Екатерина складывала детские вещи в комод, готовясь к предстоящим родам. До появления малыша оставался месяц, и хотелось, чтобы всё было готово заранее. На полке лежали документы, среди которых выделялось свидетельство о праве собственности на дом в пригороде — наследство от любимой бабушки. Деревянное строение с резными наличниками и большим участком досталось Екатерине ещё до свадьбы и было её личной собственностью.
— Катя, опять с этими бумажками возишься? — Максим заглянул в комнату, держа в руках кружку с кофе. — Дом-то когда продавать будем?
Екатерина выпрямилась и повернулась к мужу. Этот разговор повторялся едва ли не каждую неделю с тех пор, как узнали о беременности.
— Максим, мы уже обсуждали это. Дом продавать не будем. Это память о бабушке, и он мой по документам.
— Но подумай здравомысленно! — Максим поставил кружку на подоконник. — Деньги сейчас нужнее. Ребёнок родится, расходы увеличатся. А дом просто стоит и разрушается.
— Разрушается? — Екатерина нахмурилась. — Я каждый месяц плачу за коммунальные услуги, слежу за состоянием. Летом мы там отдыхали, всё в порядке.
— Ну да, отдыхали… А толку? Лучше бы продали и на эти деньги нормальную квартиру купили. Двухкомнатная уже маловата станет.
Екатерина устало опустилась в кресло. Живот уже был довольно большим, и долго стоять становилось тяжело.
— Максим, дом достался мне от бабушки. Это единственное, что у меня осталось от детства. Там каждый уголок хранит воспоминания.
— Воспоминания воспоминаниями, а жить надо настоящим. Практичность превыше всего.
В дверном проёме появилась Валентина Сергеевна, свекровь Екатерины. Женщина всегда умела появляться в самый неподходящий момент.
— О чём спорите? — спросила свекровь, внимательно оглядывая комнату.
— Да вот Катя никак не решится дом продать, — Максим обратился к матери за поддержкой.
Валентина Сергеевна села на диван напротив Екатерины и сложила руки на коленях.
— Екатерина, милая, послушай голос разума. Держать пустой дом — это расточительство. Ты бы квартиру нормальную купила, а не цепляешься за развалюху.
— Это не развалюха! — кровь прилила к лицу Екатерины. — Дом в отличном состоянии. И вообще, это моё наследство, полученное до брака. По закону Максим к нему отношения не имеет.
— Формально может и так, — Валентина Сергеевна поджала губы. — Но вы муж и жена. Разве не должны принимать решения вместе?
— Принимать решения — да. Но не о моём личном имуществе.
Максим подошёл к жене и присел рядом.
— Катюш, я понимаю, что тебе дорога память о бабушке. Но давай мыслить практично. Ребёнок родится, нужно будет много чего покупать. Хорошая коляска, кроватка, одежда… А потом детский сад, развивающие занятия…
— У нас есть накопления. И зарплаты.
— Накоплений хватит на первое время. А дальше что? — вмешалась Валентина Сергеевна. — Ты в декрете будешь сидеть, доходы снизятся. А дом тем временем будет требовать вложений на ремонт.
Екатерина молчала, обдумывая слова родственников. Логика в их словах была, но расставаться с домом совершенно не хотелось.
— Хорошо, — сказала она наконец. — Давайте отложим этот разговор до рождения ребёнка. Сейчас мне нужно сосредоточиться на подготовке к родам.
— Согласен, — кивнул Максим. — Но после родов обязательно вернёмся к этому вопросу.
Валентина Сергеевна встала и направилась к выходу.
— Екатерина, только подумай о будущем внука. Дети дороже всяких домов.
Когда свекровь ушла, Екатерина вернулась к раскладыванию детских вещей. Максим ещё некоторое время постоял рядом, но потом тоже покинул комнату.
Через несколько дней семейные разговоры о продаже дома возобновились. На этот раз инициатором выступила Валентина Сергеевна.
— Екатерина, я тут подумала о нашем разговоре, — сказала свекровь, зайдя в гости с утра. — А что если мы найдём хорошего риелтора? Посмотрим, сколько можно выручить за дом.
