Валентина Павловна протёрла очки салфеткой, хоть и без того видела: курица в духовке румянилась идеально. Воскресный обед, как обычно, в три. Игорь любил именно в это время, «как в детстве», говорил он.
— Ба, смотри, я нарисовала принцессу! — Алиса, внучка-второклассница, сунула под нос листок с кривоватой короной.
— Ух ты! Настоящая красавица, — Валентина Павловна улыбнулась. — Неси альбом, положим в твою папку. И руки мой, скоро обедать.
В прихожей хлопнула дверь — вернулась Татьяна. Лицо хмурое, на руках пакеты.
— Опять в «Магните» очередищи, — швырнула ключи на тумбочку. — А дома курицей пахнет? Мам, мы же вроде договаривались сегодня рыбу?
Валентина Павловна замерла. Они правда говорили о рыбе? В четверг? Или в пятницу? Мысли путались.
— Тань, я помню, что Игорь просил курицу с картошкой…
— Господи, мы же утром обсуждали! — Татьяна закатила глаза. — Ладно, пусть будет курица.
Валентина Павловна молча вернулась к плите. «Не спорь — себе дороже,» — всегда говорил Павел Степанович, её покойный муж. Три года уже как ушёл. Три года она жила у сына.
Игорь вернулся с пробежки потный, довольный.
— Мам, что у нас на обед? О, пахнет обалденно!
— Курица, — тихо ответила Валентина Павловна.
— Курица, — одновременно буркнула Татьяна из комнаты. — Хотя договаривались о рыбе.
Игорь непонимающе оглянулся, пожал плечами:
— Да какая разница. Всё равно вкусно. Пойду в душ.
За обедом говорили мало. Валентина Павловна чувствовала тяжесть в груди. Опять что-то сделала не так. Алиса болтала о школе, Игорь кивал, Татьяна смотрела в телефон.
— А потом Маша сказала, что я дура, а я ей…
— Алис, не говори «дура» за столом, — перебила Татьяна.
— Я только рассказываю, что Маша сказала!
— Давайте просто поедим спокойно, — вздохнул Игорь.
Валентина Павловна положила вилку. Аппетит пропал. Когда-то семейные обеды были праздником. Теперь — натянутой обязанностью.
После обеда Игорь с Татьяной о чём-то шептались на кухне. Валентина Павловна делала вид, что увлечена телевизором, но слышала обрывки: «… так не может продолжаться…» и «…надо что-то решать…»
Ночью Валентина Павловна не спала. Крутилась на узкой кровати в маленькой комнате, бывшем кабинете Игоря. Раньше у них с Павлом Степановичем была трёхкомнатная. Просторная. Своя. Теперь она здесь — гостья.
Утро понедельника началось с обычного хаоса. Игорь торопился на работу, Татьяна искала документы, Алиса не хотела надевать колготки.
— Мам, ты не видела мой синий ежедневник? — крикнул Игорь.
— На кухне, у микроволновки, — отозвалась Валентина Павловна, помогая Алисе застегнуть туфельки.
— Ну кто его туда положил?! — простонал Игорь.
— Я вчера протирала… — начала Валентина Павловна.
— Вал Пална, вы опять переложили вещи! — Татьяна вылетела из спальни с расчёской в руке. — Мы же просили не трогать наши документы!
Валентина Павловна сжала губы. Гнев и обида поднялись к горлу, но она проглотила их. Как всегда.
— Простите, я хотела помочь.
— Ладно, мы опаздываем, — Игорь схватил ключи. — Мам, заберёшь сегодня Алису? У нас с Таней корпоратив.
— Конечно, сынок.
Когда все ушли, Валентина Павловна опустилась на стул. Тишина давила на уши. Пустая квартира. Пустой день. И мысли — тоже пустые. Куда делась её жизнь? Раньше она работала бухгалтером, у неё были подруги, своя квартира, муж. Сейчас осталась только роль — бабушка, помощница, лишний человек в чужом доме.
«Может, я правда мешаю им?» — эта мысль приходила всё чаще.
