— На машину копишь, а родители живут в деревне,

— Думаю, надо бы и себе машину купить. На работу сейчас час в одну только сторону добираться, а Антон не всегда успевает меня забирать.

— Ага, значит, на машину копишь, а родители в деревне как жили, так и живут? Может, им крышу починить надо, или дрова купить, а ты тут о машине мечтаешь… Не слишком ли жирно?

***

Наталья твердо решила, когда окончила школу, что из своего поселка поедет в город — получать высшее образование. Никто не смог ее отговорить.

За время, что она жила с родителями, ей ужасно надоела постоянная работа: то корову подоить, то коз выпасти, то куриные яйца собрать, то картошку прополоть. Это был настоящий кошмар для молодой девчонки, у которой на личную жизнь времени вообще не хватало.

Какие-нибудь другие девчонки уже гуляли с парнями, а Наташа — дома да в огороде, из дел не вылазила. Еще и старший брат Сережка постоянно подшучивал над ней, мол, рано о парнях думать. Хотя сам родителям не особо-то помогал, а все бегал по девкам и возвращался под утро, в лучшем случае.

— Ну что, сестрёнка, поехала бы ты лучше к тете Зое в райцентр, в магазин продавцом. Чего тебе в городе делать? — ехидно улыбался Сережа, наматывая на палец прядь ее волос.

Но Наташа только крепче сжимала губы. Нет, она решила: будет поступать. Хоть на кого — лишь бы задержаться в городе. Там, на шумных улицах со стеклянными витринами, кинотеатрами и ресторанами, она представляла себе совсем другую жизнь. Без вечной грязи под ногтями и с нарядами, которые не стыдно надеть, а не с этими вечно выцветшими на солнце футболками.

Отец, человек строгий и немногословный, только буркнул:

— Учеба — дело хорошее, но у нас денег на город нет. Хочешь учиться, тогда заработай.

— Я поеду в ближайшие дни туда с Юлькой. Она тоже будет поступать. Мы все узнаем и вернемся. Одну ночь переночуем. У нее есть где — старшая сестра давно в город перебралась и уже замужем.

— Вот и тебе бы замуж, чтобы всякую дурь из головы вытряхнуть! — грозно воскликнула мать Анастасия Дмитриевна.

— Мама! Я уже все решила.

— Решила она! Как же! А кто в огороде мне будет помогать? Одну мать хочешь оставить, без помощи?

— Сережка, кажется, не собирается никуда. Вот он и поможет, — произнесла Наташа и направилась в свою маленькую комнату, чтобы собрать вещи.

Ее комната и правда была очень небольшой, метров семь не больше. Но девушке хватало. Никогда родители не воспринимали ее всерьез. В целом, в их семье мать пахала за семерых, а вот отец Григорий Андреевич любил отдохнуть вечерком, да смотреть издали, как жена полет грядки. Успокаивало это его.

А Наташа уже смотреть на это не могла. Поэтому, когда она впервые начала возмущаться против привычного семейного уклада, никто ее и слушать не хотел. Ладно, еще отец, да брат, но мать! Мать то должна была понимать, что не возможно держать дом, да еще и живности разной и все это только на женских плечах.

К слову, Анастасия Дмитриевна была женщиной крепкой. Могла сама и крышу починить и течь залатать. Ни о чем мужа не просила. Вот он и расслабился.

— Да у всех так. Что ты мне толкуешь? — говорила она в очередной раз дочери.

— А разве хорошо это, когда ты ложишься в два часа, а встаешь в пять. Где же справедливость?

— Какая еще справедливость? Муж мой на работу ходит и деньги приносит. А я что?

— А на тебе весь дом держится, мама! — восклицала Наташа и смотрела на мать восхищенно-грустными глазами.

Быть может, именно поэтому она так рвалась в город. Очень уж ей хотелось добиться чего-то стоящего, да показать матери лучшую жизнь, без постоянной работы и усталости.

Наташа вместе с Юлькой выехала в город ранним утром, еще до того, как солнце окончательно поднялось. Дорога занимала несколько часов, и все это время подруга весело щебетала о том, как они покорят столицу области и вернутся в поселок уже почти студентками.

Когда автобус въехал в город, у Наташи буквально перехватило дыхание. Асфальт был ровным, дома — высокими и разноцветными, а витрины магазинов сияли, как в новогоднюю ночь. Чистые улицы, красивые люди, запах кофе из маленьких уличных кафе… У нее даже немного закружилась голова от всего этого.