— Валентина Сергеевна, я уже сказала — продавать не собираюсь.
— Но хотя бы узнать стоимость можно? Для общей информации.
Екатерина вздохнула. Свекровь явно не собиралась отступать.
— Если это поможет закрыть тему, то ладно. Но только оценка, не больше.
— Конечно, конечно. Просто оценка.
В тот же день Валентина Сергеевна привела риелтора — энергичную женщину лет сорока с блокнотом и калькулятором.
— Дом неплохой, — сказала риелтор после осмотра фотографий. — Участок большой, расположение удачное. Примерно два миллиона можно выручить.
— Два миллиона! — воскликнул Максим. — Катя, ты представляешь, что можно на эти деньги купить?
— Представляю. Но дом всё равно продавать не буду.
Риелтор пожала плечами.
— Если передумаете, звоните. Такие объекты быстро находят покупателей.
После ухода риелтора Максим сел рядом с женой.
— Катюш, два миллиона — это серьёзные деньги. Мы могли бы купить трёхкомнатную квартиру в хорошем районе.
— Максим, хватит. Дом не продаём, и точка.
— Хорошо, хорошо. Но хотя бы подумай об этом.
Через неделю Максим принёс домой документы.
— Катя, я тут оформил доверенность на твоё имя, — сказал муж, кладя бумаги на стол. — Для коммунальных платежей по дому. Будет проще, если я буду их оплачивать через интернет.
Екатерина взяла документы и пробежала глазами по тексту.
— Зачем доверенность? Я и так плачу через свой банк.
— Ну да, но иногда бывают задержки, проблемы с переводами. А так я смогу быстро решить любой вопрос.
— Хорошо, — согласилась Екатерина, не вдаваясь в подробности. — Только платежи, больше ничего.
Максим кивнул и убрал документы в папку.
— Конечно, только коммунальные услуги.
Время шло быстро. Живот Екатерины рос, и вскоре наступило время родов. В один из ноябрьских дней у неё начались схватки.
— Максим, кажется, пора! — сказала Екатерина, держась за спинку стула.
Муж суетливо собрал сумку с вещами, и они поехали в роддом. Валентина Сергеевна обещала приехать позже.
Роды прошли благополучно. Родился здоровый мальчик весом три килограмма четыреста граммов. Екатерина была счастлива, держа на руках сына.
— Как назовём? — спросил Максим, любуясь малышом.
— Данила, — улыбнулась Екатерина. — Как деда.
— Данила так Данила.
В роддоме Екатерина провела пять дней. Максим приезжал каждый день, приносил цветы и фрукты. Валентина Сергеевна тоже не забывала навещать новорождённого внука.
Наконец настал день выписки. Максим приехал с утра, чтобы забрать жену и сына домой.
— Готова? — спросил муж, помогая собрать вещи.
— Более чем. Соскучилась по дому.
Они загрузили сумки в машину и поехали домой. Данила спал в автокресле, не обращая внимания на происходящее вокруг.
Подъехав к дому, Екатерина с нетерпением ждала момента, когда окажется в родных стенах. Максим помог ей выйти из машины и взял на руки автокресло с малышом.
— Добро пожаловать домой, Данила, — тихо сказала Екатерина, входя в квартиру.
Валентина Сергеевна уже ждала их дома. На столе стояли цветы и корзина с детскими вещами.
— Ну что, молодые родители, как дела? — спросила свекровь, заглядывая в автокресло.
— Всё хорошо, — ответила Екатерина, усаживаясь в кресло. — Устала, конечно, но счастлива.
Максим поставил автокресло на диван и повернулся к жене.
— Катя, нам нужно кое-что обсудить.
В голосе мужа прозвучали нотки напряжения, которые насторожили Екатерину.
— Что случилось?
Валентина Сергеевна достала из сумочки толстый конверт и положила его на журнальный столик.
— Вот твоя доля, — сказала свекровь, указывая на конверт.
Екатерина недоумённо посмотрела на конверт, потом на мужа.
— Какая доля? О чём вы говорите?