Вечером Валентина Павловна забрала Алису из школы и повела в парк. Октябрь выдался тёплый, клёны стояли жёлто-красные, как в открытке.
— Ба, а почему ты к нам переехала? — вдруг спросила Алиса, болтая ногами на скамейке.
Валентина Павловна замерла с недоеденным пирожком.
— Ну, дедушка умер, а одной скучно…
— А мама говорит, что ты не умеешь жить одна.
Сердце ёкнуло. Валентина Павловна покрутила в руках салфетку.
— Взрослые иногда говорят глупости.
— А ещё мама сказала папе, что с тобой тяжело.
Валентина Павловна моргнула. В глазах защипало.
— Алис, а давай кормить уток? — она поспешно сменила тему.
Дома уже горел свет. Татьяна сидела на кухне с бокалом вина.
— А где корпоратив? — удивилась Валентина Павловна.
— Отменили, — Татьяна отхлебнула. — Алис, быстро в душ.
Когда внучка убежала, Валентина Павловна решилась:
— Тань, я мешаю вам? Алиса сказала…
— Господи, эта болтушка! — Татьяна поморщилась. — Мам, давай не сейчас, а?
— Когда сейчас? — Валентина Павловна вдруг разозлилась. — Вы вечно заняты, вечно нет времени, но за моей спиной обсуждаете…
— Вал Пална, хватит драматизировать! — Татьяна резко встала. — Да, нам бывает сложно. Мы с Игорем молодые, нам хочется пожить для себя! А тут постоянный контроль, советы, вечные «а вот в наше время»…
— Я не контролирую, я помогаю!
— Помогаете? — Татьяна усмехнулась. — Когда переставляете вещи? Или когда делаете борщ, хотя я на диете? Или когда учите меня, как воспитывать Алису?
Входная дверь хлопнула — вернулся Игорь. Замер на пороге кухни.
— Что тут происходит?
— Мама считает, что мы неблагодарные, — Татьяна скрестила руки.
— Я такого не говорила! — Валентина Павловна задохнулась.
— Мам, успокойся, — Игорь устало потёр лоб. — Давайте без скандалов.
— Без скандалов? — Валентина Павловна вдруг почувствовала, как что-то внутри обрывается. — Вы обсуждаете меня при ребёнке, шепчетесь за спиной, а теперь я виновата в скандале?
— Господи, мам! — Игорь повысил голос. — Ты мешаешь нам жить! Понимаешь? Мы задыхаемся!
Тишина. Стало слышно, как капает вода из крана. Тик-так-тик.
— Понимаю, — Валентина Павловна медленно выдохнула. — Теперь понимаю.
Она развернулась и ушла в свою комнату. Руки тряслись, когда закрывала дверь. В груди жгло.
Всю ночь Валентина Павловна перебирала варианты. Звонила подруге Нине.
— Валь, переезжай ко мне на первое время, — предложила та.
— Не хочу никому быть обузой, — горько ответила Валентина Павловна.
Через неделю она нашла крошечную однушку в соседнем районе. Риелтор, молоденькая девчонка, удивилась:
— Для вас одной? А родственники?
— Одной, — твёрдо сказала Валентина Павловна.
Игорь удивился не меньше:
— Мам, ты серьёзно? Мы же не выгоняем тебя!
— Я знаю, — она складывала свитера в чемодан. — Это мой выбор.
Татьяна делала вид, что огорчена, но Валентина Павловна замечала: невестка будто расправила плечи, стала свободнее дышать.
Первую ночь в съёмной квартире Валентина Павловна проплакала. Утром встала, умылась и решила: хватит.
— Начинаем жить заново, Валя, — сказала она отражению.
Три месяца пролетели незаметно. Валентина Павловна обжилась в новой квартире, расставила немногочисленные вещи, повесила любимые фотографии. Игорь звонил раз в неделю, разговоры были короткими, неловкими. Алису привозил по выходным — та носилась по квартире, рассказывала школьные новости, уплетала бабушкины пирожки.