— Ты бы рот закрыла, а то муха залетит, — подшучивала Юлька, но сама тоже вертела головой, разглядывая все вокруг.

Они отправились в университет, о котором так много говорили старшие ребята из школы. Здание оказалось огромным, с мраморными лестницами и высокими потолками. Наташа, посмотрев на список экзаменов, конкурсные баллы и стоимость, поняла: сюда ей будет очень тяжело попасть. Но расстраиваться не стала — решила попробовать в колледж.

И не прогадала. В колледже все было проще и доступнее, и поступление казалось вполне реальным. Она сразу сдала все необходимые документы, узнала сроки и условия и уже представляя, как осенью будет жить в общежитии.

— Да ну, — отмахивалась Юлька. — Не за этим мы сюда приехали. Надо сразу в университет, а это… так, ерунда…

Но Наташа твердо решила: лучше начать с малого, чем вернуться домой ни с чем. Университет подождет.

Оставшийся день они провели как туристки: ели мороженое, катались на колесе обозрения в городском парке, заходили в магазины и смеялись над ценами на некоторые вещи.

Вечером, уставшие, но счастливые, они добрались до квартиры сестры Юльки, где и переночевали. А на следующий день, с чувством, что что-то важное в жизни уже сдвинулось с места, вернулись в поселок. Работать в огороде после такого было особенно тяжело — руки тянулись к чемодану, а мысли витали в другом месте.

Через пару недель Наташа, дрожа от волнения, зашла на сайт колледжа, нашла список зачисленных… и увидела свою фамилию. Она так громко вскрикнула от счастья, что мать вбежала в комнату, думая, что случилось что-то страшное. Но Наташа только обнимала монитор и шептала:

— Все… я поступила…

Через час сумка была собрана, и ей казалось, что она готова выехать хоть прямо сегодня. Но мать сказала, что в этот раз поедет вместе с Наташей, чтобы ее никто не посмел обмануть.

Спустя несколько дней Наташа и Анастасия Дмитриевна стояли у ворот колледжа. От величественного здания с высокими окнами и аккуратными клумбами у Наташи сжалось сердце, а колени так дрожали, что она едва удерживалась на месте. Сегодня ей предстояло получить комнату в общежитии и оформить последние документы.

Все прошло удивительно гладко, хотя мать заметно нервничала, постоянно осматриваясь и будто проверяя, не обманут ли где. После подписей и печатей Анастасия Дмитриевна отвела дочь в сторону, сунула в ладонь толстую сложенную купюрами пачку.

— Вот, тридцать тысяч. Это из заначки. На всякий случай. Но, Наташа, слушай внимательно — устройся тут на работу. Мало ли что, я не всегда смогу тебе помогать.

— Мам, спасибо… — Наташа обняла ее, стараясь не расплакаться.

Из этих денег она взяла себе только десять тысяч, остальное решила отложить на черный день. Юлька, узнав об этом, сразу заявила:

— Ты что, в комнате их держать собралась? Тут воров хватает. Надо карту оформить и на счет положить. Так спокойнее будет.

А у Наташи карты и вовсе не было. Пришлось идти в банк, оформлять, а потом разбираться, как всем этим пользоваться. Работу она нашла быстро — устроилась мыть машины в автосервис. Юлька тогда чуть со смеху не упала:

— Ты серьезно? В городе? В автомойку?

Но Наташа только пожала плечами. Официанткой она идти не могла, боялась, что слово может где не так сказать, что заказ перепутает, что прольет что-то дорогое. А на мойке все понятно — взял, намылил, прополоскал, и никакой лишней болтовни.

Учеба ей нравилась — она выбрала направление логистики и с головой погрузилась в схемы, расчеты и чертежи. С математикой у Наташи всегда было хорошо, а тут еще структура и порядок— все как она любит.

На работе, правда, отношения складывались непросто. Большинство парней мыли машины спустя рукава, а Наташа привыкла работать на совесть — и в итоге оказалась изгоем. Они подшучивали, мол, деревенская, вот и старается, но она старалась не обращать внимания.

Наташе было все равно, что они думают — главное, что вечером она возвращалась в свою комнату, ложилась на кровать и понимала: каждый день делает шаг к новой жизни.

Но однажды все изменилось.

Наташа, как обычно, мыла машину — серебристую десятку с чуть поцарапанным бампером. Вода шумела и пена стекала на пол. Вскоре машина была кристально чистой. Но не успела Наташа приступить к следующему автомобилю, как к ней подошел молодой человек. Он окинул ее быстрым, почти недоверчивым взглядом — маленькая, хрупкая, в фартуке и перчатках.

