смешные деньги. Но сам участок… Инна такого не ожидала. Черешни и яблони давали прохладную тень, земля была засеяна травой, а за калиткой начиналась тропинка к речке. Воздух был чистым и прохладным, совсем не таким, как в городе.
Инна стояла под раскидистой яблоней, смотрела, как мальчишки с визгом носятся по траве, а Матвей с другом выкладывают угли в мангал. Она вдруг ощутила, что именно этого им и не хватало все эти годы. Никаких грядок от забора и до калитки, никакого изнуряющего труда под крики матери. Только покой, свежий воздух и возможность быть вместе.
Вечером, когда они ехали домой, уставшие, но счастливые, Инна осторожно заговорила:
— Матвей, а что если… нам тоже купить участок? Здесь, в этих местах. Будем рядом с Валерой и Светочкой. Построим себе небольшой домик, поставим бассейн. Мальчишки будут в восторге. И у нас с тобой, и у детей будет место для летнего отдыха.
Матвей удивленно посмотрел на супруге, но в его взгляде промелькнул интерес
— Думаешь, стоит? — спросил он. — Это же столько возни… да и огород…и что скажет твоя мама?
— Мама пусть разбирается со своими грядками. А мы еще молодые. Да, двое детей! И что теперь? В старики будем себя записывать? Нам даже сорока лет еще нет и будет не скоро. Я даже не знала, что дача может быть такой… без единой грядки.
Матвей усмехнулся и согласился:
— Ладно, подумаем, что можно сделать.
Матвей не просто думал, а всерьез загорелся идеей, которую предложила супруга. Спустя месяц он нашел участок — всего в десяти минутах ходьбы от дачи Валерия. Домика там не было, лишь заросший бурьяном клочок земли, скрытый под тенью старых деревьев. Многие, глядя на него, отмахнулись бы: слишком много работы. Но Матвей увидел в этом шанс — возможность построить дом такой, о котором они мечтали, с нуля.
Инна была удивлена и обрадована одновременно. Ей казалось, что муж не рискнет ввязываться в такое дело. Ведь Матвей никогда не был большим любителем природы и отдыха на земле. Но он будто преобразился. Сам принялся планировать фундамент, рисовать чертежи, искать бригаду. Даже Валера подшучивал над другом:
— Не узнаю тебя, дружище. Но это здорово, что будем теперь рядом!
Матвей только отмахивался и с азартом принимался за новое дело.
Строительство шло не легко, но Инна и Матвеем не спешили останавливаться. Первым делом очистили участок от бурьяна. Потом залили фундамент, поставили стены, перекрыли крышу. Инна помогала, чем могла. Дети тоже чувствовали себя причастными — Вадим с Лешей помогали носить кирпичи для отца, сажали газон, а затем и научились пользоваться газонокосилкой.
Через два года усилий у них стоял аккуратный домик с террасой. На участке красовался ярко-зеленый газон, во дворе они установили каркасный бассейн, вокруг дома посадили цветы и кусты смородины и малины для детей. Все получилось именно так, как мечтала Инна.
Первые летние вечера они проводили на террасе, наблюдая, как мальчишки визжат от восторга, плескаясь в бассейне.
Ольга Владимировна, конечно, знала, что дочь купила участок. Но особого интереса к этой новости не проявляла. Для нее дача всегда была грядками и работой, а отдых в гамаке казался чем-то несерьезным — для молодежи.
И вот в то лето, когда семья дочери уехала на свою дачу и жила там каждую неделю, Ольга Владимировна начала возмущаться. По телефону она раздраженно говорила:
— Ну надо же! Такие взрослые мальчики, а не помогают бабушке! Все на мне одной.
— Я понимаю твое негодование, мама. Но мальчики только ощутили этот кайф от дачного отдыха. А ты хочешь утащить их к себе на грядки.
— Какой кайф, когда столько работы? Я не понимаю, как тебе совесть позволяет отдыхать, когда мать всеми днями в земле.
— Ну тебе же как-то совесть позволяла просить третью внучку, но не помогать с двумя имеющимися внуками.
— Это совсем другое. И да! Я не перестану утверждать, что вам нужна девочка. Что за семья такая с одними мальчишками. Они все от тебя сбегут и останешься одна.
— Вот у тебя есть дочь. И что? — наконец спросила Инна.
Мать не нашла что ответить, а только воскликнула:
— Дачу, значит, построили, шашлыки там жарите, а меня ни разу даже не угостили!