— У нас дома теперь всё по-другому, — делилась внучка. — Мама часто ругается.
— На папу? — осторожно спрашивала Валентина Павловна.
— На всех! — Алиса закатывала глаза точь-в-точь как мать. — И еда невкусная. Мама готовит из пакетиков.
Валентина Павловна старалась не комментировать. Только обнимала внучку крепче и пекла с ней булочки с корицей.
А потом в её жизни появилась Тамара Сергеевна — соседка с первого этажа, энергичная вдова с короткой стрижкой и громким смехом.
— Валя, сколько можно дома сидеть? Айда на танцы для пенсионеров! — ворвалась она однажды утром.
— Какие танцы, Тома? Мне семьдесят!
— А мне семьдесят два, и что? — хохотнула Тамара. — Там кавалеры есть, между прочим.
Валентина Павловна отмахнулась, но на танцы пошла. И на лекции по истории искусств в библиотеке. И на бесплатные компьютерные курсы.
— Валь, тебя не узнать, — удивилась подруга Нина при встрече. — Прямо расцвела!
— Просто теперь сама себе хозяйка, — улыбнулась Валентина Павловна.
В марте позвонил Игорь. Голос усталый, какой-то потухший:
— Мам, как ты?
— Хорошо, сынок. Вот компьютер освоила, даже в интернете сижу.
— Молодец, — пауза. — А у нас… сложно. Татьяна на нервах, работа у неё тяжёлая. Алиса болеет часто. А я не справляюсь со всем этим один.
Валентина Павловна сжала телефон. Внутри что-то дрогнуло, но она промолчала.
— Мам, может, заедешь к нам на ужин? — наконец выдавил Игорь. — Алиска скучает.
— Хорошо, — ответила она после паузы. — В воскресенье.
В воскресенье Валентина Павловна надела новую блузку (сама выбрала, сама купила!), сделала любимый Игорем пирог и поехала. Сердце колотилось. Странно было звонить в дверь собственному сыну.
Открыла Татьяна — осунувшаяся, с синяками под глазами.
— Проходите, — буркнула она вместо приветствия.
Квартира изменилась. Стало… неряшливо. Носки под диваном, чашки на подоконнике, пыль на полках.
— Ба-а-а! — Алиса с разбегу влетела в объятия. — Я так скучала!
Игорь вышел из ванной, небритый, в домашней футболке с пятном.
— Мам, привет, — он неловко обнял её. — Проходи.
За ужином Татьяна молчала. Игорь через силу поддерживал разговор. Алиса щебетала без умолку, пока не закашлялась.
— Опять горло! — раздражённо бросила Татьяна. — Сколько можно болеть!
— Тань, ну что ты набрасываешься? — устало сказал Игорь.
— А что мне делать? — повысила голос Татьяна. — Я на работе с восьми до восьми, прихожу — бардак, ужина нет, ребёнок опять с соплями!
— А я, по-твоему, на курорте? — Игорь стукнул вилкой по тарелке.
Валентина Павловна смотрела на них и вдруг поняла: они несчастны. По-настоящему несчастны без неё. Не потому, что она такая незаменимая. А потому что семье нужна поддержка, нужен тыл. А его теперь нет.
— Алис, помоги мне на кухне, — тихо сказала она внучке.
Когда они вышли, из комнаты донеслись приглушённые голоса. Ссора продолжалась.
— Они теперь постоянно так, — вздохнула Алиса, помогая бабушке резать пирог. — Я устала от этого, ба.
Валентина Павловна обняла внучку.
— Всё наладится, — пообещала она. И впервые за долгое время поверила в это сама.
Домой Валентина Павловна вернулась с тяжёлым сердцем. Включила чайник, села у окна. За стеклом мигали фонари, город засыпал. А в голове крутились мысли, мысли, мысли…
Утром позвонила Тамара:
— Валь, ты чего на скандинавскую ходьбу не пришла?
— Извини, Том. Думаю много.
— О чём думаешь-то?