Максим сел напротив жены и сложил руки на коленях.
— Катя, мы продали дом. Пока ты была в роддоме.
Кровь отхлынула от лица Екатерины. Она моргнула несколько раз, пытаясь осмыслить услышанное.
— Как… продали? Без моего согласия?
— У нас была доверенность, — вмешалась Валентина Сергеевна. — Всё законно оформлено.
— Доверенность на коммунальные платежи! — голос Екатерины дрожал от возмущения.
— Там было прописано право на совершение сделок с недвижимостью, — спокойно ответил Максим.
Екатерина встала с кресла, но ноги подкосились, и она снова села.
— Вы обманули меня. Я никогда не давала согласия на продажу.
— Катюш, пойми, это было лучшее решение, — Максим попытался взять жену за руку, но она отдёрнула её. — Мы получили хорошие деньги. Теперь сможем купить нормальное жильё.
— Сколько? — тихо спросила Екатерина.
— Два миллиона, как и говорил риелтор.
Екатерина посмотрела на конверт.
— И сколько там?
— Пятьдесят тысяч, — ответила Валентина Сергеевна. — Твоя доля.
— Моя доля? — Екатерина нахмурилась и склонила голову набок, пытаясь осмыслить абсурдность ситуации. — Дом был полностью моим. Это моё наследство, полученное до брака.
— Ну, формально да, — согласился Максим. — Но мы семья. Деньги пойдут на общие нужды.
— На какие общие нужды? Куда дели остальные деньги?
Максим и Валентина Сергеевна переглянулись.
— Мы уже внесли первый взнос за трёхкомнатную квартиру в новостройке, — сказала свекровь. — Отличный район, хорошая планировка.
— Без моего согласия купили квартиру на мои деньги? — Екатерина медленно поднялась с кресла.
— На наши деньги, — поправил Максим. — Мы же муж и жена.
— Дом был моим до брака. Вы не имели права его трогать, — сказала Екатерина твёрдо.
Данила проснулся и заплакал. Екатерина машинально взяла сына на руки, качая его.
— Катя, не нервничай, — сказал Максим. — Подумай о ребёнке. Ему нужна стабильность, хорошие условия.
— Стабильность? — Екатерина покачала головой. — Вы продали мой дом без моего ведома и говорите о стабильности?
Валентина Сергеевна встала и направилась к выходу.
— Екатерина, ты ещё поймёшь, что мы поступили правильно. Эмоции пройдут, а польза останется.
После ухода свекрови Максим попытался приблизиться к жене, но она отступила.
— Катя, прости, что не предупредил заранее. Но я знал, что ты будешь против. А решение принять было необходимо.
— Необходимо? — Екатерина прижала к себе Данилу. — Кому необходимо? Тебе? Твоей матери?
— Нам всем. Нашей семье.
— Моя семья была в том доме. Мои воспоминания, моя история. А вы всё это продали за деньги.
Максим вздохнул и сел на диван.
— Катя, я понимаю, что ты расстроена. Но со временем ты поймёшь, что мы поступили правильно.
Екатерина не ответила. Она смотрела на конверт с деньгами, лежащий на столе, и думала о том, что её прошлое исчезло навсегда.
Но затем в голове прояснилось. Споры на кухне ничего не изменят. Если Максим и Валентина Сергеевна думают, что могут просто так распорядиться чужим имуществом, то глубоко ошибаются. Екатерина взяла телефон и набрала номер, который нашла в интернете.
— Юридическая консультация, — ответил мужской голос.
— Добрый день. Мне нужна помощь юриста. Муж продал мой дом без моего согласия.
— Приезжайте завтра в десять утра. Адрес продиктую.
На следующий день Екатерина оставила Данилу с соседкой и поехала к юристу. Андрей Владимирович, мужчина лет пятидесяти с внимательными глазами, выслушал всю историю, не перебивая.
— Покажите доверенность, — попросил юрист.
Екатерина достала документ из сумки. Андрей Владимирович внимательно изучил текст, делая пометки в блокноте.