— Так приезжай. Посмотришь какая у нас дача. И, может, даже… порадуешься за нас.
Ольга Владимировна выбрала следующую субботу для визита. Утром, когда Инна уже накрывала завтрак на террасе, за калиткой послышался знакомый скрип, и вскоре на участок вошла теща.
Ольга Владимировна замерла на несколько секунд, оглядывая дом и двор, а потом ахнула:
— Так вот какой вы себе домище построили! А мне, значит, даже не предложили такой?
Инна, не поддаваясь на упреки, спокойно ответила:
— Мама, ты ведь не просила. И потом, мы строили этот дом для себя, для детей. На совесть, чтобы со всеми удобствами.
Но мать уже разошлась. Когда она узнала, что в доме есть туалет и душ, глаза ее округлились, и тон стал еще более возмущением:
— Вот оно что! Такие нежные стали, да? В туалет, видите ли, на улицу сходить не могут! Ну-ну… И зачем тогда на даче жить, если все как в квартире?
Инна слушала ее в пол-уха, улыбаясь своим мыслям. Пусть говорит, ей было важно, что семья счастлива. В это время Вадим с Лешей визжали от восторга, плескаясь в бассейне на заднем дворе.
— Какие невоспитанные у тебя дети! — не унималась Ольга Владимировна. — Бабушка приехала, а они, вместо того чтобы обнять, сразу в бассейн убежали!
Инна подняла взгляд на мать и спокойно сказала:
— Мама, а ты помнишь, как было, когда они были маленькими? Мы приезжали к тебе на дачу, а ты даже не здоровалась толком с внуками. Сразу убегала на грядки. И тебе было все равно, как они скучали. А сейчас мальчики выросли. Что ты от них хочешь?
Ольга Владимировна нахмурилась, хотела что-то возразить, но слова не шли. Ситуация вдруг показалась ей не совсем удобной: в памяти всплыли те самые сцены, когда дети тянули к ней ручки, а она торопилась по делам.
Инна мягко продолжила:
— Так что давай не будем говорить о воспитании. Мы здесь ради того, чтобы насладиться выходными и побыть вместе. Если ты хочешь — присоединяйся. Мальчишки только рады будут.
Мать шумно вздохнула, но промолчала. В глубине души ей было неприятно признавать, что дочь права. А Инна, глядя, как Матвей подносит к столу чайник и тарелку с ягодами, почувствовала себя еще на чуточку счастливее.
Ольга Владимировна не унималась, глядя на эту семейную идиллию. Казалось, чем больше она видела довольные лица дочери и зятя, тем сильнее раздражалась.
— Вот смотрю на тебя, Инна, — язвительно произнесла она. — Муж у тебя как прислуга — и тарелки подает, и завтрак готовит. Дети на шею сели, даже здороваться толком не умеют. Ты в этой семье вообще кто? Мать? Жена? Никто!
Инна глубоко вдохнула, стараясь не поддаваться эмоциям, и спокойно ответила:
— Мама, семья — это когда все счастливы и помогают друг другу. Вчера я помогала Матвею с ремонтом, сегодня он помогает мне с готовкой. А Вадим и Леша перед твоим приездом весь газон покосили, чтобы было красиво. Они заслужили отдых.
Но теща только фыркнула:
— Глупости! У меня бы они землю перекапывали, а не в бассейне плескались.
Инна чуть улыбнулась:
— Вот поэтому я и перестала ездить к тебе на дачу. Потому что отдых у тебя превращался в каторгу. А здесь у нас другие правила.
Ольга Владимировна заметно занервничала, стала пыхтеть, словно от жары или обиды. Долго за столом усидеть она так и не смогла. Уже после обеда, сославшись на дела, женщина поспешила к себе на дачу.
Когда калитка за ней закрылась, Инна облегченно выдохнула. Она знала: мать никогда не одобрит их выбор. Ведь в глубине души Ольга Владимировна надеялась, что ее дача будет заботой всей семьи. Она считала, что дочь с зятем и внуками станут ее помощниками на каждое лето. А оказалось, что у Инны теперь своя жизнь и свои планы.
Для Ольги Владимировны это означало одно — бессовестная дочь, которая выбрала отдых вместо того, чтобы помочь старой матери. Но для Инны это было счастье — жить так, как она хочет, а не так, как навязывают.