— О семье, — Валентина Павловна вздохнула. — Была вчера у сына. Там всё… плохо.
— И что теперь? Обратно к ним побежишь? — в голосе Тамары послышалась тревога.
— Не знаю, — честно ответила Валентина Павловна. — Но и смотреть, как они мучаются, не могу.
На следующий день позвонил Игорь. Голос непривычно решительный:
— Мам, нам надо поговорить. Можно я заеду сегодня?
— Конечно, сынок.
Игорь приехал вечером, без Татьяны. Топтался в прихожей, будто впервые пришёл. Валентина Павловна накрыла на стол, поставила чай.
— Мам, — наконец начал Игорь. — Я… мы с Таней… В общем, всё сложно у нас.
— Я заметила, — кивнула Валентина Павловна.
— Я не справляюсь. С работой, с Алисой, с бытом. Таня тоже. Мы как белки в колесе. И постоянно ругаемся, — он потёр лицо руками. — Я скучаю по тебе, мам. По тому, как было раньше.
Валентина Павловна молчала. Внутри боролись противоречивые чувства.
— Возвращайся к нам, — наконец сказал Игорь. — Пожалуйста.
— А Татьяна? — тихо спросила она.
— Таня согласна. Она сама предложила, — Игорь слабо улыбнулся. — Сказала, что была неправа. Что без тебя всё развалилось.
— И что будет по-другому? — Валентина Павловна посмотрела сыну в глаза.
— Должно быть, — кивнул он. — Я… мы многое поняли, мам.
Валентина Павловна отхлебнула чай. За эти месяцы она изменилась. Стала сильнее. Увереннее.
— Знаешь, Игорь, я тоже многое поняла, — она расправила плечи. — Я не вернусь жить к вам.
Игорь вздрогнул:
— Но почему?
— Потому что теперь у меня своя жизнь. Курсы, подруги, хобби. Я не хочу от этого отказываться, — она взяла сына за руку. — Но я буду помогать. По-другому.
— Как?
— Буду приходить три раза в неделю. Забирать Алису из школы, готовить ужин, помогать с уроками. А в остальные дни — жить своей жизнью.
— Как няня? — Игорь нахмурился.
— Нет, — твёрдо сказала Валентина Павловна. — Как бабушка и мама, которая уважает ваше пространство и своё тоже.
Они проговорили до ночи. Игорь сначала спорил, потом слушал, наконец — понял.
В следующее воскресенье Валентина Павловна испекла торт и поехала к сыну. День рождения Алисы — восемь лет.
Дверь открыла Татьяна. Помялась, потом порывисто обняла:
— Вал Пална, простите меня.
— И ты меня, Таня, — тихо ответила Валентина Павловна.
За праздничным столом было шумно. Алиса болтала без умолку, Игорь шутил, даже Татьяна улыбалась. После торта Валентина Павловна сказала:
— А теперь мне пора.
— Ба, останься ночевать! — взмолилась Алиса.
— В другой раз, солнышко. Завтра у меня лекция по искусству.
— А когда ты снова придёшь? — спросила внучка.
— Во вторник, — улыбнулась Валентина Павловна. — Заберу тебя из школы и приготовлю твои любимые котлеты.
У двери Игорь тихо сказал:
— Спасибо, мам.
— За что?
— За то, что научила нас быть семьёй. Даже на расстоянии.
Валентина Павловна улыбнулась. В метро она открыла телефон — новый, с большим экраном, сама выбирала. Тамара прислала сообщение: «Завтра в 11 на ходьбу! Не проспи!»
Дома Валентина Павловна подошла к окну. Город светился огнями. На душе было спокойно и тепло. Она нашла равновесие — между свободой и близостью, между заботой и независимостью. Теперь она знала: счастье не в том, чтобы раствориться в чужой жизни. А в том, чтобы построить свою — и делиться ею с теми, кого любишь.
«У меня получилось,» — подумала Валентина Павловна, глядя на ночной город. Впереди было много хороших дней — её собственных дней.