— Вот что я вам скажу, — наконец произнёс юрист. — Эта доверенность составлена с грубыми нарушениями. В ней не указаны конкретные полномочия на продажу недвижимости. Для такой сделки требуется специальная нотариальная доверенность с точным описанием объекта и разрешённых действий.
— То есть продажа незаконна?
— Абсолютно. Более того, дом был вашим наследством, полученным до брака. Такое имущество не является совместно нажитым. Муж вообще не имел права им распоряжаться.
Екатерина почувствовала, как камень спадает с души.
— Что мне делать?
— Подавать иск в суд о признании сделки недействительной. У нас есть все основания для выигрыша дела.
— А сколько времени это займёт?
— Месяца три-четыре. Но результат будет положительным, я уверен.
Екатерина кивнула.
— Тогда начинаем.
Вечером дома разгорелся скандал. Максим обнаружил у жены документы от юриста.
— Катя, ты что творишь? — кричал муж, размахивая бумагами. — Ты хочешь выставить меня на посмешище? Подавать в суд на собственного мужа?
— Максим, ты продал мой дом без моего согласия. Это преступление.
— Какое преступление? Мы семья! Я думал о нашем благе!
— О своём благе ты думал. И о благе своей матери.
Валентина Сергеевна, услышав крики, прибежала из кухни.
— Что здесь происходит?
— Ваша невестка решила подать на нас в суд, — зло сказал Максим.
— Екатерина, ты совсем разума лишилась? — свекровь воздела руки к потолку. — Сын о тебе заботится, а ты его благодарность вот так выражаешь?
— Заботится? — Екатерина поднялась с кресла, крепко держа Данилу. — Продать чужое имущество — это забота?
— Не чужое, а мужа твоего! Вы венчались, значит, всё общее!
— Наследство, полученное до брака, остаётся личной собственностью. Это закон.
— Законы-позаконы… — махнула рукой Валентина Сергеевна. — А совесть где?
— Вот именно, где совесть? — Екатерина посмотрела прямо в глаза свекрови. — Когда обманывали меня с доверенностью?
Максим сел на диван и схватился за голову.
— Катя, ну зачем доводить до суда? Давай договоримся по-семейному.
— Договоримся? А разве мы не договаривались, когда я говорила, что дом продавать не буду?
— Ну… то другое дело было.
— Ничего другого. Вы меня обманули, и теперь будете отвечать по закону.
Через неделю Екатерина подала исковое заявление в суд. Максим попытался её отговорить, предлагал компромиссы, но жена была непреклонна.
— Дом мне вернут, — сказала Екатерина твёрдо. — А ваше доверие потеряно навсегда.
Судебные слушания начались в декабре. На первом заседании присутствовали все участники конфликта: Екатерина с юристом, Максим с адвокатом, Валентина Сергеевна и даже риелтор, который оформлял сделку.
— Рассматривается дело о признании недействительной сделки купли-продажи, — объявил судья. — Истец считает, что сделка совершена без её согласия.
Андрей Владимирович представил доказательства: свидетельство о наследстве, выданное до брака, неправильно оформленную доверенность, показания свидетелей.
— Ваша честь, — сказал юрист, — доверенность не содержит прямых полномочий на продажу недвижимости. В документе говорится только о коммунальных платежах. Более того, имущество было получено истцом в наследство до брака и является её личной собственностью.
Адвокат Максима пытался возразить:
— Супруги должны принимать решения совместно. Ответчик действовал в интересах семьи.
— Интересы семьи не могут нарушать права собственности, — парировал Андрей Владимирович.
Риелтор подтвердил, что сделка оформлялась по доверенности, но никто не проверял её содержание детально.
— Мне сказали, что супруг имеет право распоряжаться имуществом жены, — оправдывался риелтор.
— Это неверная информация, — заметил судья. — Личное имущество остаётся личным.
Валентина Сергеевна попыталась выступить в защиту сына:
— Ваша честь, они же муж и жена! Разве должны тайны друг от друга иметь?
— Тайны и права собственности — разные вещи, — ответил судья.
Заседание длилось два часа. Судья удалился на совещание, а участники процесса остались ждать в коридоре.