Ольга Владимировна после того визита стала звонить дочери все реже. Она намеренно делала паузы, надеясь, что Инна сама поймет, какую ошибку совершила, и первой позвонит, попросит совета или помощи. Но Инна больше не поддавалась на такие манипуляции. Она жила своей жизнью, наслаждаясь каждым выходным на даче вместе с мужем и детьми.
Так они и прожили до середины лета. Когда на участке у Ольги Владимировны пошли первые овощи и фрукты, она позвонила дочери:
— Инна, я тебе помидорчиков набрала, яблок тоже. Очень хорошие поспели в этом году. Заберите, а то все испортится.
Инна колебалась, но Матвей сказал:
— Знаешь, мне кажется, это ее способ сблизиться с нами. По-своему, по-матерински. Просто не умеет она иначе.
Инна задумалась. Действительно, мама в последнее время стала отстраненной, словно жила ожиданием, что дочь снова приползет с повинной. И вот теперь — помидоры, яблоки.
А еще через несколько дней Ольга Владимировна вручила внукам конверт с несколькими тысячами рублей — к школе. Инна сначала наотрез отказывалась брать деньги, но мать стояла на своем. В итоге Инна согласилась, решив: пусть будет. Это же подарок детям, а не ей лично.
А в сентябре Ольга Владимировна как бы невзначай заметила:
— Надо бы помочь перевезти вещи с дачи. Пусть Матвей приедет завтра и все перевезет мне в квартиру.
— Мам, но у нас были планы на эти выходные.
— Какие еще планы. Я вам деньги давала, продуктами помогала, а ты мне и помочь не можешь?
— Так вот для чего это все было… — с грустью, ответила Инна. — Я и не сомневалась, что ты мне еще выставишь счет за свою помощь. Но знаешь, эти подарки были твоими личным решением. Я не должна отчитываться перед тобой.
— Ах, вот как ты заговорила. А я уже начала думать, что у меня хорошая дочь. А тобой даже перед подругами похвастаться нельзя. Просто нечем.
— Конечно нечем. Два высших образования, двое детей — замечательных мальчишек, муж, крепкая семья, стабильная работа и своя квартира. Я даже не знаю как мне еще надо вывернуться, чтобы тебе угодить.
— Что это ты мне сейчас перечислила? Какие-то глупые заслуги. Все как у всех.
— Это не заслуги. Но я горжусь, что у меня все это есть.
— Если бы у меня была помощь, как у тебя, то я бы еще похлеще была.
Инна прыснула:
— Помощь? Чья? Твоя или свекрови? Я что-то не припомню, чтобы хоть кто-то меня поддерживал, когда в декрете со вторым сыном я решила получить второе образование. Только едкие усмешки с твоей стороны.
— Конечно! Потому что глупость! Психологом она решила стать. У тебя в голове то все в порядке?
— Теперь все в порядке. И я не посмею тебе обесценивать мой труд и заслуги. Если тебе хочется такого общения, то я буду вынуждена прервать его.
Ольга Владимировна посмотрела на дочь высокомерным взглядом и улыбнулась самой отвратительной улыбкой, которой могла:
— Ну конечно. Давай.
Инна больше не звонила и не писала матери. Она знала — любое слово станет поводом для новых упреков или манипуляций. Мужу об их последнем разговоре она рассказала только спустя месяц, когда Матвей, удивившись, заметил:
— Слушай, твоя мама что-то давно не появлялась. Даже не звонит. Все в порядке?
Инна вздохнула и тихо пересказала ему тот диалог, после которого решила прекратить бессмысленные попытки доказать матери что-то или заслужить ее одобрение. Матвей выслушал, обнял и одобрительно кивнул:
— Ты все правильно сделала. Характер у твоей мамы, мягко говоря, нелегкий…
С тех пор жизнь семьи текла своим чередом. Инна все также работала, радовалась успехам Вадима и Леши, строила планы с мужем. Были разные ситуации: то с работой непросто, то дети болели, то приходилось выкручиваться без поддержки со стороны. Но она стойко выдерживала все препятствия, не оглядываясь назад.
А Ольга Владимировна так и осталась со своими обидами позади. Она ждала провала дочери, ждала, что та, обессиленная и уставшая, приползет к матери за помощью. Но этого не происходило. Инна шла вперед, выбирая семью, радость и свободу от чужих ожиданий.
И чем дальше уходила дочь по своему пути, тем больше Ольга Владимировна оставалась там — со своей обидой и правотой, далеко от жизни дочери.