— Это ты… мыла мою машину? — спросил он, слегка нахмурившись.

— Какую?

— Серебристую десятку. Только сейчас забрал ее.

Наташа кивнула и издали машинально глянула на блестящий капот, радуясь, что успела все сделать идеально.

— Понятно, — коротко ответил парень, будто что-то для себя решил, и ушел восвояси.

После того дня он стал приезжать регулярно — два раза в месяц. И всегда просил администратора, чтобы его машину мыла именно Наташа. Сначала она подумала, что ему просто нравится, как она работает. Потом — что, может, он придирается к другим. Но, в любом случае, ей было все равно: клиент есть клиент. А деньги лишними никогда не бывают.

А однажды он приехал под самое закрытие. Машину она мыла уже на автомате. Наташа сегодня почти не спала — надо было готовиться к зачету. Парень не уехал сразу — ждал, пока она выйдет из бокса.

— Давай, я тебя подвезу, — сказал он, когда Наташа вышла с сумкой.

— Нет, спасибо, — отрезала Наташа. — Пешком дойду.

Она слишком хорошо знала истории, как девчонок увозили неизвестно куда, и садиться в машину к незнакомому человеку не собиралась.

— Я Антон, — представился он, чуть улыбнувшись. — Не собираюсь я тебя похищать, честно. Просто темно уже, да и район тут так себе. Давай хотя бы провожу.

— Спасибо, не надо.

Наташа и могла и быка в одиночку домой загнать, поэтому ей никогда не было страшно ночью одной.

Но, несмотря на ее отказ, Антон все равно шел рядом почти до самого общежития. И Наташе было странно — с одной стороны, неловко от внимания такого взрослого парня, с другой… спокойно. Антон, и правда, выглядел старше, но оказалось, ему всего двадцать два года — он заканчивал университет и готовился к выпускным экзаменам и защите диплома.

С того вечера Антон стал появляться в ее жизни все чаще. Иногда подвозил после работы, иногда предлагал зайти в кафе. Наташа каждый раз мучилась вопросом — принимать ли такие приглашения или держаться от него подальше. Она не привыкла к ухаживаниям, да и в городе толком еще не прижилась.

А он смотрел на нее с каким-то особым интересом. Девчонка из деревни, хрупкая, как фарфоровая куколка, но с характером, которому мог бы позавидовать любой нормальный мужчина. Наташа же никак не могла понять, что же он в ней нашел.

Вскоре Антон прямо, без намеков, предложил Наташе встречаться.

Для нее, наивной деревенской девчонки, это было как гром среди ясного неба. Она растерялась, не зная, что ответить, но в глубине души понимала: слишком уж дорог ей стал этот парень, слишком часто она ловила себя на том, что ждет встречи или сообщения. В городе, где у нее не было ни друзей, ни родных, Антон стал тем самым человеком, с кем можно было просто помолчать и при этом чувствовать себя в безопасности.

Она согласилась. И закрутилось — вечерние прогулки, походы в кафе, вечерние разговоры по телефону почти каждый день. Антон оказался заботливым, но без излишней навязчивости, что Наташе очень нравилось.

Через два года они поженились. Все было тихо, без шумных торжеств — просто расписались и пошли ужинать в маленький ресторанчик. Родителям Наташа о свадьбе не сказала. Даже Юльке рассказала только потому, что на начальном этапе отношений больше не с кем было поделиться. Но Юлька только посмеялась:

— Ну надо же, и в городе умудрилась найти деревенского!

Антон и правда был из области, но из семьи, где родители помогали ему куда больше, чем Анастасия Дмитриевна могла помочь Наташе. Мать звонила время от времени, интересовалась, как у нее дела, и все чаще звала обратно, когда слышала усталость в голосе дочери.

Еще до официальной регистрации брака Антон предложил жить вместе в съемной квартире. К тому времени он уже год работал помощником инженера, получал стабильную зарплату и мог позволить себе арендовать жилье на двоих. Наташа согласилась — ей тоже хотелось вырваться из тесной комнаты в общежитии.

А через год ей улыбнулась удача. У начальника автомойки, где она все еще подрабатывала, был знакомый, который искал себе логиста. Он понимал, что Наташа работает на совесть, и предложил ее кандидатуру вместо ушедшего сотрудника.

— Я понимаю, ты заканчиваешь колледж, все равно уйдешь отсюда, — сказал он. — Так пусть хотя бы к хорошему человеку.