— Катя, — тихо сказал Максим, подойдя к жене. — Неужели ты не можешь простить? Мы же родители теперь.
— Максим, вы с матерью продали мой дом. Дом, где прошло моё детство. И даже не извинились.
— Ну прости. Прости нас.
— Поздно. Некоторые поступки прощения не заслуживают.
Через полчаса судья вернулся с решением.
— Встать, суд идёт! — объявил секретарь.
— Рассмотрев материалы дела, суд пришёл к выводу, — начал судья, — что сделка купли-продажи совершена с нарушением прав собственника. Доверенность не предоставляла полномочий на продажу недвижимости. Исковые требования удовлетворить полностью. Сделку признать недействительной, дом вернуть истцу.
Екатерина выдохнула с облегчением. Андрей Владимирович пожал ей руку.
— Поздравляю с победой.
Максим сидел бледный, не поднимая глаз. Валентина Сергеевна шептала что-то про несправедливость.
Покупатели дома, конечно, были недовольны, но им пришлось вернуть недвижимость и требовать компенсацию с Максима. А тот остался без денег и без квартиры, которую планировал купить.
После суда Екатерина приняла окончательное решение. Дома её ждал Максим с виноватым лицом.
— Катя, ну что теперь будем делать? Суд прошёл, дом тебе вернули. Может, забудем эту историю?
— Нет, не забудем, — ответила Екатерина спокойно. — Завтра иду подавать на развод.
— Как развод? — Максим подскочил с дивана. — Катя, у нас же ребёнок!
— Именно поэтому я и развожусь. Не хочу, чтобы Данила рос в семье, где один родитель обманывает другого.
— Но я же больше не буду! Я понял свою ошибку!
— Максим, ты понял только то, что проиграл суд. А ошибку не осознал до сих пор.
— Катя, подумай о сыне!
— Я о нём и думаю. Буду подавать не только на развод, но и на алименты.
На следующий день Екатерина действительно подала заявление о расторжении брака. Поскольку у супругов был несовершеннолетний ребёнок, дело рассматривалось в суде.
Максим пытался сопротивляться, просил время на размышления, но Екатерина была непреклонна. В марте суд вынес решение о разводе.
— Брак расторгнуть, — объявил судья. — Ребёнка оставить с матерью. Обязать отца выплачивать алименты в размере двадцати пяти процентов от заработка.
Максим попытался отказаться от отцовства, но этого сделать не успел — суд уже вынес решение.
— Папой быть не хотел, а платить придётся, — сказала Екатерина после заседания.
Валентина Сергеевна пыталась уговорить бывшую невестку:
— Екатерина, ну зачем алименты? Максим и так будет помогать сыну.
— Как помогал, продавая его мамин дом? — парировала Екатерина. — Нет уж, пусть помогает официально.
К лету все судебные процедуры завершились. Екатерина получила обратно свой дом, оформила развод и добилась назначения алиментов на сына.
В один из июньских дней мать с маленьким Данилой приехали к дому бабушки. Строение стояло целым и невредимым — покупатели не успели ничего изменить.
— Вот видишь, сынок, — сказала Екатерина, взяв ребёнка на руки. — Это дом, где жила прабабушка. Теперь мы здесь будем приезжать на дачу.
Данила внимательно разглядывал резные наличники и старые яблони в саду.
Екатерина зашла внутрь дома. Всё было так же, как в детстве: печка, деревянные лавки, стол, за которым когда-то пила чай с бабушкой.
— Дом остался нашим, — прошептала Екатерина. — И никому его больше не отдам.
Она достала телефон и заблокировала номера Максима и Валентины Сергеевны. Эта история закончилась. Теперь начиналась новая жизнь — честная и самостоятельная.
Данила засмеялся, играя солнечным лучом, проникшим через окно. Екатерина улыбнулась сыну. Они сохранили дом, добились справедливости и навсегда закрыли тему с людьми, которые пытались воспользоваться доверчивостью. Больше никто не посмеет обмануть их или забрать то, что принадлежит по праву.