Так Наташа впервые почувствовала, что ее труд по-настоящему ценят, и что у нее появился шанс на другую жизнь — ту, о которой она мечтала, уезжая из родного поселка.

Брат и отец почти не вспоминали о Наташе. Для них она будто перестала существовать — у каждого были свои заботы. Только Анастасия Дмитриевна все переживала за дочь, звонила, расспрашивала, но разговоры получались короткими — Наташа всегда спешила на работу или учебу, а у Анастасии Дмитриевны в отсутствие дочери тоже прибавилось забот.

И вот однажды мать решила: хватит говорить по телефону, пора поехать и увидеть все своими глазами. Это был ее первый визит к дочери за три года. Она представляла, что дочь по-прежнему живет в общежитии, в тесной комнатушке, где чайник на табуретке, а кровать почти у самой двери. Но, приехав, узнала правду — Наташа жила с Антоном уже несколько месяцев.

Для Анастасии Дмитриевны это был настоящий шок. Сначала она чуть ли не кричала на дочь, называя глупой и наивной, мол, повелась на красивые слова, связала жизнь неизвестно с кем. Но когда узнала, что у Наташи в паспорте стоит штамп, сразу успокоилась. Более того, Антона она приняла, как родного сына — внимательно слушала, где он работает, как живут, и даже отметила, что у него честные глаза.

Вернувшись домой, Анастасия Дмитриевна все рассказала мужу и Сереже. И если отец только кивнул, буркнув: «Да и пусть живет. Меньше возни!», то брат оживился. Он-то всегда был уверен, что сестра вернется из города с поджатым хвостом. Но любопытство взяло верх, и он тоже собрался в гости.

Сережа приехал и увидел, что у Наташи все в порядке: чистая, аккуратная квартира, работа на полдня, учеба без хвостов и проблем. Она выглядела уверенной и довольной собой. Его надежды на то, что сестра потерпит фиаско, рассыпались, как карточный домик.

Но одна ее фраза вдруг задела брата. Наташа, наливая ему чай, сказала:

Вот тут Сережу действительно понесло. Он откинулся на стуле и начал сыпать колкими фразами:

— Забавно, что мне это говорит человек, который в двадцать шесть лет все еще живет с родителями. Да еще и кормится за их счет. Мне мама все рассказала, как ей с вами тяжело. Вот значит к какому уровню я должна стремиться?

Сережа молчал, а Наташа продолжила:

— Кроме того, матери я регулярно отправляла. А, если ты об этом не знал, значит она так посчитала нужным. Да и деньги это были для родителей, а не для взрослого брата, который не может найти в жизни стабильности.

Он уехал, хлопнув дверью, а Наташа еще долго ходила по квартире, не в силах успокоиться. Она злилась вовсе не на него — на мать. На то, что Анастасия Дмитриевна всю жизнь позволяла и отцу, и сыну пользоваться ее добротой и бесконечной заботой.

Наташе всегда хотелось, чтобы мама могла себе что-то позволить — новое платье, отдых, хотя бы тихие вечера без горы немытой посуды, грязного белья и огорода. Именно поэтому она и отправляла деньги в деревню, надеясь, что мать купит себе что-то хорошее. Но Наташа прекрасно знала: мама все складывала в старую жестяную коробку и прятала в шкафу «на черный день».

Спорить было бесполезно. Видимо, всех все устраивало — отец продолжал жить в привычном ритме, Сергей считал, что ему все должны, а мать упрямо тянула на себе хозяйство. Наташа смирилась с этим, потому что понимала, что никогда не сможет изменить родных.

Она продолжала помогать — каждый месяц переводила деньги. Тем временем перешла на полный рабочий день, купила машину и почувствовала, что стала по-настоящему свободной.

Прошло еще пять лет. Наташа родила ребенка, и город окончательно изменил ее. Общих тем с родственниками становилось все меньше. Там, в поселке, говорили, что она зазналась и стала чужой. Но Наташа просто работала — много, упорно, стараясь отложить лишнюю сотню, тысячу на будущее. Она точно знала: в ее жизни больше не должно быть возврата в ту, прежнюю реальность.

Иногда она вспоминала Юльку — подругу, с которой когда-то приезжала в город впервые. Юлька забеременела от красавчика из университета, а когда тот сбежал, вернулась к матери в поселок. Наташа смотрела на ее фотографии в соцсетях и понимала, что сама выбрала бы любой путь, только не этот.

Она больше никогда не хотела возвращаться туда, где для женщины жизнь измеряется количеством прополотых грядок и мешков собранной картошки. У нее теперь была своя дорога — и назад она больше не оборачивалась.